18. Билам и его говорящая ослица

События, о которых пойдет речь, случились на сороковой год странствий евреев по пустыне. Вскоре после того, как неожиданно остались живы все те, кто должен был закончить свой путь в собственноручно выкопанных могилах. От души отпраздновав этот день, евреи вновь отправились в путь. Обогнув Эдом и Моав с юга, к концу месяца элул они подошли к границам земли эморейского царя Сихона.

Владения эмори или, как более привычно для русского слуха, аморреев простирались восточнее Иордана между известной моему читателю рекой Ябок и рекой  Арнон (современная Вади-эль-Муджиб), впадающей в Мертвое море почти точно по середине восточного берега. Аморреи отвоевали эту землю у рефаимов – мифических исполинов. К северу от реки Ябок осталась небольшая область Башан, которой управлял хорошо знакомый нам великан Ог. По некоторым преданиям Сихон и Ог были братьями и происходили от падшего ангела Шамхазая.

Все цари Кенаана платили дань Сихону за то, чтобы он охранял восточную границу и не пропускал через свою землю вражеские войска.
К нему в его столичный город Хешбон и направил Моше послов с просьбой разрешить им пройти через его земли в Кенаан.

     – Позволь мне пройти по твоей земле, – сказано было в послании Моше царю Сихону. – Не уклонимся мы в поле и в виноградник, не будем пить воду колодезную, столбовой дорогой пойдем, пока не пройдем твой предел. Пищу за серебро продавать будешь мне, и буду есть, и воду за серебро давать будешь мне, и буду пить, только пройти мне ногами моими.

Вместо ответа Сихон собрал большое войско и вышел навстречу Израилю. Город Хешбон был сильно укреплен и,  скорее всего, стал бы для евреев серьезным препятствием на пути в Кенаан. Свою столицу Сихон отвоевал у моавитян.  И не видать бы ему непреступной крепости, если бы не помощь колдуна Билама (Валаама).

Сихон не стал отсиживаться в крепости, потому что был очень уверен в себе. И еще потому, что ожесточил Господь его сердце. Сражение произошло у Йааца. Евреи на голову разбили аморреев, а Сихон пал на поле брани.

Наступил новый 2488 год. Израильтяне под предводительством Моше перешли реку Ябок и сразились с Огом, выступившим им навстречу, и захватили его страну. Сражение произошло недалеко от столичного города Ога Эдреи. И Ог пал, и все войско его было истреблено евреями.

Завершив военную кампанию на севере, израильтяне вернулись к Хешбону, разбив лагерь в степях Моава у реки Шитим.

А дальше начинаются одни загадки. Моав испугался, что евреи начнут войну против него и захватят его земли. Самое удивительное, что к Моаву присоединился Мидьян, тот самый Мидьян, откуда родом был Итро и куда он отправился проповедовать Единого Бога, став свидетелем богоявления на горе Синай.

Однако нигде нет и намека, что евреи собирались воевать Моав. Перед ними стояли другие задачи. Бог повелел им идти в Кенаан, а Моав, и тем более Мидьян, лежали немного в стороне. Но самое изумительное: Бог запретил евреям воевать с Моавом. "И сказал Господь мне (Моше): Не враждуй с Моавом и не вступи с ним в ратный спор, ибо Я не дам тебе от его земли во владение; ибо сынам Лота дал Я Ар в наследие" (Втор. 2:9). Это было хорошо известно не только израильтянам, но также и моавитянам. Так чего же, на самом деле, они испугались?

Евреи расположились станом на земле Моава, но эта земля была отвоевана у моавитян Сихоном еще до прихода Израиля. Разбив войска эмори Сихона, евреи по праву победителя заняли его землю. И вот моавитяне, считая, что это их земля, стали как на завоевателей смотреть на Израиль. Даже через триста лет после описываемых событий эта земля оставалась предметом спора.

В 11 главе книги Судей рассказывается, как братский Моаву народ аммонитяне пришли воевать с Израилем. Вождь евреев Ифтах попробовал решить вопрос мирным путем. Он послал парламентариев спросить Аммон, почему они хотят войны с сыновьями Израиля. И получил ответ: "Ибо Израиль отобрал мою землю, когда он поднялся из Египта, от реки Арнон и до самого потока Яббок, и до реки Иордан. Давай же вернем эти города миром" (Судьи 11:13).

Однако исторически полоска земли на восточном берегу Иордана все же принадлежала аморреям. Когда-то моавитяне прогнали с этой земли эмори, а Сихон восстановил историческую справедливость. Так что претензии Моава на восточный берег Иордана никак не были обоснованы.

Царь Моава Балак испугался побед Израиля, и не решился выступить в открытом противостоянии. Он решает действовать иначе. Тоньше, хитрее и наверняка.

В городе Птор в Арам-Нагараиме, называемом также Паддан-Арамом жил давний недруг Моше Билам бен Беор, внук Лавана и внучатый племянник Ривки. Он был величайшим пророком, которому не было равных среди других народов (1). Сказано в Талмуде: "Не было у евреев пророка, равного Моисею. Но у нееврейских народов такой великий пророк был, и это – Билам". 

Имя Билам по одной из интерпретаций происходит от «бала ам» - «проглотил народ». Говорят, он обладал такой страшной властью, что проклятое им племя или народ вскоре исчезали с лица земли навсегда. Зная самые сокровенные тайны астрологии, он был способен по движению звезд точно определить момент, когда "звезда" врага падает, и произнесенное им в этот момент проклятие действовало безотказно.

Вначале Билам был великим мудрецом, подобным Малкицедеку, но затем, видно гены взяли свое (Лаван тоже был колдун и большой негодяй), начал использовать свои знания, чтобы добиться власти и богатства. Постепенно Билам из пророка и мудреца превратился в алчного колдуна. И выглядел он соответственно: хромой на одну ногу и кривой на один глаз. Это он посоветовал фараону бросать в Нил всех новорожденных мальчиков. Это именно он науськивал фараона избавиться от младенца, которого нашла и усыновила принцесса Батья. А еще он рекомендовал заболевшему проказой фараону принимать в качестве целебных ванны из крови еврейских детей.

Спасаясь от гнева принцесы Батьи Билам и двое его сыновей Ианний и Иамврий бежали в Эфиопию. Как раз в это время местный царь по имени Киканос ушел с войском на войну, и Билам без особого труда захватил власть в Эфиопии. Используя все свое могущество и колдовство, он особым образом укрепил столичный город, сделав его непреступным. Тем временем вернулся царь и, обнаружив в своей столице мятежников, осадил город. Осада длилась несколько лет, и неизвестно чем бы все закончилось, но в Эфиопии неожиданно объявился Моше, скрывавшийся после убийства египтянина. Случилось это в 2387 году (1373 до н.э.). 

Столичный город Билам с двух сторон приказал обнести высоченной стеной, с третьей стороны были вырыты глубокие рвы и наполнены водой, а с четвертой стороны, используя свою колдовскую силу, Билам разместил без счету ядовитых змей. Прибывший на место Моше сразу понял, как решить проблему. Он приказал, чтобы каждый воин принес аиста. Вскоре змей не стало, и путь в столицу открылся. Однако Биламу и сыновьям удалось бежать. После смерти Кирканоса царем Эфиопии был избран Моше. Он оставался на престоле 40 лет до 2435 года.

Впрочем, среди комментаторов существуют разногласия по поводу происхождения Билама. Например, некоторые отождествляют его с первым царем Эдома Белой сыном Беора или его братом.  А город Птор, на самом деле, располагался в Мидьяне.

Но кто бы ни был по происхождению Билам и где бы ни располагался город Птор, именно туда и к нему отправил царь Балак знатных парламентариев – старейшин из Моава и Мидьяна с просьбой помочь одолеть этих евреев. От Билама требовался сущий пустяк: проклясть народ Израиля и чтобы духу не осталось их на земле.

По преданию Балак был колдуном и колдуном более искусным и значительным, чем Билам. У него была волшебная птица, которая открывала ему тайны и предсказывала будущее. Возможно, именно из-за этой птицы назван Балак в Торе сыном Ципора, т.е. сыном птицы.

Так зачем же Балаку понадобился Билам? Неужели он не был уверен в своих силах?

Балак и Билам знакомы были давно. Билам как-то предсказал Балаку, что однажды он станет царем. Так и произошло. Но, конечно, не ради бывшей дружбы обратился он к Биламу. Ему хорошо была известна способность Билама проклинать, а главное интуитивно чувствовать то время, когда эти проклятия непременно сбудутся. А сам Балак знал, где лучше всего произнести проклятия, чтобы они подействовали в полную силу. Таким образом, они отлично дополняли друг друга.

И тут мой внимательный читатель может спросить: постой-ка, какие проклятия, какие колдуны? Разве не воля Всевышнего управляет всеми процессами в мире?

Все это так. Действительно все в мире подчинено Его воле, но управляет Он миром или мерою суда или мерою милосердия. Праведному человеку, живущему в соответствии с ожиданиями Творца и исполняющему все Его повеления, опасаться нечего. Его не сможет коснуться чья-то злая рука или дурной глаз. Но, к сожалению, жизнь простого человека часто весьма далека от жизни праведника. И мера суда – за преступлением следует наказание – его непременно убьёт. Такой человек нуждается в милосердии Творца. Человек совершает неблаговидный поступок, но гром не поражает его мгновенно с небес. Создатель по милосердию своему задерживает наказание, чтобы человек мог осознать свою вину и исправиться. «Заступничество праведника может оказать влияние на Небесный Суд и защитить человека, точно так же обвинение, проклятие, сглаз способны навредить ему, убедить Небесный Суд, что проявлять снисхождение к этому человеку, который и так виновен, больше не следует»(Рав Яаков Доктор).

Вот на это и рассчитывал Балак. Необходимо вызвать неудовольствие Творца по отношению к евреям, и тогда проклятия Билама прикончат Израиль. И, как скоро мы узнаем, задумка их практически удалась. Если бы не решительные действия внука Аарона Пинхаса, все могло закончиться для Израиля непоправимой катастрофой.

И вот в Птор спешат старейшины Моава и Мидьяна, чтобы передать Биламу послание Балака.

     «Вот, народ вышел из Египта и покрыл лице земли, и живет он подле меня; итак приди, прокляни мне народ сей, ибо он сильнее меня: может быть, я тогда буду в состоянии поразить его и выгнать его из земли; я знаю, что кого ты благословишь, тот благословен, и кого ты проклянешь, тот проклят».

Билам снисходительно принял дорогие подарки и уложил всех спать, мол, утро вечера мудренее. А ночью во сне явился ему Господь и спросил:

     - Кто эти люди у тебя?

И что же? Господь не знает, кто и зачем пожаловал к Биламу? Естественно, знает. Его вопрос того же порядка, что и вопрос Адаму – «где ты?» или Каину – «где брат твой Авель?».

Однако Билам вдруг делает для себя неожиданный вывод – право недостойный мудреца: видно не все Богу известно, раз задал он такой вопрос. А если не все известно, то можно Его и обмануть. «Вот я изберу время, когда прокляну, а Он не заметит», – решил Билам (Раши). И в этот момент произошло окончательное духовное падение Билама.

Билам подробно рассказывает Богу, кто и зачем пришел к нему и поучает резонный ответ:

     – Не ходи с ними.

Второй раз пришли посланцы Балака звать Билама – еще более именитые и знатные, и обещали от  его имени все, что только Билам пожелает. Но Билам непреклонен. Правда комментаторы из слов его «хотя бы Балак давал мне полный свой дом серебра и золота, не могу преступить повеления Господа» делают противоположный вывод: что, мол, на самом деле Билам жаждал и серебра и золота.

Опять все легли спать, и, как это ни удивительно, ночью Господь разрешил Биламу идти с ними.

Наутро собственноручно оседлав ослицу и взяв с собой знакомых нам двух отроков (которым было, к слову, не меньше ста лет) и отправился в путь вместе с послами Балака. И этим, говорит Тора, сильно разгневал Господа.

Что такое? Разве не сам Господь велел ему прошлой ночью идти с ними, так почему же разгневался Он? Разве Творец мира капризная барышня, ежеминутно меняющая свои решения?

Но именно такой вывод делает Билам. Он решает, что Господа можно уговорить или подкупить. На самом деле повеления Бога менялись согласно намерениям Билама. Если Билам в сердце своем подчиняется Творцу, он может совершать любые действия, в данном случае – идти с посланцами Балака. Однако если он, сделав ошибочные умозаключения о природе Создателя, пытается навязать Ему свою волю, Господь создает препятствие на его пути.

И этим препятствием становится его всегда покорная и безотказная  ослица (2). Вдруг ослица свернула с дороги и пошла по полю. Билам был в шоке. Ни уговоры, ни окрики не останавливали её. И Билам начинает ее бить. На какое-то время это возымело действие. Но вскоре все повторилось. Ослица придавила ногу Билама к стене своим телом. И опять нещадно Билам бил ослицу. На третий раз она просто легла, не двигаясь с места. И в третий раз Билам палкой воспитывал непокорную скотину. Что же случилось? Уж не заболело ли бедное животное?

Однако все вскоре выяснилось. Не в силах терпеть более издевательств Билама, ослица вдруг заговорила человеческим голосом.

     «Что сделала я тебе, что бил ты меня уже трижды? Разве не я твоя ослица, на которой ты ездил изначально и до сего дня? Ужели привычно мне делать тебе такое?».

И вот только тут открылись глаза Билама, и он увидел стоящего рядом ангела. А ослица его видела все время, и именно он не давал ей пройти. В руке у ангела сверкал меч, и слова его были очень грозны:

     – За что ты бил ослицу твою вот уже три раза? Я вышел, чтобы воспрепятствовать [тебе], потому что путь [твой] не прав предо мною; и ослица, видев меня, своротила от меня вот уже три раза; если бы она не своротила от меня, то я убил бы тебя, а ее оставил бы живою.

Билам охотно и сразу признает свою вину.

     – Согрешил я, – говорит он. – Ибо не знал я, что ты стоишь передо мною на дороге! Теперь же, если не угодно тебе, возвращусь я обратно.

Но ангел, вдруг сменяя гнев на милость, говорит:

     – Иди с этими людьми, но только то, что я говорить буду тебе, то говори.

Ничего не понятно. Почему все время Господь меняет свои решения: то иди, то не ходи? И в целом вся эта история какая-то странная. Говорящая ослица. Ну, где вы видели такое? Мало того, она поучает мудреца, равного которому не было среди языческих народов. И куда подевались парламентарии, вместе с которыми отправился в путь Билам? А еще ангел, размахивающий мечом.

Все становится на свои места, если предположить, что перед нами не запись реальных событий, а описание ночного видения Билама. Он спит, а во сне идет борьба в его душе между голосом совести и жаждой наживы. Тогда ангел и ослица – представляют разумную составляющую Билама и голос его совести. Они пытаются остановить Билама, ступившего на безвозвратный путь, который приведет его к гибели. Однако, в конце концов, верх одерживает дурное начало, и Билам решает все же идти к Балаку. И с этого момента больше ему не препятствуют.

Но гораздо больше сторонников у представления, что все описываемые события происходили на самом деле.

И Билам пошел дальше, а вскоре в главном городе Моава состоялась его теплая встреча с Балаком.

Иллюстрация: Картина голландского живописца Рембрандта ван Рейна (Rembrandt Harmenszoon van Rijn, 1606–1669) «Валаамова ослица».

Примечания:

(1)Билам – один из семи языческих пророков. Другие шесть: его отец Беор, Иов и его четверо друзей Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин, Софар Наамитянин и Елиуй, сын Варахиилов Визутянин.

(2)Есть мнение, что Билам сожительствовал с ней.