Пламя и кровь II Бездна мрака. Глава IV Эпилог

               
                04.03.2014
                08:00-09:00
                Эпилог
  Утро было ясным. Дул прохладный ветерок с юга. Первым уроком был русский язык, который я очень любил. Во-первых, очень добрая и справедливая учительница, а во-вторых, очень интересный предмет. Весь класс был на уроке, кроме новичка Кирилла. На перемене я рассказал своим лучшим друзьям: Антону, Вадиму и Максиму о том, что произошло со мной ночью, о моём сне и обо всём. И на удивление они поверили.
  - Но кто может желать тебе зла? – возмутился Антон.
  - Надо вспомнить, кого я так обидел вчера. – ответил я.
  - Слушай, а может это – этот… - говорил Максим. – Баськов?
  - Да нет… - ответил я. – это не он. Скорее всего, это он меня бесит, а не я его.
  Настало долгое молчание. Все, кроме Максима додумывались, кто же это мог сделать. Максим шел, задумавшись о чём-то другом, но именно это мне и помогло найти того, кто это сделал. Зазвенел звонок, и мы пошли на литературу. Объявился Кирилл, и когда он зашёл в класс он первым делом посмотрел на меня взглядом, который одновременно показывал его удивление и злость. Я вспомнил, кого я обидел вчера. Это был он. Я дал ему подзатыльника лишь из-за того, что он строил из себя слишком крутого. Объясню, как это было: он пришёл в класс весь такой умный хороший, но как учительница отлучилась, он встал и сказал, мол: «Теперь, как я пришёл в ваш класс, вы будите моими рабами». Я же возмутился, встал и сказал: «На каком основании мы должны подчиняться тебе?». Но он, как будто съел таблетку смелости: «Крепостной, я вижу, ты не уяснил, с кем дело имеешь». Он сильно ударил меня в живот. Тут и завязалась драка, в которой я одержал победу. Но неужели, за такую мелочь должны погибать люди? Я решил сильно «надавить» на него на уроке математики, но для этого нужны доказательства. В середине урока литературы у меня начались видения. Я видел, как Кирилл чертит кровью пятиконечную звезду в круге, держа ватный диск с моей кровью. Я видел, как эта кровь текла по его руке. Я понял! Чтобы найти доказательство, надо найти хоть малейшую каплю крови на его руке. Прозвенел звонок на перемену. Все вышли из класса.
  - Эй, Кирилл! – позвал я его к себе. – Иди сюда.
  Он подошёл ко мне, окинув меня пронзительным и внимательным взглядом.
  - Чего тебе? – спросил он пониженным тоном.
  - Дай свою правую руку.
  - Зачем?
  - Дай! – воскликнул я.
  Он протянул мне свою руку медленно, неуверенно, словно чего-то боялся. Я расстегнул пуговицу на его зелёной рубашке и отвернул её до самого его предплечья. Всё как я и полагал. Были два маленьких пятна, еле заметных. Видимо он второпях мыл эту руку и не успел оттереть эти две капли.
  - Откуда у тебя эти капли крови? – поинтересовался я, смотря ему в глаза. Я знал ответ, но хотел выслушать его версию.
  - Порезался... – тихо и неуверенно ответил он.
  - Да – а – а? Странно ты порезался: ран нет, а кровь есть.
  - Вообще, какое тебе до этого дело?
  Во мне жарким огнём вспыхнула ярость. Я схватил его за горло и прижал к стене. Вокруг нас собралось пол класса. Все смотрели с любопытством, но никто даже и не думал нас разъединять.
  - Много хороших людей погибло из-за твоей обиды на меня! – воскликнул я. – А ты сейчас стоишь и распинаешься предо мной, что, мол, ты этого не делал.
  - Что мне эти люди? Все эти люди, лишь жалкие трусливые кролики, а ты ничтожный идиот!
  Я от злости сильнее надавил пальцем на его горло и продолжил разговор:
  - Умирать бы тебе каждый день теми смертями, которыми умирали они, а потом снова возрождаться для очередной кары. Что – ж, до этого момента остаётся ждать семь лет, когда твой «ручной пёс» выберется из ада ради сладкой мести. Когда тебя будут искушать все семь смертных грехов каждый год. На седьмой год ты поддашься им и высвободишь тварь.
  - Как ты с ним справился в школе? – засуетился он. Страх, словно холодная грязь обмазал его лицо. – Помоги мне, пожалуйста.
  - Я не экзорцист и помогать тебе, после всего, что ты сделал, не буду!
  Я отпустил его и в гневе пошёл на урок математики. Вся сила, которой я владел в школе ночью, исчезла. Но вертикальные зрачки и оперённые крылья на тени остались. Только вот зрачки становились вертикальными, когда я был в гневе. В школе пошёл слух, что в мальчика из пятого «А» класса вселился ангел и оставил в нём частичку своей души. А что было с Кириллом через семь лет, я не знаю.