В плену свободы. Глава 2

Глава 2.

К вечеру заметно похолодало, и Алан накинул пальто. Выйдя за порог, он пару минут стоял с закрытыми глазами и глубоко дышал чистым, прохладным воздухом, находясь в трепетном предвкушении грядущего неповторимого действа: буквально через минуту солнце начнет заходить за горизонт и озарит этот городок сочным рыжим светом, пробивающимся сквозь еще не опавшую листву деревьев, словно напоследок ласкаясь и  прощаясь до утра с этим миром, а затем бликами от окон домов он отразится обратно, передавая ответное прощание. Это был небольшой городок, в которых мало что меняется с течением времени. Вернувшись сюда и через 20 лет, Алан без труда прошелся бы с закрытыми глазами по любой из улиц, нашел бы свои первые, высеченные перочинным ножиком инициалы на дереве, нашел бы и первое неприличное слово, написанное на заборе ворчливого старика. В таких городках, как правило, не меняются даже лица. Сначала, вы наблюдаете, как взрослеют, а потом и стареют ваши друзья, знакомые, а затем на смену им приходят их дети, как две капли воды похожие на своих предков, и так поколение за поколением. Некоторые уезжают, как Алан, не готовые мириться с предопределенностью, но это скорее исключение, чем правило. В этом месте есть что-то неосязаемое, загадочное, что заставляет людей оставаться здесь. Возможно, именно это и называют Родиной.

Алан, убрав руки в карманы, бездумно шел и наслаждался тишиной, лишь изредка перебиваемой тихим шелестом первых опавших листьев под ногами, стараясь позабыть сегодняшний день. Незаметно для себя, он зашел в парк, в котором раньше так любил проводить время, читая очередную книгу сидя на скамье под могучим, старым каштановым древом. Алан обошел его, проведя рукой в поисках своих инициалов. «А.Р.» - нащупал он рукой загрубевшую надпись. Подумать только, целых двенадцать лет его инициалы гордо красовались на самом старом дереве в парке. Но что это? Под инициалами было продолжение: «А.Р. – балбес». Алана рассмешило это слово, показавшись презабавным, как и всякое наивное, детское ругательство, сделанное вовсе не от ненависти, а ради беззаботного веселья. Алан присел на скамью, раскинул руки и вновь закрыл глаза, наслаждаясь умиротворением и оставив все мысли за пределами сознания.

– Алан! Алан Райз! Черт возьми, Алан Райз! Сколько лет! Дружище! – кричал мужчина, быстро приближаясь к Алану, который встрепенулся от неожиданности.
– Алан, старина, сколько лет! – продолжал приближаться мужчина, заливаясь радостными криками.Он подбежал вплотную и уже обнимал остолбеневшего Алана, который все еще ничего не мог понять.
– Алан, ты не узнал меня?! – все еще радостно, но слегка озабоченно вскрикнул незнакомец.
    
Алан никак не мог сообразить, кто стоит перед ним, но в то же время прекрасно понимал, что медлить нельзя и ляпнул первое, что пришло ему в голову:

– Э-э, Рик Эванс! Конечно узнал, дружище! – ответно вскрикнул Алан, мысленно скрестив пальцы.

– Я так и знал, что ты меня разыгрываешь. А как хорошо ты изобразил удивленный взгляд, прям актерище! Неужто на курсы ходил? Рассказывай, не тяни, где пропадал, чем занимаешься? Ох, до чего ж я рад, только недавно о тебе вспоминал! – оживленно продолжал мужчина.

«Неужели это и вправду Рик? -  никак не мог поверить Алан». Он был на пару лет старше Алана, но теперь он выглядел старше на все десять. Округлое лицо, побритая почти налысо голова, и большой круглый живот. «Поверить не могу! Это с ним мы трясли шевелюрами на концертах и играли в гараже Нирвану?!». Алана настолько ошеломила его новая внешность, что он позабыл половину вопросов, а на те, что помнил, не мог придумать ни одного ответа. Его всегда ставили в тупик подобные вопросы, и он искренне не понимал, как на них можно дать ответ и удивлялся, как это делают остальные. Возможно, что жизнь его и в самом деле настолько скучна, но неужели у всех остальных она так полна и богата на события? Пытаясь как-то уйти от ответа хоть на время, он стал выкручиваться:

– Ох, нет уж! Ты первый уехал отсюда и, как я думал, либо навсегда, либо очень надолго. Да все так думали! Забыл, как тебя неделю провожали? Так что давай ты первый и рассказывай. – Произнес Алан и, увидев, что собеседник сгорает от нетерпения рассказать что-то, вздохнул с облегчением.

– Не так уж и долго меня не было. Как помнишь, вся моя семья переехала в другой город, когда отец получил повышение, и его перевели. А я вернулся сюда через два года, когда понял, что нет для меня ничего роднее этого места. Здесь так тихо, спокойно, и все люди как открытая книга. Вернулся и сразу к тебе. А ты, как оказалось, и сам уехал. И никто не в курсе был, куда и надолго ли, говорят, ты в один день собрался и никого не предупредил. Но, смотрю, этот городишко и тебя не отпускает, верно? Ты как, насовсем сюда?

– Да нет, всего на пару недель приехал, убедиться, что в столь чудном месте все по-прежнему. Так чем ты, говоришь, занимаешься? – пытался Алан завалить Рика вопросами, который отвечал на них просто взахлеб.

– Ну, как приехал сюда, год подрабатывал то тут, то там. Сам знаешь, в таком месте сложно найти что-то особенное. Но потом отец прислал денег, и я открыл автомастерскую, совсем недалеко отсюда. Дела идут хорошо в последнее время, клиентов много, а больше особо и нечего рассказывать. А ты-то чем занимаешься?

Алан все еще пытался собрать мысли в кучу. «Рик Эванс, безбашный Рик Эванс теперь владелец автомастерской. Нет, не может быть!» – спорил сам с собой Алан, но тут понял, что пора отвечать на вопрос. Но что ему ответить? С тех пор, как Алан переехал в Город, он сменил много профессий, но все они были скучными, зачастую ненавистными и служили лишь средством заработать хоть какие-то деньги. Официант, продавец, пару недель он раздавал рекламные листовки. И вдруг стало Алану как-то не по себе. Ему стало стыдно, стыдно за то, что за все это время он абсолютно ничего не добился, что за ним лишь одна пустота. И как бы ему была ненавистна эта мысль, она была правдива.

– Ну я…понимаешь, то тут, то… – начал было Алан, но вдруг их разговор перебила девушка, которая двигалась к ним с коляской и что-то кричала:

– Вот ты где, Рик. Я на секунду отвернулась поговорить с Марией, а твой и след простыл. Ты точно второй ребенок, серьезно! – обратилась к Рику женщина, но тут увидев Алана, завопила, - провалиться мне на месте, Алан Райз! Теперь понятно, куда умчался Рик!

– Ох, что же это я. Алан, хочу представить тебе свою жену – Лиза, Лиза Эванс, а это наш сын, совсем еще маленький Мэтью. – С гордостью и восторженно произнес Рик.
 
«Лиззи? Лиззи Фармер? Лиззи Эванс?» – мысли в голове Алана окончательно перемешались. Малышка Лиззи, она всегда выглядела такой маленькой и хрупкой, хоть и была всего на год младше Алана. В детстве, когда Алан выходил на улицу, они часто играли вместе, он постоянно раскачивал ее на качелях, поскольку она была слишком легкой и хрупкой, и раскачиваться самостоятельно ей удавалось с большим трудом. А в школе! В школе она постоянно выступала на конкурсах вокала, пленила своим чудным голоском весь зал, собиралась стать певицей. И ведь Алан ничуть не сомневался, что у нее все получится. Во многом Алану пришлось сомневаться в своей жизни, но только не в этом. И все же что-то странное чувствуешь, когда такие надежды не сбываются. Словно мир допустил нелепую ошибку. Но некому кричать и доказывать обратное, как бы ты не пытался. А ведь она постоянно ездила на соревнования и возвращалась с победой… Белокурая, хрупкая малышка – Лиззи Фармер.

– Лиззи?! Лиззи Эванс? Ох, ребята, вот это неожиданность! А как я рад за вас! – Снова воскликнул Алан первое, что пришло в голову.

– Да-а, теперь мы семья Эванс. – Все тем же милым голоском прожурчала Лиззи и хихикнула.

«Да этот ребенок больше нее самой, как он вылез вообще?! Да и как все это произошло?! Рик и Лиззи, ну кто бы мог подумать! – тысячи вопросов крутились в голове Алана, и он вдруг поймал себя на мысли, что стал одним из тех, кто при встрече попросту отшучивается о своей жизни, поскольку ничего другого и не остается.

Тем временем, от всех этих громогласных возгласов, Эванс младший проснулся и заплакал таким же тонким голоском, что и у Лиззи.

– Ну вот, Алан, кажется, нам с Лизой пора домой, кормить малыша Мэтью. Вот, возьми, тут мой номер, обязательно позвони мне, нам надо встретиться. Посидим в баре, я столько всего хочу услышать, а еще больше хочу рассказать! – Протянул Рик визитку Алану.

– Я тебе устрою бар, лентяй! Забыл? – твоя неделя успокаивать Мэтью по ночам, – шутливо произнесла Лиззи и попрощалась с Аланом.

Да, обязательно, обязательно… – мямлил Алан раз за разом, пока семья Эванс не скрылась из виду, оставив его стоять ошарашенного с клочком бумаги в руках.
Спустя минуту Алан рухнул на скамью, и долго сидел с задумчивым видом, оперев голову на кулаки.  «Да что же сегодня происходит?! - гневно кричал Алан у себя в мыслях». Он никак не мог понять, что случилось с прежним миром, куда, а главное когда он успел так стремительно умчаться прочь, оставив его позади с завязанными глазами, и проклинал того, кто сорвал с них повязку. Внутри Алана все одновременно пылало и знобило, образуя новое, неизвестное доселе чувство, от которого хотелось избавиться, забыть его, как кошмарный сон. Тысячи новых вопросов в голове и ни одного намека на ответ. Ужасное, тягостное чувство. Алан застыл, словно обратившись в камень, но внутри его кружились водоворотом тысячи мыслей и вопросов, затмевали и душили его разум, не оставляя возможности свободно вздохнуть. Настал момент перерождения.
Алан очнулся, когда солнце окончательно зашло за горизонт и с механическим треском цепочкой зажигались фонари. В парке опустело, рядом не было ни души, и Алан решил вернуться домой. Снова похолодало, Алан поднял ворот пальто и ускорил шаг. «В последние годы здесь прибавилось фонарей», - заметил он и вспомнил, как в детстве, мальчишкой, пробегал этот парк на спор, почти в кромешной тьме, не оглядываясь и не останавливаясь. Однажды от страха у него даже закружилась голова, когда за ним по верхушкам деревьев гналось ужасное нечто. Алану казалось, что оно уже дышит ему в затылок, вот-вот схватит и уволочет его в свое темное логово. Сейчас-то он понимает, что это была обычная белка, но вспоминая эту историю, сердце его забилось чаще даже сейчас. Вдруг вдалеке он услышал шаркающие шаги и слегка вздрогнул от неожиданности. В конце освещенной аллеи виднелся силуэт мужчины, который двигался в его сторону слегка напыщенной походкой. Сойдись Алан таким образом с незнакомцем в Городе, он бы непременно насторожился. Но здесь он чувствовал себя спокойно. Это его дом, его обитель, его крепость. На картах такие места должны оставаться пустым местом, чтобы как можно меньше людей знали о его существовании, отсрочив тем самым хоть ненадолго миг его неминуемого развращения. Мужчина тем временем приближался, и Алан заметил в его походке что-то знакомое, что-то нетронутое временем. Именно эта напыщенность, некий неуклюжий пафос, не давали Алану покоя. «Ник Хаскер! Точно, Ник Хаскер! - воскликнул про себя Алан, - точно, это он!» Они с Ником были друзьями. Когда-то были.  «Поверить не могу, что он все еще пародирует ту походку!» - подумал Алан и на миг улыбнулся, вспомнив, как когда-то давно они вместе посмотрели фильм, главный герой которого - жуткий бабник и обольститель - ходил вразвалочку и стрелял взглядом в каждую, проходившую мимо девушку. Этот герой настолько запал Нику в душу, что тот часами репетировал его повадки, взгляд, улыбку. Он даже чихать пытался так же. А затем он выходил на улицу, хватал Алана с собой и начинал его позорить. Но фанатизм слеп, и Ник думал, что девочки улыбаются и хихикают потому, что смущаются и ничто не могло его убедить в обратном. «Забавный он – этот Ник Хаскер», - подумал Алан. Но он совершенно не помнил, что служило причиной раздора. И вспоминая, он помнил только дружбу и смех. И так ему захотелось воскликнуть: «Эй, друг!»,  что он еле сдержался, решив промолчать и оставить все в закоулках своей памяти, не разрушая беспечные воспоминания новыми тягостными реалиями.  «После разговора с Риком, потрясений на сегодня, пожалуй, хватит», - подумал Алан, спрятался в воротник и молча прошел мимо. На секунду ему показалось, что Ник остановился у него за спиной. Быть может и не показалось, но проверять он не стал, ускорил шаг и вышел из парка.

Небо затянуло густыми тучами, скрывшими все звезды, а где-то вдали слышались отголоски грома. Алан ускорил шаг и шел еще минут пятнадцать, пока не почувствовал усталость в ногах. Недалеко отсюда находилась автобусная остановка, и до дома Алан решил доехать, пусть и займет это не больше пяти минут. Автобус вскоре подъехал. Салон был почти пустой: на заднем сидении уснул уставший работяга, а напротив Алана сидела милая девушка в наушниках и, слушая музыку, она невольно, еле заметно покачивала головой в такт. «Что-то я совсем забыл о Еве», - подумал Алан.

Ева. Между ними с Аланом было нечто общее длиной в четыре года. Некоторые, возможно, нарекли бы это любовью. Но осознавал ли Алан, что любит? Быть может и осознавал. Но он даже представить не мог, насколько сильно, потому как любил впервые и не в силах был оценить всей прелести этой первой любви. Лишь потеряв ее, люди понимают, насколько пламенной и сильной, сродни неукротимым стихиям, она является. К сожалению, в природе людей все познается в сравнении с самого раннего детства. Мы не знаем, что значит горячо, пока не узнаем, что значит холодно. Не узнаем, что значит радость, пока не познаем грусть. Не познать нам и богатства, не встретившись хоть раз с бедностью. Мы не знаем, что такое дружба, пока нас не поразит предательство. Так мы познаем и любовь. Редкому счастливчику удается распознать ее, впервые увидев, а многие так и теряются, словно в Кносском лабиринте, до конца дней блуждая в тщетных попытках найти верный путь. Именно сравнения Алану и не хватало. И, несмотря на то, что он всегда старался отбить от себя столь низкие желания и позывы, иногда им овладевал некий интерес - животный интерес, побороть который становилось все сложнее. Он встретил  Еву четыре года назад. Они оба только приехали в Город. Две чистые, заблудшие души среди стоков грязи и небоскребов пороков. Словно два огонька среди свинцового тумана, пролетели они мимо друг друга и, встрепенувшись, остановились. Ее бирюзовое платье, белоснежные локоны и дымчато-голубые глаза поразительной глубины – глаза актрисы, мгновенно пленили Алана. Но главное – ее лицо, ее живое лицо среди окаменевших ликов уныния и недовольства. В каждом даже самом незначительном проявлении мимики отражалась как здравая, так и слегка безумная частичка ее существа, которую все остальные так упорно скрывают. А ведь настолько было бы проще, имей все такие же живые лица. Всего раз им было достаточно увидеть друг друга, а затем всего раз поговорить, и так случилось, что они всецело подошли друг другу. Такие случайные совпадения настолько редки, что их нарекли мифической «любовью с первого взгляда». Один великий писатель сказал: «Есть люди, которые служат оправданием этому миру», но Ева оправдывала не только окружающий мир Алана, но и его собственный, бессмысленный мир, она наделила смыслом. Смыслом, который Алан, в силу своей слепости, воспринимал как данное. И все же, лишь объединившись с Евой, он смог противостоять огромному Городу и остаться тем, кем он являлся. С тех пор они вместе – Алан и Ева.

За окном полил дождь. Алана всегда пленила красота этого подлунного трио: темнота, дождь и редкие вспышки света. Удивительный случай, когда три совершенно разных состояния образуют нечто невероятно красивое, идеальное. Алан смотрел сквозь окно на блики огоньков, отражающихся в каждой капельке как зачарованный, как вдруг заметил в отражении, что девушка напротив, то и дело кидает в его сторону кроткий, нежный взгляд. Алан сначала смутился, но спустя мгновенье почувствовал некий азарт, который постепенно полностью поглотил его. Что-то инородное вновь резко овладело Аланом, и он решил встретить ее взор. Их взгляд сошелся, и на секунду Алану показалось, будто он находится в свободном падении. Именно это ощущение и не давало ему покоя. Легкий, безмолвный флирт взглядом доставлял ему невероятное удовольствие, пока его разум, пробиваясь через тернии распутства, не напоминал ему о Еве. Их взгляд сошелся вновь, но на этот раз Алану стало мерзко и тягостно от себя самого. Он повернул голову в сторону окна и сосредоточил внимание на каплях, стекающих вниз. Он все еще чувствовал взгляд девушки, ему стало совсем не по себе, и он решил выйти на остановку раньше. Автобус начал тормозить, Алан повернулся, чтобы встать, но тут увидел, что девушка собирается выйти на этой же остановке. Их взгляд снова случайно сошелся и что-то внутри Алана вновь зашевелилось. В этот момент ему хотелось провалиться на месте, он замешкался и уткнулся в пол. «Да что с тобой, Алан Райз?! Ты отвратителен!» - проклинал он себя. Девушка подошла к дверям и взялась за поручень. Алан, вопреки себе, вновь взглянул на нее, пока она стояла, отвернувшись. И взгляд его неожиданно упал на ее руку. На безымянном пальце ее маленькой, хрупкой ручки, блестело обручальное кольцо. Алана словно обдало холодной водой. Никогда раньше он не обращал на это внимания, никогда не придавал значения. Но почему именно сейчас он осознал, что это так важно? - мучил себя этим вопросом Алан. Девушка, покидая автобус, еще раз взглянула на Алана и, не увидев ответа, тем не менее одарила его улыбкой.

Алана словно лихорадило. Он жаждал быстрее добраться до дома, рухнуть на кровать, и крепко уснуть забвенным сном. Он смотрел на мир новыми, чуждыми ему глазами, и этот мир страшил его. Покинув автобус, Алан добежал до дома, и, поднявшись к себе, рухнул на кровать прямо в одежде, стянув лишь ботинки и скинув пальто.