Проклятые москали. Из цикла Завод

 Проклятые москали.

Меня дважды посылали в 80-е годы на курсы повышения квалификации в город Львов, находящийся в Западной Украине. Причем особенно согласия и не спрашивали. Система работала. Можно было один – два раза отлынить, послать вместо себя зама, но в конце – концов все руководители, главные специалисты, их заместители, начальники цехов и бюро цехов и их заместители проходили обучение на курсах повышения квалификации в разных городах страны. Главные инженеры и их заместители учились в Москве, а службы качества – во Львове. Тогда по всей стране внедрялась Львовская система управления качеством продукции, система была конкретной и эффективной. Курсы были продолжительностью два месяца, и у меня было достаточно времени, чтобы составить представление о городе. Надо сказать, когда Западная Украина перед самой войной была вновь присоединена к СССР, там промышленности не было вообще. После войны за очень короткий срок, наряду с восстановлением города, была с нуля создана промышленность, включающая в себя десятки новых заводов, причем без всяких нефтедолларов, при полном отсутствии рабочих и инженерных кадров. Это и ПО имени Ленина, производящее уникальные измерительные комплексы и приборы, и знаменитый Львовский автобусный завод, и телевизионный завод и десятки других заводов, ВУЗы, техникумы, готовящие кадры. Когда в ноябре 1982 года я впервые приехал на курсы, Львов был мощным индустриальным городом, нас возили по многим предприятиям на экскурсии, везде была внедрена система качества, заводы работали. Осталось в памяти, как мы узнали о смерти Л.И. Брежнева. Мы сидели на лекции, вдруг заходит директор института повышения квалификации кадров Заплатинский, сообщил эту новость и пригласил в коридор. Там был установлен телевизор, по которому передавали эту новость. Через час-другой нас посадили в автобус и повезли в Дворец культуры, набитый до отказа, там прошел траурный митинг. И гудели заводские трубы по всему городу. Никаких сепаратистских настроений в то время не было. Помню, у всех было какое-то тревожное ожидание, что же будет дальше. А директор Заплатинский в своей лекции все повторял, что надо повышать эффективность хозяйства, что в сельском хозяйстве собираем рекордные урожаи, а потом значительная часть урожая приходит в негодность, не умеем хранить, не умеем перерабатывать. «Надо что-то делать, так дальше развиваться нельзя» - повторял он. Когда через семь лет я опять приехал на курсы, он повторял эти же слова.
Когда в 1989 году, уже будучи заместителем директора по качеству, я опять приехал во Львов, в стране вовсю шла перестройка, на всех уровнях шло охаивание прошлых достижений, особенно ругали сталинский период. Помню, я жил в одной комнате с бывшим парторгом крупного московского оборонного завода, и он несколько раз повторял: «Не все так просто и однозначно. Надо было в кратчайший срок создать промышленность при отсутствии денег, и не было другого выхода у Сталина, как взять хлеб у крестьян за счет организации колхозов, и провести обучение инженерных и рабочих кадров из детей крестьян». Но несмотря на перестройку, сепаратистских настроений я в тот год не заметил, только несколько раз на улице поздно вечером молодежь выкрикивала слово «москали». В 1991 году на курсах побывали несколько наших работников, они уже застали шествия с выкриками «Проклятые москали, убирайтесь». И когда трое подписали Беловежское соглашение, пошел процесс уничтожения промышленности. Сейчас во Львове опять промышленности нет вообще. Часть заводских цехов заняли торговые комплексы, а большая часть зияет проемами выбитых стекол, как после войны, все оборудование давно сдали на металлолом. Зато есть свобода и суверинитет без «проклятых москалей».
Несколько запомнившихся моментов из 1989 года.
Во Львове есть красивейший театр, по красоте, размерам и репертуару он уступал, наверное, только Большому театру в Москве. И мне с моим московским коллегой удалось несколько раз купить билеты на оперные постановки, на балет. До сих пор осталось ощущение великолепия, блеска позолоченных барельефов. Нам рассказывали, что этот театр был построен в 1916 году, и через год после постройки, в результате усадки, здание  дало небольшую трещину. Архитектор, построивший этот театр, застрелился, так высоко он ценил свою честь. А трещина оказалась в пределах допустимых норм, и до сих пор театр великолепен.
Нас возили по экскурсиям чуть ли не по всей Западной Украине. Так, мы посетили средневековый Олесский замок, расположенный на возвышенности, отреставрированный, находящийся в очень хорошем состоянии. Так же мы осматривали знаменитую Почаевскую лавру, позолоченные купола которой ярко сверкали на солнце и мы заметили их из окон автобуса километров за тридцать – сорок. К нам вышел монах в длинной рясе провел экскурсию. Запомнились проникновенные умные глаза этого монаха, его высокий интеллект, и даже мы, не совсем вроде бы глупые люди, чувствовали какую то робость перед ним. В нишах в подземелье хранились мощи святых, среди них – мощи Ильи Муромца, судя по размерам скелета, он был далеко не богатырского роста. Состояние лавры было замечательным, все сверкало, блестело, было побелено и позолочено.
Во Львове мы посетили все театры, консерваторию с органом, нам были организованы экскурсии по старому городу с посещением многочисленных великолепных католических и православных храмов.
В парке культуры и отдыха мы разыскали книжный рынок, где у нас просто разбежались глаза от обилия красочных книг, ведь в то время книги были большим дефицитом, а здесь было все, что выпускалось в стране, и на ценниках были указаны цены : 80 копеек, рубль двадцать и т.п. От радости я прикинул имеющуюся в кармане сумму денег, быстро выбрал штук 15 книг и, счастливый, протянул продавцу деньги. Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами и тихонько прогундосил : «Па-арень, эта книга стоит 8 рублей, а не 80 копеек.» Оказалось, что цену, указанную на ценнике, надо умножать на десять. Это было для меня ударом, но все равно каждое воскресение я шел на этот рынок и покупал по одной красочной детской книге, не мог удержаться. Жалко только, что дети в 90-е годы особенно книги не читали. Может, внукам пригодиться.
Неоднократно посещал я и знаменитый Краковский рынок, где дешево можно было купить западные товары – джинсы, электронные часы, жвачку и т.п. Краковский рынок был в те годы перевалочной базой между Польшей и спекулянтами (по нынешнему – предпринимателями) со всей страны. Помню, толстый красномордый милиционер проходил время от времени мимо торговых рядов, хватал то слева, то справа с прилавков товар, швырял вверх и шел дальше. Наверное, это была видимость борьбы со спекуляцией, наверное, он был хорошо прикормлен. Краковский рынок был прообразом Черкизовского рынка. Я купил модные в то время американские электронные часы себе и жене, а одну штуку купил за пять рублей и сдал в Альметьевске в комиссионный магазин за 25 рублей. Это была первая и последняя моя коммерческая операция.
Также нас возили на Карпаты, где на склонах были уютные деревянные беседки, мангалы, шашлычницы, и мы жарили шашлыки, в то время анталкогольная компания уже была свернута, и нам организовали неплохой стол с водкой и шашлыком.
Насколько я сейчас я понимаю, курсы повышения квалификации выполняли сразу несколько задач. Конечно, в первую очередь, нам давались знания, курсы читали главные специалисты передовых заводов, институтов. Во вторую очередь, шел хороший обмен передовым опытом как за счет экскурсий на передовые заводы, так и за счет неформального общения между нами, слушателями. Нам не давали закиснуть внутри своего завода. И, в третьих, нам давали возможность немного отдохнуть от изнурительного производственного процесса зачастую без выходных со множеством ежедневных вопросов. Помню, на Карпатах один пожилой мой коллега из очень крупного оборонного завода сидит чуть в сторонке, грустный-грустный, хотя кругом красота, шашлыки, солнышко. Мы к нему подходим и спрашиваем: «В чем дело, Михайлыч?» Он тяжело вздыхает и говорит: «Через неделю опять на завод, а там по полной вкатят и по административной, и по партийной линии». И мы его прекрасно понимали. Но что будет через два-три года, мы не представляли.