Что это было. Из цикла Армия

Почему я начал заносить в компьютер обрывки моих воспоминаний?
Сейчас мне были бы очень интересны чувства, ощущения, воспоминания  моих родителей, которых я очень люблю и   чьи отношения и чувства я частично помню и представляю,  моих дедушек и бабушек, которых я помню, но о чем они думали, о чем переживали, о чем мечтали, я абсолютно не знаю, моих прадедушек и прабабушек, которых я вообще не знаю. А, может быть, моим детям, внукам и правнукам будет интересно, как я жил, о чем переживал, о чем мечтал.  Поэтому я постараюсь передать максимально точно и откровенно, насколько позволит мне сердце и разум, свои ощущения от увиденного и пережитого. И пишу я эти воспоминания не для публикации. Мне казалось, что я живу какой то незаметной, скучной жизнью, а настоящая жизнь идет где то далеко, где то в Москве. Сейчас мне кажется иначе. Настоящая жизнь горела вокруг меня, настоящие чувства и переживания пылали во мне и вокруг меня. Одно я могу сказать на сто процентов, в моей жизни не было фальши, притворства, угодничества, чинопочитания, обмана, подлости. Конечно, были несколько моментов, за которые мне стыдно, но не более того. И я буду заносить в компьютер отдельные свои воспоминания, не в хронологическом порядке, а что мне вспомнится в отдельный вечер.                Свой рассказ хотелось бы начать с воспоминаний о службе  в армии.

                Что это было?

Это были светлые, солнечные семидесятые годы.
Через пять суток пути поезд закинул меня в далекий сибирский поселок Лесосибирск. Было три часа утра, лето, светало. Железнодорожная станция, являющаяся одновременно автостанцией и представляющая  собой маленький барак, была закрыта. Ни одной души кругом. А мне надо ехать дальше, к месту предстоящей службы в город Енисейск. А подбородок у меня был заклеен лейкопластырем, так-как после моих проводов в армию, проводив ночью гостей, я умудрился упасть в канаву, вырытую около подъезда, и рассек подбородок. И, вот такой заклеенный, я больше часа ходил вокруг барака безлюдного Лесосибирска, не у кого было спросить, куда и как ехать дальше. Наконец то появился молодой парень, очень доброжелательный и скромный. Уже через несколько минут мы с ним подружились, звали его Колей, и он позвал меня на рыбалку в свое село, расположенное на берегу Енисея километров на двести севернее Енисейска.
Он мне объяснил, что скоро придет автобус, и через час езды я буду в Енисейске. Мы даже обменялись адресами. Забегая вперед, скажу, что через два года, уже после окончания службы, я получил от Коли письмо с повторным приглашением в гости, и очень жалею, что не поехал. Благодаря ему у меня сложились очень теплые впечатления о  сибиряках.
 Скоро я уже ехал в автобусе на север вдоль Енисея, с одной стороны – величественная сибирская река, с другой – сплошная тайга. И вдруг среди этой дикой природы впереди справа на берегу Енисея выросли огромные белоснежные шары, очень много шаров над зданиями. Это были космические антенны. Некоторые из этих  антенн были без белых колпаков, огромные чаши антенн были направлены вверх. Я даже сразу не заметил, что все это техническое великолепие было обнесено высоким забором с колючей проволокой. Это и было место моей службы. Уже через месяц я нес боевое дежурство в одном из этих зданий, напичканных электроникой. А венчал это двухэтажное здание огромный белый радиопрозрачный шар, укрывающий от непогоды чашу космической антенны. Таких зданий было десятки, каждый комплекс управлял своими космическими объектами. Как этот сложнейший комплекс возник среди тайги? Уже сейчас, более тридцати лет спустя, я все чаще думаю, как много было создано для страны в так называемые застойные шестидесятые – восьмидесятые годы: это и нефтегазовый комплекс, благодаря которому страна еще существует после почти двух десятилетий правления «разрушителей», это фантастический космический комплекс, стратегический ракетный комплекс, остатки которого не позволяют разговаривать с нами с позиции силы, это и морской флот, и воздушный флот, в создании которого каким-то образом участвовал и я… Но это уже в восьмидесятые годы, и это совсем другая история. А сейчас я вспоминаю солнечные семидесятые годы.