Киев6. А поворотись-ка, сын! и эдак все ходят в ак

   Киев6. А поворотись - ка, сын! И эдак все ХОДЯТ в Академии? Но, не Гоголь.

     При всех плюсах обучения в Бурсе был один существенный минус; необходимо было найти место семейного проживания на ближайшие три года, т.к. общежитие выдавалось только на время учёбы на последнем курсе.

      Мне досталась квартира от моего приятеля по ЛАТУЗЕ Вани Шаповалова. В черте города, в десяти минутах езды на автобусе до Училища, находился здоровенный овраг, в связи с невозможностью капитальной застройки его передали ткацкой фабрике имени Розы Люксембург, где работники фабрики выстроили частные домики по доходам и частично их сдавали.

      В этом посёлке я и заселился вкупе ещё с добрым  десятком своих коллег, в том числе два моих однокурсника белорус Пётр Барсук, женатый на грузинке Нине по месту прохождения службы в Грузии,  и его однополчанин  Валера Шахов, оба рыжие Все мы не отличались домашне - семейной усидчивостью (как красиво определился с обычным блудом!), но, если я имел солидный стаж жизни, хоть и в провинциальном, но городе, эти гарнизонные гаврики постоянно залетали в своих похождениях и, что главное, совершенно не умели находить своим отлучкам оправдания.

     При их пропаже, их жёны приходили ко мне и требовали объяснений; куда те могли деться. Я будучи в курсе их залётов, всегда находил объяснения самого мирного и безобидного характера. Оставалось довести мою красивую ложь до адресата, т.е.друзей. Выходил на улицу и усаживался читать, поджидая гуляк. Т.к. путь каждого домой был мимо меня, то информация приходила в самый необходимый момент.

       Если же меня тоже не оказывалось дома, то Нину утешала моя жена, а жена Шахова наоборот наезжала на мою супругу, обвиняя меня в том, что я опять "свёл со двора" её ненаглядного, видно где - то он неудачно сослался на меня. В этом случае под подозрение попадал и я.

         Грешен, но ещё во время сдачи вступительных экзаменов совратил их я. Петру я подвёл сестру своей первой хозяйки, с которой познакомился в кафе и у неё же заселился на полтора месяца "за любовь". Петя обустроился с жильём на тех же условиях, за что и был мне безмерно благодарен.  "Шах"  же был моим постоянным спутником все четыре года, так же как и Юра Зюзин, остальных я привлекал, отвлекая их от водки, т.к. многие к тому времени освоили именно этот вид досуга, с переменным успехом.

      Годом позже меня приехал поступать в Бурсу на командный факультет мой хороший друг и однополчанин Юра Яровой (татарин по матери, но натуральный представитель этой прекрасной нации), на время подготовки поселился у меня; жена с сыном уехали на время моей сессии в Смоленск. Юра был женат ещё с училища, имел сына Олега, старше моего лет на пять. Семьянин был необыкновенный, мы дружили семьями, и я это уверенно заявляю. В один из первых вечеров я вывел его в парк имени Пушкина (рядом находилось холостяцкое общежитие слушателей Бурсы), считай, в нашу вотчину. Сразу навёл его на знакомую мне даму с хатой. Под утречко, масляный от полученного удовольствия, он влез в комнату через окно и тут же объявил, что договорился с ней и на следующий вечер. Едва отговорил, но познакомил с другой. Дальше он куролесил сам.

      Он поступил и вскоре приехала его жена  с сыном. Поселились в нашем посёлке, у кума наших хозяев, общение домами продолжалось. Его жена Алла жалуется моей: "Сидит в своём Училище до глубокой ночи, устаёт, как собака, и даже во мне не нуждается; хоть на сторону иди."  Я в шутку: "Чего на стороне искать, понадобиться изменить, приходи ко мне", за что тут же получил от жены по шее. Она:" На хрен мне его образование, уговариваю его вернуться в Смоленск." Я, зная, что устаёт он не, как собака, а, как кобель, утешаю как могу и обещаю с ним поговорить, что не обязательно тянуть лямку обучения, а достаточно за неё держаться. Проведённая с ним работа сохранила мир в семье.
 
     Подведу итог этому рассказу упоминанием об одном из последних эпизодов наших постоянных споров о лучшем времяпровождении. Дипломы писали в большом актовом зале всем курсом; у каждого был свой стол, пара десятков кульманов и привычные по экзаменационным сессиям классные доски 5х1,5 метра для черновых расчётов штук десять. В паузе между тяжкими размышлениями по дипломным темам вернулись к извечной теме: пить или тратить время на женщин. Как аргумент я предложил любителям последнего описать букет из любимых женщин. Расставили доски, вооружились записными книжками и начали. Супротивники ходили между досками, начались смешки, чем дальше тем больше.  Минут через тридцать работу завершили и развернули доски в ряд для общего обзора. Детальный анализ показал, что процентов на двадцать данные совпадали, ну, что поделать места охоты совпадали: Парк имени Пушкина, парк на Схилах Днепра, городской пляж на другом берегу, Крещатик.

       P.S.  Хотите верьте, хотите нет, но я любил свою жену, никогда не скрывал перед новыми знакомыми, что я женат, хотя никогда не носил обручального кольца  (это не приветствовалось в армии); увлекал сам процесс охоты за приключениями.