Срок годности Вселенной

      Как только первая снежинка коснулась раскалённого асфальта, время на секунду из быстрого водного потока превратилось в тягучий кисель. Суета вокруг замедлилась: машины притормозили, воробьи тяжело взмахивали крыльями, стук каблуков по тротуару лениво разносился в глухом воздухе.
      А потом всё вернулось на свои места: город, не заметив временной аномалии, гудел по-старому. Но в привычном круговороте пешеходов-машин явно чувствовалось смятение. Причиной тому был неожиданный снегопад в самом начале жаркого лета.
      Со всех сторон послышались незатейливые шутки: поздравления с Новым годом, замечания про шипованные шины, вопросы о шубах и пальто. Люди смеялись над снегом, который "заблудился во времени".
      Веселились все, кроме меня. Я стоял не двигаясь, хотя знал, что опаздываю на занятия. На мою раскрытую ладонь упала снежинка и мне вдруг открылась истина, что спешить больше незачем. Вскоре это поймут остальные, многие испугаются, в отчаянии станут искать решение, но будет уже поздно.
      А сейчас я сжал кулак: мне не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил невредимую снежинку на моей тёплой ладони.


                1

      - Тигр должен сидеть в клетке, - сказал Андрей и пристально посмотрел на Иру.
      Она красноречиво промолчала.
      Эта молчаливая злость добавила Андрею раздражения, он заговорил жёстче:
      - Если кто-то выпустит кошечку из клетки и, даже, обеспечит пожизненным запасом мяса, то совершит безумный поступок: общество пострадает от его глупости, ведь хищница не способна испытывать чувство благодарности.
      На свободе тигрица может одеть любую шмотку, получить любое образование, но всё равно останется полосатой стервой. Страстью и смыслом её жизни всегда будет ощущение свежей крови на клыках, а вид растерзанной жертвы – фетишем, и чем сильнее был противник, тем больший оргазм превосходства она испытает над его трупом.
      От последнего предложения Андрей выдохся. Злость душила его, не позволяя говорить. Умей он испепелять взглядом, то не задумываясь прикончил бы противницу.
      Молодая женщина, сидящая напротив, тщетно старалась выглядеть невозмутимо: гладкая кожа её щёк покрылась пунцовыми пятнами, чёрные глаза искрились ненавистью.
      Этот разговор происходил в маленьком кафе на окраине города. Официанты с беспокойством поглядывали в сторону двоих людей, ссора которых, с одной стороны, была хоть каким-то развлечением в череде рабочих дней, но, с другой стороны, могла перерасти в драку, а разбитые стаканы и сломанные стулья не оправдают бездействия коллектива в глазах шефа.
      Однако буря не разразилась благодаря третьему молодому человеку, который сидел слева от Иры. Он нежно накрыл своей рукой её сжатый кулачок и с укоризной спросил у Андрея:
      - Зачем ты так?
      Его слабая попытка усовестить друга, вызвала в том лишь больший всплеск негодования.
      - Что значит "зачем"?! Мне следует спросить тебя: "Зачем ты впустил в свою жизнь эту стерву"? Она же из тебя верёвки вьёт!
      Давно ли ты катался на байке? Дружище, ты хоть иногда вспоминаешь о прошлом или теперь тебе запрещены подобные мысли?
      - Не говори глупостей.
      - Санёк, ты стал подкаблучником и не пытайся это отрицать. Если бы я говорил с тобой в подобной манере еще семь месяцев назад, то ты не задумываясь съездил бы мне по физиономии, а теперь лишь отводишь глаза.
      Да очнись! Ты напоминаешь человека, из которого высосали всю энергию. Я не могу спокойно смотреть на это… убийство!
      Тут Ира рассмеялась. В её смехе звучала издёвка.
      - Ты просто ревнуешь! – девушка оскалила в улыбке белоснежные зубки. – В тебе поселилось запретное желание? Саша, ты не говорил, что твой дружок…
      - Заткнись!
      Впервые в жизни Андрей понял смысл выражения "кровавая пелена на глазах": маленький мир кафе залился красным цветом, а его тело больше не подчинялось разуму, теперь им двигала слепая ярость - рука схватила стакан и швырнула в Иру. Женщина с лёгкостью увернулась.
      Дальше последовала грязная сцена ругани, разбирательства с официантами и позорного изгнания Андрея из кафе.
      Он вышел на ночную улицу шатаясь, как пьяный, хотя не выпил ни капли спиртного. Его мутило от внутреннего потрясения и осознания того, что многолетняя дружба с Сашей закончилась так нелепо.
      Андрей твердил сам себе, что не его следовало выгнать на улицу а Иру, ведь только она в ответе за сегодняшнюю катастрофу. Разве способна женщина, в жизни которой главное место занимают аккуратно уложенные локоны рыжих волос и юбка, едва прикрывающая стройные ноги, постичь ценность дружбы? Для неё Сашина любовь - приятный аксессуар, делиться которым она не намерена.
      А, что же Саша? Неужели нынешнее существование привлекает его больше прошлой жизни? Как человек, превыше всего ценивший свободу, мог опуститься до жалкого "переносчика дамской сумочки"? Андрей с болью вспоминал, как его, уже бывший, друг презирал законы, порядки и медленную езду, как главенствовал в любом безумстве. У Саши всегда находились последователи – люди мечтавшие хоть чуточку приобщиться к анархии. И как, в конце концов, безумие и страсть в его жизни померкли с появлением рыжей черноглазой девки.
      Снедаемый горькими мыслями, Андрей долго отыскивал свою машину на ночной стоянке, пока не обнаружил Audi в самом тёмном углу, но попасть внутрь никак не получалось – от напряжения у него тряслись руки. Андрей понимал, что в нынешнем состоянии ему следует повременить с вождением, но желание напиться пересиливало осторожность.
      Он почти успокоился, когда за спиной прозвучал знакомый ласковый голос:
      - Далеко собрался?
      Ире удалось неслышно подкрасться к нему. Андрей сцепил зубы, отчаянно дёргая неподдающуюся дверь авто.
      - Перестань мучить железо и посмотри мне в глаза! – это был приказ.
      Андрей полагал, что достаточно унижен на сегодня, но любопытство заставило его обернуться.
      В темноте лица Иры было не разглядеть.
      - Андрюша, мы не договорили.
      - Нам не о чем говорить. Проваливай!
      - Не кричи. Поблизости никого нет, так что шуметь бесполезно. Сегодня ты сделал серьёзное заявление и очень сильно встревожил меня.
      - Если ты пришла и дальше сомневаться в моей ориентации…
      - Дурачок! – тихо рассмеялась Ира. – Мне плевать на твои предпочтения, но не на твои слова. То, что ты произнёс в начале разговора испугало меня. Дальнейший скандал показал, что это были пустые фразы и всё же я не могу их проигнорировать.
      - Ты, вообще, о чём говоришь?
      - Видишь ли, Андрей, мне с детства приходится быть осторожной, а твоё предположение оказалось правдой, поэтому сейчас я тебя убью.
      Сильный толчок сбил Андрея с ног. Он рухнул молча, уверенный, что неправильно расслышал последние слова. Попытка встать ни к чему не привела: на его грудь и живот легли тяжёлые лапы и Ирина, мурлыча, зашептала:
      - Мне будет приятно, ведь кровь так пьянит. Как ты угадал правду уже не важно и не стоит уверять, что сохранишь мой секрет. На этой стоянке твоя жизнь окончится, но перед концом я хочу сказать, что кое в чём ты ошибся – меня никто не выпускал из клетки, я выбралась сама.


                2

      Мальчишки играли в войну. Сражение оказалось настолько захватывающим, что окружающее их время-пространство утратило свою силу. Благодаря живой фантазии, мальчишки создали мирок, где каждый из них был отчаянным воином, а безродная палка – мощной винтовкой.
      - Тра-та-та-та-та!!! – голосил конопатый мальчишка. – Я убил тебя!
      - Нет! Только ранил в плечо! – кричал в ответ малорослый пацанёнок.
      - Я выстрелил тебе в грудь!
      - В плечо, и я буду драться левой рукой!
      - Брось оружие – ты правша!
      Схватка разгорелась с новой силой и её пламя задевало случайных прохожих, с недоумением и интересом, следящих за баталией.
      - Я попал тебе в голову! – уверял лопоухого противника полный мальчишка.
      - На мне каска!
      - Мой пистолет пробил её!
      - Пуля только застряла!
      - Так нечестно!
      Каждый из юных бойцов считал, что у него, по крайней мере, семь жизней и яростно пытался доказать это остальным.
      Двор содрогался от криков. Громогласные "тра-та-тата-та!" и "паф-паф!" звучали каждую секунду.
      Из любопытства многие люди вышли на балконы и не двигались с места, заворожённые видом сражения, что развернулось под окнами.
      Мальчишки задыхались от бега и прыжков, их волосы взмокли, над губами блестели капли пота. Несмотря на усталость, кареглазый парнишка грозно наступал на своего сероглазого оппонента:
      - Ты не мог прятаться в окопе!
      - Это ещё почему?!
      - Вокруг нас поле!
      - Идиот, я выкопал яму!
      - Тогда я брошу туда гранату!
      - Паф-паф! Ты не успел – я застрелил тебя!
      Пульсирующая в молодых телах кровь переполнялась жгучим негодованием, поскольку ни один из воинов не желал умирать. Бессмертие своего главного врага – малорослого пацанёнка, не давало покоя конопатому мальчишке. Он знал, что, как минимум, трижды сделал удачный выстрел, которые противник проигнорировал. Но вот, в очередной стычке, конопатому мальчишке удалось выхватить оружие у малорослого врага и он издал победный клич, наведя конец своей палки в грудь обезоруженного противника.
      - Сдаёшься?! – задыхаясь вскричал конопатый.
      Враг попытался прошмыгнуть под дулом оружия, но мальчишка успел нажать на спусковой крючок и ещё пару секунд был абсолютно уверен, что звук выстрела ему просто послышался.


                3

      Воскресенье, следующее за праздником Пасхи, в народе называется "поминальным". Однако, для многих людей этот день - повод для встречи с живыми родственниками и знакомыми. По традиции, печальное место встречи полагается убрать и, насколько это возможно, украсить. Именно для этого Алла принесла с собой на кладбище тюльпаны. Ей предстояла долгая малоприятная работа: борьба с сорняками, ржавой оградкой и грязью на памятнике давно "ушедшего" родственника.
      Желания трудиться под взглядами равнодушных гранитных плит не было вовсе, но женщина, сумевшая в середине рабочих дней отвоевать у начальника выходной, упорно принялась за дело.
      Алле давно перевалило за третий десяток. Надежды её молодости с каждым днём покрывались морщинами. Своё одиночество женщина научилась переносить без рыданий, с тихой жалостью к себе. Для неё работа стала лучшим средством от отчаяния. Годилось любое занятие, лишь бы от усталости в голову не лезли мысли про упущенные шансы.
      В хлопотах время протекало незаметно; солнце вошло в зенит и тени многочисленных деревьев уже не спасали от зноя.
      Алла с трудом разогнула спину, её труд был окончен. Критично оценив проделанную работу, женщина осталась довольна. Правда, тюльпаны за несколько дней не расцветут (об их высадке следовало беспокоиться раньше), но это не имело особого значения – не цветник всё-таки, а могила.
      Вопреки усталости настроение у Аллы заметно улучшилось. Солнечный свет заполнил всё вокруг, отчего весенние краски сверкали драгоценным блеском. Огненными точками в воздухе мелькали пчёлы, их деловитый гул рассеивал скорбную кладбищенскую тишину. Алла подумала, что похожа на трудолюбивую пчелу. Мысль понравилась ей, как и сами пчёлы, что летали вокруг в поисках нектара. Особенно они облюбовали молодую абрикосу, росшую неподалёку. Женщина удивилась, как это она сразу не заметила красоты деревца: на тоненьких ветках распустились пышные белоснежные цветы и было их так много, что абрикоса напоминала причудливый снежный сугроб, испускающий головокружительный аромат.
      Алле захотелось принести домой частицу весны. Она отчётливо представляла себе, как украсится её жильё, пока ломала хрупкие ветки и укладывала их в сумку. Ей предстояло приятное возвращение домой в сопровождении запаха цветущей абрикосы.
      Она пошла неторопливо, мысленно составляя план на оставшийся день. Ровная, как струна, дорога уводила всё дальше вперёд. Минут через 10-ять женщина поняла, что путь к выходу оказался длиннее, чем она рассчитывала - кладбище раскинулось вокруг насколько хватало глаз. Алла ускорила шаг, решив, что усталость и аромат абрикосы запутали её в расстояниях. Прошло ещё 20-ать минут – конца пути не было видно, росла тревога. Женщина остановилась в надежде отыскать кого-нибудь и попросить о помощи, но только чёрные плиты смотрели на неё отовсюду замершими лицами. Наступила абсолютная тишина. Даже гудение пчёл не разносилось среди цветущих ветвей. Алла искренне надеялась, что биение собственного сердца в ушах мешает ей слышать. Она закричала в тишину. Отклика не последовало.
      Подчиняясь времени, солнце упорно ползло к закату. Удлиняющиеся тени словно кнутами подстегнули Аллу – она побежала. В ней не угасала надежда, что вот-вот, ещё через пару шагов, станут различимы очертания тяжелых ворот и только когда пылающие лёгкие принудили к остановке, Алла взмолилась, как никогда в жизни. Она пыталась снова и снова сорваться в бег, но чувство безысходного ужаса мешало движению, а невообразимо душный запах абрикосы перекрывал кислород.
      Женщина не понимала, что происходит. Ей захотелось повернуть назад, в сторону, куда угодно! лишь бы убежать от кошмара. Алла беспомощно крутилась на месте. Она опять закричала. В её крике слышалось отчаяние, близкое к истерике. Никто не спешил на помощь, небо безмолвствовало. Запах абрикосы доводил до тошноты. Женщина трясущимися руками выхватила из сумки ветки – её кольнула страшная догадка. Алла рвала и швыряла лепестки на землю: она слишком поздно поняла, что кладбище – место, которое ничего не возвращает и не следует у него что-либо забирать.


                4

      Женя осторожно огляделся вокруг – квартира была ему не знакома. Он точно знал, что никогда прежде здесь не бывал и не мог вспомнить, как сюда попал.    Пробел в памяти очень его расстроил.
      - Здесь кто-то есть? – с надеждой и опасением спросил Женя.
      - Конечно, я с тобой, - ответил знакомый голос единственного друга.
      Стало гораздо легче – он не один. Но тревога не проходила.
      - Что это за место? Как я сюда попал?
      - Ты забыл?!
      - Я словно только сейчас очнулся…
      - Ну, что ж, - задумчиво сказал друг, - я попытаюсь напомнить тебе.
      Посмотри в окно – там весна! Грязь берёт штурмом островки асфальта и, кажется, вот-вот одержит победу.
      Под чахлым сонным кустарником приютились безразличные полиэтиленовые пакеты и прочий мусор. Только кусачему ветру есть до него дело. Подобно шелудивой собачонке, ветер схватит бумажку, бывшую некогда обёрткой и помчится со своей ношей по серой улице.
      Некоторые из луж, раздутых после недавнего дождя, обнаглели настолько, что полностью перегородили дорогу. Вода в них безнадёжно мутная; даже голуби – крылатые крысы не приближаются к этой бурде.
      - При чём здесь весна? – спросил Женя, чувствуя, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Ему захотелось зажать уши и без оглядки броситься бежать. Но он не сделал этого – разгадка уже близко.
      - Не перебивай меня, - укорил его друг. – Я пытаюсь напомнить, как томившие тебя всю зиму страсти пробились сквозь промёрзшую землю.
      Помнишь, что мучило тебя холодными зимними вечерами? Ты ходил по комнате из угла в угол, либо ворочался в кровати, снедаемый жаждой мести. Воспоминания об унижениях изводили тебя, но пришла весна и твоё желание показать обидчикам, кто сильнее, увидело солнечный свет раньше пролесков.
      - О чём ты говоришь? – удивлённо спросил Женя у друга. – Мне страшно от твоих слов!
      - Слишком поздно бояться, - успокоил его друг. – Для человека, перенёсшего столько позора и одиночества, страх – пустой звук. Именно так я и сказал тебе в начале зимы, после того, как ты призвал меня. Мы вели долгие беседы в твоей пустой квартире. Ты много плакал и ненавидел себя за это. Тебе очень хотелось доказать коллегам, что неправильно измываться над беззащитным скромным человеком.
      Я успокоил тебя и дал совет: "Выбери подходящий момент – возьми за точку старта весну".
      - О чём ты говоришь?! – почти закричал Женя. – Я сплю? Не могу ничего вспомнить.
      - Даже свой хитроумный план? Ты хотел попасть в дом к главному мучителю и доходчиво донести до него своё мнение.
      Сегодня это желание осуществилось – до негодяя дошёл смысл каждого твоего слова.
      Женю пробил холодный пот, он зашептал:
      - Это просто сон, как и твои слова, как и ты сам. Тебя нет. Я сплю.
      - Неужели? Закрой глаза, сосчитай до десяти и, может быть, ты проснёшься.
      Женя так и поступил – он плохо помнил о чём мечтал всю прошедшую зиму, но сейчас неистово желал, чтобы окровавленный нож в его руке оказался лишь сном.

                5


      Было 7 утра. Настя всё ещё ходила в пижаме, лениво прихлёбывая горячий кофе, когда в её дверь настойчиво позвонили. Девушка испуганно дёрнулась, она никого не ждала в столь ранний час. Перебирая в уме возможные варианты, Настя осторожно заглянула в глазок. Перед её дверью стоял Максим, визит которого вызвал в душе Насти бурю противоречивых эмоций. Она побежала в спальню, чтобы переодеться, но тут же вернулась назад и в сильном волнении отперла замок.
      Максим вошёл без приглашения и приветствия. Не задержавшись и на секунду рядом с хозяйкой квартиры, мужчина отправился на кухню. После него на полу остались жирные следы мокрой земли. Вид испачканного пола расстроил Настю сильнее, чем отсутствие положенного приветствия. Совсем растерянная, она последовала за гостем, аккуратно переступая через комья грязи.
      Окно кухни выходило на южную сторону, поэтому комната освещалась гораздо лучше полутёмной прихожей. Благодаря яркому свету Настя смогла как следует разглядеть Максима - он выглядел ужасно, даже хуже, чем она представляла себе. Разрыв с Ольгой и последовавший за этим двухнедельный запой испортили его внешность почти до неузнаваемости. Максим сильно похудел, глаза стали страшными – стеклянными, ногти и волосы пребывали в плачевном состоянии. Но хуже всего был запах: видимо мужчина давно не принимал ванну, к тому же, по Настиной догадке, помимо алкоголя он стал употреблять какие-то наркотики.
      Насте было жаль Максима. Она собиралась сказать ему, что ни одна женщина не стоит таких терзаний, но он опередил её, сухо произнеся:
      - Ну?
      Девушка быстро-быстро заморгала. Первым ответом на заданный вопрос в голову пришёл: "Баранки гну!".
      - В каком смысле, "ну"? – неуверенно переспросила она.
      Максим пристально посмотрел на неё. Под его взглядом девушка вжалась в стенку.
      Медленно разделяя каждое слово, будто разговаривая со слабоумной, Максим произнёс:
      - Десять дней назад ты позвонила мне и настаивала на встрече, утверждая, что должна сказать нечто очень важное. Я обещал прийти и вот я здесь. Ты знала про мой "пунктик" – всегда исполнять данное обещание и не могла ни ждать моего прихода, поэтому я снова спрашиваю: "Ну, что ты хотела?".
      Настя молчала. Она помнила о своей просьбе. Её мольба в телефонную трубку, заставила, уже тогда пьяного, Максима согласиться на встречу. Девушка о многом хотела рассказать ему: в первую очередь о том, как давно любит его, как необдуманно он поступил, отдав своё сердце вертихвостке Ольге, как она – Настя ждала его все эти годы и теперь в её силах залечить нежностью нанесённые ему душевные раны.
      Мысленно Настя много раз репетировала эту страстную речь, но в решающий момент слова застряли у неё в горле. Её подвела не трусость, а непривычный вид и поведение Максима. Не так представляла она себе их встречу.
Мужчина начинал терять терпение. Он сверлил девушку взглядом и от этого Настя вовсе потеряла нить рассуждений. Где-то на подсознательном уровне ей подумалось, что надо нарушить затянувшееся молчание и она робко спросила:
      - Может чаю выпьем?
      Предложение было вполне безобидно и обосновано в 7 утра, поэтому ярость  Максима не имела под собой никаких оснований.
      - Чаю попить?!! – надрывно закричал он. – Ты хоть представляешь себе чего мне стоило прийти сюда?!!
      Насте никогда не было так страшно. От подобного всплеска ярости дрогнул бы даже счастливый обладатель стальных нервов, а молодая впечатлительная девушка попросту расплакалась. Она надеялась, что вид её слёз усовестит Максима, заставит изменить тон разговора, но этого не случилось. Видимо алкоголь или, что похуже, серьёзно притупили в нём чувство сострадания.
      - У меня мало времени, - сказал он. – Сейчас я уйду. Ты скажешь мне о чём хотела поговорить?
      Она не в состоянии была сказать.
      Тогда Максим ушёл. Кроме крика, он ничем не обидел её. Настя поняла это, когда немного схлынула волна напряжения после их встречи. Но, как он изменился! Совсем другим помнила Настя свою первую и единственную любовь. Ещё в школе Максим выделялся на фоне сверстников не только весёлым независимым нравом, но и верностью своим принципам – всегда выполнять данное обещание. Многие считали это ненормальным, но только не Настя. Она не могла не полюбить такого незаурядного юношу. К сожалению, ни её внешность, ни мягкий характер, не вызывали в Максиме ничего, кроме симпатии.
      "- Что ж, - думала тогда Настя. – Дружба лучше, чем ничего."
      Она ждала своего часа. У Максима одна девушка незаметно сменяла другую и Настя тихо страдала. Но истинную боль ей причинила белокурая Ольга, привыкшая "крутить" парнями по воле своих многочисленных капризов. Именно в этот "водоворот" и угодил Максим. Через некоторое время Ольга удостоверилась, что полностью владеет его сердцем и равнодушно покинула возлюбленного.
      После её ухода, Максим впал в отчаяние. Тогда Настя решила, что настало её время, поэтому она добилась встречи с Максимом. Он пришёл… теперь всё кончено…
      Целый день Настя пыталась найти для себя оправдание. Упустить такой шанс! Чего она испугалась? Девушка никак не могла вспомнить, что конкретно лишило её дара речи. Да, Максим изменился, но она бы смогла вернуть его к нормальной жизни. Не об этом ли мечталось ей последние дни – стать спасением для любимого?
      Стены маленькой квартиры раздражали всё сильнее. К вечеру Настя уже не могла высидеть дома, поэтому, когда ей позвонила давняя подруга Лена и предложила выйти на прогулку, девушка с радостью согласилась.
      Они зашли в кафе, потом гуляли по парку, но Настя не находила покоя. Лена заметила это.
      - Что с тобой? – участливо спросила она.
      Настя вздохнула:
      - Сегодня на меня не вовремя обрушилась немота.
      - Не назвала кодовое слово диктору на радио и долгожданные билеты отданы кому-то другому?
      По лицу подруги Лена поняла, что шутка не удалась и приготовилась терпеливо слушать.
      - Помнишь Максима? – после долгой паузы заговорила Настя. – Я просила его о встрече. Я очень долго ждала этой встречи. Мне следовало так много сказать ему! Но, утром, когда он пришёл, я заколебалась и… промолчала. Теперь мне кажется, что больше мы не увидимся.
      Настя остановилась и удивлённо посмотрела на Лену, лицо которой побелело и вытянулось.
      - Максим утром был у тебя?
      - Да.
      Лена испуганно молчала.
      - Настенька, - наконец сказала она. – Пару дней назад Максим попал в аварию – сел пьяным за руль. Вчера его похоронили…

      Следующим утром Настя пыталась втолковать немолодому приятному доктору, что "она должна была во всём признаться". Тот ласково кивал, пытаясь успокоить её и заверить в своей поддержке, но Настя уже догадывалась о горькой правде – её никто никогда не поймёт.





      Катя вышла из такси, переступила через серую груду придорожного снега и весело помахала мне рукой. Стоял мороз, но она не одела шапку, ничем не сдерживаемые черные волосы тяжело ложились на плечи.
      Было понятно, что Катя терпит холод из желания понравиться мне. Глупенькая… Я ласково улыбнулся ей и осторожно стряхнул с тёмных локонов холодные белые снежинки.
      Вот уже месяц, как не переставая шёл снег.
      - Ты готов идти? – спросила Катя.
      - Куда бы ты ни позвала. Оплачу любой твой каприз.
      Кате очень понравился мой ответ. То ли из кокетства, или из каких-то иных девичьих соображений, она попыталась скрыть восторг засиявший в её глазах.
      Я обнял Катю, предоставив ей время для раздумья. Она не отстранилась: для неё мои ухаживания стали в радость, не то, что пару месяцев назад, когда я пополнил ряды отвергнутых ею кавалеров. Красавица Катя не замечала меня, покуда не выпал снег.
      Первые два дня люди смеялись и шутили над маленькими снежинками, на третий день наступило тревожное молчание, четвёртый день – испуганный шёпот по углам офисов, пятый день – взгляды в небо полные надежды.
      Паника грянула на шестые сутки. Люди сходили с ума от бесплотных попыток отыскать ответ на вопрос: "Что происходит?".
      Среди всеобщего хаоса вирус страха не поразил одного меня. Неудивительно, что Катя сама напросилась на встречу: она хотела почерпнуть от моей уверенности.
      Этим вечером в благодарность за её выбор, после месяцев безответной любви, я всё ей объясню.
      Мы бесцельно брели по тротуару – две тёмные фигуры в свете фонарей, окружённые снегом. Катя говорила, я слушал. Непринуждённая болтовня – часть любого свидания в нынешней обстановке сводила любой путь разговора к мрачным предположениям.
      Начав с анекдотов, с каждой минутой Катя всё больше поддавалась меланхолии.
      - Не могу смотреть телевизор, - пожаловалась она. – После новостей жить не хочется. Столько убийств, насилия в мире, а тут ещё это…
      Катя указала на сугробы.
      Это была правда. Телевидение и интернет перестали показывать жизнеутверждающие события, словно их больше нет. Загадочные исчезновения людей, нападения диких зверей в черте города, безумства маньяков – маленькая толика тех ужасов, что услужливо предоставляли СМИ. Но первое место в любых новостях занимал снег. Он был повсюду. Из северных широт снег неторопливо добрался к экватору и тамошние жители, подобно нам дрожали от страха.
      "- Для того, чтобы найти средства борьбы с несвоевременной зимой мирового масштаба, следует понять первопричину её прихода", - сказал недавно седовласый авторитетный учёный.
      Весь научный мир, каждый простой обыватель искал разгадку. Катя не была исключением.
      - Что же, всё-таки, происходит? – в отчаянии спрашивала она, вероятно забыв о свидании.
      Я крепче прижал её к себе.
      - Прежде, чем я отвечу на твой вопрос, позволь кое о чём спросить у тебя.
      Катя с надеждой на меня посмотрела – вот то спокойствие, которое она мечтала сегодня отыскать.
      - Ты веришь в Бога?
      Её изрядное смущение поразило меня, словно я спросил о чём-то глубоко личном.
      - Не знаю, - прошептала она.
      Ответ слабого человека.
      - Я верю в Бога, - мой голос был твёрд. – Недавно я понял, что есть Сила, сотворившая мир. Я верю, что эта Сила способна любить и переживать.
      Представь себе некую вещь, умело созданную и горячо любимую. Но время идёт и эта вещь начинает портиться, как продукт в магазине у которого заканчивается срок годности. Все ужасы, которые ты видела и о которых говорила – убийства, войны – доказательство порчи продукта.
      Катя остановилась. Она смотрела не на меня, а себе под ноги. Густые волосы скрывали лицо. Я замолчал, ожидая её решения. Не ушла – значит готова услышать правду.
      - Так, что же происходит? Срок мира подходит к концу и это ужасно. Самое простое решение – положить мир в холодильник. Снег укроет всё.

      С потемневшего неба на исстрадавшийся мир мягко ложились снежинки и успокаивали, лечили его раны; пели для него колыбельную.