Шлейф неизбежности

 В моих глазах и мыслях уже несколько дней вырисовывается картина, вспыхнувшая горячим пламенем - когда я увидел слезу в глазах доктора, у которой был на приёме и её попутные несколько фраз, произнесённые с надрывной болью и сожалением. Это навязчивое видение никак не может покинуть моё сердце. Первое, что мелькнуло в сознании, прошлое неизвестной мне семьи...


 Свадьба была в самом разгаре, когда Она почувствовала, что эти несколько глотков шампанского приятно кружат голову, покрытую фатой, а люди, окружавшие танцующую молодую пару, очень милые, красивые и светлые.
 Ей было хорошо и комфортно ощущать лёгкое головокружение и взоры, сегодня восхищающиеся только ею, что придавало Ей ещё большее желание выглядеть неотразимой и.. "своей в доску".
 Не обращая внимания на Него, Она порхала, как бабочка, из рук в руки и танец, казалось, не прекратится никогда. А Он, увидев, вдруг, свою любимую и желанную каким-то новым, непонятным ему взором, неожиданно почувствовал некую внутреннюю дрожь: не-то от желания обладать ею, не-то от замеченного в Её глазах безразличия к нему, какой-то отрешённости.

*****

 Коридоры поликлиники сегодня были особенно многолюдны. Работники какой-то организации проходили медкомиссию и резко отличались своей энергией от пожилых людей, сидевших, и ожидавших своей очереди на приём к врачу. Среди них был и я.
 По возрасту, мне, скорее ближе те - весёлые и смешливые люди, спешащие поскорей закончить беготню по кабинетам лишь для того,чтобы убедиться самим и убедить кого-то, что они здоровы, и достойны дальше двигать свою организацию к процветанию. Но болезни, рано подкосившие меня, упорно напоминали о себе и о том, что жизнь не вечна.
 И те люди, сидящие, кто в понуром ожидании, кто-то увлечённый болтовнёй с неожиданно подвернувшимся собеседником: не от хорошей жизни обивают пороги кабинетов с казёнными надписями расписания работы и фамилиями врачей.
 
 Ужасно болит колено, а присесть негде. Когда-то, в юности, я очень любил футбол. Не смотреть, как гоняют по полю мяч другие, а самому, во что бы то ни стало обойти противников и вогнать, как кувалдой, его в сетку ворот. В один из матчей, на соревнованиях среди учебных заведений, меня остановил боковой удар в колено, специально нанесённый одним из игроков противоборствующей команды.
 С поля меня вывели друзья. Сам я идти не мог. Нога одеревенела и разгибаться не хотела. И наступить я мог только на носок бутса, вскрикивая от пронизывающей боли. Затем была операция по удалению мениска и слова, как бы невзначай брошенные оперировавшим меня хирургом: - " Впоследствии, с возрастом, могут быть проблемы... "
  Но юношеский максимализм не воспринял это пророчество всерьёз. Оправившись, я практически забыл немоловажный намёк. Лишь через десятилетия к приобретённым заболеваниям, а может и доставшимся по наследству, добавилась ещё и эта, когда-то упомянутая проблема, мешающая безболезненно наступать на ногу. Хотя, по поводу других заболеваний, медики настоятельно советуют больше двигаться. И получается замкнутый круг, один недуг противоречит другому.

 Постепенно продвигается очередь. Лишь некоторые из посетителей, измученные болезнями и навалившимися в результате этого, жизненными проблемами, ворчат на долгое ожидание и людей, обманным путём проникающих в кабинет.
 Когда наконец-то подошла и моя очерёдность, появились - молодой мужчина с маленьким ребёнком на руках, и женщина средних лет, по возрасту, видимо бабушка этого малыша. Одна из сидящих старушек, попыталась возмущаться и мне, увидевшему замешательство чем-то встревоженных людей,  пришлось напомнить ей, что маленькие детки идут без очереди.
 Вскоре, из-за закрытых дверей послышался звонкий смех малыша и топот ножек, что немало удивило меня. Ведь дети, обычно, с настороженностью и страхом относятся к людям в белых халатах.
 Вышедшая медсестра - окинуть взглядом собравшихся, ведь скоро обед - хорошо мне знакомая из-за частых посещений, обратила внимание на мою, по всей видимости, гримасу боли на лице, чем смутила меня - старающегося никому не показывать свои болячки. Перекинувшись с ней незначительными фразами, я продолжил ожидать, в сложившейся ситуации, своей очереди. Присесть по прежнему было некуда. Да я уже и не стремился к этому - видя стоящих, более пожилых людей.

 Вот открылась дверь кабинета и появился всё тот же молодой папа, с ребёнком на руках - который счастливыми, преданными глазёнками пытался заглянуть в глаза отца, словно желавший увидеть во взгляде родного человека то, что продиагностировала тётя-доктор. Позади появилась и та женщина, сопровождавшая их.  Но теперь глаза её были наполнены слезами.
 Следом за ней выглянула и медсестра, жестом пригласив меня войти. Я проскользнул за ней и, наконец-то смог сидя размять затёкшие ноги. А из диалога медработников я понял, что малыш, который заливался смехом и бегал по кабинету, серьёзно болен а мать, забыв свои родительские обязанности, предалась вольной, разгульной жизни. И я на какую-то долю секунды представил будущее этого ребёнка, но домыслить не позволили обстоятельства: осмотр, выписка препаратов лечения и очередь, которая осталась за дверями.
 
 Так что перспективу, ожидающую малыша, пришлось домысливать уже в автобусе, который вёз меня на другой конец города, где и живу. Я очень болезненно воспринимаю такие ситуации, будь-то в жизни, или на экране телевизора.
 А тут, я в неё окунулся прямо у порога кабинета, вживую.Эти голубенькие,  небесного цвета, глазки красивого личика малыша, как огнём, зажгли что-то то, что когда-то было присуще и мне.
 
 В своё время я попал из детдома в семью,  примерно в таком же возрасте и тоже, физическое состояние оставляло желать лучшего. С годами здоровье восстановилось, но душевные раны, если эти явления можно так трактовать, нанесённые кем-то и когда-то, с годами всплыли, и страшным грузом давят на сознание. И я знаю, что переживает взрослый человек - невыносимо болезненно воспринимающий неожиданно открывшуюся откровенную тайну, а спросить уже не у кого. И в которую, где-то в глубинах подсознания, верить не хочется: " Нет..! Это может быть, но только не со мной!!! " Но, это суровые реалии жизни.

 Я верю! Вопреки всем прогнозам и диагнозам, этот малыш, с Божьей помощью, победит тот недуг, который проник в его тельце. Он вырастет в настоящего мужчину, сопровождаемый любящими взглядами и заботливыми руками папы и бабушки. И, возможно, познает душу второй мамы. А любим ли, ею, будет..?

 Но, в любом случае, как это ни прискорбно, наступит момент, когда он задумается о том, что ему, на генном уровне, всю жизнь не хватало родной матери, её ласковых рук, тех колыбельных песен, которые дарит материнское сердце не заученными фразами кем-то сочинённых слов и мелодий, а теми - только им двоим понятными взглядами и ласками, теплом души, трепетом сердца.
 И как бы не любила его бабушка, с каким бы вниманием не относился к нему отец, где-то в уголке своего сердца, он всю жизнь будет ощущать голод и стужу. И рано или поздно прозвучит вопрос: - " Кто моя мама и почему её нет с нами? "
 
 Ведь материнский взгляд и дорогую, сердцу, нежность рук родного человека, не может заменить никто и ничто в этом мире! И очень больно ему будет осознавать, что в детсадик, и в школу, всех сопровождали родные мамы.
 С мамой делятся и излияниями души по поводу впервые закравшихся чувств к соседской девчёнке или, если это девочка, к мальчишке. Только родная мама умывает сладкой слезой порог дома, провожая в армию ребёнка, а встречает через какое-то время настоящего мужчину, познавшего ответственность служения Отечеству.
 Но всё это ему было недоступно. И невестка, которую приведёт в дом сын, не сможет поделиться со свекровью-сокровенным. А ведь мало кто задумывается над смыслом этих, спаянных родством, слов...
 

 Нося в сердце боль, но никому её не показывая, в один из дней, из человека могут политься слова любви и непонятной обиды, которым тесно в груди, но облегчающим душу от того, что он выложил их на белоснежный лист бумаги. И, когда нибудь, познавший этот туманный шлейф жизни без любви матери, уже не юнец, а состоявшийся, взрослый человек, не умом, не сердцем, а своей горячей - бурлящей от тоски кровью, напишет такие, или похожие на эти, строки:

 Полюбить бы! Сказать: Обожаю
 и назвать, ТЕБЯ, самой родной!
 Как же жаль! Я душою страдаю,
 но не быть тебе в сердце одной.


 А окружающие его люди будут читать, кто с пониманием, кто-то с удивлением - откуда берутся такие слова и мысли..!? 
 Но он, погружённый в себя: свой маленький, только им прожитый мирок, будет предаваться своим страданиям и боли, от невозможности увидеть так близкие когда-то, но оставшиеся лишь на единственной, пожелтевшей от времени фотографии, любимые, но отрешённые глаза, смотрящие в пустоту.

 И где-то, в глубинах подсознания продолжая надеяться: А может..!!!?

                Л. Пинязь.
картинка - инет.