Первые уроки

-Сейчас будет английский! – радостно воскликнула Даша – Будем петь песенки! Юра, тебе нравиться петь?
Говоря, она подскакивала то на одной ноге, то на другой, и длинные, каштановые косички развивались, словно ленты у олимпийской гимнастки.
-Нравится – не нравится, а петь все равно придется – сказал Юра, пряча вынутые из карманов руки за спину.
Юра любил, когда его хвалят за самое правильное произношение, а за пение Инна Гавриловна благодарила всех, никого не выделяя.
-Да ну тебя с твоим пением. Нравится, сама и пой! – подал голос, недавно подошедший Талька, учительница звала его исключительно Виталий Растеряев, но для них он был Талькой.
-Пение всем нравится! – надулась Дашка – А ты просто петь не умеешь!
-Точно – с высоты своего роста подтвердил Олежка – и танцуешь плохо, и пишешь, и считаешь… Вообще учиться не умеешь.
Талька дернулся, и его челка секунду реяла, словно хвост сиганувшей на вершину сосны белки.
-Ботаны! – сказал он и канул в снующую на перемене толпу.
-Снова будет выделываться – сказал Олежка.
Юра вспомнил развалившегося за партой Тальку и стоящую над ним Инну Гавриловну. Спокойному словно облако в солнечный день голосу учительницы противостояли резкие выкрики: «не хочу, не буду». В конце концов, пришла директриса, и очень громко сказала Инне Гавриловне,  что настоящий учитель должен отыскать подход к каждому ребенку.
В общем, математики не получилось.
Потом Талька сиял, словно его подсветили, повторяя каждому: «А тебе слабо? Видал как училку отжбанили? Вот какой я крутой! Это потому что предки у меня все могут!»
Но как, ни странно, крутой нихочуха на английский не пришел. «Значит, он решил прогулять и сегодня мы обойдемся без концерта!» - подумал Юра.
И тут события завертелись.
Не успели они пропеть первый куплет, как дверь распахнулась, в класс вошли директриса, толстый полицейский и Талька с заплаканными глазами наперевес.
Раздался осуждающий голос школьной начальницы, которую полицай иногда прерывал громким рявканьем. Юра с надеждой вгляделся в лицо Инны Гавриловны, надеясь, что она с улыбкой найдет решение, и увидел слезинку, бегущую по напрягшемуся лицу учительницы.
Ему показалось, что класс стал мягким-мягким будто вафельный рожок, пропитавшийся тающим мороженным, и его начали пронзать злые слова вошедших.
Глаза Тальки светились, Юрка по жизни бывало, и ябедничал, и вину сваливал на старшего брата, но всегда стыдился этого. А сейчас он видел наглое торжество, лишь слегка прикрытое, для глаз учителей, бурным расстройством.
В конце концов, Инна Гавриловна предложила договорить в учительской и не дожидаясь ответа своих обвинителей вышла из класса. Через минуту в классе остались только растерянные ученики. Ребята сидели, тихо разговаривая до самого конца урока, а наконец пришла отпустила их по домам.
Потом пришлось учиться во вторую смену. Папа много ругался, мама говорила, что надо переводиться в пятую школу, куда ушла работать Инна Гавриловна, а бабушка писала обо всем на какой-то форум и даже в одну газету.
Юра начал играть в одну игру: рассаживал солдатиков, потом Осёл, друживший со Шреком, приводил своего отца - игрушечную фигуру Халка и тот всех разгонял.
-Сынок! Сынок! – мама вбежала когда все близилось к завершению.
Окинув происходящее быстрым взглядом, она присела рядом и взяла с полки фигурку капитана Америки.
-Представляешь, наша бабушка дошла до самого ВРИО губернатора и теперь – она быстро поставила капитана Америку перед Ослом и Халком – ты снова будешь учиться у Инны Гавриловны и не надо будет переходить в другую школу.
Пальцы мамы схватили незваных гостей и выставили их за стенки класса, собранные из кубиков лего.
-Вот - она поставила капитана Америку перед солдатиками-учениками - мы нашли силу, которая решила наши проблемы.
Юра внимательно посмотрел на белую звезду, украшающую щит капитана и спросил:
-А что будет, когда придут учиться дети капитана Америки?