Трещина

Трещина.
Смотрели ли вы когда-нибудь на мокрые камни, когда капли дождя, промывая собой все мельчайшие выемки и бугорки на их массивных телах, проявляют нам истинную сущность и фактуру этих исполинов молчания и долголетия? Меняется цвет, он становиться невыносимо темным, каким-то неправдоподобно честным, созерцая который становишься лучше и чище. Однажды, восхищаясь всем этим, я заметил на почти ровной поверхности идущей под прямым углом к земле небольшую трещину, очень огорчившую меня, потому как её  присутствие ломало гармонию, расстраивало композицию. Она, словно скрип среди полной тишины, заставила меня сначала закрыть глаза, затем отвернуться, а потом и вовсе уйти. Впрочем, я написал это так, скорее, для того чтобы настроить вас на некий трогательный  лад моего дальнейшего повествования, чтобы вам было легче понять то, что вы узнаете дальше, вернее не понять, а прочувствовать, так как понимать собственно нечего, всё, как вы заметите, очень очевидно и последовательно.
   Итак, супружница моя, на момент тех событий, была на сносях, и я, прибывая во взволнованном настроении, метался между домом и рабочем кабинетом по несколько раз в день, дабы быть всегда настороже и вовремя принять необходимые меры. Но даже это метание не всегда помогало успокоиться и только ночной покой, сопряженный множеством разнообразных снов давал мне небольшой отдых и снимал нервное напряжение. Помню однажды,  мне приснился примечательный сон, я не намеренно его так крепко запомнил, что почти детально и по порядку могу воспроизвести сейчас всё когда-то увиденное. А произошло следующее. Я и мой коллега, лаборант Василий, действительно существующий и работающий со мной, занимались исправлением положения угла в определенной плоскости. Мне сложно описать что это было, так как в реальности я далёк от этого, но был некий объёмный графический угол у меня в руках и я пытался его исправить, во сне это был очень серьёзный и кропотливый процесс, занимающий все внимание и требующий усилий не только мускульных, но и ментальных, так как изменить его аксонометрическое положение было делом не совсем очевидным, а вернее сказать вовсе непонятным. Поэтому мы с Василием многое делали наугад, пытаясь изо всех сил предугадать то, что получиться. Ах, да, забыл сказать, что всё происходило в каком-то очень просторном помещении, в котором росло множество деревьев, создающих собой что-то наподобие леса. Деревья нестройными рядами пробивались сквозь гладкую поверхность кафельной плитки и устремлялись пышными кронами с множеством мелких листочков вверх, к высокому потолку.  После множества попыток нам почему-то показалось, что все эти действия резонно будет выполнять, поднявшись на одно из деревьев и там, среди ветвей, решить нашу непростую задачу. Мы так и сделали, только Василий поднялся почему-то на другое дерево, оставив мне единолично решать проблему. Кроме нас в этом кафельном лесу были и другие люди, но они были почти не слышны и не заметны, но я каким-то образом узнал, что вместе с нами на деревья забрались  и все остальные. Устроившись удобно, я очень быстро пришел к определенному решению, которое оказалось верным, после чего впал в сильнейшее забытьё и свалился с дерева. Не знаю, сколько прошло времени, но очнулся я от того, что Василий тряс меня за плечи, приводя в чувства и говорил, какие-то успокаивающие слова. Я сел, и оглядевшись, увидел, как белая змея быстро ползет меж деревьев по направлению к двери. Вскочив, я понял, что нужно двигаться за ней. Быстро извиваясь, она достигла заветной двери и, скрылась за ней, прошмыгнув в ярко освещенную щель. Я хотел было проследовать за ней, но Василий остановил меня, обратив внимание на то, что это дамский туалет. Я начал было уговаривать его все же войти, ссылаясь на то, что там вряд ли кто-либо есть, но он был упрям, и мы остались снаружи. Спустя какое-то время дверь притворилась, и я увидел только плохо освещенную комнату, выложенную кафелем, стены которой были увешены зеркалами. На этом я проснулся. Вот собственно такой сон. В то время мне много подобного снилось, но запомнился почему-то именно этот сюжетец. Может быть потому, что на следующий день я получил извещение, в котором сообщалось, что мне и моему помощнику Валдайзалесскому надлежит отравиться как можно скорее в центр такой-то и прибыть туда не позже такого-то числа. Так как там должно состояться то, к чему мы (и еще пару сотен людей) готовились последние десять лет (или что-то около того). Дело в том, что в своё время была договорённость между многими институтами о создании системы знаний, которая поможет человечеству выйти на новый виток эволюции, упразднив все болезни и страдания во всех их проявлениях, а значит, освободив колоссальное количество энергии для развития и питания организма и это в контексте всего земного социума. Наш институт представляли в этой работе я и Валдайзалесский, и собственно на этой конференции должно было произойти слияние всех фрагментов в одно целое, которое впоследствии, трансформируется в мощный лингвистический посыл человечеству, меняющий его качественно.
   Вот еще одно отступление. Валдайзалесского звали не броско Федей, он носил густую чёрную бороду на темном лице, был молчалив и умел одной рукой вытаскивать из коробка и зажигать спичку, после чего всегда довольный улыбался в усы. Такие мужчины обычно нравятся женщинам, они на их фоне лучше проявляются что ли, чувствуют, что могут очень многое, но в конечном счёте ничего не совершают.
   Итак, собрав наш скромный багаж на неделю,  мы с Фёдором быстро добрались до аэропорта и отбыли в известном направлении.
   Не буду описывать все то, что было на конференции в силу избытка материала, но в нескольких словах скажу, что на основе йогических воззрений были составлены простые формулы, позволяющие полностью очиститься и прозреть, если хотите, пробудиться к новому существованию. Дело в том, что в человеке, как в духовно-соматической системе, содержится весь сонм болезней, начиная от потенциального неправильного развития органов, кончая всеми патогенными организмами. При правильном стечении обстоятельств, читай гармоничном существовании, все находиться в некотором равновесии, которое позволяет не затрачивать силы на борьбу за жизнь, здоровье и поиск пропитания в какой-либо форме. Но при мельчайшем отклонении, всё разлаживается, прибавьте к этому кармические составляющие и получите очень запутанную и плачевную картину. Эти конечные формулы или посылы, о которых я говорил, должны были предстать миру в многообразных проявлениях, чтобы затронуть все перцепционные сферы людей и сделать первый мощнейший очистительный шаг, за которым последуют другие не менее мощные по своему воздействию. К сожалению, не могу вам описать первые три этапа, потому как в их сакральности, скрыта вся сила, но в дальнейшем при четвертом и последующих шестидесяти шагах, люди обретут полное понимание существования отвергающего ложь, во всех её проявлениях, различные зависимости, злобы и придут к рациональному осмыслению равностности в самом высоком её понимании. Первыми проявлениями, так называемого излечения человечества, будет полное понимание своего и чужого существа и существования. Понимаю, что всё несколько туманно написано, но суть не в том, как это будет работать, а в результате. В каждом человеке начнется ускоренными темпами его персональная духовная эволюция, которое приведет его в Рай, в землю обетованную, которая всегда была в нём скрыта его невежеством, пороками и страстями. Первыми эти воздействия, единогласно было решено, опробовать на всех участниках конференции, после чего начать их полномасштабную экспансию во вне. 
        Закончив все совещания и встречи, мы засобирались. Я по известным причинам очень спешил вернуться, а Валдайзалесскому была назначена важная встреча, которую он никак не смог перенести. Но оказалась, что автобусы до аэропорта пустят только через два дня, на которые намечены всевозможные развлекательно-увеселительные мероприятия. Посему мы, немного посовещавшись, решили добраться пешим ходом, благо багаж наш был не очень тяжелый.
  Федор и я спешно шли вдоль линии моря по мокрому плотному светло-желтому песку. Пройдя несколько километров, нам стали попадаться большие железные конструкции непонятного назначения, швеллера, двутавры и прочие балки, скреплённые в различных сочетаниях, простирались всё дальше и дальше. Сначала мы успешно обходили их, но потом количество и высота этих строений заставили нас пробираться, залезая на них и использовать малейшие лазейки для дальнейшего пути. Вышли мы рано, когда солнце еще и не думало всходить и прошли к полудню, надо полагать большую часть пути. Перед походом, мы конечно справились о дороге и нас заверили местные жители, что самой короткий путь – это дорога вдоль берега моря, но никто не упомянул о таком нелегком препятствии, то ли в шутку, то ли просто забыв об этом. Прошел наверно еще один час тягостных подъемов и спусков после чего мы решили отдохнуть. Усевшись на ржавых ступенях, мы развернули упакованную провизию и неспешно стали поглощать хлеб с солёным сыром, запивая это остывшим местным сортом чая. Вдруг откуда-то издалека послышался детский смех, более трех звонких голосов что-то громко выкрикивали, переговаривались и заливались простодушным смехом, который брал за душу. Я, отложив хлеб, поднялся по балкам вверх, но неудачно оступившись, рухнул назад, после чего возобновил свою попытку. Раскатистый металлический звук моего падения понесся над берегом и утонул где-то в ближайших волнах. Голоса смолкли, я быстрее стал подниматься вверх. Наконец, достигнув самой вершины, я увидел как в метрах пятидесяти от нас по желтому песку, уже свободному от всех металлоконструкций, бегут семеро детишек, оглядываясь на то место, где мы с Фёдором находились. Всё это было так славно, они даже через некоторое время вновь стали смеяться, и освещено всё было ровным солнечным светом, но вот только головы у них были крокодильи…
   Спустившись, мы добрались до аэропорта часа через полтора по дороге идущей параллельно береговой линии и попутным самолётом отправились домой.