Как я в нефти искупался. Из цикла Нефтянка

Лето 1997года. Я уже два месяца работаю мастером цеха автоматизации производства. Голова пухнет от обилия информации. Ведь за короткий срок нужно изучить массу руководящих документов по безопасности и сдать экзамены, познакомиться с множеством людей в НГДУ, выучить расположение более ста объектов, которые обслуживала наша бригада (АГЗУ, ДНС, ГУ, котельная и др.), причем эти объекты были расположены на большой территории двух нефтедобывающих цехов в двух районах – Альметьевском и Лениногорском, а также изучить техническую документацию на обслуживаемые объекты, понять принцип их действия, изучить устройство разнообразных измерительных устройств и систем автоматизации. И если все толстые руководящие документы я своевременно изучил и успешно сдал экзамены, с людьми, объектами и принципами их действия приходилось знакомиться в процессе работы. Для этого я каждый день ездил с ребятами КИП-овцами моей бригады на обслуживаемые объекты. Надо сказать, самой частой причиной отказа измерительных устройств было засорение счетчиков ТОР на АГЗУ – автоматических групповых замерных устройствах. Чтобы рассказать, как я умудрился в нефти искупаться, коротко попытаюсь объяснить техническую сторону. В двух словах счетчик ТОР – это вертушка в потоке нефти. Чем больше нефти протекает через вертушку, тем быстрее она вращается, и количество оборотов легко пересчитывается электронным блоком в количество добываемой нефти. Причем к АГЗУ подходят до 14 трубопроводов, каждая от своей скважины, и каждый трубопровод поочередно подключается к счетчику, а от АГЗУ отходит один общий трубопровод, по которому нефть от всех подходящих трубопроводов после замера смешивается и течет дальше по технологической цепочке на ДНС, ГУ и т.п. Таким образом, АГЗУ – это переплетение множества трубопроводов с кучей задвижек. И самым слабым звеном в этой цепочке был счетчик ТОР, вертушка которой постоянно забивалась посторонними предметами – шлаком, кусочками электродов, камушками, парафином и т.п., и приходилось их постоянно демонтировать и прочищать. Надо сказать, АГЗУ можно было разделить на два вида – те, которые находились недалеко от асфальтовой дороги и от цеха, они содержались в идеальном состоянии – постоянно подкрашивались, ремонтировались, на прилегающей территории не давали прорасти ни одной травинке. Сюда могли в любой момент заехать руководство любого уровня, а также различные делегации. А более отдаленные АГЗУ были просто в рабочем состоянии, на их внешний вид не обращалось такого пристального внимания. И вот однажды я с опытным КИП-овцем 5-го разряда заехал прочистить счетчик ТОР на один такой демонстрационный объект, блиставший чистотой и свежей покраской. А для того, чтобы демонтировать счетчик для прочистки, надо было проделать определенные манипуляции, в том числе закрыть одни задвижки и открыть другие задвижки, чтобы нефть потекла через запасной – байпасный – трубопровод, минуя счетчик. А поскольку в каждом АГЗУ расположение трубопроводов и их количество было различным, я никак не мог быстро сообразить, какие задвижки закрывать, какие открывать. Пока я соображал, опытные ребята быстро на автоматизме проделывали все манипуляции. Вот и на этот раз Саша – так звали КИП-овца – быстро что-то закрутил, что-то открутил, нажал необходимые кнопки и начал демонтировать счетчик. Мне ничего не оставалось, как  встать рядом с ним и как-то помогать ему. И вдруг этот счетчик -    многокилограммовая железяка – со свистом улетает рядом с нашими головами вверх, ударяется об металлический потолок и падает на пол, а из трубопровода в потолок бьет тугая струя черной нефти, а с потолка густым дождем на нас. Оказывается, Саша задумался и закрыл не те задвижки. Надо сказать, давление на этом трубопроводе бывает от нескольких атмосфер до двадцати атмосфер, а одна атмосфера – это десять метров водяного столба. Читатель может представить, какая тугая струя нефти ударила в потолок. Пока мы закрывали нужные задвижки, с головы до ног искупались в нефти, потолок, стены и оборудование идеально чистой АГЗУ стали черными, на полу образовался слой нефти. Счетчик оказался на удивление прочным, не повредился от удара, и после прочистки мы установили его на место. Запустив АГЗУ, ошалевшие, мы вышли наружу, как могли вытерли на себе нефть ветошью, вернулись в комнату бригады, переоделись в какие-то старые рабочие одежды и пошли искать оператора АГЗУ, чтобы сознаться в содеянном. Она потом долго сердилась на нас. Надо сказать, никаких неприятностей нам за этот инцидент не было, начальник ЦДНГ не стал раздувать это событие, а я не стал докладывать своему руководству, вина моя была прямой. В тот день мы не успели испугаться. Испуг пришел позже – ведь нам повезло дважды: первый раз – когда железяка летела вверх, она не задела наши головы, второй раз – когда железяка падала вниз – она опять не задела нас. В обоих случаях травма была бы смертельной. Из этого случая я сделал для себя несколько выводов, которым неукоснительно следовал с тех пор. Первое – конечно же, нужно знать и соблюдать действующие правила и инструкции по технике безопасности, ведь они пишутся кровью. Второе – в первую очередь, прежде чем обслуживать какое-то оборудование, нужно хорошо знать устройство и принцип работы этого оборудования, это даже важнее общих инструкций по безопасности. Третье – никогда не обслуживать оборудование на автоматических навыках, каждый раз нужно думать головой, даже самый опытный специалист может допустить ошибку в действиях. Четвертое – опасные работы никогда не выполнять одному. И еще я понял, что работа нефтяника и опасна, и трудна. Сейчас сам удивляюсь, как я не понимал тогда принцип действия АГЗУ, ведь это так просто. Единственное разумное объяснение – голова распухла от обилия информации и временами автоматически отключалась, чтобы не повредиться.