Петарды для Нэлечки

                ПЕТАРДЫ ДЛЯ НЭЛЕЧКИ

Она сидит в уголке на кухне, маленький, мохнатый серый шарик, клубочек, комочек ласки и тепла. Сейчас в доме тихо, гостей не ожидают, хотя на дворе Новый год. Но если вдруг послышится звонок в дверь, она встрепенется, колоратурно загавкает и побежит «открывать». Если пришли свои, Нэлечка обпрыгает их вокруг, десять раз подскочит, пытаясь лизнуть в нос, а уж хвост ее извиляется так, что и оторваться может. Если явились чужие, она лает более низким и прямолинейным тоном, угрожая, что, мол, только тронь моих хозяев, сделай что-нибудь не то - я тебе такого задам!
- Нэля, пошли гулять! - зовет ее «мама», хозяйка дома.
Почему-то собачка не реагирует - как не слышала. В любой другой раз не дала бы и договорить слова до конца, а сейчас молчит, как замерла.
- Гулять, слышишь? - повторяет «мама».
Снова никакой реакции.
И в эту секунду за окном звучно ухает микровзрыв. За ним другой, третий. В темное небо взвиваются шары разноцветных звездочек. Это местные жители, совершенно точно зная, что такой прекрасный праздник, как Новый год, должен сопровождаться салютом, устраивают его сами. Недели за две до праздника все петарды и бенгальские огни были «объявлены вне закона», сняты с официальной продажи. С экранов телевизоров неслись бесконечные предупреждения: петарды опасны, могут обжечь, повредить глаза да мало ли что еще натворить! Но для нашего человека официально - значит: никак. И накупили все желающие устроить салют самых разных огней в метро с рук, на рынках, на платформах. Запаслись, кто как смог, еще за неделю до первого января, а в сам Новый год и после него настолько запетардили Москву, что кое-кому из людей старшего поколения в ужасе вспомнились дни далекой уже Отечественной войны...
Услышав очередной взрыв петард за окном, пушисто-ворсистая маленькая собачка Нэля совсем вжалась в кухонный угол, спрятав головку в лапы и ни за что не желая поднимать ее. Она сидит так уже давно, и редко-редко когда удается вывести ее во двор. На ночь, скуля, умоляя, чтобы ее не прогоняли, взбирается на постель к хозяевам и норовит залезть под одеяло - там надежнее и спокойнее, там гораздо меньше слышны звуки разрывающихся петард. Похоже, она вообще с нетерпением ждет ночи, чтобы скорее можно было прижаться к хозяевам всем своим существом и среди их одеял хоть сколько-то обезопасить себя от выстрелов.
- Что же ты такая трусишка? - журят ее случайные гости или соседи. - Это всего-навсего петарды, понимаешь? Игрушка, а не настоящие выстрелы.
Можете говорить что угодно - Нэля вам не поверит. У нее своя память и собственные соображения. И уходят они далеко-далеко, в первые ее дни, когда у деревенской Жучки родилось сразу шестеро щенят. Пятеро оказались обыкновенными дворняжками, как и мама Жучка, и хозяева ничтоже сумняшеся утопили их в ближайшем лесном пруду. А Нэлю оставили: очень уж она симпатичная и забавная. В отца пошла, мохнатого, длинношерстного Пифа, собаки дачников. И до того получилась похожей на него! Будто сам папаша вернулся в детство, к своему началу.
Все было ничего, Нэлечка (тогда безымянная; имя ей дали потом «родители» Пифа, перевезя в Москву, то есть взяв себе) на деревенском воздухе и харчах быстро набирала силенки, хорошела и уже несмело бегала по двору за мамой Жучкой, нет-нет да подкатывалась ей под брюшко, отыскивая сосцы с волшебной влагой. И жила в конуре, как положено, при матери. Ни одна смурная мысль не посещала ее. Все бы так и шло, совершенно замечательно, если бы однажды пьяный хозяин ни с того ни с сего не выдернул Жучку из конуры и не потащил за собой на край деревни. Нэлечка видела, как отчаянно сопротивляется мать, предчувствуя недоброе. Она тявкала тоненьким голоском, жалостливым, просящим, желая во что бы то ни стало вернуть мамочку к себе. Но хозяин долбанул ее по спине деревянной дубиной, висевшей у него на плече, она вскрикнула от боли и упала навзничь. И хотя, как то и полагается, совсем не понимала человечьего языка, сейчас моментально схватила смысл слов злого хозяина: «Ща с ней расправлюсь, а потом и за тобой приду, сука!» Пока будущая Нэлечка, крошечный мохнатый комочек, пыталась прийти в себя, хозяин уволок ее матушку на край деревни, и через минуту-другую всю округу и жизнь опалил лютый звук ружейного выстрела.
Нэлечка сразу пришла в себя, выползла из конуры и, совсем как ежик, прячась в траве, поползла к тому месту, откуда шел звук ружья. Она видела злого хозяина, торопившегося за ней, но получалось у него нескладно, потому что сильно перебрал и на каждом шагу припадал к земле. Оттого и пропустил «поганку», за которой так спешил. Дойдя до деревни, грохнулся прямо в огороде, не в силах поднять свою тушу и продолжить поиск. А Нэлечка, добежав до убитой матери, горько-горько плакала, пытаясь то ли оживить, то ли согреть ее охладевающее тело.
Тут ее и заметили дачники. Они вышли со своим псом Пифом посмотреть, кто это стреляет у самой деревни и вообще что происходит. Поняли сразу, никаких разъяснений не потребовалось.
- Миленькая... Щеночушка... Да как же так...
Папа Пиф поднял ее за шкирку и передал хозяйке. Та держала в руках насмерть перепуганного щенка, гладила, прижимала к себе, пытаясь успокоить.
Больше они не выпускали щенка из дома, а вскоре стало холодно и они уехали с дачи в город, печалясь о судьбе бедной Жучки, неизвестно за что пострадавшей, и радуясь неожиданному прибавлению в своем собачьем семействе. Правда, Нэлечка и в городе еще долго-долго полу-жила, навсегда перепуганная зверским, нелепым, необъяснимым поступком своего деревенского хозяина.
Добрый дом все-таки делал благое дело. Нэлечка росла, резвилась, хорошела. Ни один человек во дворе или из тех, кто приходил сюда в гости, не мог пройти мимо нее равнодушно, не погладив мохнатое чудо, не потрепав ее ласково по шерстке.
Все шло хорошо, и Нэлечка забыла пережитое в первые дни своей собачьей жизни. Давно забыла.
И вот... ей напомнили о том новогодние петарды!
- Во двор только на руках выношу, но она отказывается и писать, и какать, - жалуется хозяйка. - И почти ничего не ест. Ей так плохо, будто вернулись те страшные дни в деревне...
Вот оно что!
- Нэлечка, ну ты же умная собачка! - пытаемся уговорить ее все сразу. - Ты должна понять, это просто новогодние игрушки. Кончится праздник, и не будет дурацкой пальбы.
Не слушает даже своих лучших друзей бедная Нэлечка. Горько ей и жутко. Ибо ничего в ее жизни сильнее и страшнее не было, чем те события трехлетней давности в деревне.
Бац! Бац! Бац!
Рвутся петарды. Разлетается с разноцветными звездочками веселый смех новогодней толпы. И только маленькая собачка не рада ему. Снова вжимается в угол кухни, ища спасения от людской жестокости. Пусть не сегодняшней, но застрявшей в памяти навсегда...