История одного рейса

Большое оранжевое судно с высокой белоснежной надстройкой уверенно движется на северо-восток, чуть покачиваясь на волнах. Позади арктическое лето и магаданская осень. Мы идем в Канаду за зерном. Погода для этого времени года на редкость спокойная, то очень кстати — надо привести в порядок трюма. Не будешь же сыпать зерно в трюм после угля, цемента, и прочего несъедобного груза, да и канадцы не допустят такого безобразия. Поэтому вся команда, за исключением вахты занята подготовкой трюмов к погрузке зерна. Времени в нашем распоряжении немного — всего 12-13 дней, к тому же в шторм этой работой заниматься нельзя, поэтому работаем ударно, по-стахановски. Тем более, что за эту работу, как не входящую в круг обязанностей экипажа, очень неплохо платят валютой — ну как тут не быть стахановцем! А сделать предстоит очень немало — каждый трюм необходимо самым тщательным образом очистить от мусора и прошлогоднего зерна, затем ободрать ржавчину, загрунтовать и покрасить.
Работаем все светлое время суток. Вахта на мостике и в машине тоже несется «за себя и за того парня» - шесть часов через шесть. Но там скучно, поэтому я рад, что попал в рабочую бригаду. За работой, да еще и в компании время летит незаметно.
 


С наступлением темноты закрываем трюма и отправляемся на отдых. Развлечений на судне не так уж мало, тем более на нашей махине. Есть даже спортзал и плавательный бассейн. Есть и желающие сыграть в волейбол после трудового дня.  В кают-компании по видео смотрят фильм. Эротический. Кажется «Эммануэль». Ничего удивительного, на дворе девяностый год. Прелести перестройки, так сказать. Никто не замечает как из двери буфетной  за фильмом (а больше все-таки за зрителями) наблюдает буфетчица баба Лида, негласно получившая такую кличку не за возраст, а за серьезность и рассудительность. И вот, когда на экране Эммануэль стала заниматься любовью сразу с тремя «эммануилами», баба Лида вздохнула и произнесла слова, надолго ставшие крылатыми: «Вот так и СПИД разносится». Зрители долго хохотали.

Вечером по каютам происходят всевозможные диспуты. Тоже ветер «перестройки». «Хохлы» недовольны «москалями», за то, что «зъилы сало». Татары русскими за взятие Казани Иваном Грозным. Русские спорят с украинцами за Крым. Страсти кипят нешуточные, но до мордобоя, слава богу не доходит — люди работают вместе не один год и хорошо знают друг друга. В конце-концов признают, что и Ельцын,  и Кравчук, и Горбачев  - чудаки на букву «м», и не стоит из за них портить отношения. Впрочем, не везде бывает так. На одном ледоколе второй механик убил двух электриков. Зарезал насмерть с криком «ненавижу хохлов!» И то что он был пьян до невменяемости, его не оправдает — ненависть поселяется в трезвые головы.

Вот так, за работой и отдыхом добрались до порта назначения и встали на якорь на рейде порта Ванкувер. Канадская комиссия осталась довольной нашей работой — трюма приняла без претензий. Правда к причалу здесь сразу не ставят — на зерновой терминал всегда длиннющая очередь, минимум на две недели, а то и на месяц. Но народ особо не расстраивается. Как говорили тогда не флоте, «больше суток — больше шмуток». В общем, стоим на якоре, ждем очереди, любуемся природой. А природа действительно на редкость красива: горная местность, покрытая лесом с вековыми соснами и елями. Недалеко от нашей стоянки остров с прекрасным парком — в бинокль видно, как люди гуляют по дорожкам парка, катаются на велосипедах — словом идиллия. Хочется на берег. В общем-то можно заказать катер, но это удовольствие стоит немалой валюты, и пароходство на такие траты не идет. Вместо этого пользуемся более экономичным вариантом — спасательными шлюпками. Вообще-то использование спасательных средств не по назначению не приветствуется международными правилами, но канадцы закрывают на это глаза и разрешают сделать пару рейсов на берег.

В этот рейс случилось так, что на берег прежде всего понадобилось капитану. Собрался он навестить какого там своего знакомого, взял в подарок  бутылку армянского коньяка, пару дисков с записью русской классики  и велел готовить спасательную шлюпку. Шлюпку приготовили, я запустил мотор, сели и поехали. На полпути я замечаю, что пропало охлаждение двигателя — перестала брызгать за борт охлаждающая вода. Останавливаю мотор. Капитан недоволен: «В чем дело?» Отвечаю: «Нет охлаждения, если запустить -  заклинит» «Запускайте, тут недалеко осталось!» В общем, после бесполезных препирательств, запускаю движок и ровно через 3 минут его заклинивает у самого причала для катеров. Нас сразу начинает сносить течением в сторону и, в конце концов, мы с противным скрежетом садимся на каменистый берег. Прыгаем в ледяную воду и пытаемся столкнуть шлюпку. Куда там — эта махина весит две тонны по паспорту, не включая запасов!  К тому же сейчас отлив и через какие-то полчаса шлюпка оказывается на берегу, похожая на дохлого кита, выброшенного на берег. В общем достойная пера картина — Ночь, промозглая ванкуверская зима, и мы мокрые и продрогшие на фоне нашей «беды».

  Спустя некоторое время видим фонарика, а вслед за ним появляется пожилой канадец в комбинезоне и огромных бахилах. Судя по экипировке, хотел нам помочь, да малость припозднился. Изучив, ситуацию, пригласил нас следовать за ним, и вот мы уже сидим в каком-то пустом офисе. Капитан, переговорив с судном, ушел к своему другу, прихватив презенты, а мы остались ждать прилива. Пришла жена хозяина. Поставила на стол вазу с печеньем и конфетами, включила кофейный автомат в углу. Хозяин, еще раз окинув нас взглядом, куда-то ушел, а через пару минут вернулся с огромной бутылкой виски, литра эдак на полтора, попутно извиняясь, что русской водки он не держит. Чудные люди эти иностранцы — если русский, так обязательно водка, и к тому же полными стаканами... Но мы быстро оцениваем его великодушный жест. Через  каких то полчаса нам тепло и уютно.  Используя шаши общие познания в английском, отвечаем на вопросы хозяина о жизни в СССР, Горбачеве, «перестройке». Потом, осмелев от выпитого, сами начинаем спрашивать о жизни в Канаде. Вообще я заметил интересную особенность — алкоголь (конечно же в разумных количествах) хорошо способствует разговорному английскому. То ли страх сказать неправильно проходит, то ли там чакры какие открываются — не знаю. Но способствует.
За разговором незаметно проходит время. Возвращается капитан. К общему столу он не присаживается, но по нему заметно, что там, где он был, тоже не один чай хлебали. Еще через пару часов начинается прилив. Капитан связывается с судном и оттуда к нам на помощь идет вторая шлюпка. Потом нас берут на буксир, а спустя час мы уже на борту. Потом все в сауну и отдыхать.Утром выхожу на ботдек, и осматриваю злополучную шлюпку. Причина вчерашнего «кораблекрушения» при дневном освещении видна невооруженным глазом — кусок полиэтиленового пакета, торчащий из кингстонной решетки. Как его туда затянуло — остается только гадать....

После двух недель стоянки на рейде нас наконец-то поставили к стенке, притом очень удачно, под выходные. Значит можно погулять. А то ведь могут задуть зерном за сутки, и гуляй обратно.  А нас такая расторопность не устраивает.
В первый день увольнения на берег нет, надо сделать неотложные дела, которые накопились за переход и стоянку на рейде.  Правда без развлечений мы не остались – на судно пришли проповедники. Еще пару лет назад их бы наш помполит близко к судну не подпустил, но сейчас на улице 90-й год – апофеоз плюрализма и прочих прелестей перестройки, поэтому миссионерам представлен Красный уголок.
Проповедников двое – солидный седой джентльмен и юное создание лет 18-ти, вполне вероятно его дочь. По-русски говорят отлично, хотя на русских не похожи – типичные англосаксы. По манере разговора и по отсутствию на столе красочных комиксов из жизни Иисуса Христа можно предположить, что это баптисты. Тема обычная – уверуйте, покайтесь и попадете в рай, в противном случае, пеняйте на себя.  Народу набилось – практически весь экипаж. Спешу разочаровать, дело совсем не в том, что все резко уверовали – просто в конце этих проповедей раздаются за бесплатно Библии, а народ, увы, охоч до халявы. Кто-то, конечно, будет читать, кто-то подарит другому, ну а большинство сдадут в комиссионку по приходу в советский порт.


Между тем теоретическая часть подошла к концу и проповедник дал попрактиковаться своей юной напарнице. Сначала она произнесла вступительное слово о том, что вот на земле проживают немало людей, которые ведут себя, мягко говоря, неадекватно, лишая себя тем самым райского блаженства в будущем. Затем высказала предположение что такие неустойчивые товарищи есть наверное и у нас... И тут один из наших шутников решил ей помочь. Он сказал, что вот она все правильно сказала, и что вот здесь сидит четвертый механик Юра, который всю свою жизнь только и делает, что пьет, курит и морально разлагается. Дескать, в каждом порту у него по три жены, а скольких несчастных девушек он обманул и бросил – про то известно одному Всевышнему.  Юная проповедница отреагировала мгновенно. Со слезами на глазах она обратилась к несчастному с такой страстной речью, что многим стало не по себе. Не буду пересказывать содержание сей речи, в которой много раз повторялось «Юра, ты гибнешь!»,скажу только, что бедный Юра сидел красный, как рак, не зная куда спрятать глаза. Наконец он торжественно обещал исправиться и больше не грешить и на этом проповедь закончилась. Все слушатели получили в подарок по Библии и разошлись по каютам.
На следующий день с утра мы идем в увольнение. Надо сказать, что по советским правилам в увольнение положено было ходить по-трое. Вероятно для того, чтобы если кто-то на кого-то насексотил, было неизвестно, кто именно. Конечно, в разгар перестройки за этим мало кто следил, но ко мне прикомандировали двух мотористов, против чего я собственно и не возражал – вместе веселее. Идем вдоль причала. Погода обычная для Ванкувера в конце декабря – с неба огромными хлопьями валит мокрый снег, который тут же тает, и ноги ступают по снежной каше. Проходим мимо огромной стаи диких гусей, которых я издалека принял за чаек. Людей они совершенно не боятся, несколько птиц даже подошли к нам поближе, чтобы получше нас разглядеть.
Наконец выходим из порта и идем по дороге. До центра города добрых пять километров. Ходит автобус, но мы предпочитаем пешую прогулку. Не из жлобства, конечно, просто ноги соскучились по земле. Мои спутники в Ванкувере впервые. В общем-то они сами напросились ко мне в группу, чтобы я им показал загнивающий Запад, чему я в общем был не против. За разговором быстро прошли долгий путь, успев порядком подустать и оказались в старой части города под названием Гас Таун. Здесь есть две достопримечательности. Первая представляет собой памятник человеку, нетвердо стоящему на ногах. Его так и называют - «памятник алкашу». Как мне рассказывали города в Канаде начинались с бара, как у нас в России с храма. Вот этот человек и был первым хозяином первого бара и самым главным городским пьяницей по совместительству. Рядом находилась вторая достопримечательность в виде часов, но не простых а паровых. Через стекло можно было видеть детали паровой машины, а каждые пятнадцать минут это чудо техники отмечало задорным сигналом парового свистка.
Сфотографировавшись на память, приступили к осмотру первого объекта экскурсии «гримасы загнивающего капитализма...» У нас это сейчас есть и носит гордое название «секс шоп». Но канадцы, как впрочем американцы, поскромнее и поэтому именуют эти магазины более нейтральными названиями, например, «Видео для взрослых». Заходим внутрь. За прилавком хозяйка магазина, эдакая бабулька вполне советского обличья и своим видом конрастирующая с тем что здесь продается. У моих спутников глаза делаются круглыми от изумления. Действительно, в нашем «отсталом совке» совсем не было секса! И когда кто-то рассказывал о том, что у буржуев есть такие магазины, то в ответ было неизменное «кончай заливать!» Вот теперь еще двое убедились, что это правда. Зрелище для человека, выросшего и воспитанного в Советском Союзе действительно умопомрачительное. На прилавке под стеклом лежат....ээээ... «орудия малой механизации» по меткому определению нашего боцмана. Разных цветов и оттенков, с подогревом и без, на батарейках и с ручным приводом. Рядом атрибуты садомазохизма: плетки, хлысты, наручники. На стеллажах высовывают головы из сумок надувные куклы с широко распахнутыми глазами и полуоткрытыми ртами, будто спрашивая посетителей с укором: «Как же это вы докатились до такой жизни, и что вы вообще собираетесь со мной делать?» Напротив стеллажи с журналами, которые у нас называют «техника молодежи» Рядом стеллажи с видеокассетами. Посредине под стеклом стоит барышня, которую я сначала принимаю за манекен. На самом деле это какой-то робот женского пола- рядом висит табличка с тактико-техническими характеристиками и ценой. Цена сравнима со стоимостью новой машины. Но коли есть такое чудо — значит и спрос есть. Глядишь купит кто-нибудь и женится — удобно ведь: в любой момент взял и выключил. Осматривая весь этот маразм вспоминается известная мудрость, что ум человеческий имеет предел, глупость же беспредельна. С этими мыслями выхожу из «шопа» на улицу и сталкиваюсь с нашими женшинами — поваром и буфетчицей. Чувствуя, что начинаю краснеть, беру себя в руки и с выражением произношу: «Какая гадость!» Женщины понимающе кивают. «Но все равно, приятная гадость!» - уточняет вышедший вслед за мной моторист.

Наконец, дождавшись всех, тронулись дальше. Чувствуется, что экскурсия «секс-шоп, как признак загнивания капитализма» произвела впечатление. Сворачиваем направо и заходим в магазин для русских. Хозяина я знаю давно — это одесский еврей Марк Абрамович. Правда он всячески открещивается от отчества, которое ему кто-то прилепил и все время восклицает: »Да не Абрамович я , а Аркадьевич!», но что поделать  - что прилипло, то не отдерешь. «Абрамыча» я знаю давно. Раньше у него была захудалая лавка, в которой продавался всякий бывший в употреблении аудио и видео хлам, теперь солидный магазин с  вывеской «Марк Интернейшинел». Чувствуется, что гешефт идет в гору.
Оставляю своих спутников в магазине, договорившись о встрече и выхожу на улицу. Дело в том что я тогда коллекционировал альбомы с живописью и  моей коллекции очень не хватало Дали и Босха. И если второго еще можно было найти на страницах книг по живописи, то Дали в СССР был явно под запретом. Начинаю заходить в книжные магазины. То, что я ищу, встречается, хоть и не везде, но цена!!! Наверное здесь  альбомы по искусству покупают только богатые буржуины, поскольку рядовой канадец 150 долларов за книгу не выложит, в этом я уверен. 
Наконец нахожу что искал и покупаю альбомы Босха и Дали в сумме «всего» за сто долларов. В общем, это больше половины моего заработка за рейс, но жаба не давит. Скорее самолюбие, что русские моряки не только в грудах дешевого барахла умеют копаться.


На улице ко мне цепляется тип метров двух роста, может даже с лишним. Самый настоящий индеец. В кожаных штанах с бахромой и даже с перьями на голове. Из того что он мне пытается сказать не понимаю не слова. Сначала думал что он говорит на языке племени делаваров, но потом понимаю, что собеседник мой мертвецки пьян. Кое как, отвязываюсь от него, выразив солидарность с Чингачгуком, Виннету и иже с ними.
Наконец встречаюсь со своими. Они уже прибарахлились и можно дальше продолжать наши культурные мероприятия.
Следуюший объект нашего посещения — бар «Ниагара». На дверях надпись «экзотические танцы», что в переводе на русский означает стриптиз. Платы за вход никакой, просто спиртное дороже чем в обычных барах и все. Для усиления эффекта веду своих спутников за саму сцену — ее края сделаны как длинный стол. Обычно на этих местах любят сидеть либо местные старички, либо советские моряки. И те, и другие уже присутствуют. Одних наших собралось добрая половина экипажа. Еще на первые места любят садиться американцы. У них в Штатах стриптизершам запрещается снимать с себя все — вот и наезжают в Ванкувер за «клубничкой». Местные обычно сидят на местах, откуда хорошо виден телевизор и больше смотрят на экран чем на сцену, особенно когда идет трансляция хоккейного матча. Что поделаешь — канадцы....
Однако вернемся к представлению. Если честно, мне тогда эти «экзотические танцы» нравились. Сейчас не знаю. То что показывают по телевизору кажется жуткой пошлятиной а тогда... Если прикрыть глаза и  представить себя султаном, который смотрит танцы одалисок, или, скажем, Омаром Хайямом.... то вполне можно получить эстетическое удовольствие. А в общем, обстановка, как на хоккейном матче — каждая деталь туалета, сброшенная стриптизершей, приветствуется восторженными воплями и аплодисментами, как забитая шайба.
Вот одна из девиц в костюме Евы минус фиговый листик подползла к нашему краю. Видать мои орлы больно таращили на нее глаза. Сначала поинтересовалась ктомы и откуда, потом стала приставать к мотористу Славе. Слава, родом с Украины был довольно застенчивым и в минуты волнения автоматически переключался на «мову». Вот и сейчас: «Миша, шо ий казаты? Я з села и ничого не розумию що вона каже!» Я ей «перевожу» : « Мой товарищ без ума от твоего выступления. Еще немного и он на тебя набросится» Девица крайне польщена и в знак благодарности начала исполнять «танец страсти» прямо перед покрасневшим как бурак Славой, пытаясь макнуть свою грудь в его бокал с пивом. Наконец, поняв, что если не остановится, то Слава сползет под стол, наша новая знакомая удаляется от нас в глубь сцены.
Следующий номер посвещается советским морякам, то бишь нам. Очередная девица под музыку начинает разрисовывать себя советской символикой, естественно перед этом раздевшись. Свет выключается и начинают светиться пятиконечные звезды, серпы и молоты, надписи «СССР», «КПСС»....  Вечатляет однако.... В общем номер идет на ура.
Третий штурман и четвертый механик не выдерживают и уходят.
Ну а для меня моральное разложение в стриптиз-баре закончилось плачевно — у меня стащили пакет с альбомами. Пал жертвой так сказать любви к искусству.... Первым долгом начал спрашивать официантку номер полиции и вдруг слышу:»Не надо полицию — все равно не найдут. Давайте лучше напиваться!» Наш новый знакомый явно местный. Эдакий здоровенный детина в два метра ростом. Действительно, с горя осталось только «напиваться». Мои спутники решили вернуться на судно, а я остался со своим новым знакомым. Разговорились. Его зовут Вильям Попофф, или попросту Билл по-канадски. А по-русски Вася Попов. Потомок духоборов выехавших в Канаду из Росии в начале века при содействии Льва Толстого. По русски говорит почти свободно, но чувствуется акцент. Как-никак уже канадец в четвертом поколении. Рядом его друзья — один англичанин другой француз, прямо как в анекдоте. Начинаем говорить за жизнь. Надо сказать, что тогда я был весьма «демократических» взглядов и меня удивило, почему Вася-Билл так кроет капитализм и считает нас всех идиотами за то, что мы его жаждем с нетерпением. Все мои доводы о том, что в СССР тоталитарный строй а у них демократия он встречает смехом - «Пропаганда!» Тогда казалось странным, что высококвалифицированный рабочий, зарабатывающий 30 долларов в час может ненавидеть капитализм. Мне тоже мало верится что в такой внешне прекрасной и благополучной стране каждый пятый безработный. Дузья Билла  зовут меня подышать воздухом. Выходим через служебный выход в какой-то двор. «Англичанин» достает «торпеду» с марихуаной и раскуривает. Пускаем по кругу. Наркоман из меня никудышний, никакого кайфа, кроме кашля и головной боли.
Возвращаемся в бар. Билл предлагает сменить заведение. Меня, честно говоря, голые телеса на сцене тоже начинают раздражать, поэтому охотно соглашаюсь. Выходим на улицу. Уже темно. Падает мокрый снег. Приличные люди в это время передвигаются только на машинах. Вася-Билл тоже хочет взять такси, но я уговариваю прогуляться пешком. Идем. Все вокруг — прекрасная иллюстрация для какой-нибудь советской телепередачи, типа «их нравы» Вот кучкуются какие-то панки с красными и зелеными волосами. Вот двое полицейских обыскивают какого-то негра. Вот ко мне подбежала какая то девица с трясущейся протянутой рукой — по виду явно наркоманка. Кидаю ей несколько монет и она исчезает.
Наконец заходим в довольно уютный ресторанчик. Хозяин, худой и вертлявый негр с косичками, приносит нам пиццу в огромной сковородке и ставит два огромных стакана с коричневой жидкостью — смесь колы с ромом. Делаю пару глотков. Рядом за столиком двое меряются силой на руках. Перехватив мой взгляд, Билл предлагает мне поучаствовать. Первого валю без особенного труда. Второй говорит что только после Билла. Соглашаюсь, заранее зная, что проиграю — Билл явно покрепче меня. Но тот после видимости упорной борьбы... поддается. Благородный жест, что ни говори — русский он и в Канаде русский. Потом к нашему столику подходит огромный лоб в кожаной куртке, бородатый и бритоголовый. Ну видели таких, если не в натуре то по тв точно. Тоже хочет померятся силой. Но Вася-Билл объявляет конец соревнованиям и мы снова оказываемся на улице.
Теперь я предлагаю продолжить банкет на нашем судне. Едем туда на такси, прихватив полуторалитровый бутыль «смирновской» На судне встречаю третьего штурмана с четвертым механиком и зову присоединиться. Билл обращается с необычной просьбой:»Говорят у вас женщины на судне работают. Можно мне посмотреть?» В ответ на наше недоумение добавляет:»Да не думайте, мне просто хочется посмотреть на настоящую русскую девушку» В качестве «русской девушки» зовем Таньку-буфетчицу. Она окинув наш стол уходит и возвращается с тарелкой жареного мяса и банкой соленых огурцов, что тоже очень кстати. Выпиваем по первой. Все закусывают кроме Билла. Спрашиваем: »Почему не ешь» - «Да неудобно — в наших газетах пишут, что у вас голод»  Третий штурман рассказывают о своих с товарищем приключениях. Оказывается наши герои, разгоряченные стриптизом, отправились на поиски публичного дома. Их поиски  закончились неожиданно — какая то добрая душа отвела их в клуб гомосексуалистов, откуда они еле унесли ноги. Билл авторитетно подтвердил, что дешево отделались — в этих клубах мальчики суровые.
В общем, дальше не интересно — допили «смирновскую», Билл вызвал такси и уехал домой, а мы разошлись по каютам.