Тени великой любви часть2 глава7

Ирод Великий и Мариамна
Та, что презирает




Не было еще ни одного великого ума
без примеси безумия.

Аристотель




Дворец замер в ужасе. Придворные попрятались, не рискуя показываться на глаза царю. Стражники на постах с содроганием вслушивались в крик Ирода: в нем не было ничего человеческого, рев смертельно раненого зверя – вот на что это было похоже. Дворец безмолвствовал.

Ирод упал в кресло, обхватил голову руками, сидел, раскачиваясь из стороны в сторону. Если бы он мог сейчас заплакать! Но глаза были предательски сухи. Он не понимал, как такое могло произойти. Чудовищная, непоправимая ошибка. Всему виной его бешеный нрав, будь он проклят! Дурная кровь. Нет ему прощения, и не будет никогда.

- Мариамна, любимая, - шептал он и закрывал лицо руками. – Что я наделал! Что я наделал…

У ног Ирода на пестром ковре лежало бездыханное тело Мариамны, его жены, единственной женщины, которая была для него ценнее самой жизни, о которой он мечтал, и продолжал страстно любить на протяжении многих лет.

Слава о красоте хасмонейской царицы Мариамны распространилась по всему Востоку. Сила ее красоты была огромна, истинный источник могущества, интуиции и мудрости. Красота Мариамны была подобна благодати. Трепет и желание. Глядя на эту женщину, невозможно было сопротивляться, невозможно было не поддаться очарованию.

Даже Клеопатра, царица Египта, при жизни ставшая легендарной благодаря силе своих чар, за которые многие считали ее колдуньей, пристально следила за Мариамной; не спускала с нее глаз и после того, как та стала женой Ирода. Чувствовала в ней возможную соперницу и ограждала Антония от иудейского двора.

И все-таки красота Мариамны не спасла ее…

Ирод любил свою жену до безумия, до потери сознания и здравого смысла. Сын римского прокуратора Иудеи, Ирод с юных лет привык добиваться поставленной цели. А Мариамна… она была мечтой, и он желал ее больше всего на свете. Ирод сам был подобен Земле Иуды, неприветливой и бесплодной, где только горы и пустыня с песчаными массивами и редкими оазисами. Несмотря на всю его жестокость, он умел любить, и вся его любовь была обращена к одной лишь Мариамне. Поначалу девушка отвечала ему искренней взаимностью.

Все кончилось, когда он начал убивать членной ее семьи. Но такие действия были обусловлены политикой. Трон любого правителя стоит на костях. Если царь будет слишком мягок, он вскоре перестанет быть царем.

Ирод родился в Иерусалиме. Но истинной его родиной была пустыня, земля его предков, сформировавшая его душу. Суровая пустыня жила в нем, и он часто ощущал  ее монотонный зов и страшную пустоту. Он безотчетно следовал этому зову, но шел не к смерти: в нем существовала дикая жажда жизни, унаследованная от предков, и страсть к убийству, обеспечивающему жизнь для себя. Он не боялся смерти, но она представлялась ему как фатальная неизбежность, превращающая человека в нечто, что стремится к распаду, гниению и окончательному исчезновению. Он жил не на уровне чувств, и даже не на уровне эмоций; инстинкты вели его, и он им следовал; у него было сердце льва.

И сердце  его  радовалось  насилию,  крови,  битве,  взмыленным, дико кричащим  коням,
топчущим трупы врагов - всему,  что  влечет  за собой война. Победы, золото, власть наполняли его сердце весельем, а поражения ожесточали его, и ненависть к врагам разгоралась в его груди и ждала случая  излиться  в кровавой мести. Он не разбирался в себе, он был и всегда оставался таким, каким появился на свет, но, случалось, ощущал пустоту внутри, словно черную глухую воронку.  Пустоту одинокой души сына пустыни.

По происхождению Ирод был идуменянин. Идумея граничила с Иудеей и располагалась в южной части Мертвого моря. Дед Ирода, Антипатр, будучи царем Идумеи, чтобы сохранить власть, был вынужден покориться Иудейскому царству Хасмонеев. Отец Ирода, Антипатр Идуменянин, поддерживал политику Рима. Римскую военную экспансию воспринимал, как реальную возможность ослабить евреев. Приветствовал взятие Иерусалима Помпеем в 63 году до н. э.

Римская империя, одной из провинций которой являлась Иудея, переживала глубокий кризис. Империя, занимавшая гигантские пространства от Гибралтара до Месопотамии и от Дуная до Аравийской  пустыни, не имела по сути централизованной власти. Именно такая власть давала бы устойчивый контроль над государством; поэтому в Риме шла яростная борьба  за обладание центральной властью. Переход  власти из рук в руки сопровождался кровавым террором. Любые перемены в Риме неизбежно приводили к смене правителей на Востоке.

Помпея сменил Цезарь. Цезаря убили, и явились республиканцы Брут и Кассий, которые вскоре потерпели поражение. У власти практически одновременно оказались ставленники Цезаря Антоний и Октавиан. Но в объятиях Клеопатры Антоний забыл Рим, и там правил Октавиан. Провинциям приходилось лавировать между часто менявшимися римскими правителями.

В самой Иудее в это время правил Гиркан II, человек немолодой, обремененный семейством и болезнями. А тайным советником у Гиркана был ни кто иной, как Антипатр Идуменянин, отец Ирода. Однажды Антипатру представился случай раскрыть заговор против Гиркана, и он его не упустил. Он спас жизнь повелителю, и это стало поводом для отношений, которые можно было бы назвать дружбой, не будь Гиркан царем. Во всяком случае, Антипатр был обласкан при дворе правителя, и занимал высокие посты. Он оказался опытным стратегом, талантливым дипломатом, беспощадным сборщиком налогов, а так же умелым дворцовым интриганом – не будем забывать, что Антипатр Идуменянин сам был наследником престола в Идумее, и стал бы царем, если бы не господство Иудеи. 

Благодаря своим дипломатическим способностям, Антипатр сумел войти в доверие к Помпею, а в подходящий момент переметнулся  на сторону его противника Юлия Цезаря. Цезарь оценил услуги Антипатра, и назначил его прокуратором Иудеи, т.е. доверенным лицом правителя (в данном случае, самого Цезаря), а Гиркану II  возвратил утраченное звание  этнарха евреев. Пользуясь расположением Цезаря, Антипатр добился назначения своего старшего сына Фазаила правителем Иерусалима, а 25-летнего Ирода сделал князем Галилеи.

Согнувшись под натиском горя, Ирод сидел на полу у тела любимой. Как же все было с самого начала? Шел 48 год до н. э.; молодой, сильный, амбициозный Ирод начал свою политическую карьеру. В Галилее в то время было неспокойно; открытое противостояние власти вооруженных банд Иезекии делало эту область весьма проблематичной для Рима. Прибыв с войском в Галилею, Ирод немедленно отправился в горы, туда, где по слухам, базировались отряды бандитов, нападавшие на римских солдат и граждан.     Ироду удалось усмирить бандитов.

Разгром и казнь «галилейских разбойников», с их предводителем во главе вызвала одобрение у римских наместников Сирии и осуждение иудеев, что как раз и позволяет сделать вывод, что банда Иезекии на самом деле была армией повстанцев. Затем он взялся за наведение порядка, уничтожил бродившие по стране шайки грабителей, отразил набеги соседних кочевых и воинственных племен.

Ирод правил в Галилее железной рукой. В вопросах наведения порядка был непреклонен, жесток и скор на расправу. В короткие сроки армия Ирода стала реальной силой, с которой считались и народ, и правители соседних государств. Мрачная слава бежала впереди Ирода, и князь – даже внешне – целиком ей соответствовал. Он был высок, с хорошо развитой мускулатурой, черты лица брутальны и резки. Вряд ли кто-то мог назвать его красавцем, в классическом понимании этого термина, но тот, кто видел его хоть однажды, не мог уже позабыть. А самое главное, никто не мог  позабыть  его  взгляда. Редко  кому удавалось   его   вынести,   не   потупляя   глаз.   Взгляд    этот был опасно-испытующий, он судил людей, и судил немилостиво. Глаза были темные, в золотистых прожилках – глаза льва.
 
К своим 25 годам Ирод был женат, однако семейная жизнь не складывалась с самого начала. В конце концов, князь развелся со своей первой женой, которую в походах забыл очень быстро. По большому счету, он и не знал-то ее как следует, его интересы замыкались на войне и политике.  Узнав, что его отец и брат Фазаил находятся в Иерусалиме в  опасности, Ирод явился с войском в столицу и помог навести порядок. Отряды Ирода были небольшие, но состояли из отпетых головорезов, так что волнения в Иерусалиме скоро стихли. Так громко прозвучало имя Ирода в большой политике.
 
Являясь князем Галилеи, Ирод получил доступ в иерусалимский дворец  Хасмонеев. И здесь впервые он встретил Мариамну. Вернее, первый раз был не во дворце, а за городскими воротами.

Он стоял с отрядом на дороге у Дамасских ворот, и она вдруг прошла мимо. Прищуренные на ярком злом солнце глаза Ирода скользнули по ней. Ничего как будто не случилось, и, однако, это мгновение было иным, совершенно непохожим на мгновение перед тем. Какая-то мгновенная, резкая перемена произошла в нем самом, так, что на мир он взглянул уже другими глазами, увидел, что все разом изменилось, стало другим: солнце, желтая дорога, на которой сильный горячий ветер завивал пыль, городская стена, поле перед ней, низкая трава на поле, цветы на нем, цветы в жесткой траве. И что это за цветы - никогда он их прежде не видел. Траву объели овечьи стада, а цветов не тронули. Они всегда тут росли, эти неказистые белые венчики, но никогда бы он их не заметил,  не  пройди она мимо.
 
Он видел ее всего мгновение, но такого еще не было в его жизни – магия, обещание чего-то, он и сам не знал – чего, но от этого он ни за что бы не отказался по своей воле. Он даже не понял, что с ним случилось, только знал, что это небывалое, странное и этого нельзя объяснить. А девушка ушла. Ее уже не было. И он с протяжным вздохом прикрыл глаза ладонью, чтобы не отпустить ощущения, не забыть, чтобы ни на что другое не смотреть.

Та, что прошла мимо него, была еще очень, очень юная девушка, почти девочка, недавно отметившая свою бат-мицву, ей миновало 12, она достигла совершеннолетия и стала ответственна за свои поступки. Она была изящна, небольшого роста, с длинными светлыми волосами, что было большой редкостью среди дочерей Иерусалима. Она была из знатной семьи, это было видно по тому, как опекали ее сопровождающие, а так же по одежде. По обычаю знати она была в греческом платье, а на голову ее, на мягкие золотистые волосы,  наброшено  белое  покрывало из тончайшего египетского полотна.

Потом Ирод будем много раз вспоминать эту минуту, снова и снова прокручивать ее в памяти со всеми яркими подробностями, и ему покажется странным, что красоты ее он почти не заметил. Это тем более было непохоже на него, ведь при взгляде на других женщин, он всегда первым делом отмечал красоту. Но красота этой девочки словно была для  него  неважна. Потом Ирод все же понял и даже сумел объяснить себе эту странность.  Красота ее была самоочевидна и неважна, потому что все в ней было совершенно, а значит выше человеческой красоты.

Да, он помнил этот день, помнил встречу у Дамасских ворот; он ничего не забыл; память сохранила каждую подробность, каждую крупицу этой минуты, произведшей на свет такое очарование.
 
Об интересе князя Галилеи к Мариамне узнали во дворце Гиркана. Старик сообразил, что, будь воинственный Ирод защитником Иерусалима, Иудее нечего было бы бояться. А ведь парфянская угроза и угроза римской экспансии постоянно, как дамоклов меч, нависали над государством. Союз Идумейского дома и дома Хасмонеев был бы очень и очень кстати. Неожиданно слухи подтвердил сам Ирод. Как-то, будучи на приеме у Гиркана, он заговорил с царем о его внучке. Гиркан понимающе улыбнулся, уклончиво промолчал и продолжил деловую беседу. С этого момента Александра делала все возможное, чтобы подогревать страсть Ирода.
 
Любовь все сильнее овладевала Иродом. В своем дворце в Галилее, похожем на зеленый оазис, или в войсках, он вдруг останавливался как вкопанный, не в силах сделать и шага, подставляя свое сердце сухим ветрам; сердце, одинокое как каракал, пустынное, о котором он не знал ничего. Но оно учащенно билось, когда он ступал на землю Иерусалима. Землю Мариамны, которую он поставил вровень с богами. Недоступная Мариамна, холодная, как зимняя ночь в пустыне, когда кровь стынет в жилах. Он не знал, как развеять этот холод, и потому решил оставить Иерусалим и отправиться к парфянской границе, где Рим снова собирал войска и готовился начать новую большую войну.
 
Ирод вспоминал все, что было раньше; воспоминания были настолько яркими и содержательными, словно он заново переживал все минувшие события. Теперь ему казалось, что те тяжелые, кровавые, исполненные лишений годы были самыми счастливыми в его жизни – он надеялся на любовь, он пытался завоевать Мариамну. Ирод не хотел верить, что Мариамна мертва, все его существо восставало против этого. Ирод плакал, но слез не было – сухие рыдания разрывали его изнутри, царапали горло; горе сделало вдруг тело Ирода маленьким, ничтожным и тесным, как темница, которых полно в подземелье его дворца. Царю захотелось вырваться на свободу, бросить все здесь, отправиться вслед за ней, туда, где теперь она, потому что Мариамна не может исчезнуть, это было бы страшное, фатальное заблуждение богов, и он перестал бы верить.

10 лет Мариамна была его женой. Все кончилось. Он сам приказал казнить ее. Это было минутное ослепление, а палачи постарались… Она была гордой царицей из дома Хасмонеев, внучкой этнарха Гиркана II от его дочери Александры, решительной и властной женщины, знающей себе цену. Любила ли она когда-нибудь Ирода? Он не знал точно, но ему очень хотелось верить, что – да. Поначалу было много счастливых дней, потом жизнь становилась все безрадостнее. Если бы не Александра, не ее интриги…

Последние годы Мариамна была особенно холодна с супругом. Она не могла простить казни ее родственников, упрямо называя их близкими людьми. Ну почему Мариамна так недальновидна? Ведь она не глупа. Тогда почему отказывается понять, что ее родственники представляли угрозу его власти и ее детям, то есть всей идумейской династии Иродиадов! Мариамна слишком прислушивается к своей матери. Александру следовало казнить еще раньше, в числе первых.

Однако была и другая причина неприязни Мариамны. Ирод, прирожденный воитель и убийца, был страшно ревнив, подозрителен и вспыльчив. Взрывы его гнева не мог остановить никто; придворные даже не пытались, а лишь замирали в страхе. И только страстная любовь к Мариамне могла заглушить его ярость. Всякий раз, убедившись в ее верности, царь утихал. Мариамна знала, что Ирод – это стихия, вспышки его гнева нужно пережить, и обычно размолвки завершались страстными объятиями. В такие минуты Ирод чувствовал свою вину перед ней, был ласков, щедр, внимателен. Но проходило немного времени, и все повторялось. Случалось, в порыве гнева он замахивался. Всякий раз презрительный взгляд Мариамны заставлял его остановиться и отступить. Она никогда не бежала от его гнева, потому что была горда. Бледная, стояла она перед ним, с пылающим лицом и горящими глазами. В такие минуты он любил ее особенно сильно, и безумно желал. Но Мариамна все больше отдалялась, все больше презирала его, однако рожала от него детей.

***

Мариамна тоже помнила день, когда впервые увидела Ирода. Тогда шла война с парфянами, и войска Иудеи, направлявшиеся к парфянской границе, проходили через Иерусалим. Случилось так, что она со своим воспитателем и слугами находилась у Дамасских ворот. Ирод находился впереди колонны, восседая на крупном жеребце, в боевых доспехах, окруженный группой офицеров. Он повернулся к подскакавшему адьютанту, и Мариамна увидела его лицо, полускрытое шлемом. Хоть она и считалась совершеннолетней, ее сексуальность еще спала, она лишь подумала: «какой замечательный всадник», и пошла дальше, вся в дымке, во власти своих детских мечтаний, не ощутив его взгляда, метнувшегося за ней.
 
Назавтра Мариамна не вспомнила о нем. Во дворце ее деда Гиркана было много интересных людей, и подрастающая Мариамна с любопытством входила во взрослый мир. Она не могла не замечать, как смотрят на нее юноши и мужчины, но ее взгляд ни на ком не останавливался надолго. Игры ее привлекали больше, чем романтические мечтания. Еще несколько раз она видела того великолепного всадника издалека, когда он посещал дворец в Иерусалиме. Она все о нем узнала. Это был Ирод, князь Галилеи, младший сын Антипатра Идуменянина, советника Гиркана.
 
Завершив военную кампанию, Ирод поспешил в Иерусалим, где пышно отпраздновали победу и чествовали победителя. Находясь вдали от Иерусалима, Ирод думал о Мариамне, его интересовало все об этой девушке. Он знал о многочисленных поклонниках, добивавшихся ее внимания, и ревность прожигала в его сердце черные отметины. В столицу он возвращался победителем, ему нечего было стыдиться, он хотел видеть ее. Да, он возвращался к Мариамне.
Когда празднества были на самом пике, Ирод сам подошел к Александре и ее дочери, стоявшей рядом с ней. Стараясь не смотреть на Мариамну, он заговорил с ее матерью. Ему требовались усилия, чтобы не бросать влюбленных взглядов на девушку. Мариамна была спокойна, словно не замечала его присутствия. Наконец, он обратился к ней, и сердце воина дрогнуло. Мариамна вспыхнула. Это было не похоже на нее, она вовсе не страдала застенчивостью – при дворе своего деда она имела достаточно свободы. Александра внимательно посмотрела на дочь. Раздосадованная минутным замешательством, Мариамна смело вступила в беседу с Иродом, героем, которого чествовал Иерусалим. «Наконец-то стала взрослой», – удовлетворенно подумала Александра.

Позже в жилой половине дворца состоялся разговор, неожиданный для Мариамны. Александра говорила о подходящем возрасте и красоте дочери, покоряющей мужчин. Дед выжидательно молчал. Александра говорила о том, что многие знатные женихи добиваются руки Мариамны. Неожиданно было названо имя Ирода… Девушка поняла, что именно этого человека прочат ей в мужья.
 
- Я стар, Мариамна, я уже не тот, - нарушил молчание Гиркан. - Мне почти не под силу одному править государством. Твой брак с Иродом нужен Иудее, и если ты согласишься, это будет мудрое решение.

Итак, все было решено. Но какое-то смутное предчувствие томило Мариамну.


***

Она согласилась стать женой Ирода. В первую очередь потому, что об этом просили дед и ее властная мать. Мариамна не знала, любит ли она Ирода. Она очень мало знала этого человека. Но то, как он смотрит на нее, этот тяжелый, темный, страстный взгляд, который трудно выдержать, эти глаза в обрамлении черных ресниц, видевшие много из того, что не может выдержать душа человека – этот взгляд говорил сам за себя. Мариамне льстило, что она вызывает в этом взрослом человеке такую страсть, но и пугало. С ним она будет под надежной защитой, но что станет с ней, если его гнев обратится против нее? Но отступать было слишком поздно.

А тем временем политическая обстановка в Риме резко изменилась. Император Цезарь был убит заговорщиками, впервые во весь голос заявили о себе республиканцы и их главные политические фигуры, Брут и Кассий, из числа убийц Цезаря. В Риме начался кровавый террор, противостояние республиканцев сенату, а так же ставленникам Цезаря – Антонию и Октавиану, будущему Августу. Это неизбежно повлекло за собой перемены на Востоке. Потрясения не обошли и Иерусалим.

Антипатр Идуменянин, отец Ирода, примкнул к республиканцам, и даже оказывал поддержку по снабжению армии Кассия продовольствием. Такое содействие не осталось без внимания Кассия. Что касается Гиркана, то он был попросту напуган такими действиями Антипатра, а еще больше – предательством и внезапным усилением своего советника. Чтобы противопоставить Антипатру какую-то фигуру, Гиркан подключает некоего Малиха, а тот, неожиданно для Гиркана, начинает свою игру. Малих отравил Антипатра и захватил власть в Иерусалиме. Как раз в это время племянник Гиркана, Антигон, заявил о своих правах на престол. Гиркан был вынужден обратиться за помощью к Ироду, находившемуся в то время в Галилее. Известие об убийстве Антипатра достигло ушей Ирода; он тяжело переживал смерть отца.
 
По просьбе Гиркана он двинулся с войсками в Иерусалим, уничтожил Малиха, изгнал Антигона. Он снова был триумфатором. Носить венец героя было в его духе - он был человеком действия, мгновенно реагировавшим на внешние раздражители, и мало разбиравшийся в себе. Он был таким, каким появился на свет, не изменяясь до конца своей жизни.

Как только этнарх снова занял престол, во дворце объявили о помолвке Ирода и Мариамны; Ирод снова должен был уехать в войска. Свадьба должна была состояться через год, но этого не произошло, ни тогда, ни позже. Лишь в 37 году до н. э. Ирод сможет жениться на Мариамне. Парфяне овладели Сирией и стремились захватить Иудею. Гиркан им был не нужен, они прочили на престол своего ставленника, Антигона. Ирод через Египет направляется в Рим, чтобы в этой войне заручиться поддержкой империи. В Египте его настигает печальное известие, что плененному этнарху отрезали уши и отправили в изгнание в Вавилон. Увечье лишало несчастного старика права быть первосвященником. Брат Ирода, Фазаил, бывший при Цезаре правителем Иерусалима, не выдержав пыток и унижения, покончил с собой. Одно успокаивало Ирода: его возлюбленная Мариамна со своей матерью находились под надежной защитой верных ему отрядов в Масаде. Это была непреступная крепость на вершине одной из скал в Иудейской пустыне у юго-западного побережья Мертвого моря. В Александрии Ирод встретился с Клеопатрой и, заручившись поддержкой царицы, на корабле отбыл в Рим. В Риме он встретился с  Марком Антонием и Октавианом, был представлен сенату, и сенат провозгласил Ирода царем Иудеи.
 
В 39 году Ирод активно формировал армию из наемников и евреев для противостояния парфянам и освобождения Иерусалима. Центром сбора войск была Птолемаида, город в Северной Греции. Армию Ирода римляне усилили одиннадцатью регулярными легионами; совместно удалось разбить парфян и, после полугодовой осады, в 37 году до н. э. удалось освободить Иерусалим, где в то время правил ставленник парфян иудейский царь Антигон. Сам Антигон и члены его семьи, были казнены. На этом династия  хасмонеев прервалась. На престоле утвердился Ирод. Многие иудеи были недовольны этим, полагая, что Ирод не имеет права быть иудейским царем, так как его отец иудеем не являлся. Так считало подавляющее большинство населения, даже, несмотря на то, что Ирод женился на внучке этнарха Гиркана, соединившись с домом Хасмонеев. Мгновенно были забыты прошлые заслуги Ирода, теперь в лице бывшего князя Галилеи они видели только ставленника Рима.
   
Даже горячо любимая им Мариамна не поддержала Ирода. Она тяжело переживала казнь Антигона, принадлежавшего к семье Хасмонеев, а так же  убийства пленных, среди которых были ее  родственники и  люди, преданные хасмонейской династии. Так было в тот раз. Ирод промолчал.

***

Воцарившись, Ирод занялся реформами, в которых нуждалась  Иудея. Реформы касались религиозных свобод и религиозного образования, налогов: царь освободил от налогов мелких ремесленников и торговцев; приступил к восстановлению разрушенных в ходе войны городов, крепостей, дорог. Встал вопрос о назначении нового первосвященника.
 
По закону Иудеи светская и религиозная власть концентрировалась в руках одного человека – царя. Ирод первосвященником стать не мог, так как он не был евреем. К тому же, имелся законный претендент на это место – Аристобул, брат Мариамны. Ему было 16, и приверженцы Ирода обвинили его в том, что он слишком молод. Аристобул не должен был стать первосвященником – Ирод не хотел этого назначения, он никогда бы этого не допустил. Как только бы Аристобул из династии Хасмонеев стал первосвященником, он мог бы претендовать на трон. Конкуренция Ироду была ни к чему. На место первосвященника приглашают Ананема из Вавилона.

Этого Александра, мать Мариамны, стерпеть уже не смогла. Она обращается за помощью к Клеопатре, царице Египта, у которой в то время была реальная власть. Она просит Клеопатру повлиять на Антония, с тем, чтобы он отменил решение Ирода о назначении первосвященника, и восстановил в правах ее сына Аристобула. Клеопатра отозвалась на мольбы Александры, неугомонная женщина добилась своего.
 
Наверное, с этого все и началось. Сначала казни Хасмонеев в Иерусалиме, теперь эти споры по поводу первосвященства. Ирод изо всех сил старался убедить Мариамну, что он не враг Хасмонеям, и все же атмосфера в семье накалялась. Ирод перестал доверять Александре, он был осведомлен о слежке за ним, Мариамной и юным Аристобулом. Клеопатра, озабоченная захватом Иудеи, предлагает Александре и Аристобулу убежище в Египте. Это был заговор с далеко идущими последствиями. Беглецов вернули. Ирод понимал, что этот юноша – натянутая стрела, которая рано или поздно ударит его в спину. Вскоре Аристобула утопили в бассейне, а по ложному обвинению схватили и казнили Гиркана, к тому времени немощного старика, которого Ирод несколько лет назад великодушно вернул из Вавилона.
 
Александра бушевала. Она не могла смириться с тем, что творилось во дворце. Мариамна все больше презирала и ненавидела своего мужа, считая убийцей и лицемером – не он ли всегда убеждал ее в том, что не враг Хасмонеям! Беспощадный террор, укреплявший царскую власть, вырвался за пределы дворца. Люди жили в страхе.

С политической арены сошли Антоний и Клеопатра. Победа Октавиана Августа только упрочила власть Ирода, ведь императору нужен был сильный союзник в Иудее.  Октавиан официально присвоил Ироду звание  «друга и союзника римского народа»; Иудея возвращает ряд территорий, отторгнутых Антонием от еврейского государства в подарок Клеопатре. Ирод значительно расширил границы Иудеи благодаря дипломатическим и военным успехам.
 
…Уже миновало 10 лет со дня свадьбы Ирода и Мариамны. У них было трое сыновей и две дочери. Непрекращающиеся ссоры и интриги давно разрушили их семейное счастье, которое было слишком коротко, чтобы о нем помнить. А он помнил. Он до сих пор любил свою Мариамну. Как в первый раз, там, на дороге, замирало его сердце при виде ее. Но сам Ирод изменился за эти годы. Он многое пережил и всему знал цену, его восприятие действительности было болезненно искажено; подозрительность и недоверие поразили дворец как черная плесень. Он был умным политиком, царь-строитель, царь-воин, слава о нем распространилась по всему Востоку, но впереди славы как стая ворон, летела черная молва: Ирод – жестокий тиран.
 
Мать Ирода и его родная сестра Саломея открыто противостояли Александре и  Мариамне. После того, как были убиты Антигон, Гиркан и юный Аристобул, их жизнь висела на волоске. Мариамна знала, что Ирод любит ее, но способна ли спасти любовь человека, привыкшего убивать? Она знала, как он вспыльчив и скор на расправу. Мариамна пыталась поговорить с мужем, но он оставался глух к ее жалобам. Династия Хасмонеев была уничтожена, теперь принялись за дальних родственников некогда правящего дома.
 
Отношения между Иродом и Мариамной становились все более напряженными. Мариамна едва выносила его близость, ей были отвратительны даже его прикосновения. Она уже устала притворяться, да и не хотела. Её лицо больше не скрывало презрения к нему, а глаза сверкали ненавистью. Но, именно такая, разъяренная, недоступная, она казалась Ироду еще прекраснее и желаннее. Он успокаивал ее, уверял, что ни ей, ни детям ничто не угрожает, что они в безопасности, под его защитой. Мариамна знала, что он лжет. Лжет, обнимая ее в брачной постели! Она сходила с ума, она сама уже не верила никому. От верных слуг Мариамне стало известно о тайном повелении царя: умертвить ее в случае известия о его смерти. Мысль о том, что его любимая будет принадлежать другому,  была для Ирода невыносимой.

И вот настал день, когда клевета, подобно острому кинжалу, поразила царицу Мариамну.

Вернувшись однажды после непродолжительной отлучки, Ирод поверил в измену жены. Он знал, что его сестра и мать интригуют против Мариамны, но ревность закрыла ему глаза. Кулаки его сжались, рассудок помутился, и  он кликнул стражу. Любимая Мариамна вместе с соучастниками «преступления» была брошена в темницу. Ирод приказал подвергнуть заключенных пыткам, добиться признания вины и казнить всех без исключения.

Мариамна шла на казнь, гордо подняв голову. Она и слезы не уронила, не просила пощады, ей не в чем было каяться перед безумцем, которого она презирала, и который, волею слепого случая, стал ее супругом. До последней минуты она оставалась царицей, и сожалела только о том, что не дали проститься с детьми.
 
Ирод пришел в себя, но было поздно. Он звал любимую, но она не отзывалась. Не было слышно во дворце ее голоса, возбуждающего в нем желание жизни.  Он просил на коленях прощения. Он умолял ее. Желание видеть Мариамну было настолько сильным, что, казалось, могло сдвинуть горы. Но только не вернуть любимую. Он кричал в этом обиталище тишины, стены дворца безмолвствовали.
 
Наконец, решились напомнить ему о казни. Он не поверил и потребовал, чтобы доставили Мариамну. И ему принесли то, что он просил. С громким воплем Ирод бросился к ней, целовал, обнимал уже холодное тело. Он рыдал глухо, как зверь, кричал, потом вдруг успокаивался, и все начиналось сначала. Он приказал казнить всех причастных к ее гибели, дать палок всем, кто смотрел на казнь.

Он пристально всматривался в ее лицо. Оно больше не было красивым –страдания последней минуты исказили черты. Но для него она была прекрасна, не было во всем мире женщины, красивее Мариамны, и не будет никогда. До самой ночи он кричал, не умолкая ни на минуту. А потом... неожиданно затих.
Долгое время царь не позволял выносить тело жены из дворцовых покоев. Дни траура он провел наедине с любимой. Он хотел и дальше оставаться с нею наедине. Наконец пришли священнослужители и напомнили царю об иудейской традиции прощания с ушедшими. И Ирод смирился.