Заплаканная репутация

На улице пасмурно. Впрочем, погода соответствует моему настроению. Иду по скользкой дороге – вчера ночью подморозило.   Предательская боль, которая окутала собой все тело, не отпускает меня уже который месяц, вот и сейчас она навалилась вновь с  такой силой... Руки потянулись к капюшону, чтобы отстранится от случайных прохожих  - слезы, горячие от боли, текли по холодному печальному лицу. Однако неожиданно меня окликает пожилая женщина с просьбой помочь перейти дорогу: мол, недавно получила сотрясение мозга и боюсь вновь упасть. Мгновение промелькнули мысли: «Ну вот, она увидит твое заплаканное лицо, а пройти мимо ты не сможешь. Да и недавно ты прочитала о том, что нужно себя понуждать к добру. Например, помочь старушке дорогу перейти. Так действуй!» 
И, уже не заботясь о своей «заплаканной репутации», я оборачиваюсь к ней, и, взяв ее бережно под руку, мы не спеша идем к пешеходному переходу. 
- Как же неинтересно жить старому человеку, - стала сокрушаться моя случайная попутчица.– Ты уж, милая, подольше не старей. 
- Как же не стареть – время стареть всем приходит, - пытаюсь как-то успокоить ее.  Отстраненно говорю банальные слова, мол, просто нужно находить радость и смысл жизни в каждом возрасте, и в старости тоже, мол,  от нас самих завит, как мы живем…
- Нет, тяжелая и никчемная жизнь в старости, - остается при своем мнении моя попутчица и благодарит меня: - Спасибо тебе, отняла я у тебя время. 
Я прощаюсь с ней и, обернувшись, тут же замечаю другую старушку… Согбенную, с палочкой в руках и очень бедно одетую. Она стояла такая тихая, держа в руках десяточку, и слезно посмотрела на меня: «Вот приехала из Краснозатонска заплатить за газ, все денюжки отдала, не рассчитала - на обратную дорогу не хватает. Помоги». Я спросила, сколько надо. Старушка попросила четыре рубля добавить - ровно столько, сколько не хватало на билет. Открыв кошелек, набрала мелочи и подала старушке. Но, вновь увидев ее морщинистое доброе лицо, да к тому же заштопанную старую одежду, я не смогла не подать ей милостыню. Она с благодарностью взяла ее, и мы, вместе обнявшись, горько заплакали, не думая уже о прохожих,  каждая о своем: она – жалела сына-инвалида, за которым ухаживала, и была бесконечно рада неожиданным деньгам; а я – что не справляюсь со своими женскими страстями, что давно  не подавала милостыню, что впервые за долгие-долгие последние месяцы испытала к этой незнакомой старушке любовь.   
И только теперь, когда пишу эти строки, поняла, что Господь через эту согбенную старушку дал на мгновение почувствовать, что такое Любовь, о которой я беспрестанно прошу в своих молитвах.