Всё из Ничего. Книга Вторая. 0178

(Книга вторая "Уроки боговедения". Круг Третий. глава одиннадцатая)

 Поднималась внове и навязчивая идея Чёрта Аксёна, о воздействие через Ауру Акта Любви, на Аборигенов Дао Цзы. Однако сам «автор» Наваждения, Аксён, в купе с Дианой, Оксанием, Трояном и Борисом, пришли к выводу, что так распылять по ветру Ауру Любви, проку – что с козла молока. Ибо надобно чтобы это было сопряжено с каким-либо значительным моментом в Стане Базуки. И таков момент, уже намечается в Монхаттане (Монхат-Тау), вот тогда можно будет и попробовать. Оппозиция, как всегда во главе со Дионисом и Серафимом, Талией - что стала антагонисткой сей идеи, и Зевсом, толкающим остальных со спины, - толкала манифест типа «Любовь – двигает на Подвиги!». И выставляла позицию, что сии Акты Любви, послужили бы неплохим толчком для начала каких активных массовых действий. Типа под «Знаменем» (либо Знамением) Богов. Или отдельных акций, но массового характера, а не ждать когда ситуация назреет сама, по воле спонтанной ситуации. Ибо тогда Массы Базуки будут в буме и ажиотаже горячих событий, оттого и проку от сего Акта будет что пыль и дым разводить. Но не каков там высший порядок!!! Но оппозицию как всегда понять было трудно, - в шутку они говорят или  всерьез.
И эту тему замяли, оставив каждого со своим…

  Буруй-Ута, сидел на валуне, расставив по властному ноги и играл камушком, подкидывая немного и ловя в кулак, не смотря вообще на предмет занятия. Он щурился исподлобья на солнце, с таким наглым выражением на физиономии, словно явно говоря, - если кто-то недоволен тем, что я тут дурью маюсь, бездельничая, то я его выведу в ближайший кустарник, и при помощи кулака с зажатым в него камушком, популярно объясню, как должен исполнять свои прямые обязанности, Набоб Воинов! Ибо если военный Набоб, балдеет на солнышке, значит вверенном ему гарнизоне полнейший ажур, и опасностей во округе не предвидится! Он набрал себе подходящий штат Воинов, и ещё провёл что-то типа военных экзаменов, не только на силу и храбрость, но и на сообразительность, сделав ещё одну селекцию среди штата. И теперь у него появились свои «навороченные» мелкие Набобы. И другие Воины, теперь на своей шкуре и наглядном примере знают, в чём превосходство тех, перед рядовым Воином. Так Буруй-Ута, Набобов своих распределил по участкам территории охраны и порядка Племени, но периодически менял местами по территории. И сам занимался больше - свободой действий, вынашивая какие-то свои коварные планы. И его, стали теперь, если и не побаиваться, то держаться от него в стороне. Он знал, что о нём говорят по слухам и сплетням за глаза, да по углам. Но и скандальная слава, говорят  тоже – слава, и, похоже, такое положение дел его устраивало. Через всю сильно растянутую территорию Племени, бежал Добытчик плодов в Дебрях и страстно что-то выискивал глазами. Вид у него был весь возбуждённый и даже отчасти панический, по дороге он выспрашивал то одного, то другого о предмете своих поисков. И, наконец, в конец запыхавшись, он подбежал к Буруй-Ута, и страшно размахивая руками, чуть ли не с воплями сообщил о том, что севернее, ближе к востоку (так примерно можно было расценить его взмахи рукой) в Дебрях Даршуи, он видел несущуюся свору крупных Хищников. Похоже, они, от чего-то обезумевшие, двигаются в сторону восточной границы Орды, но могут в таком состоянии повернуть и куда угодно. И надо срочно дать сигнал общей эвакуации на крыши хижин. Буруй-Ута всю эту сумасшедшую исповедь «а ля-караул!», выслушивал, абсолютно не реагируя на возбуждённого добытчика, и словно вообще его не видя и не слыша, продолжая заниматься камушком. Ибо главное в любой экстренной ситуации – спокойствие и невозмутимость. Наконец, он словно нехотя, вздохнув слегка, поднялся. И посмотрев куда-то мимо, чуть не подпрыгивающего от страстей осведомителя, махнул рукой, -
- «Хорош, тут панику сеять! Я уже с двух слов понял в чём заварушка. Угомонись, сей миг! Иначе я тебя успокою! Не надо никакой паники! Я сам управлюсь с этими Бестиями! Пусть все продолжают заниматься своими делами! Всё, отдыхай!».
Добытчик аж онемел от безразличия и столь наглого отвода. Словно все его страсти оказались – ажиотажем на пустом месте. Либо он сам придумал какую глупую байку. Но пока он приходил в себя, чтобы возмутиться, Буруй-Ута уже ушёл от него, и Добытчик-вестник всё недоумённо смотрел ему вослед, - Ишь герой! Один раскидает всю свору ополоумевших крупных Хищников!!!??? По идее, Добытчик должен был доложиться ближайшему Воину, несущему вахту у восточных границ, но в силу якобы великой значимости происшествия, он посчитал необходимым донести это до уха самого главного Набоба Воинов. У Буруй-Ута было нововведение в виде сильного свистка, сделанного из трубки стебля прочного тростника, чем он и воспользовался, созывая своих Набобов. Власть сделала, как в сказке, Буруй-Ута более мощным по торсу и мышцам, ибо себя то он жалел меньше всего. И вид у него по Духу, стал таким массивным, воинственным и мощным, что даже самые здоровые Бугаи, невольно сторонились при его приближении! Буруй-Ута отдал команду, вооружить Воинов длинными шестами с факелами на концах, и привлечь одного из ритуальных барабанщиков, с большим тамтамом сильно обтянутого кожей Тугозавра, на круглом каркасе из тростниковых палок и гибких ветвей кустарника. И чтобы его Набобы распределили своих Воинов вдоль линии северо-восточной границы Орды, растянув их пошире.
- «Как только один  из Воинов увидит Поток Зверя, пусть сразу свистит в свисток, вопит и размахивает горящим факелом на шесте. А барабанщик должен передвигаться смежено с Потоком Зверя, стуча в свой тамтам. Дайте ему одного Воина в сопровождение на всякий случай. А я пойду к самым дальним позициям, и буду караулить, не появится ли следом ещё один Поток Зверя, ибо может там какая взбеленившаяся Малаха Изиавра, которой Самец по запарке всадил свой конец не в ту дырку!», - выдал решение Буруй-Ута и Набобы с гоготом, и гиканьем разбежались выполнять маневры, свистя в свои свистки, созывая тем своих подопечных. У свистков было разное звучание и ещё серия простых условных сигналов, которые Воины знали на зубок. И даже узнавали по звуку свисток своего Набоба. Акция прошла гладко, но возможно Звери и не думали поворачивать в Орду. Тем паче пока готовились, Поток Зверя уже в основе прошел, и его застали его лишь к середине его продвижения вдоль границ Орды. Следом никто не появился, а если и был кто, то видать давал стрекача в другую от Орды сторону. Потом все довольные, раскрасневшиеся и вспотевшие от потуг, ввалились в Орду, гикая от празднования победы. На шум сбежалась, и часть населения Орды, у кого не было срочных дел, или можно было отложить на потом, - и стали гикать и плясать вместе с Воинами. Что-что, а Скопищу только дай повод порезвиться! По такому случаю выкатили со склада и большой кувшин с бодягой Ачхи, и все желающие теперь по очереди с черпака на длинной палке, отправляли себе добрые порции браги во утробу. Веселье стало неожиданно разгораться. Набобы Буруй-Ута раскачали, и каждый на свой лад, - юмор своего «вождя» о взбеленившейся Малахе Изиавра. Буруй-Ута, не пришлось стоять в очереди, ибо его Набобы растолкали очередь, и налили в отдельный кувшинчик Бодяги Ахчи, и принесли ему. Но он приобщился, отделавшись двумя глотками, и остальное отдал на растерзание своим Набобам. Такой жест «с барского плеча» был высоко оценен его Набобами, сам же Буруй-Ута, сказав, что ему надо на пару слов с Вождём, отчалил от веселья. По дороге ему встретился тот Добытчик-осведомитель, страстно говорящий что-то новенькому постояльцу племени, с нелепым именем  Дуйга Маго (Бродячий Камень), и проходя Буруй-Ута, дружески похлопал Добытчика по плечу, мол не держи зря на меня обиды. И Добытчик, благодарно ответил ему, щедрой улыбкой. А сам Буруй-Ута подумал о госте, что что-то в том странное такое, но что и не скажешь-то и не объяснишь? А он такого – не любил. И лишь только мгновенно просквозил в его душе какой-то намёк, на затаившегося в засаде хищника!? Но не перед тем моментом, когда Зверь изготовился к прыжку, а только ещё выжидающему, когда добыча подойдёт поближе. Буруй-Ута вдруг понял, что все его особенности натуры, были связанны с сильным Духом, не столько предка Самца, а сколько с – Самкой, его породившей! Из-за того он был столь дерзок и раздражителен порою, словно в нём шла внутренняя борьба между Самцом и Самкой его породившими, чей Дух сильнее! И «Дух Самки» порою брал в нём верх. Эту врождённую усиленную чувствительность, столь присущую Самкам, он старательно скрывал за показной грубостью натуры. И это его не пугало в том, что вдруг заметят в нём эту особенность Малахи, а именно давало скрытое ото всех преимущество в неординарной обстановке, и способность прочувствовать сущность конкурента или противника, глубже и яснее, чем тот знал о нём самом. Поэтому и кривотолки за углом в его адрес были ему только на руку. Пусть лучше заблуждаются в том, что-де якобы они меня знают как облупленного. И эту свою единственную «слабость» он тщательно скрывал. Но намёк на хищника, связанный с новым постояльцем, его насторожил, и он взял того себе на заметку в памяти. И ещё ему почудилось, что он ещё с тем свидится в будущем. Из-за хорошо поставленной обороны и ограждений частоколом, нападения и опасность связанные с диким зверем, стали такой редкостью, что теперь последнее происшествие отмечали как праздник. И новая победа, не столь подняла значимость Буруй-Ута в Племени, сколь просто сильнее закрепила его авторитет. Поднялся и авторитет Воинов в общем плане. На гулянку Племени вышел и Гарха, который стал расспрашивать Воинов о том, каков был Зверь в бегущем Потоке, чтобы знать какой из Духов будет ныне, более всего потревожен. И попытаться предположить, чем был вызван этот переполох, заставивший Зверя пуститься в бегство. Вождь на гулянку не вышел и ждал, когда придёт «Воевода» и поведает ему о деталях операции в основных подробностях. Монхат Угир уже стал помаленьку внедрять свои представления по «библии» Хайту Изайо, под видом обыденных дел и обычного течения состояния Племени, не нарушая этим и не тревожа Обычаев, чем-то новым.