Тот самый чёрный цвет

-Ну что, ничего нового не замечаете? - довольно пропищала Анна, увидев нас на пороге. Она вся светилась и была так взволнована, что даже не поздоровалась. Я посмотрела на Тома. Он укоризненно покачал головой. Никаких признаков восторга.
-Что на этот раз? - Спросил он Анну, но она не заметила его осуждающий тон и продолжала светиться.
-Нос! У меня новый нос. Ну присмотритесь же! - Анна жестом пригласила нас войти, и когда мы проходили мимо нее, чуть не выклевала своим новым клювом нам глаза.
-Я так и подумал, - сказал Том. Конечно, он заметил ее новый нос, уже совершенно заживший, но уж очень сильно отличающийся от прежнего. - Какая часть тела на очереди?
Мы привычно прошли в гостиную и сели за накрытый стол.
Анна чуть покрутилась у огромного зеркала и, полностью амнезировав вопрос Тома, присела к нам. Она всегда приглашала нас в гости после каждой новой операции. Вернее, не сразу, а как только проходили отёки и были сняты швы. Мы были единственные ее друзья в этом городе, куда она переехала уже достаточно давно, и, зная, что она совсем одна, никогда не отказывались от приглашений, хотя уже порядком беспокоились за неё. 36 операций, включая удаление шрамов.
Том отвел глаза от Анны и принялся за жирный кусок свинины у себя в тарелке. Мне нравилось это редкое качество Тома — полное равнодушие к эфемерным удовольствиям. Но только Анна была совсем другой. У нее в квартире не было ни одной ее старой фотографии. После очередной пластической операции она устраивала себе фотосессии, а старые фотографии она безжалостно сжигала или выкидывала. Всё в ее доме было очень красивым и дорогим, от родителей ей по наследству досталась кругленькая сумма денег, которую она тратила, не задумываясь. Не думаю, что она вполне осознавала уровень своего везения в этом плане. А потом еще и все эти операции начались. Мне было жаль её.
-Когда ты в последний раз ходила к своему психологу? - спросила я, придав себе заинтересованный вид, хотя, в сущности, мне хотелось спросить «Когда ты уже закончишь заниматься этой хернёй?».
Я знала, что ей не понравится этот вопрос, даже заданный так мягко. Анна помрачнела и заковыряла вилкой в тарелке со своим овощным салатом. Но после паузы, все-таки, ответила, опустив глаза.
-Вчера. Не знаю, зачем мне к ней ходить. Эта жухлая груша мучает меня своими вопросами каждую неделю. Она считает, что у меня зависимость от пластических операций.
Том поперхнулся. Я пнула его под столом.
-А ты? Ты так не считаешь? - Я попыталась прибавить голосу мягкости, но не уверена, что у меня это в полной мере получилось.
-Не считаю! -завопила Анна так, что её голос едва не приблизился к ультразвуку. - И ты туда же! Что плохого в том, чтобы стремиться к идеалу?  Я хочу быть лучше, хочу быть красивой! Я хочу подходить к зеркалу и видеть там нечто прекрасное!
-Нечто... - буркнул Том с полным ртом мяса.
-Что? -переспросила Анна.
-Ты видишь в зеркале нечто? - прожевав, проговорил Том. - Да тебя на ярмарках показывать можно.
Анна покраснела.
-Ты и без того прекрасно выглядела, - быстро сказала я, но Анна только поморщилась.
-Вы ничего не понимаете, - затрещала она. - Не надо строить тут из себя грёбаных психологов, ведь вы просто завидуете. Я в вас разочаровываюсь, друзья.
Она опрокинула в себя бокал красного вина и поджала губы.
-Ладно, не сердись. - Сказала я. - Мы просто... эээ... понять хотим, всё ли нормально у тебя.
Я слукавила. Нам и без того было понятно, что это совершенно ненормально, хотя в любом случае, не имело к нам с Томом никакого отношения. Анна могла закинуться кислотой, одеть себе на голову ведро и лететь себе в космос, и это было бы только её дело.
Анна ничего не ответила и покосилась на свой пустой бокал. Том, с трудом оторвавшись от свинины, долил подруге вина, и Анна снова залпом осушила весь бокал. Из колонок слабо доносилась песня Einsturzende Neubauten. Я узнала одну из любимых песен Анны, Sabrina:

Это не золото наших воспоминаний,
Это не золото Золотого века -
Это не то золото, это не то золото,
Это не то золото. Это и вовсе не золото.

И, я надеюсь, это будет твой цвет -
Я надеюсь, это будет твой цвет:
Я надеюсь, он подойдет тебе -
Твой цвет... я надеюсь.

-Что-то не так? - спросила я, заметив резкую смену настроения подруги.
Анна кивнула и подняла на меня глаза.
-Психолог. Она сказала, что не может дать мне разрешение на следующую операцию.
Она глубоко вздохнула. Мне стало противно от осознания того, насколько сильно такая глупость может ее выбить из колеи. Меня даже слегка затошнило.
-Я же говорил, что она не остановится, а будет оперироваться, пока глаза на жопу не натянет, - сказал мне Том, указав вилкой на Анну, как будто её здесь и не было. Анна сжала вилку так, что костяшки пальцев побелели.
-Почему же? - спросила я подругу, сделав вид, что не заметила слов Тома. - Почему твой психолог может на это влиять? Я думала, такие решения в твоей воле.
-Она считает меня больной. Она не понимает...
Я видела, как Том закатил глаза. К счастью, Анна этого не заметила. Потом он отложил вилку, вытер руки салфеткой и, облокотившись на стол, сказал, делая акцент на каждом слове:
-Послушай, мы не хотели тебе говорить. Но ты действительно зря все это делаешь. Пойми, Дэн ушёл от тебя не потому что ты якобы была некрасивая.
Он сделал паузу. Анна смотрела на Тома и была похожа на раскалённую металлическую статую. Я боялась, что она сейчас швырнёт в него чем-нибудь, но этого не произошло. Том медленно наступал Анне на её самую больную мозоль.
-Ты можешь сделать миллион этих операций, искромсать себя вдоль и поперёк, можешь даже пришить себе третью сиську или что-то еще, уж не знаю, что там у тебя в голове, но он не вернется. Ты зря все это делаешь, живи своей жизнью. Забудь уже о нём, поняла?
-Ты ничего не понимаешь, - процедила она сквозь зубы. - Вы ничего не понимаете! Я знаю, что он вернется и знаю, что делаю! Я столько сил в это вложила, и не собираюсь отступать.
Том устало откинулся на спинку стула, вздохнул и отставил бутылку вина от того края стола, где сидела наша подруга.
Когда мы ушли от нее, оставив ее наедине со своим новым носом и кучей комплексов, я спросила у Тома:
-Как думаешь, нужно было говорить ей, что Дэн женился?
Том в сомнении пожал плечами.
-Хуже вряд ли уже будет.

Три недели мы ничего не слышали о ней. Наконец, она позвонила нам и пригласила в гости. Голос у нее был весёлый, что могло значить только одно.
-Потрясающе, правда? - она вертелась перед нами в коротком обтягивающем платье, едва впустив нас в дом.
-Это что, - спросил Том. - Силикон в заднице?
-Дерьмо у тебя в заднице, дубина, а это — силиконовые имплантаты в ягодицах. - Анна повернулась ко мне, демонстрируя свой кардан. - Ну как, здорово ведь, правда? Я в восторге!
-Нуу, - протянула я, не зная, что и ответить. - Красиво, ага. Тебе, значит, психолог дал разрешение?
-Ничего мне эта мышь не давала, не очень-то и нужно оказалось.
-То есть? - в моей голове заскреблись неприятные подозрения.
-У нас большой город. За деньги всегда можно найти места, где для операций никаких разрешений не нужно, вот что я вам скажу. Но красота бесценна! Она снова завертелась перед зеркалом, как юла.
-И где ты делала операцию? - спросила я.
-Да какая разница, что ты заладила? Смотри на результат!
-Но ведь там могли что-то сделать не так, Анна! - Я, конечно, выглядела полной занудой, но не унималась. В таких вопросах всегда нужно соблюдать повышенную осторожность, а беспечность подруги выводила меня из себя.
-Но сделали всё так!-Анне ничто не портило настроение, кажется, она была немного пьяна. - Всё очень даже так. Отстань, зануда! Перед таким прокаченным видом Дэн не устоит, я уверена. Том, я хочу с ним встретиться. Только не специально, а как бы невзначай. Интересно, узнает ли он меня теперь?
-Только если ошейник с именем наденешь, - буркнул Том.
Анна не заметила издёвки.
-Вы ведь ещё вместе работаете?
-Ага. - Том явно не хотел во всём этом участвовать.
-Во сколько у вас заканчивается рабочий день, я подзабыла?
-В шесть.
-И Дэн выходит с главного выхода?
-Ага. Наверное. Не знаю. - Том помрачнел, а глаза Анны засияли еще больше прежнего, и мне показалось, что она едва не плачет.
Я снова подавила приступ тошноты.

На следующий день Том пришёл домой после работы в печальном настроении.
-Припёрлась всё-таки Анна встречать Дэна.
-Не удивлена. И как встреча? Узнал он её?
-До этого не дошло.
-То есть?- не поняла я. Том усмехнулся.
-Его сегодня жена с работы встречала. Помнишь её. Хорошая девушка. Кстати, она сейчас ещё больше хромает, бедняга.
-А что же Анна?
- Да что она-то? Развернулась, да убежала, тряся своим новожопием. Посмотрела на них издалека и свалила. Хорошо, хоть разборок не учинила, с неё, дуры, станется. Может, хоть сейчас что-то поймёт.
Я подумала про себя, что хорошо бы. С тех пор как от нее ушел Дэн, она то и дело себя кромсала. Оставила пятки, да макушку. Мне казалось настолько очевидным, что это бесполезно, что это бессмысленно и что это настоящая зависимость или даже одержимость. Дэн поддерживал со мной и Томом хорошие отношения, и мы знали, что причина его расставания с Анной была лишь в том, что он почувствовал ее маниакальные повадки чуть раньше, чем они вылились во все эти пластические операции. Она просто заколебала его, вот и все. Ушел он к девушке весьма неприметной внешности, надо сказать. Да ещё и хромой на одну ногу. Но зато со здоровым рассудком и трезвым умом, по словам Дэна. И если уж психолог не мог справиться с заскоками Анны - мы с Томом могли только посочувствовать ей.
Анна долго не звонила, и это значило только то, что операций больше не было. Но какая-то чуйка не давала мне в это поверить. Мне казалось, что Анна или кромсается вовсю, не давая организму передышки, или задумала что-то недоброе. Не могла она просто взять и успокоиться. Не могла.
Через месяц я позвонила ей. Телефон был выключен, и пока Том был на работе, я решила прогуляться до дома Анны и навестить ее.
Дверь никто не открывал, но свет в комнате горел, и раздавалась музыка. Я знала, как попасть в дом со внутреннего двора, так что не стала подпирать входную дверь или орать хозяйке через окно. Как я и ожидала, вторая дверь была открыта и я зашла в дом. У меня сразу же перехватило дыхание от духоты и жуткого кислого запаха. Из колонок я услышала всё ту же любимую песню Анны:

Это - чернота "Квадрата" Малевича,
Остывшая печь, в зев которой мы смотрим,
Высшая точка на шкале завтрашнего дня,
Сказка, рассказанная беззвездной ночью...
И она так тебе к лицу...

Это тот самый черный цвет, тот самый черный цвет...

Анна в коротком черном платье с закрытыми глазами лежала на боку на белом кожаном диване. На полу валялись осколки бутылки вина. Всё небольшое пространство между диваном и осколками было липкое. Я не стала приглядываться, но это было похоже на вино и что-то ещё.
Я дождалась «скорую». Позже мне сказали, что у Анны, лежавшей так уже несколько дней, в крови было обнаружено 2,5 промилле, что равняется почти двум бутылкам вина. По официальной версии, она напилась, разбила бутылку и упала прямо на осколки пятой точкой. Осколки порезали имплантат. Врач сказал, что имплантат был некачественный и вместо густого силикона там был жидкий, который попал в кровь и вызвал остановку сердца.

Это тот самый черный цвет, тот самый черный цвет...

И, я надеюсь, это будет твой цвет -
Я надеюсь, это будет твой цвет:
Я надеюсь, он подойдет тебе -
Твой цвет... я надеюсь.