Истина

                1.
- Ты разве не замечаешь, как она поглощает твой разум? - с неким презрением сказал первый и, обернувшись, тотчас продолжил. В его глазах можно было увидеть пламя негодования; в груди, как разъяренный лев, наружу билась ненависть, руки задрожали, а его овальное лицо приняло ярко-красный оттенок.
- Для тебя как будто все потеряло смысл и все из-за нее. Ты перестал обращать внимание на себя, на то, как ты выглядишь. Ну, посмотри, на кого ты похож: растянутая одежда, мятое лицо. А вокруг тебя - бардак: разбросанные бутылки, грязь, в углах комнаты паутина, повсюду пыль. И правда: все что его окружало, больше походило на заброшенный, не пригодный для существования сарай, и только раскрытая на пятнадцатой странице книга напоминали о чем-то живом, духовном. Эта пятнадцатая страница была раскрыта уже на протяжении долго времени: листы пожелтели и облепились несколькими слоями пыли. Раз в пол года, он брал в руки эту книгу и читал один и тот же кусочек из рассказа неизвестного писателя, а после откладывал рукописи опять на край стола.

"...Ничем не примечательный молодой человек со светлыми волосами, приятной наружности и своеобразным складом ума, идущий куда-то и видимо зачем-то в каком-то неизвестном направлении, наверное по делам, витал, как будто в своем мире. "Странный какой-то" - так говорили о нем его знакомые. Походка этого мальчишки напоминала больше медвежье переваливание с ноги на ногу, а слова и поступки навсегда стали неприемлемыми для окружения. "Один раз я уже потерял человека, который некогда раньше был мне близок. Видимо по своей вине и потерял" - n-количестов раз всплывала за день эта мысль в голове у юноши. Не замечая ничего и никого вокруг, он старался ответить на самые необъяснимые вопросы и найти решение не разрешаемых проблем. Посмотри на меня, - говорила она. А я, видимо был занят. Помоги нам, - говорили они. А у меня, видимо были свои дела. Сам ли я не замечал их, или все так и должно быть ..."

- О ком ты имеешь ввиду? - наконец-то таки спросил второй.

- Я говорю о глобальной сети, в которую ты погрузился с головой. Эта платформа, предназначенная для отражения и организации социальных взаимоотношений, превратила тебя в некую субстанцию, которая уже не способна жить, как нормальный живой человек. Не сомневаюсь, что скоро придет тот момент, когда ты умрешь. Умрешь, правда, не физически, а не много по-другому. Пропадет всяческое желание говорить, делиться эмоциями, переживаниями; любить, быть счастливым, дарить улыбку людям - ты останешься без души.
- Ты уже перестал заботиться о себе, а совсем недавно и о своих близких и друзьях. Невозможно в полной мере оказать воздействие на весь мир, да и не нужно это. Неужели, ты и в правду хочешь найти себе окружение на другой территории, не найди при этом его рядом с собой.

- Не думаю, что окружающие люди, нужны мне, а им, - с полным безразличием сказал второй.

"Уткнувшись глазами в пол, юноша, с плотно набитой глупыми мыслями головой, двигался в сторону соседней улицы. "Одиночество позволяет мне спокойно думать, читать и копаться в воспоминаниях - заново открывать мое прошлое, узнать наконец, кто я такой. Если все пойдет вкривь и вкось, пусть хотя бы прошлое останется со мной" - думал он, не желая забывать старого. На маленьком мостике, разделявшим две улицы, возле ограждения, стояла молодая девушка. Была она приятной внешности, а, развивающиеся от небольших порывов ветра, ее красноватые волосы, просто и без всякого шика развивались на ветру".


                2.
 - Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу, - указывая на дверь, сказал первый и, развернувшись, отправился к выходу. Вдвоем они вышли из комнаты N и, тот час же, оказались  на лестничной площадке. Ветхое сооружение, буквально олицетворяло своих обитателей. А комнаты, в которых и обитали жители ветлянки, обусловлено звались - место ночлежки для заключенных; единственное окно было заложено кирпичами, из потолка, за место люстры, торчала лампочка на двух проводках, а на четырех голых стенах нередко можно было встретить покосившуюся картину малоизвестного художника. Внутри дома, с момента его возведения, ничего не менялось и, со временем, стены стали покрываться плесенью, крыша обваливалась, а лестница начала гнить, и все потому, что проживающие здесь люди свыклись со всем. Несмотря на гнилой вид, ветлянка не отставала от продвижений науки и техники и с большим восхищением довольствовалась теми разработками, которые доставались ей.
- Будь аккуратнее и смотри под ноги, - не забывал повторять первый, когда оба спускались вниз с последнего этажа, по прогнившей до смерти лестнице. Неужели никому нет дела до всех этих развалин?
- Совершенно никому нет дела, - с полным безразличием произнес второй. Депутаты эти, все сделают, чтобы только копейку не проронить бедному люду. А сами-то, небось, живут и не чешутся!
На первом этаже было всего три двери: в одной жили большая многодетная семья, ютились как могли; в другой проживал местный поэт, который в течении всего дня производил шедевры, а под вечер выходил во двор, садился на лавочку и во весь голос читал свои творенья; на третьей висела табличка, с надписью: "Умер". Дверь в эту самую третью комнату была приоткрыта. Оттуда, сквозь маленькое пространство, доносились разные звуки, напоминавшие какую никакую, но все таки жизнь. И действительно там жил человек: немного сгорбленный, с короткими волосами и красными глазами. Неподвижно сидел и смотрел в негаснущий экран, изредка ударяя сухими пальцами о кнопки клавиатуры.
Что вы третесь у двери, олухи? - послушалось за спиной. Там уже давно никто не живет, проваливайте! - сжимая трость в своих руках, кричал дед, проходя мимо обоих.
Как это никто не живет, дед? Вон же он, парень в комнате.
Думайте как хотите, а эта нечисть, давно уж не жива, - в пол голоса произнес дед и не спеша зашагал по лестнице вверх.
Тебе не показалось странным, - заговорил первый, как говорят об этом парне?
Ничуть, - ответил второй.

"Робко, едва передвигая ногами юноша подошел к той самой перилле, у которой стояла молодая особа. "Заключенный будто в тиски укоренившегося сознания представления того, как тяжело жить и как должен жить он на этой планете" - все более и более сильнее привязывалась к нему эта мысль. Он считал, что любой выход из этой ловушки окажется новой, совершено другой, но все той же ловушкой.
Чего-то не хватает, - всплыло в мыслях у мальчишки.

                3.

Двое стояли на лестничной площадке. Оставаясь в полном без движении, они простояли так около получаса, покамест наблюдали за происходящим за дверью. Звуки доносящиеся оттуда никак не могли оставить в покое первого; в его душу, как будто угадили ножом; он тревожился за этого парня и никак не мог понять, почему же для других, человек средних лет, живущий в полном одиночестве в замкнутом пространстве, все-таки не существует. Второй, напротив, был спокоен; его нисколько не интересовал тот факт, что за дверьми комнаты сидит безнадежный, недостаточный и отрезанный от мира человек.
 - Подумаешь, - вдруг вылетело у второго. - Подумаешь, это не катастрофа.
- О чем это ты? - подхватил сразу же первый.
- Как о чем, о той проблеме, которую ты раздуваешь с этим брошенным пареньком.
Безмолвно оба простояли все на том же месте еще несколько минут, после чего второй двинулся в сторону лестницы.
- Оставь меня! И после этих слов, первый остался стоять около двери "забытого всеми", а другой отправился к своими голым четырем стенам, в свое спокойное безлюдное место, именуемое комнатой.
Оставшийся на первом этаже, возле комнаты брошенного, первый еще долго смотрел на пустую лестницу, которая вела на самый к верх другим комнатам, в которых, также как и в этой, проживают люди. Живут не зная зачем, не зная для чего. Не живут даже толком, просто существуют.

"Парень стоял и смотрел вниз на неподвижную речку, протекавшую под мостом; смотрел на растянувшиеся вдоль реки дома, один как один похожи друг на друга; изредка поднимал голову и смотрел на пушистые облака, летевший самолет и птиц, вольных и красивых. Он ни о чем не думал, и лишь чего-то ждал, но чего именно, он сам и не знал. В один момент, взгляд парня упал на прекрасную особу, которая стояла рядом. В ее руках он заметил маленькую толстенькую книжонку. Она читала ее и постоянно смотрела на небо, что шептала про себя, а потом вновь продолжала читать. Неизгладимое желание подойти к ней, возникло в голове у юноши. Его, как магнитом тянуло к прекрасному созданию. "В ней есть что-то такое, чего нет у других" - думал про себя парень. "Она будто ангел" - не покидало его голову эта мысль.
Девочка закрыла книгу и долго смотрела на обложку. Она подняла голову и по традиции начала что-то шептать небу. Слезы потекли по ее щекам. Она улыбалась, что-то шептала и плакала.
- Неужели что-то случилось - подумал про себя юноша. - Нужно подойти и спросить, вдруг что-то и в правду серьезное. Медленно, но верно, он подошел к молодой красноволосой девушке и увидел в ее руках ту самую книгу - Священное писание. Это, действительно, была очень маленькая книга в тонком переплете, собравшая в себе все таинства, заповеди и ответы на всевозможные вопросы.
Подняв голову, парень увидел ту самую девушку, которая уже не плакала, а просто смотрела на него и улыбалась. Ее глаза сияли, как солнце, и в этих самых зеркалах души юноша увидел счастье. Именно в ней он увидел искренность и святость. Увидел те самые сверхъестественные, небесные силы.
Девушка тихонько опустила голову и вновь открыла книгу...
"Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Иоанна 3:16)


               
               
Эпилог.

Прошло несколько лет. В старой ветлянке на третьем этаже, как и раньше две комнаты: в одной живет старый дедушка, который постоянно, изо дня в день ругается на прохожих и гуляет по прогнившему дому с последнего этажа на первый и обратно; на другой весит табличка "Умер", хоть оттуда и доносятся звуки.