Жизнь короля Генриха V, 5-1

АКТ ПЯТЫЙ

ПРОЛОГ

Выходит хор.

ХОР:
Те, кто историей себя не утруждали,
Моё оценят знание скрижалей.
Не судят же заранее и пусть
И те, кто факты знают наизусть.
Придётся за неточности простить:
Не мудрено чего-то упустить.
Итак, король отправился в Кале,
Мы, словно, зоркий коршун на скале,
Следим, как крылья белых парусов
Несутся в сторону британских адресов,
Где, морю вторя, публика ревёт:
Гуляет и ликует весь народ.
Король на брег Британии выходит,
Его народ до Лондона проводит.
Теперь представьте, как ликуют в свите,
Встречая триумфатора в Блэкхите,
А шлем и меч, затупленный в бою,
Торжественность моменту придают.
Но не себе монарх восторг стяжает:
Он небу благодарность отсылает.
Ведь на Земле – один господь воитель,
И всех побед на свете вдохновитель.
Бурлит, героя чествуя, столица,
Народ потоками на площади стремится,
Где мэр и пэры, облачившись в тоги,
Как римляне сгрудились на пороге,
Встречая Цезаря из дальнего похода,
Заждавшись вожделенного исхода.
Быть может, с меньшей пышностью, но так же,
Уж точно, пребывая в диком раже,
Его бы из Ирландии встречали,
Когда б избавил граждан от печали,
Уменьшив пограничные набеги,
Что вытворяют горе-печенеги.
Теперь он в Лондоне, но теребит Париж,
Слезами жалкими врачуя свой престиж,
Покоя королю он не даёт,
И дифирамбы на ухо поёт.
Всю эту кухню мы, друзья, пропустим,
Иначе главные события упустим.
А чтобы этого, друзья, не упустить,
Хочу во Францию вас снова пригласить.

(Уходит.)

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Франция. Лагерь англичан.

(Входят Флюэллен и Говер.)

ГОВЕР:
Святого Дэйви день уже прошёл.
Носить порей теперь уже смешно.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Мы, капитан, не дети, а мужчины.
Есть для порея веские причины.
Признаться в этом вовсе не боюсь,
И с вами я, как с другом, поделюсь.
Пистоль, каналья и мошенник мерзкий,
Иной он не заслуживает мерки.
Вчера при всех принёс мне хлеб и соль,
При этом же нанёс такую боль,
Когда, (Ведь надо быть таким плебеем!)
Заесть мне это предложил пореем.
Застыла брань на замкнутых устах:
Я не бранюсь в общественных местах,
Но если он мне встретится вторично,
Я выскажусь довольно неприлично.

(Входит Пистоль.)

ГОВЕР:
А вот и упомянутый бурдюк,
Идёт, надушись будто бы индюк.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Да как бы тот индюк не петушился,
Теперь я наказать его решился.
Проси, Пистоль, у господа прощенья,
Тебе не избежать, негодник, мщенья.

ПИСТОЛЬ:
Троянец, сдохнешь в паутине Парка,
И мне, поверь, тебя нисколь не жалко.
Ведь рядом быть с тобою, парень, мука:
И от тебя вонища и от лука!

ФЛЮЭЛЛЕН:
Вы лук не любите, но вы его съедите,
Иному не бывать: хотите ль, не хотите!
Вам луковицу скушать прикажу
И без проблем вам это докажу.

ПИСТОЛЬ:
Потомок Кадвалладера и коз,
Ты это заявляешь мне всерьёз?

ФЛЮЭЛЛЕН:
Вот первая коза:
Копытом бьёт в бесстыжие глаза.
 (Наносит удар.)
Не говори, негодник, только слушай,
Коль потчуют тебя, молчи и кушай.

ПИСТОЛЬ:
Да ты, троянец, сдохнешь,
Как засранец!
ФЛЮЭЛЛЕН:
Умру, умру, коль господу угодно.
Пока же жив – и вам не быть голодным:
Вот – получите, уличная шавка,
От барина достойную добавку!
(Наносит  очередной удар.)
Я горного козла вам не прощу,
И сам с горы сегодня вас спущу!
Я вижу: вы не очень есть хотите,
Тогда пореем лучше закусите!

ГОВЕР:
Не лишку ли, вы Флюэллен, хватили?
Вы, капитан, его ошеломили!

ФЛЮЭЛЛЕН:
Пусть он отведает порея в самом деле,
Иначе буду колотить неделю.
Нехай он зелень лука уминает:
От ран и от попоек помогает.

ПИСТОЛЬ:
Ужасней пытки, видимо, и  несть!
Ужели мне придётся это съесть?

ФЛЮЭЛЛЕН:
Причины для сомнений не найдётся:
Съесть это всё тебе, Пистоль, придётся.

ПИСТОЛЬ:
Но, поедая дрянь, я поклянусь:
За унижение жестоко расплачусь.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Поклясться в чём-то – это ваше право.
Порей пожуйте!
 Не нужна ль приправа?

ПИСТОЛЬ:
Настойчивости вашей я дивлюсь.
Помилуйте! – Иначе подавлюсь!

ФЛЮЭЛЛЕН:
И шелуху, Пистоль, не оставляй.
Всё, негодяй, до крохи подбирай!
Ты будешь жрать порей теперь, пока
Не превратишься просто в индюка.
Тогда мы вас обидеть не посмеем:
Шутите, издевайтесь над пореем.

ПИСТОЛЬ:
Ответ ваш ясен.
Я согласен.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Порей хорош любого  проучить.
А вот монета – раны залечить.

ПИСТОЛЬ:
Вы мне как нищему монету подаёте?

ФЛЮЭЛЛЕН:
А вы её, конечно, не возьмёте!
В другом кармане у меня порей,
Бери-ка и уматывай скорей!

ПИСТОЛЬ:
Возьму монету,
О сдаче не забыв при этом.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Свои долги я отдаю сполна,
Моя дубинка в действиях вольна.
И если встречу должника в пути,
Ему от выплаты, поверь мне, уйти.

(Уходит.)

ПИСТОЛЬ:
Обидчику устрою муки ада.

ГОВЕР:
Пошёл-ка прочь!
Ты – трус!
А речь – бравада!
Традицию посмел ты опоганить,
Не пожалев на это грязной брани,
Когда ж тебя в паскудстве уличили,
То поделом дубиною лечили.
А ты побои все трусливо снёс,
Поджавши хвост, как нашкодивший пёс.
Не раз я замечал, как ты, тупица,
Подначивал радушного валлийца.
Быть может, речь его витиевата,
Дубина же – сильней любого мата.
Ты, шарлатан, не на того нарвался:
Кулак валлийца жёстким оказался.
Прощай и помни, парень, наперёд
Сильнее кто не словом, а дубиной бьёт.

(Уходит.)

ПИСТОЛЬ:
Ужель Фортуна надо мной смеётся?
Ведь даже Нелли встретить не придётся:
Сомкнулись навсегда любимой очи,
Она скончалась от французской порчи.
Не потому ль гуляет палка по спине,
Что стар уже – пришёл износ броне.
Осталось мне занятие одно:
Карманы чистить и залечь на дно.
А синяки, разбойных дел регалии,
Я отнесу к своим заслугам в Галлии.

(Уходит.)