Записки о городе. Прибытие

Этот Город запустил в меня свои когти, едва стоило мне перешагнуть ту тонкую грань, которая отделяет человека ничейного от человека, принадлежащего земле, - маленькую полоску пустоты, разделявшую пол вагонного тамбура и перрон.
Сделав несколько шагов по бетону, я почувствовал, как Город наваливается на меня всей своей массой каменного гиганта, заглядывает в глаза, проникает в мозг. Укрывшись тяжелым одеялом из неподвижных туч, этот Левиафан даже не постарался сделать вид, что рад новым жертвам, беспорядочно вываливающимся из брюха длинного стального червя.
Шел мелкий дождь. Он был из той породы дождей, которая действует на нервы своей неопределенностью. Дождь, при котором еще не нужно открывать зонт, но при этом каждая капля отдается молотом в голове. Дождь, похожий на пытку сродни той, которой доводили до смерти узников.
«Такси». «Такси». «Такси». Голоса круглосуточно стоящих на перроне зазывал сливались в один беспорядочный шорох. Так Город приветствовал меня.
Я приехал сюда в поисках лучшей доли. Один из тысяч бродяг, не нашедший себе места там, откуда меня принесло, я надеялся найти здесь кусок хлеба побольше и толстый слой масла. Переполненный надеждами и уверенный в своих силах, я собрал свои нехитрые пожитки в сумку и приехал в Город, которому позднее было суждено сломать меня и превратить в бледную тень себя самого.
Но тогда я не знал всего этого и просто шел по перрону, вдыхая воздух, наполненный выхлопными газами и льдинками, приносимыми ветром с холодного неприветливого моря.
- Такси? - какой – то человек схватил меня за рукав и приблизил свое лицо вплотную к моему, обдавая волной чесночного и сигаретного запаха. Его глаза были направлены прямо на меня, но смотрели куда – то вдаль.
- Нет, спасибо, - ответил я, попытавшись вырвать рукав из его хватки.
- Такси? Недорого, - снова пробормотал зазывала, не расслышав меня или просто не обратив внимания на мой ответ.
- Да нет же, - ответил я,  снова дергая рукав.
- Таксииииииииииии, - как бы провыл мой визави и, внезапно, отпустив мою руку, двинулся вглубь перрона.
Я молча глядел ему вслед. Вскорости я привыкну к странному поведению повсюду, но сейчас такая настойчивость казалась мне в диковинку.
Я отвернулся и зашагал навстречу Левиафану. В моем мозгу еще витал заунывный выкрик «Таксииииииииииииииииии», превращающийся в смесь табачного дыма и запаха чеснока и оседающий на коре моего измученного дорогой мозга.
Мне оставалось только спуститься в метро – в самое чрево Города – и начать оттуда свое печальное и мрачное путешествие по самым темным уголкам своей души, которая с этого самого момента самым удивительным образом переплелась с душой Города.