Властелин поневоле-5

*  *  *

Как только стихли шаги Сурова, Ясна снова размотала лицо. Оно было очень бледным.

– В землях, откуда прибыл великий повелитель, должно быть, живут совсем по другим обычаям, – она произнесла это вполне спокойно, но ясно чувствовалось, чего стоило ей это спокойствие.

– Почему ты так решила?

– Потому что иначе ему следовало бы, перед тем как сюда войдет мужчина, дать мне время удалиться в прекрасный цветник вождя. Ведь если бы взгляду Сурова хотя бы случайно открылась даже малая часть моего лица или тела, вход в прекрасный цветник был бы для меня навсегда закрыт.

– У меня сложилось впечатление, что это не слишком опечалило бы тебя.

– Но выход из Большого дома для меня тоже бы оказался закрытым. И я была бы обречена до конца жизни выполнять здесь самую грязную работу, какая только отыщется.

– Успокойся! Ты же слышала: я даровал Сурову неслыханную привилегию, так что теперь он может смотреть на моих жен и наложниц сколько пожелает – и это будет считаться равным тому, как если бы на них смотрел сам повелитель.

– На месте Сурова мог оказаться любой другой. Или еще может оказаться…

– Ну хорошо, Ясна. Я принимаю твой упрек. И в искупление своей оплошности готов объявить тебя любимой женой повелителя.

На это я ожидал ну если и не столь бурного выражения радости, какое продемонстрировал в ответ на получение своей привилегии Суров, то хотя бы благодарного взгляда. В конце концов, нравится или не нравится Ясне быть в гареме, но она там – и от этого уже никуда не деться. А статус и положение любимой жены сделали бы ее пребывание в этом «прекрасном цветнике» не в пример более привилегированным и комфортным, чем это обеспечивает ее нынешний статус наложницы. И не понимать этого она не могла. Однако ответ красавицы оказался для меня совершенно неожиданным.

– Повелитель не совершает оплошностей – никогда и ни в чем. Допусти до своих ушей пустой совет неразумной Ясны: постарайся впредь не употреблять по отношению к себе подобных слов, с кем бы тебе ни довелось разговаривать. А насчет любимой жены… Не спеши, повелитель, ты ведь еще не видел другие цветы из прекрасного цветника. Может быть, какой-то из них понравится тебе гораздо больше.

– Ты не хочешь стать любимой женой вождя?

– Наложнице Ясне очень лестно слышать от повелителя о его желании так необыкновенно возвысить ее. Но поверь, великий вождь, для нее эта честь станет непосильным бременем.

– Так чего же ты хочешь? Скажи...

– Прости, повелитель, но слова Ясны, наверно, огорчат тебя. Ты добр и великодушен, как никто другой. Однако даже если бы ты очень сильно захотел исполнить то, о чем я мечтаю больше всего на свете, ты все равно будешь не в состоянии это сделать. И дело не в том, что для этого недостаточно твоего могущества. Просто ты – пришелец, и тебе трудно понять устои, по которым строится наша жизнь.

Ясна замолчала. Я тоже не знал, что сказать. И когда какое-то время спустя она снова заговорила, я услышал слова, совсем невероятные в устах призванной исполнить свою женскую обязанность наложницы:

– Я сегодня очень устала, повелитель. Позволь мне удалиться…

– Я не держу тебя, Ясна.

– Тогда повели позвать Толсту, чтобы она проводила меня в прекрасный цветник – как это полагается после свидания с повелителем.

(Продолжение http://www.proza.ru/2014/06/03/1103)