Дембель

   Этого часа ждет каждый солдат, с момента призыва. Даже, если хорошо устроился, его все любят и уважают, все равно он ждет дембеля.
   Что это означает? Это означает, что ты больше никому не должен подчиняться, что ты можешь делать то, что твоей душе угодно, Хотя все это условно. Все равно кому-то приходится подчиняться, все равно свои желания, ты должен согласовывать с кем-то. Но в тот час, когда приходит дембель, ты об этом не думаешь. Твои  мысли только об одном: ты свободен, ты свободен, как птица и можешь лететь куда хочешь. Тем более, если этого часа ждешь целых три года.
   Мой призыв, 1946 год, был последним, который служил три года, а я еще и призывался по спецнабору летом, а не осенью и должен был переслуживать лишние полгода. Но приказ о демобилизации вышел весной, а не осенью, как было ранее, 20 апреля 1968 года и кто когда будет демобилизовываться, неизвестно.
   Но приказ о первой группе, которая подлежала демобилизации, пришел в мае. Я к тому моменту был сержантом и выполнял, фактически обязанности заместителя командира взвода. Учитывая, что офицеры появлялись у нас только в рабочее время, то поддержание дисциплины, была на мне. В это время, от нас ушел на повышение командир взвода капитан Вишневецкий, а на его место прислали капитана Малинина.  Он никогда в армии не служил, окончил ВУЗ с военной кафедрой, ему предложили идти в армию, дали соответствующее звание, и он согласился.
  Что такое армия, он видел только в кино, людьми командовать его никто не учил, но власть он любил, ему она очень нравилась. Поэтому, когда он отдавал какую-то команду, то требовал немедленного выполнения, причем безоговорочного. Действовал по принципу: «Я начальник – ты дурак! Ты начальник – я дурак!» Я же привык к тому, чтобы мне доверяли, и на мне лежала ответственность за  дисциплину. Во взводе были дембеля, которые, как и я, служили уже третий год, они требовали к себе особого отношения. Это заключались в том, что они ходили меньше других в наряды, могли не находится на занятиях, делали что-нибудь полезное для станции в это время. Когда Малинин появился на станции,  он стал требовать и с дембелей то же, что и с молодых. Это вызвало волнение во взводе. Я попытался ему объяснить существующее положение, но он этого не понимал или не хотел понимать. Есть такая порода людей, «дубы» как я их называю, признают только свое мнение.  В общем, отношения у нас не сложились, даже стали обостряться с каждым днем. Я был то же не подарок и самодовольных тупиц не переваривал. За не выполнение приказа, мне Малинин объявил трое суток гауптвахты, но я так туда и не доехал.
  И вот именно, в это время, приходит приказ о демобилизации первой партии военнослужащих. По полку объявили, что в первую очередь будут демобилизованы «отличники боевой и политической подготовки», (были в Советское время такие знаки отличия)  и не имеющие взысканий.
  А у меня взыскание. Что делать? Иду к Малинину и объявляю ему, что если я не попадаю в первую группу демобилизованных, то поддержание дисциплины мной, на этом заканчивается и к концу года, при подведении итогов, он будет иметь бледный вид.
  Видно, что мои доводы были убедительными, потому, что он пошел к командиру части и меня включили в эту команду.  И вот, я стою в строю, перед частью, последний раз и прощаюсь с ней навсегда. Мимо промаршировали ребята, помахали мы им рукой и в автомашину, повезли нас на вокзал.
  Но у меня, с другом Олегом, были еще дела в Симферополе, и мы решили задержаться еще на сутки. У нас здесь были подруги, с которыми мы встречались около года и убегать, не попрощавшись, мы не собирались. Сдали свои чемоданы в камеру хранения и направились к подругам.
  О том, что у нас будет демобилизация в этом году, они знали, но когда это произойдет, не догадывались. Да и мы сами не знали.  Жениться ни он, ни я, не собирались, я даже не определился, что делать буду дальше, точно знал только, что буду учиться. Моя подруга предлагала мне остаться в Симферополе, пойти работать в милицию и поступать в Одесский юридический институт. Но, честно говоря, тогда я не представлял себя милиционером, тем более еще и жениться. К такому повороту событий, я был не готов и не скрывал этого.
  Встретились мы с подругами, еще сутки гуляли по Симферополю. Девчонки, нам ни слова не сказали упрека. Потом уже, в письме, подруга написала, что решила, если я уеду, то это навсегда. Так оно и произошло.
  На следующий день мы с Олегом, сели в поезд и девушки, на прощание, помахали нам рукой. Мы ехали домой. Три года армейской жизни были позади. Дембель!