О рыбаке и рыбке после Пушкина

Пушкин – наше всё!
 Всё-всё?
 Всё-всё-всё!!!

 А вот и нет. Если не ошибаюсь, на тему сказки о рыбаке и рыбке никто из композиторов ничего не написал. Даже о золотом петушке есть музыкальное произведение.

ПОРА ИСПРАВИТЬ ВОПИЮЩУЮ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ!

Сделаем это здесь, сейчас, накануне очередной годовщины со дня рождения Поэта.

 Заглянем в википедию: 

                Классическая симфония:
Первая часть – Allegro,  быстрый темп, иногда предваряется небольшим         
               медленным вступлением, затем идут:
                Экспозиция.
                Разработка.
                Реприза.

Вторая часть – Adagio, форма разная.

Третья часть – Скерцо или Менуэт, пишется обычно в сложной трёхчастной
               форме.

Четвёртая часть – Allegro, быстрый темп, форма тоже трёхчастная или ещё 
                более сложная форма Рондо.

Это нам подходит: четыре части – надо четыре рисунка-иллюстрации. Объявляем конкурс на лучшие четыре рисунка по теме «О рыбаке и рыбке после Пушкина». Потому что так называется наша литсимфония:

            «О РЫБАКЕ И РЫБКЕ ПОСЛЕ ПУШКИНА»

Весь оркестр в сборе. Назначаю первое исполнение.
Чуть не забыл, кто будет дирижировать?
Все известные дирижёры давно ангажированы.
Придётся дирижировать самому.

Я встаю за дирижёрский пульт.
Оркестр замер в ожидании.
Моя рука с дирижёрской палочкой резко взметнулась вверх.
Начали!



ГЛЯДЬ: ОПЯТЬ ПЕРЕД НИМ ЗЕМЛЯНКА,
НА ПОРОГЕ СИДИТ ЕГО СТАРУХА,
А ПРЕД НЕЮ РАЗБИТОЕ КОРЫТО.

– Ну, принес рыбки?
А то я совсем оголодала, ожидаючи тебя! –
Проворчала старуха, просыпаясь ото сна.

– Тю! Не кормили тебя, что ли, в тех палатах белокамен-
ных?
Сладкий харч уж подзабыла.
Вспомни, как пила-ела во боярах да царях.

– А я-то думала, мне это все во сне приснилось…
Плохо мне там было без тебя.

– А зачем гнала-выгоняла? Вместе были бы.

– Ты же просил рыбку за меня одну. Вот я и осерчала.

– Мне чужого не надо. Это как воровство.
Знаешь, каково здесь было одному да без детей!

…Были у старика и старухи два сына-погодки.
Росли послушными и добрыми они.
Да такие были умнички.

Старики, на них глядя, радовались:
Вот в старости-то будут им кормильцы да поильцы.

Но подросли сыновья,
Стало им лет по шестнадцати-семнадцати,
И как будто их кто подменил.

– Не будем, говорят, рыбацким делом заниматься!
Мир большой. Другую долю себе поищем!

Один стал воином моря.
Уплыл с друзьями и больше не вернулся.

Другой стал пешим воином земли.
Ушел в поход и не вернулся…

– Это ты виноват, что от нас дети ушли.
Уж больно строг ты к ним был.
Всех разогнал – вот один и остался.
Но, чует мое сердце – живы они.

– Молчала, молчала, вот прорвало.

– Любила тебя шибко, вот и терпела.
Думала, ты лучше знаешь, что делаешь.
Живу на берегу сплошной беды.
Для меня что ты, что твое море – все одно.
Каждый раз радовалась, что живой вернулся на берег из
моря.

Уходишь в свое море, а возвращаешься всегда одинаковый,
Под парусом лодка от ветра зависит.
А ходил бы на веслах –
Уж сколько бы моря-беды перелопатил!
Ладно, уж, спать ложись.
Утро вечера мудренее.

Примостился старик подле старухи.
Положил свою головушку на её колени и сказал, засыпая:

– Спой мне мою любимую, не забыла еще?

– "Черн ворон, черн ворон,
Ты не вейся над моею головой» –

Пела старуха протяжно и медленно,
Расчесывая седые пряди старика костяным гребешком

Спит старик и видит сон, что померла его старуха.
Один остался он на свете.
Совсем горько на душе стало старика
И пошел он, не глядя, куда ноги понесут.

Вынесли ноги его на берег моря,
Где кликал он золотую рыбку.
Вокруг туман, зашторенное
Небо, а под ногами плещется волна.

Один стоял меж небом и водою.
И слезы текли по морщинам,
Теряясь в седой бороде.

– Что же ты плачешь, старче? –
Услышал он голос золотой рыбки.

– Как мне не плакать, государыня рыбка,
Семьдесят и еще семь лет живу я на свете.
Никогда не думал о себе.
И вот остался совсем один.

Помолчала рыбка и спросила:
– Так что ж ты хочешь теперь, старче?

Задумался старик и вдруг сказал:

– Начать бы жизнь сначала.
Чтоб быть мне и молодым, и сильным, и мудрым.
И еще хочу увидеть я своих детей.

Удивилась золотая рыбка.

– Все сразу? Ну, что же, будь по-твоему!

Ударила хвостом по воде и поднялась волна великая.
Подхватила она старика и перенесла через море-океан.
На иной далекий незнакомый берег.

Стоит он на развилке дорог
А вокруг ни души.
Только камень пред ним высоченный.
И слова на нем выбиты нашими буквами:

«Налево пойдешь – богату быть!
Направо пойдешь – рогату быть!
Прямо пойдешь – молодость и мудрость найдешь!»

– Прямо – это то, что мне надо.
Да вот камень слишком высок.
Дорогу загородил.
Стать бы птицей да перелететь через него.

Посмотрел старик на небо.
А там такое делается:
Летит баба Яга в ступе.
Норовит его своей метлой огреть.
Следом добрый молодец на черте летит.
Золотые туфельки к груди прижимает.
Чье-то имя заветное вслух повторяет.

Вдруг над самой его головой
Со свистом ядро пролетело.
Долговязый чужеземец
С напомаженными буклями
И крысиными усами
Оседлал это ядро.

Да как смажет старика ботфортом по макушке!

Шибко осерчал старик!
Разбежался, что есть силы,
Раскинул руки, ноги и
И через камень враз перелетел
Но стороны у камня боковые
Руками и ногами все ж задел.

По другую сторону камня стоит теперь
И сам себя не узнает.
В одной руке огромный меч.
Другая – держит посох мудреца.
Одна нога в облачении воина,
Боевой наколенник до самой ступни
Упругие мышцы скрывает.

Глаз пылает силой и отвагой.
Нога, готовая бежать, рука, готовая рубить!
Это с одной стороны, а с другой:

Босая нога осторожно по камням ступает.
Рука с достоинством посох сжимает.
Глаз спокоен и приветлив.
А голова, как слуга двух господ:
То за одного, то за другого говорит и думает одна

Он состоит из двух половин:
Бесшабашная молодость и мудрая старость
Поделили меж собой его бренное тело

– Мы как сросшиеся близнецы.
Придется нам терпеть друг друга.
Пойдем вперед, дорога перед нами,
А все дороги куда-то ведут

Так сказал мудрец молодому бойцу.

И шел человек одной ногою быстро,
А другая за ним едва поспевала.
Словно один за собою тащит другого.

Стемнело, поужинали, приготовили теплое ложе.
Мудрец сказал:

– Ну, что, будем спать? Поздно уже…
– Я не хочу спать в такое время!
Ты посмотри, какой закат!
Вот соловьи защелкали в лесу.
Старик, как можно спать в такую ночь?

– Ладно, посидим еще…

Налетели комары, стало не до соловьев.
Мудрец сказал:

– Давай разведем костер, отгоним дымом кровососов.

– Я устал, я не хочу разводить костер!

– Тогда терпи…

– Я хочу быть мудрым, как ты.
Для этого что надо делать?

– Терпение – первая ступенька мудреца.

– Не хочу терпеть!
Давай делать костер!
Я работаю больше тебя, а почему-то
Должен тебе уступать.
Это ты должен все время мне уступать,
Ведь ты слабее меня!

– Твоя же идея, сам так захотел.

– А теперь я не хочу!

– Вот ты и не вытерпел.
Я знал, что у нас ничего не получится…

– Почему?

- Нельзя быть хорошим только наполовину.

– Навязался ты мне на беду!
Где бы я сейчас уже был…
Давай договоримся наперед:
Раз – мне, раз – тебе! Договорились? –

Пробормотал молодой засыпая.

«Я для него всего лишь ворчливый старик».
Усмехнулся про себя мудрец.
Но вслух сказал, вздохнув:

– Эх, мало учил тебя батя в свое время!.

– Я – сирота, ни папку, ни мамку не помню.
А ты свои корни знаешь, мудрец?

На свет костра подошли вооруженные люди.
Окружили старика.

– Ты кто такой? – спросили они его
.
Старик протянул им раскрытые ладони.

– Что собираешься у нас делать?

– Пасти овец.
Они расхохотались.

– Своим мечом ты будешь рубить овцам хвосты?
Ты – лазутчик!
Не зря ты появился накануне нашего похода.
Отведем тебя к Владыке и его Звездочету.
Они быстро выяснят, кто ты такой!

И повели старика туда, где стояло их войско.

До утра старик просидел под охраной.
С восходом солнца войско двинулось в поход
А старика подвели к Владыке и Звездочету.

На высоком холме, как истуканы,
На белых лошадях они восседали
И смотрели вниз на проходившие войска.

Старик увидел Владыку и узнал в нем старшего сына.
Владыка же видел его только с одной стороны

– Ты молод и горяч! Твой меч остер!
Нам такие нужны, мы идем в поход.
Присоединяйся к нам.
Тебя ждет слава и богатая добыча!

Так сказал Владыка и поскакал догонять свое войско,
Чтоб стать во главе его.

Звездочет объехал вокруг старика.
Осмотрел его со всех сторон.
И ускакал вслед за Владыкой.

Охрана отпустила старика.

– Бежим сражаться! Поможем им!
Сказала левая нога и уже хотела бежать.

– Это не разумно! –
Сказала правая нога и осталась на месте стоять.

– Почему? –
Удивилась левая.

– Они и без нас победят, потому что их много, а тех мало.
– Тогда давай поможем другой стороне, которая меньше!
Бежим!

Но правая оставалась на месте.

– Это неразумно, их все равно разобьют.

– А что разумно? –
Рассердилась левая.

– Помирить бы их…

– Это невозможно!
Вон как рвутся в бой они.
Что я скажу Владыке, когда он вернется?
Теперь он сочтет меня трусом.

– Не твоя забота.
Говорить буду я.

ВОТ НЕДЕЛЯ, ДРУГАЯ ПРОХОДИТ.

Солнце всходит и заходит.
За приливом следует отлив.
Победившее войско вернулось домой.
Бойцы добродушны, они любят жизнь.

– Танцуй вместе с нами танец нашей победы! –
Сказали они чужестранцу.

Его левая нога стала плясать,
А рука двигалась в такт музыке.
Но правая нога стояла на месте.
И рука висела неподвижно.
Поэтому вместо живого танца
Получилось топтание вокруг самого себя.

А НАРОД-ТО НАД НИМ НАСМЕЯЛСЯ:

– Одна твоя нога не знает, что делает другая!
Ты человек – раскоряка!
Топтун своей тени!
Уходи от нас!

Владыка сидит в шатре Звездочета.
Внутри шатер разрисован, как звездное небо.
Перед Владыкой стоит Звездочет и говорит:

– Я правильно разгадал положение звезд на небе.
Наш поход окончился удачно.
Теперь ты должен решить участь чужеземца.

Стража вводит старика в шатер.
Владыка говорит:

– В поход пошли лучшие люди.
Тебя среди них я не видел!

– Мало доблести бить слабых…

– Мы не пролили ни капли безвинной крови.
Победа досталась легко.
Жители сами открыли ворота города.
Их правитель был слишком жесток.
Он замышлял напасть на нас.
Мы упредили его.
Мы не разорили их дома.
Но пригласили к себе
Их зодчих, ваятелей и ремесленников.
Теперь и у нас будут
Такие же храмы, дворцы и красивые украшения.
Я ошибся в тебе, чужеземец.
Ты человек половинный,
Нам такие не нужны!

– Когда ты мне помогал ловить рыбу,
Мы хорошо друг друга понимали, сын.

– Ты – мой отец!
Прости, что сразу не признал.
Столько времени прошло.
Ты правильно сделал, что нашел меня.
Теперь мы оба далеки от дома.
Мы будем вместе управлять моим народом.
Я, ты и Звездочет.
Дети идут дальше, если отцы с ними.
Это – прекрасно!
Пойдем вместе, отец!

– А мать? Ты позабыл ее!
Предатель!
Смотришь на нее глазами прощелыги и сукина сына
Не наших кровей, который обозвал ее однажды
Жадной и глупой старухой.
На весь мир опорочил, как тень на ясный день
Хулу на нее напустил!
Да что ты знаешь о ней?
Она одна перетянет всех боярынь и царей.
Вернись на материнский берег, сын!

Звездочет закричал:

– Не слушай его, государь!
Вы с ним из разных созвездий.
Ты – огонь!
Твой инструмент – меч обоюдоострый!
Он – вода, в которой невода.
И вместе вам не быть никогда!
– Слышал, отец, что сказал Звездочет?
Мне не о чем больше с тобой говорить!
Каждый по-своему бьет в барабан!
Я ухожу. Прощай!

Сжав зубы, с каменным лицом сын удалился.
Грустно улыбнулся вслед ему старик.

Звездочет воскликнул, простирая руки:

– Кто не с нами, тот против нас!
Эй, палач, иди сюда!
Делай свое дело!

Вошел черный волосатый великан.
Он железными ручищами схватил старика.

– Ох, смертушка моя пришла!
Вскрикнул старик, кинулся бежать и враз проснулся.

Не раскрывая глаз,
Перевернулся на другой бок и снова заснул.
Другой сон ему снится.

…Едва коснулся сердца запах иных миров,
Дрожь предчувствия полета охватила старика.
Он стоял в полосе прибоя босой в портках, подвернутых до
колен. С молодым азартом и своим интересом оглядывал он но-
вый берег. За песчаной полосой возвышался каменный утес. За
ним угадывались руины старого города, поросшие деревьями и
густой травой.
Не помнит он, как здесь оказался. Однако же в своем уме и
рассуждает здраво:

– Конечно, я вышел из моря. А как же иначе я мог здесь поя-
виться? Сколько себя помню, я всегда там, где море. Море корми-
ло меня, приучало не бояться трудностей. Я вышел из его лона и
жил в его лоне. Море то ласково качало мою лодку, то безжалост-
но швыряло в самую круговерть своих разъяренных волн, совсем
не заботясь, выплыву ли, доберусь ли до берега.

Под ногой старика что-то пискнуло, зашевелился песок, и
появилась землеройка. Став на задние лапки, зверек обследовал
ступню старика. Две таких же землеройки появились у другой его
ступни. Они были под цвет песка. Глаз старика научился их раз-
личать.

Казалось, весь песок шевелился, так их было много.
Ведут себя забавно: то и дело столбиком стоят и столбиком
перебегают на другое место. Сгребают мокрый песок в большие
кучи. Норы роют в этих кучах высотой в свой рост. Вокруг каждой
такой кучи песок бороздами закручен в несколько рядов. Прямо
многослойная улитка на боку лежит. И нога старика на таких же
стоит бороздах. А бороздки не простые, так и тянут в себя ста-
рика. Кто они: суслики песчаные или крысы морские? Вгляделся
еще: что за диво? Они все без хвоста!

   Старик поднял с земли одного зверька, тот был сплошь об-
леплен песком и весь уместился в его ладони. Сполоснул в воде.
Волосы у зверька росли только на его крохотной головке. Спинка
и грудка были голые. Вместо лапок были человечьи ножки и руч-
ки. И не мордочка, а личико с расширенными от ужаса глазка-
ми. Настоящий мальчик-спальчик. И все вокруг были мальчики-
спальчики.

   Это народец такой, а эти кучи из песка – их дома, в бороздах
вокруг дома во время прилива застревают моллюски, пища для
человечков. Так решил старик, и аккуратно поставил на землю
малютку. Тот издавал едва слышные звуки и держал обе ручки
над головой. Его окружили другие мальчики-спальчики, слушали
его писк и тоже поднимали свои ручки над головой. Потом все
разошлись и продолжали строить свои песчаные замки.

     – Эк, куда меня занесло. Хоть пой, хоть пляши, – усмехнулся
старик. Отвернулся от берега и стал смотреть в океан-море. День
был уже не такой лучезарный.

        ПОТЕМНЕЛО СИНЕЕ МОРЕ

   Глядь, поверх текучих вод бочка к берегу плывет.
Славная бочка из-под огурцов. И близ берега сама вдруг
остановилася она. Не уносят бочку волны ни вперед и ни назад.
Вот так чудо из чудес. В море к ней старик полез. В бочке
увидел такое, что даже попятился. И убежал бы, да некуда было
бежать.


   Чудище, страшнее осьминога, извиваясь, тянуло из бочки к
нему свои щупальцы-лапы. Цвет красных лап менялся на зеле-
ный, потом на оранжевый, на фиолетовый и синий. Глаза чудови-
ща смотрели не мигая. На животе открылся рот. Он произнес:

   – Здравствуй, отче! Не узнал?

И чудища как не бывало. Курносый, рыжий, весь в веснуш-
ках, пострел Ванятка радостно смеялся, в руках держал печатный
пряник-золотую рыбку, привез ему из города отец. Потом не стало
и ребенка. Во всю бочку развалился Иван меньшой, сын старика.
Руки сложил под голову, длинные ноги в коленях согнул.

     – Прости, что не признал. Кто ты сейчас, зверь иль человек?
– спросил старик. – Не таким тебя мать родила.

– Человек я, но другой. Меня каждый видит, как может…

   – Как ты дошел до жизни такой? С чего у тебя это все на-
чалось?
 
– Трудно так сразу сказать… Ты как-то привез из города
книжку про барона. Он сам себя за волосы вытащил из болота. Я
разгадал, как он это сделал, что вытащил, а что оставил. А еще он
летал на ядре, да много там было всего…

   – Как же, встречались мы, помню такого.

   – Помнишь! А ведь это было из твоей прежней жизни, кото-
рую ты напрочь позабыл, а сейчас вот вспомнил. Потому что ты
страдал, отче. С этого момента ты уже другой, не такой как был.
Я рад за тебя!

   – Чему радуешься? В бочку к тебе никогда не полезу. И на
ядре не полечу.

   – Возвращайся к маме, отче. Как она там?

   – Все ждет вас в гости, повидаться хочет. Один кукуешь, али
жонка есть?

   – Обвенчался я с Энергией, отче! Есть такая сила.

   – Где она гнездится?

   – В моём сознании. Я её проводник.

   – Получается, сознание-сила. Эк, куда тебя занесло.
Значит, не скоро наведаешься. Так от нас на земле ничего не
останется. Дома нашего уже не будет. Не важно, землянка это или
дворец. Конец один. –
Грустно стало старику.

   – О чем ты мечтаешь, отче?

   – Хочу заново пожить, свою песню жизни сложить. Всю
жизнь чужую волю исполнял. А о чем ты мечтаешь в этой боч-
ке?

   – Я хочу, чтобы у меня был большой колокол. Я буду бить в
него вон для тех людей: «Бом!» – У каждого свой хлеб! А где он,
твой хлеб? «Бом!» – Кто делает дырочки в сыре, сыра не видит!
«Бом!» –
У каждого своя харизма. Где он, твой Бог?

   – А что удерживает твою бочку наплаву? Почему ты не идешь
ко дну во время шторма?

   – Я извлек из себя все свои желания. Скрутил их в толстый
якорный канат и утопил на дно морское. Поэтому мою бочку ни-
когда не унесет в океан. Сверху меня удерживает тонкая нить, не-
видимая твоему глазу. Я постоянно тку серебряную нить из серд-
ца моего для связи с Господом моим. Нить моих устремлений к
нему.

   – Я понял тебя. Ты тоже живешь враскоряку. Между небом
и землей. Обруби якорь и лети к Господу своему!

   – Улететь и не вернуться… Стать солнечной пылинкой…
Потом вернуться золотым лучом… Согреть одних и накормить
других… Нет, передо мной стоит другая задача!

   – Почему ты уверен, что не ошибаешься, что Правда на тво-
ей стороне?

   – Потому что за мной стоит Высшая Сила, я верю в нее!

   – Что это за сила такая? Где она гнездится?

   – В моем сознании, отче. Я ее проводник. Мое тело подчини-
лось моему сознанию.

   – Зачем ты здесь мокнешь? Чего ты здесь ждешь?
– Видишь вон тех людей? К ним я приставлен. Жду, когда
они, наконец, увидят меня.
– Мелкие уж больно они. Мальчики-спальчики.
– Этот народ в прошлом был нашего роста. Но их предки
совершили святотатство. Они отрубили голову своему помазан-
нику, монарху.
– Царю по-нашему?
– Да. И божья благодать покинула их. Стали они рождаться
все мельче и мельче. Потеряли ум, не видят дальше собственного
носа. Их род стал вымороченным. Обречены на вымирание. Сво-
- 537 -
бода не пошла им на пользу. Моя задача – спасти их. Если хоть
один из них увидит меня, увидят и все остальные.
– Хочешь быть для них Богом?
– Нет. Я буду разговаривать с ними, а они – со мной.
– Будешь, как золотая рыбка, исполнять их желания?
– Золотая рыбка для лодырей и лежебок. Я буду учить их!
Делать же всё они будут сами.
– Учить мы все горазды, работать нас нет… Объясни им для
начала, мол, нельзя строить дома из песка в полосе прибоя.
– Беда, если они об этом вдруг сами догадаются. Верить бу-
дут только себе. Разбредутся по всему свету, да таких дел натво-
рят!..
– Им это грозит?
– Сейчас, конечно, нет. Но надо думать наперед, во что все
может обратиться.
Старый рыбак почувствовал, что море изменилось. Сменил-
ся ветер. Он дул с моря. Дул, как из трубы. И все крепчал. Вгля-
девшись вдаль, старик увидел: высоченная волна шла к берегу.
Такие волны появляются вдруг и все сметают на своем пути. В
море много загадок и эта волна одна из них. Хотел ухватиться за
бочку. Бочка превратилась в точку и мгновенно пропала из глаз.
Старик посмотрел на берег. Мальчики-спальчики летали по
всему берегу, как опавшие листья. Многие из них уже были мерт-
вы. Ветер смел их песчаные дома. Сжалось сердце старика: про-
падут ведь, совсем пропадут!
Что было сил, поспешил на берег. Ветер толкал его в спину.
С каждым шагом старик рос все выше и выше. Когда достиг уте-
са, утес оказался ему по пояс.
Верхушка утеса оканчивалась каменной площадкой, там
лежала раскрытая каменная книга с вырубленными на ней пись-
менами о дальнейшей судьбе народца, на помощь которому по-
спешил старый рыбак. Когда-нибудь они поднимутся на утес и
- 538 -
прочтут скрижали своей судьбы.
Старик обеими руками ухватился за этот каменный ана-
лой. Он не один уже был у скалы. Десятки, сотни мальчиков-
спальчиков устремились к ногам старика и уже проворно лезли
на него, отчаянно цепляясь за его портки и рубаху. Все его тело
под одеждой уже было облеплено маленькими человечками. Они
залазали в его бороду, усы, брови, волосы на голове и там затиха-
ли. Старик чувствовал на себе этих крох, всех сразу, и каждого в
отдельности. Любовь и нежность к ним, переполняла его сердце.
Сквозь его старую кожу, задубевшую от многолетних соле-
ных ветров, сейчас изнутри пробивалась новая молодая кожа. Это
к ней прильнули спасающиеся на нем человечки. Молодой кожей
обрастало новое сердце старика. Давно он вынашивал себя ново-
го в глубине своего сердца.
Морю уже было тесно в своих берегах. Ветер отрывал цели-
ком гребни волн и больно хлестал ими старика по спине и ногам.
Косматые создания поднимались из взбесившейся воды,
кривляясь, дико хохотали, стонали, скрежетали разъятыми пастя-
ми. Эти чудовища накатывались сзади на него.
– Ты – мой! Ты что задумал! – кричало ему одно из них.
– Не отдам тебя никому! Не отпущу! – кричало другое.
– Пропадешь без меня! – неслось от третьей.
– Твое место с нами! – кричали все вместе они.
Это были нажитые за семьдесят лет его гнев, разочарования,
неверия, обиды, несправедливость. Они мягко, но очень крепко
обволакивали его всего, старались оторвать ноги от земли, а руки
от утеса и утянуть за собой в океан. Старик знал, что жизнь при-
лепившихся к нему человечков зависит теперь от него.
– Надо устоять! – приказывал он себе. – Спасусь я – спасутся
и они. Упаду я – и они пропадут. Его руки ещё сильнее держались за спасительный утес.
- 539 -
Ветер прекратился внезапно. Море стало безмятежно ласко-
вым. Куда-то враз исчезли тучи. Солнышко согрело старика.
Новый мир предстал перед глазами. Ярко-желтый песок как
живой ласкал его ноги. Зеленый мох во впадинах утеса сверкал
алмазом в капельках воды. С голубого неба ласковое солнце об-
ливало воздух золотом лучей.
Обновленный изнутри, старик стоял на берегу. Его рост стал
прежним, но зато человечки чуть-чуть подросли. Они опять вози-
лись на песке в полосе прибоя.
Старик взял большую жердь, выброшенную на берег вол-
ной. Осторожно ею смел всех человечков подальше от воды. И на
самой границе прибоя поставил жердину ребром.
Много дней носил издалека он камни и укладывал их друг на
друга. Строил стенку вдоль воды. И откуда только силушка взя-
лась! В другое время и одного такого камня не смог бы сдвинуть
с места он.
Радость переполнила всего. Опять как после бури сверкал
песок и воздух пел.
Стена метровой высоты закрыла выход к полосе прибоя.
Человечки жались вокруг утеса. Стожок сухой травы им за-
менил песок.
Солнце клонилось к закату. Тень от утеса накрыла старика.
И тогда из-за горизонта памяти вдруг появилось облако прошло-
го. Заслонило собой солнце радости. И старика накрыла тень вос-
поминаний.
Забытый мир коснулся его сердца. Это был вид старой зем-
лянки, куда он возвращался после рыбалки знакомой тропинкой,
истоптанной его ногами бесчисленное количество раз.
Во сне это было или взаправду? Вот бы снова пройти этой
тропинкой с Маняшей…
Только подумал так, глядь: далеко, далеко в море легким об-
- 540 -
лачком быстро шла к нему Маняша, почти не касаясь воды. Какая
же она молодая да милая! Вот уже рядом стоит.
– И здесь нашла меня.
От радости смеется старичок.
– Душа изболелась. Думала, что уже и не вспомнишь…
– Устал я. Домой хочу. Куда идти?
Повернулась Маняша вдоль берега вправо и тут же пропала
из глаз.
Совсем не удивился этому старик.
И пошел он указанным путем.
Не долго пришлось идти. Скоро увидел: на отмели сети сто-
ят, а в них запуталась одна единственная маленькая рыбка. Кто-то
сеть поставил, а за уловом не пришел. А может и выбрал улов, да
на мелкую рыбешку не позарился. Вот она и бьется из последних
сил, задыхается, еще больше в сети запутывается.
Дрогнуло сердце старого рыбака. Распутал он сеть, достал
рыбку и отнес где поглубже.
– Спасибо тебе, старче! Второй раз спасаешь меня, – говорит
из воды ему рыбка.
Смотрит старик:
ОПЯТЬ ПЕРЕД НИМ ЗЕМЛЯНКА,
НА ПОРОГЕ СИДИТ ЕГО СТАРУХА,
А ПРЕД НЕЮ РАЗБИТОЕ КОРЫТО.
– Почему не остался возле утёса? – спрашивает его рыбка.
– На вершинах не живут. Вершины только покоряют. Там
навсегда осталась часть меня. Мой путь еще не окончен.
– Какое желание теперь загадаешь?
– Не уживается глупая молодость с бессильной мудростью!
Крепостные цепи с моей души могу снять только я сам! – Сказал
старик, отвернулся и пошел домой по знакомой тропинке.
– Старче, где же твое старчество?!
Вскричала ему вслед золотая рыбка.
- 541 -
По тропинке шел совсем другой человек. Он был другой и
мир вокруг него был другой. Новое тело нового человека по- но-
вому воспринимало его. Мир стал ярче, мягче и ласковее. Старик
знал, что он будет здесь всегда. Будет этим туманом, этой росой,
ароматом этих цветов. Каждый год будет вновь приходить сюда
заново: осенью – дождевой водой, зимой – летучим снегом, вес-
ной новыми листьями на деревьях. Пчелам он поможет собрать
божественный нектар. Колосу он поможет налиться янтарным
зерном. Человеку он поможет стать человеком.
…Старик проснулся и услышал, что старуха
Все еще поет его любимую песню.
Не открывая глаз, хотел ей сказать
Что-то очень хорошее.
Но спросонок его губы не слушались.
И он снова крепко уснул.
А старуха все поет.
А старик все спит.
И дверь у них нараспашку.
Но вот старуха перестала петь
И тоже крепко уснула.
Заглянул в избушку медведь.
Хотел разбудить старика,
Чтоб тот пошел на рыбалку.
Но не стал будить, испугался,
Уж больно велик и силен, стал старик за время сна.
Вдруг осерчает, что прервали его сон.
Беда тогда медведю!
Пришла лиса, посмотрела, посмотрела,
Хотела хитростью выманить старуху из избушки,
Чтоб та курочек развела.
И на грядках морковку с капустой посадила.
- 542 -
Но испугалась лиса.
Уж больно любила старуха своего старика.
Одно целое с ним стала.
Шибко могла осерчать на лису.
А ухват-то, вон, у нее под рукой стоит…
Время утекало, как вода в ручейке,
Сильно обмелела речка.
Ушло море от берега.
 Появились вокруг буераки.
Давно уже нет той избушки.
Как нет старика и старушки.
Стоит гора высокая
Зовут ее «Старый рыбак».
Хранитель этого края.
Вкруг Горы той жили люди. Хлеб растили, скот пасли. Лиш-
ку дичь они не били, своим внукам берегли. Предков чтили и лю-
били. У костра им песни пели. Память Старого рыбака берегли, у
него совет просили и всегда благодарили.
Никто никому о нём никогда не говорил, но его знали все.
– Старый ры-бак, ры-бак, ры-бак, – прокаркает ворона на
лету.
– Старрый, старрый, старрый, – скрипит сосна на ветру.
Птицы, ветер и деревья рассказывали людям о нем. Говори-
ли, что живет он на вершине Горы, которую назвали его именем.
Но живет он не снаружи, а внутри Горы. Он – Хозяин Горы, её
Дух. Эту Гору когда-то называли «Аналой», потому что на самом
верху скала заканчивалась небольшой площадкой, и говорят, ле-
жала на ней судьбоносная книга... Теперь это жерло вулкана. Ды-
шит Старик через эту дырку, гневается, что не нашлось смельчака
добраться до книги. Однажды в гневе все письмена из этой книги
Старик побросал в долину. Людям бы собрать их, да правильно
- 543 -
сложить. Но ведь и этого не делают. Оттого Старик еще больше
гневается на людей за их лень. Не хотят люди знать тайну сво-
ей жизни. Им и так хорошо. День прошел и, слава Богу. В лесу
много всякого зверя, в реке – рыбы, на лугу ягода растет. Что еще
надо?
Каких только историй не рассказывают про эту гору. На-
стоящая гора сюрпризов. Начнём с того, что её нет ни на одной
географической карте. Разве это не чудо? Ученые считают её вул-
канического происхождения, и эти самые процессы в ней про-
должаются. Ещё чудо – до сих пор нет точных сведений о высоте
горы. Цифры называют такие разные, что никто им не верит. На-
пример, семь тысяч метров. Но разве местный житель, к тому же
старик, сможет в течение дня побывать на её вершине и вернуться
обратно? А такие были. Кому после этого верить? Фольклорист
день и ночь записывал рассказы стариков, качал головой и всё
повторял: «Эльдорадо! Сказочное Эльдорадо!» Геолог со своим
молоточком собрал целый мешок камней и тоже бормотал: «Бога-
тое месторождение! Здесь есть всё! Настоящее Эльдорадо!» Всё
больше пришлых людей поселяются у подножия горы. Своими
глазами видят чудеса, например, волшебный туман. Но всё равно
дай им точные данные. Вынь, да положь! Пригласили опытных
скалолазов, чтоб те лично осмотрели вершину. Ну и что? Моло-
дые сильные скалолазы побывали на вершине.
– Что вы там видели? – спрашивают их те, кому не дано вы-
соко подняться.
– Мы видели небо и ветер… – ответили покорители вершин
и замолкли.
– Значит, никакого старого рыбака нет! – говорили скептики.
– Вы согласны?
Скалолазы молчали. Их молчание настораживало одних и
раздражало других. Всем хотелось четкого и ясного ответа.
– Не видели, – это ещё не значит, что его нет. Не всё можно
- 544 -
потрогать руками, – говорили оптимисты.
Есть одно особенно хорошее место под Горой. Соленая падь
называется. Там каменная соль встречается. Звери любят туда хо-
дить. Зимой снега там очень мало. Косули стадами пасутся кру-
глый год. И Хозяину Горы она нравится. Часто спускается туда
он белым туманом. Туман этот особенный. Он – живой. Волки
и лисы в тумане поджимают хвосты, не бегают, ходят с опаской.
Чувствуют рядом кого-то гораздо сильнее их. Поэтому в туман
забегать не любят. Но птицы, зайцы и олени любят отдохнуть в
тумане. Среди ветвей, в норе, или под корнями деревьев они спо-
койно отдыхали. Самое главное, во время тумана в Соленой пади
не было гнуса. Люди радовались, когда туман согревал землю,
оставался теплой росой на траве. Многие уверяли, что видели в
тумане суровый образ Старика.
– Туман – к урожаю, – говорили они. – Нынче в соленой пади
будет много ягоды и грибов.
Соленая падь – это редкоствольный лес из поникшей и пу-
шистой березы вперемешку с осиной, ивой и высокой сосной. А
под ними чуть не по пояс человеку первоцвет высокий, волчье
лыко, любка двулистная, девясил иволистый и клевер люпиновый
– всего не перечислишь. На коричневато-зеленой поверхности
небольших озер, плавающие цветы кувшинки белой и кубышки
желтой.
Прислонившись ворсистым боком к толстому стволу сосны,
оставив шерстинки на его коре, чутко спит марал. Он выбрал
царь-сосну, самую большую в этом лесу. Молодой, он набирался
сил от зорёвого дерева. Сухой туман ласкал его широкие влажные
ноздри и опущенные веки больших на выкате глаз.
Хозяин тайги Миша, бурый медведь в облезлой летней шубе,
забрел сюда полакомиться крупной сладкой ягодой. Как заснул,
надолго замер с открытой пастью – впускал в себя живительный
туман.
- 545 -
Этот животворный туман любили не только звери, люди
тоже старались попасть в него. Дочь старого Рытхэу, красавица
Айя, сняла с себя льняную панёву, набросила её на куст малины,
совсем рядом с медведем. Голая стояла в тумане недалеко от спя-
щего марала. Они не боялись друг друга. Девушка казалась при-
видением, сотканным из тумана.
Гулявший одному ему известными тропами, Рытхэу вдруг
неслышно появился из тумана в своих мокасинах. Остолбенел,
увидев голое тело, на минуту стал четвертым углом живого ква-
драта. Не стал мешать. Дочь просит совета у Старого рыбака. Не
издав ни звука, ушел, растворился в тумане.
Всё о Рытхеу. Никто не знает всего о Рытхеу. Он самый ста-
рый человек в крае. Он жил ещё, когда не было ружья, а нерпу били
деревянной острогой.В правом его глазу живет век железный,в
левом застыл каменный век. Кожа лица его сморщилась, как кора
старой сосны. Рытхеу большой шаман. Почему Рытхеу большой
шаман? А вот почему. Однажды он долго бил в свой бубен, долго
пел и плясал у костра, прославляя старого рыбака. Наконец, упал
на землю. Душа его улетела на Вершину. Сам Хозяин Горы раз-
говаривал с ней. Вернулась душа Рытхеу и принесла ему силу Хо-
зяина Горы. Теперь Рытхеу может вылечить любого человека. Его
бубен стал гудеть так, что затихал ветер, в небе останавливался
полёт птиц и с деревьев опадали листья. Вот почему Рытхеу боль-
шой шаман.
Тяжело на душе у Рытхеу. Пока только он один знает, какая
опасность угрожает благоденствию этого края. Сегодня он опять
видел широкий рубчатый след от железных саней-вездеходов. В
полную прошлую луну нашел такой след, в глубокой его бороз-
де передавлен весь мох. Полдня шел по следу и увидел большое
стойбище всяких железных машин. Кругом стоял противный во-
нючий дым и такой треск и грохот, что у чуткого Рытхэу потом
много дней болели уши. Вокруг этого стойбища повалены дере-
- 546 -
вья, вырублены кусты и перерыта земля. Железные цапли брали
деревья и перекидывали их с места на место. Раньше здесь был
летний выпас для большого стада. Вдруг его окружили какие-то
люди. Их лица, руки и одежда были чем-то перемазаны. Нечело-
веческий запах шел от них. Они крутили его как куклу, громко
смеялись, что-то непонятное говорили друг другу, а потом вдруг
все куда-то ушли. «Однако, плохие люди, – решил Рытхеу, брез-
гливо обнюхивая свою одежду, – даже чаем не напоили».
Вот _______почему тяжело на душе Рытхеу. Неужели эти люди при-
дут в соленую падь? Не нужны они там! Старый рыбак их не пу-
стит. Рытхэу в это твердо верил.
ВОТ НЕДЕЛЯ, ДРУГАЯ ПРОХОДИТ.
И вот уже год как один день пролетел. Широкая просека рас-
секла надвое солёную падь. Железными занозами торчат в ней
высоковольтные мачты. Раскинули руки, ростом и статью как
близнецы, шагают шеренгой без горькой разлуки, единой провод-
кой соединены. Искрят провода от больших напряжений, свет и
тепло они людям несут. Знание дал человечеству гений. Люди не
знают его и не чтут. Везде куда ступают эти мачты, кончаются по-
кой и тишина вспышками слепящей электросварки и скрежетом
железного ковша...
Старейшина рода охотников Тетила собрал всех своих сы-
новей, племянников, внуков с их семьями и нехитрым скарбом. В
последний раз сходил в соленую падь, у костра под бубен попро-
сил прощения у старого рыбака. И увел своих людей на далекие
острова студеного моря.
Печально бил бубен и в стойбище пастухов. Старейшина па-
стухов Анадар собрал своих людей, их стада и откочевал далеко
в степь.
Остался только один Рытхеу. Он остался умирать. У него не
- 547 -
было сыновей. Была только приёмная красавица дочь. Они оба
приносили себя в жертву, чтобы когда-нибудь дети детей могли
вернуться сюда.
…Не коронованный король, наконец, получил право на раз-
работку новых месторождений и двинул туда всю имеющуюся у
него технику.
Не на белом коне, не в золотой карете, как мечталось! В бро-
нированном автомобиле с пуленепробиваемыми стеклами ехал
впереди колонны босс. Нрава он – крутого! Характера – делово-
го! В советах не нуждается. Возражений не потерпит! Если что
захочет, идет напролом! Не получится здесь, получится в месте
другом! Сорвалось здесь, – возьмет своё потом.
Один против всех! Все против одного! Стыдно господа, не
быть миллионером!
Время было такое…
Он вел железную армаду из сотен большегрузных автома-
шин, мощных бульдозеров, грейдеров. Они ползли широким
фронтом по степи, потому что слабый растительный грунт не
позволял идти в одну колею. Железные траки и огромные коле-
са глубоко перемалывали зеленый слой земли. Грунтовые воды
вышли наружу как в весеннее половодье. Эта вода никуда не сой-
дет. Степь превратится в болото.
Когда проезжали соленую падь, не было никакого тумана.
Далеко вперед просматривалась дорога. Увидели издалека: марал
вышел на дорогу. Повернулся навстречу шуму головного вездехо-
да. Гордо стоял, высоко держал голову, увенчанную тяжелой ко-
роной рогов. Машина босса уже в десяти метрах. Красавец самец
топнул передней правой и грозно опустил венценосную голову
навстречу врагу. Законный король солёной пади и некоронован-
ный король всего края, тот, что в машине, встретились на лесной
тропе.
- 548 -
– Первый трофей, – процедил сквозь зубы Босс, нажимая
гашетку пулемёта. – Рога мне, мясо вам! – крикнул охране и за-
хохотал. В лесу стреляла охрана. Просто так, из озорства. В дятла
на изогнутом стволе старой сосны. В пролетающую птицу. В му-
равейник у дороги.
Неожиданно из кустов вышел медведь, поднялся на задние
лапы, с разинутой пастью пошел на головную машину босса, не
понимая, что он уже здесь больше не хозяин. Машины остано-
вились. Пулеметная очередь отбросила косолапого под колеса
бронированного вездехода. Охрана еще долго поливала свинцом
прибрежные кусты. Дальше ехали с удвоенной осторожностью.
До выезда из пади оставалось не больше километра. Уже хо-
рошо просматривалась вершина горы. Вдруг дорога уперлась в
каменную стену. Бычья шея водителя побагровела. Босс прика-
жет – он пойдет на таран! Сидел неподвижно. Ждал приказа, как
удара звериной лапы льва или тигра.
Словно гигантский ёжик хотел перебежать через дорогу, но
почему-то вдруг окаменел, застыв поперёк её огромным валуном.
По всему видно, камень появился здесь недавно: не успела завя-
нуть прижатая к земле трава. Какой великан обронил его?
Движение машин остановилось.
– Взрывать будем? – с готовностью спросил подбежавший
главный инженер. – Можно вырыть яму, столкнуть его и засы-
пать, – с той же готовностью продолжил он.
– В объезд, – буркнул босс.
– Вали деревья! Корчуй пни! Делай объезд! – грубо крикнул,
сидящий рядом с боссом, Звездочет, начальник его охраны. – На-
зад! – приказал он водителю.
Машина босса медленно попятилась на безопасное расстоя-
ние. Босс молчал. Не сказать, чтобы эта преграда внушила ему
суеверный страх, но не с неба же упал этот камень… Празднич-
ное настроение души было испорчено.
- 549 -
– Не таким я себе представлял своё появление здесь, – про-
цедил он сквозь зубы, глядя на вершину горы.
– Сколько легенд ходит про эту гору… – осторожно произ-
нёс звездочет.
– В огороде бузина, в Киеве дядька! Я ему про одно, он мне
про другое, – с досадой произнёс босс.
– Бузина-то у дядьки в огороде, – смеётся довольный Звез-
дочет. Ведь это наши предки убили того старика… Сейчас его
дух мстит нам, не пускает к себе. Вон, какой камешек положил на
дорогу. Мы с тобой братья не по крови, а по духу. Ты – из рода Во-
ина, а я – из рода – Мага. Переплелись наши судьбы. У нас одни
предания. Искупать вину выпало нам, – вздохнул Звездочет.
– Ты – маг из партработников краевого масштаба. А я – про-
стой прораб, и мы познакомились на заседании партхозактива.
Ты хорошо прикрывал меня от партгосконтроля, когда я играл в
азартные игры с государством…
– Я сразу понял, что ты птица высокого полёта, – хихикнул
Звездочет. – А вдруг тумана больше не будет? Отомстит старик?
– Мне нужен его туман, да ещё руда. И никакой мистики!
– А вдруг не даст? – гнул своё Звездочет.
– Вырву силой! Трудно было уломать Президента на право
владеть мне этим краем, а потом все увести в обшоры. Теперь –
пустяки. Дело техники!
Подбежал главный инженер.
– Объезд готов, – с приклеенной улыбкой сообщил он.
– Вперед! – скомандовал водителю босс. Квадратный шкаф
за рулём всё время молчал, ему не разрешалось разговаривать в
присутствии босса.
Летела сорока. Несла на хвосте печальную новость.
– Захватчик идёт! – трещала, что есть силы. – Спасайтесь!
Бегите! Захватчик идёт!
Вот такие хозяева пришли в эти края. Остановились у соле-
- 550 -
ной пади. Нрава они крутого, характера делового. Мало кто видел
их лица. Из машины – сразу в контору. Приказы своим помощни-
кам отдавали через охрану. Охранников было много.
Приехал босс – три машины охраны и помощников длинный
хвост. Подбежал к машине первый помощник с картой. Не вы-
ходя из машины, пальцем ткнул в карту босс. Здесь будет первый
карьер. Проехали еще вокруг горы. Второму помощнику ткнул
в карту босс. Здесь будет второй карьер. В третью карту ткнул
босс, – будет здесь третий карьер. На чистом лугу с разнотравьем
гигантскую домну построят. От нее к трем карьерам железные
рельсы проложат. С краю болота рабочий поселок прижмется. На-
мечены сроки для стройки. И жесткий контроль учредили. Приш-
ли сразу три мехколонны. Машины в карьерах гудят. И ровно в
двенадцать по будням над падью три взрыва гремят. Первый дом
привезли издалека, собрали для босса отдельно.
– Все! – сказали люди, – конец старому рыбаку. Сказка есть
сказка. А жизнь все расставит по своим местам.
По земле, как по воде, греб веслами Пловец. Волны раска-
чивали утлую лодку.Очень сильно греб пловец против ветра и
волны и громко пел. Горловое пение пловца – это волны, ветер и
его лодка. И все это вместе – танец шамана Рытхэу. Если Старый
Рыбак не идет к Рытхэу, шаман Рытхэу идет к нему. Нет! Это не
Рытхэу. Это Старый Рыбак плывет в своей лодке издалека. Долог
и труден путь пловца по бурному морю. Но вот замирает горловое
пение. Прекращается танец, плывущей по бурному морю лодки.
Пловец сходит на берег.
Тяжело дышал. Едва переставлял ноги на твердой земле. Он
очень устал. Перед ним поляна и на ней дивной красоты дурман-
цветы Он вдыхает их аромат. Заверещал заяц под кустом. Застре-
котала сорока на ветке и сорвалась вниз, у самой земли раскрыла
свои крылья и снова вернулась на ветку. По-птичьи прыгая, махая
- 551 -
руками как крыльями, с горловым клекотом и пляской великий
шаман Рытхэу был уже орлом высоко в небе.
В душе Рытхэу с первым взрывом в карьере рухнула послед-
няя стенка, отделяющая сказку от были.
Рытхеу искал туман. Сначала он ждал туман. Долго ждал.
Пора было быть туману, настало его время, а тумана всё нет. Не
может быть, чтоб совсем тумана не было, – думал Рытхеу. – На-
верное, туман прячется где-то в чаще. Рытхеу заглядывал во все
уголки солёной пади, побывал в самых глухих местах. Однако
тумана нигде не было. Виновата просека, железные мачты и про-
вода. Это они спугнули туман, решил Рытхеу. Он чувствовал себя
беспомощным ребёнком, который вдруг остался без матери. Как
жить? Что делать? Надо самому искать ответы на эти вопросы. С
громким пением под удары бубна, долго кружил вокруг королевы
сосны, просил её совета. Сосна молчала. Рытхеу собрал ворсин-
ки шерсти марала с её коры, здесь же у подножия подобрал по-
мёт марала и под бубен спросил у марала – что делать? Ответа не
было. Рытхеу пришел к берлоге медведя. Громко стучал в бубен,
спрашивал совета у медведя. Не было совета, пуста была берлога.
Наступила ночь, Рытхеу влез в берлогу, свернулся поудобнее и
заснул. Спал всю ночь. Проснулся до восхода солнца. Над берло-
гой стоял густой туман. Обрадовался Рытхеу. Схватил свой бубен
и стал громко призывать старого рыбака. Туман сгустился ещё
сильнее и перед Рытхеу возник огромный волосатый лик. В его
огромных глазах светилось небо. В густых усах – стоял туман.
В длинной бороде струилась река. Но губы-берега не двигались.
Старец безмолвствовал. Рытхеу изнемог. Положил на землю свой
бубен и долго смотрел в прозрачные глаза старика. Не заметил,
как лик старика сменился молодым безусым лицом воина, стояв-
шего на земле в боевых доспехах. В правой опущенной руке он
держал обнажённый меч клинком вниз. Воин молчал.
– Кто ты? – вопрошал Рытхеу. – Зачем явился?
- 552 -
Воин нагнулся и левой рукой быстро поднял с земли бубен
шамана. Теперь уже не бубен, а большой крепкий щит прикрывал
воина. Воин продолжал молча смотреть на Рытхеу.
– Я понял! – крикнул шаман, – Я буду сражаться!
И тут же сильный порыв ветра развеял туманное видение.
Только бубен лежал на земле.
Рытхеу снял с себя все шаманские принадлежности, сложил
их на бубен, и это всё спрятал в медвежьей берлоге. Потом забро-
сал берлогу комьями земли, сухими листьями, травой, а сверху
навалил большие камни. Всю свою запредельную силу он отдал
земле. Это – подарок духам предков, чтоб они не ушли с этих
мест. Пройдут годы, сюда придёт другой шаман, духи примут
его и будут ему служить. Теперь Рытхеу знал, какое последнее
действо предстоит ему совершить в этой жизни. И рассчитывать
при этом он может только на собственные силы. Он ждал сигнала.
Сигналом стали взрывы в карьере.
– … не пожалели Мишку… Плохая примета – весь край пре-
дадут огню и разрушению, – ворчал Рытхэу.
– Однако, собирайся, – сказал он своей дочери. – Пора.
Отец сказал, собирайся, значит надо одеть всё лучшее. Айя
одевалась и пела: «Змеи, жабы, ёжики, олени, птицы. Солнце, ве-
тер человек. Мысли шепчут, извиваются и скачут. Ослепляют, па-
дают, росою плачут. Это тоже человек. Я за себя постою, близко к
себе никого не пущу. Я – человек.
Всё об Айя. Никто не знает всё о Айя. Это живой бубенчик,
который ещё не стал колокольчиком. Айя – приёмная дочь Рытхеу.
Туман отбелил скуластое лицо Айи. Черных глаз угольки сверка-
ли на белом лице Айи. Густые волосы закрывали лоб и уши Айи.
Что думала Айя, когда Рытхеу не пустил её учиться в город? При-
езжий геолог дивился, как хорошо она чувствует камень.
– Поедем со мной в город, – говорил он. – Покажу тебя глав-
ному геологу. Учиться будешь. Вернешься специалистом. Изучать
- 553 -
свои горы будешь.
– Почему геолог главный? Очень большой? – спросила Айя.
– Самый главный на кафедре. Большой специалист.
Но Рытхеу не пустил её в город.
– Дух горы молотком не поймешь, – говорил он. – Чужая
будешь, – говорил он.
Уехал в свой город геолог. Айя оставила ему залог своей
дружбы.
Сейчас она надела своё новое прямое платье с глухим во-
ротником, которое она сама обшила полосками заячьего меха и
вышила снежинки-звёздочки оленьей шерстью.
– Отец, что было на земле, когда нас не было? – спросила
Айя.
– Была сказка.
– А где сейчас та сказка?
– Во мне сказка. В тебе сказка. Ты не знаешь.
– Кто-нибудь живет в сказке?
– Был один… Ушел… В свою сказку…
– Мы сейчас куда идем?
– К тому, кто сейчас самый главный.
– Он геолог?

   …Он не может думать за всех. Олени, суслики, муравьи и я –
мы не мешали друг другу. Мы понимали друг друга. Он нарушил
наше понимание. В сердце Рытхеу поселил боль. Погубил степь
сусликов, убил медведя. Теперь моя очередь…
Так думал Рытхеу, но ничего не ответил своей дочери.

   – Отец, почему сегодня мне так плохо? Так тяжело на серд-
це! Еще вчера я так радовалась жизни.
– Вчера было лето. Сегодня – зима. В нашей жизни все слиш-
ком быстро поменялось.
– Мы куда идём?
– В сказку. В свою сказку. Пошли, однако.
- 554 -


   Рытхэу взял с собой маленький узелок. В другой руке он
держал руку дочери. И они пошли.
Здоровенный охранник преградил им дорогу.
– Куда прёшь! – пролаял он. – В Дом нельзя! Что в руках?! –
Ловко ощупал пальцами узелок.
– Подарки твоему хозяину, – ответил Рытхэу.
Верзила поднес микрофон ко рту.
– Соедини с шефом! – Звездочет, здесь абориген с подарком
боссу. Подарок живой, – мерзко хихикнул, – пропустить?
– Вперед! – рыкнул он. Не вынимая рук из карманов, повел
отца и дочь к Дому.
Маленький плюгавый человечек со сверлящим взглядом не-
приятных глаз встретил их на крыльце. Протянул руку:
– Давай сюда! – нетерпеливо крикнул он.
– Однако, я сам передам, – с достоинством произнес Рыт-
хеу.
Звездочет скривил губы.
– Ну, пеняй на себя!
Толкнул ногой дверь и первым переступил порог комнаты.
Комната, как большая рыба, всосала в себя отца и дочь и
тут же начала их переваривать. Айя попятилась назад, но отец
крепко держал её руку. Их уже обволакивал, туманам плавающий,
кислый запах. Свободной рукой она прикрыла рот и нос, однако,
успевала кидать изучающие взгляды. Комната не выше старой бе-
рёзы. Стены облеплены коврами, как цветными мхами. Не видно
даже окон. Свет от большой луны под потолком. Совсем не про-
ветривается комната. На левой стене от пола до потолка картина:
нарисована горная вершина. Рядом с ней стоит мужчина в черном
смокинге с жабо, черных очках и цилиндре. Одной рукой галант-
но, как женщину, обнимает вершину. В другой его руке огромный
кубок. «Я – твой король! А ты – мое Эльдорадо!» Было написано
- 555 -
красивыми буквами внизу картины. Рядом у стены с картиной,
на золочённых львиных ножках огромный письменный стол. За
ним на троне восседал король, одет как на картине, но живой и не
такой красивый. Пол-лица скрывают черные очки. Цилиндра нет.
Голова лысая, как барабан.
По мягкому как мох ковру, отец и дочь прошли к столу. Рука
в руке предстали перед королем. Он продолжал писать, не под-
нимая глаз.
– Я обещаю, каждый из вас получит работу, кров, тепло и
свет. – Как автомат сказал король.
Мелким хищником возник Звездочет.
– Местный апостол из соленой пади привел тебе дочь на за-
клание. Хи, хи, хи!
Рытхеу развернул на столе свой узелок. Маленьким человеч-
ком с головой и руками лежал корень женьшеня. Рядом кровили
свежие панты. Имеющий глаза да увидит. Имеющий разум – пой-
мет. Протянул над столом руку дочери.
– Возьми её! Она нарожает тебе здоровых детей. Этот корень
даст тебе силу и богатство.
Темные очки оторвались от бумаг, уставились на Рытхэу
«Проблемный старичок, – подумал босс, – в дверь вполз мухой, а
у стола уже слон. Опять Звездочет пересторался. Они думают, что
я буду с красивой аборигенкой на таёжной поляне, под звенящи-
ми кедрами делать детей. Секс – он и в Африке секс. Но чтоб из-
менить своей мечте!» В нервном тике отрицательно дернулась его
голова. Обрадованный Звездочет, как шакал схватил свою добычу.
За спиной короля открыл дверь в другую комнату, грубо потащил
девушку, втянул в эту комнату и закрыл дверь за собой. Только и
разглядел старик, что стол с бутылками да смятую постель.
– И с этим ты пришел ко мне, старик? Ты не знаешь, что та-
кое богатство! Я давно уже не считаю деньги. Теперь у меня есть
своя вотчина и здесь я осуществлю свою золотую мечту!
- 556 -
Ну, как я объясню этому старику, думал король, мне судьба,
как золотая рыбка, поднесла несметные богатства! На блюдечке!
С золотой каёмочкой! Они валялись ничьи. Я успел нагнуться и
подобрать все эти шахты, рудники, заводы, машины – вместе с
тысячами таких, как он. Момент – и их взял бы другой. Я ока-
зался в нужном месте и в нужное время. Мой дед боялся тележ-
ного скрипа, а я – о! – я владею этим куском планеты. Сегодня
построю здесь курортный комплекс, а завтра – свой атомный ре-
актор! Туннельные железные дороги из сверхпрочного стекла! И
города – под стеклянной крышей! О! Бесполезно говорить ста-
рику, что есть ещё великолепный белый конь. Есть мелодичный
звон ослепительно сияющей золотой кареты. И я – на белом коне!
Я – в золотой карете! Когда приходит муза, то приходит и пегас-
вдохновение. Один Звездочёт меня понимает.
Но у того, кто стоял по другую сторону стола, было свое
представление о жизни.
– Однако, нельзя трогать гору. Однажды Старый рыбак спас
наш народ. Тогда он был человеком… Теперь он спит… Большая
беда будет, если проснется! Пусть спит, однако.
Первая порция адреналина вошла в кровь короля.
– Я провел ЛЕП в вашу тьмутаракань!. Здесь будут дороги,
большие дома!. Под сплошной стеклянной крышей аллеи магно-
лий! Цветные фонтаны поют! На беломраморных скамейках от-
дыхают красивые женщины в дорогих туалетах. С другого конца
земли приедут сюда богатые люди лечиться волшебным туманом!
Вот зачем нужна мне ваша гора. Это мое Эльдорадо! Богатое ме-
сторождение! Хватит на долгие годы. Стоит гора высокая, будет
яма глубокая! – Запомни это старик! А после нас хоть потоп!
– Безумный! Ты погубишь себя и наш край! – шептал и качал
головой Рытхеу. – От тебя ушли духи твоих предков. Вокруг тебя
пустота. Я вижу, однако.
- 557 -
Из босса вышла рогатая тень, поползла по столу к старику.
Это всего лишь тень, легкая тень Хозяина. Он сначала будет со-
блазнять: быть рогату – быть богату! А нет – припугнуть! Будет
очень страшно! Мёртвый холод шел от неё. Старик стоял вплот-
ную к столу, и она уже к нему приближалась, хуже ядовитой змеи.
Её яд – власть любой ценой! Старик не шевельнулся, но покрылся
светлым туманом, как испариной. Тень попала в светлый туман и
остановилась. Слишком много было природной силы предков в
старике. Две древнейшие силы борются на Земле. Сейчас место
их встречи – стол – «ампир» босса.. Тень дёрнулась, быстро уко-
рачиваясь, вернулась в тело босса. Он почернел, как его тень.
– А-а-а… – через двери и ковры из соседней комнаты до-
несся крик Айи, звук падающей мебели и звон разбитого стекла.
– Прощай, отец, я уми… – короткий выстрел оборвал девичью
жизнь, как полет чудесной птицы
Янтарной смолой выступил пот на шершавом лике старика
– Ты взял у нас все! Уходи поскорей! Уходи! Уходи! – Это
вдруг в комнате проскрипела сосна
Чёрные очки слетели с лица босса. Оголился взгляд глаз.Не
было глаз - были две оловянные блямбы. Один их вид ледянил в
сердце кровь. Дьявольская тень поселилась в этих глазах. Такой
ценой заплачено за власть и богатство. Безжизненные, холодные
они вплотную придвинулись к старику.
– Знаешь, когда я уйду? – шипела над ухом змея. – Когда тебя
будут звать как меня! Когда ты, как я… как я… – мерзкая рука
сдавила горло старика.
– Он что-то сказал? – Звездочет уже стоял рядом, засовывал
пистолет в карман. На лбу и на щеках свежей кровью намазаны
крестики. Кончиком языка облизывал красные губы – Главное, не
вступать в диалог! Условия игры навязываем мы! Эй, там! Убрать
эту плесень отсюда! И чтоб я никогда его не встречал!
Вбежали охранники, схватили старика, вышвырнули подаль-
- 558 -
ше от Дома. Пудовыми кулачищами, железными сапожищами
чуть насмерть не забили его. Случайные прохожие, не поднимая
глаз, убыстряли шаги. Народ безмолвствовал.
На третью ночь умер старый Рытхеу. Вместе с ним умерла
старая сказка. Но по закону сказки победа осталась за ним. Роди-
лась новая сказка. Вот как это произошло.
Как только Рытхеу умер, испустил свой Дух, этот его Дух
стал трясти Дом вместе с боссом. Это было бы обычное земле-
трясение, но земля тряслась только под домом короля. Ходуном
ходили стены, того и гляди, Дом развалится. Король проснулся в
полной темноте, сразу вспомнил предупреждение старика и по-
нял, что он проиграл. Надо срочно уходить. Нащупал на пульте
нужную кнопку.
– Машину мою! Две команды сопровождения! Немедленно!
– рявкнул в микрофон.
Потом нажал кнопку секретной связи.
– Звездочёт, я делаю ноги, достал меня твой старик! Взорви
эту эльдораду к чёртовой матери! Разнеси в куски! Сотри в пыль!
Понял? Если не нам, так чтоб и никому!
В белой пижаме, как в саване, метался в тёмной комнате
мертвец. Лысый череп с чёрными провалами глазниц добавлял
сходство. Натыкался на мебель, пробираясь к двери. Вдруг он раз-
двоился, из него вышла его Тень и самостоятельно устремилась к
двери. Сумасшедший танец-движение к двери мертвеца в темной
комнате и танец-движение его Тени отличались не только почер-
ком, но и разным текстом.
– Я столько людей подчинил себе, своей волей заставил их
служить себе! И вдруг такой конец! Почему? Где моя ошибка? –
писала Тень свой танец.
– Я устал жить в этой лихоманке. Слишком велика разность
- 559 -
потенциалов. Я всего лишь человек. Надо что-то делать, а то все
туда ухнем! – бормотал мертвец.
Тень успела выскользнуть в дверь. Оглушительным гулом и
треском наполнилась комната. Спичечным коробком хрупнул и
развалился Дом. Потолочная плита, рухнув, впечатала в пол Бос-
са.
И сразу тряска прекратилась. Где был Дом, стоял кусок сте-
ны, на ней от всей картины осталась только горная вершина.
Сорока летела по лесу, несла на хвосте радостную весть:
– Умер! Умер захватчик! Умер! – трещала _______она безумолку.
Но пуст был лес, и некому было радоваться. И смолкла со-
рока.
ВОТ НЕДЕЛЯ, ДРУГАЯ ПРОХОДИТ.
Потом год прошел. Потом прошло два раза по сто лет. Про-
снулись старик со старухой. Два раза по сто лет сон их продол-
жался. Над ними только небо. У них нет ничего. Даже разбитого
корыта. Видят, людишки внизу суетятся. Самые нахальные норо-
вят на стариков взобраться. Почесываются старики, вздыхают. Не
сразу сообразили: это не люди измельчали, это они так выросли.
– Детей повидал? – спросила старуха, словно вчера уснула.
– Когда придут?
– Уже пришли. Вон их сколько в долине, смотри. Это все
наши…
– Какие они там, внизу? Я хочу скорее встретиться с ними!
Идем к ним! – обрадовалась старуха.
– Да не очень-то мы им нужны такие…
– А какие мы им нужны?
– Говорят, нам надо через огонь пройти, чтоб на всех хвати-
ло…
- 560 -
– Это как – через огонь? – не поняла старуха.
– А вон, видишь, зарево в полнеба? Дым из высоких труб
идет. Это их плавильные печи день и ночь горят.
– Что же тогда от нас останется?
– Зато всем по кусочку достанется…
– Шутник ты, дед!
– Шутник не шутник, а надо выбирать: одним оставаться
или с детьми быть, но уже полностью от них зависеть.
– А хорошо им будет? Ничего еще не захотят от нас? А то из
огня, да в полымя…
– То-то и оно! Вдруг да ошибаются. Назад-то ходу не будет.
– А мы с тобой не ошибаемся? Может, дети лучше нас знают,
что им делать?
– Может и лучше. Хоть так, хоть эдак думай.… Все одно – в
печь!
– Ну да! А то врагов себе у детей наживем… Не помогли,
скажут…
– В каком мире мы проснулись, – нахмурился старик.
– Что делать будем? – спросила его старуха.
Снизу кругами поднялся к ним голубь. Летает над ними,
словно зовет куда-то.
– Как он сюда долетел? И орлу не всякому под силу…–
удивился старик.
– Это чья-то душа, – прошептала старуха. – Кто-то нам о
себе знак подает.
Голубь полетел вниз. За ним легко, едва касаясь горы, тума-
ном зашагал старик.
Странный голубь привел старика к обрыву и вдруг исчез,
так же внезапно, как появился. Старик стоял перед огромным ва-
луном, чудом державшемся на краю пропасти. Валун был слегка
покрыт серым мхом и по форме напоминал огромного свернув-
шегося ежа.
- 561 -
Откуда-то с высоты белой молнией на голубом небе про-
мелькнул голубь, уселся на каменного ежа и вмиг пропал, как в
камень погрузился.
– Иван меньшой, камень большой, встань передо мной, как я
перед тобой! – громоподобным голосом приказал старик.
Камень ожил, встрепенулся, словно ёжик развернулся и пред
стариком предстал его сын Иван меньшой.
– Со свиданьицем, – смеётся старик. – Значит, бочку поме-
нял на камень. Теперь ты учишь людей с этого камня. Почему не
растешь? Вроде даже меньше стал, пока я спал.
– Прости, отец, не уберег твой сон. Думал сам справлюсь с
этими людьми. Это они тебя разбудили. Ползают по тебе, своими
молоточками откалывают кусочки горы для анализа. Ну, теперь
ты их отвадишь, – говорит Иван.
– Да мне не жалко, лишь бы на пользу…
– В том-то и дело, всё, что мы им даем, идет им во вред: сами
себе готовят погибель.
– Почему ко мне ты не поднялся? Почему лежишь здесь.
– Я шел к тебе этой дорогой. Был уже почти рядом. Вдруг
какая-то сила отбросила вниз. От этого камня больше ни шагу не
смог я продвинуться вверх. У тебя есть то, чего нет у меня. Ты
любишь людей, а я только учу. Такая разница между нами.
– Горы – пророки. Хочешь познать себя, – иди в горы. Что
привело тебя ко мне через столько лет?
– Эти люди хотят тебя уничтожить. Я дал им так много. Те-
перь они хотят владеть тобой, чтобы твое тело стало их телом, их
пищей, их развлечением, азартом. Их совершенно не интересует,
что будет с твоей душой, когда она лишится своего пристанища.
Они предали собственную душу. Вместо духа в них живет азарт
игроков, где ставка собственная жизнь. Они не видят ничего даль-
ше собственного носа. Они хотят, чтоб ты стал их пищей, жили-
щем, прикраватным ковриком.
- 562 -
– А как же без пищи и жилища? И коврик тоже нужен, – ска-
зал невесело старик.
– Это уже не те беззащитные карлики, которых ты жердиной
отгонял от полосы прибоя и согревал на своем теле. С тех пор
они выросли. Я дал им много знаний. Они далеко видят и слышат,
без счета строят шахты, рудники и заводы, платины и каналы. Бе-
рут, берут, берут. Идут все дальше и дальше. После них остаются
пустоты в теле земли, а на её поверхности безобразные шрамы,
гниющие болота, безжизненные пески. Все труднее дышать. А им
все мало. Не те знания дал им я! Это были знания снизу. Полез-
ны только знания пришедшие сверху. Я долго играл в поддавки.
Они видят меня, как очередную желанную покупку в магазине. Я
обессилил.
– Вот, значит, в каком мире мы живем. Что же теперь делать?
– повторил он старухин вопрос.
– У тебя есть сила. Накажи их! Они боятся твоего гнева – из-
вержения вулкана. Ты вздрогнешь, – все провалится в тартарары!
Покроешь базальтовой рубашкой свои склоны, – на долгие годы
станет все безжизненно вокруг. Уйдут захватчики, звери и птицы.
Земля залечит свои раны. Зарастут её глубокие шрамы. Вернутся
животные. Может, к тому времени поумнеет человек.
Задумался старик.
– И начнется всё сначала… А сам ты тоже начнешь всё сна-
чала?
– Нет, отец! Моё время ушло. Я ошибался. Но я не жалею.
Прощай!
Огромный камень вновь свернулся ежом. Сорвался с места.
И полетел в пропасть.
Старик неподвижно стоял, и на душе его было также тяж-
ко, как двести лет назад. Только теперь перед ним не бескрайнее
море-океан, а бездонная пропасть.
- 563 -
Солнце склонилось к закату. Вернулся к старухе старик.
– Ты видел его? Кто это был? – тревога в её голосе.
– Наш младший… – Не сразу и тихо ответил старик. – Наши
дети такие разные… Мы должны любить всех…
– Что ты решил?
– Мы навсегда остаемся здесь, на вершине. Там в долине они
должны знать, что вершины бывают не только красивы. Они еще
таинственны и недоступны. Мы будем для детей недоступны, по-
тому что должна существовать Тайна. Отсюда мы будем следить
за детьми. Мы будем строги к тем, кто оступится в жизни. Но мы
не будем их отталкивать от себя. Мы всех их любим!
– Откуда ты знаешь, что найдутся нужные люди и придут к
нам с добром? Может, мы обречены на одиночество до конца на-
ших дней…
– Нет, долго наше одиночество не продлится. Обороняясь от
захватчиков, мы всегда готовы принять человека доброго, честно-
го, бескорыстного. Кто сделает к нам один шаг с любовью в душе,
мы навстречу ему сделаем два шага. Придут чистые, смелые, по-
селятся среди нас, когда их станет много, соберутся с силою и
пойдут дальше и выше, – твердо сказал старик.
– Да будет так! – сказала старуха.
Солнце опустилось за горизонт. Последний его луч был зеле-
ного цвета. Он пробежал по небу, выкрасил половина небосвода в
бледно-бирюзовый с голубым цвет и уперся в Вершину «Старого
рыбака», где жила его Душа. В том месте, на вершине голосом
старухи шептал невидимый ветерок:
– Сколько раз мне снилось, что мы с тобой молодые идем
вдвоём той тропинкой… Помнишь её? Там росли кусты с мелки-
ми желтыми цветочками. Ты говорил, что эти цветочки похожи
на желтых кузнечиков. А помнишь куст боярышника в конце той
тропинки? Однажды он был весь усыпан белыми бабочками, они
выбрали его для своей ночевки. Когда мы подошли к ним близко,
- 564 -
они вдруг все сразу поднялись в воздух густым белым шаром, и
на нас посыпалась желтая пыльца с их крыльев. Мы слушали их
полет, и сердца наши радостно замирали, как на качелях. Там, на
лугу летом было столько ягоды. Помнишь, да? Ты так любил в
жару клюквенный квас. А зимой ты любил моченую бруснику.
Там все наше: и кусты и тропинка и соленый ветер с моря. Ты
хотел бы сейчас пройтись той тропинкой со мной?
– Я не прочь! Мы обязательно найдем эти тропинки. – Шеп-
тал тот же ветер уже голосом старика. Он смотрел на нее, и его
глаза излучали такой яркий свет, что вся её грусть сразу пропала,
лицо преобразилось, засветилось мягким ласковым светом.
– Их не придется долго искать, – прошептала она, – они вну-
три нас.
В этот вечер вершина «Старого рыбака», освещенная по-
следним лучом солнца, была по особенному хороша.
В этот вечер люди в долине как всегда суетились, спешили
по своим делам, решая бесконечные думы-заботы. Очень немно-
гие случайно подняли глаза к Вершине, да так и замерли на месте,
лица их не надолго посветлели. Почему-то эти люди вспомнили,
что есть Любовь, надежда, по-человечески чистая жизнь. У одно-
го в глубине сердца даже вдруг шевельнулся давно исчезнувший
стыд, а у другого ожила, померкшая было, память о любимой. Это
еще не связь, а только намек на возможную связь с чем-то, что
находится, то ли на Вершине Горы, то ли в глубине собственного
сердца. Из всех этих людей, глядевших в этот вечер на Верши-
ну, только один человек понял, что это обнажилась Душа Старого
рыбака. «Эх, туда бы сейчас», – подумал он.
Это был очень старый человек, бывший маркшейдер, и та-
кой больной, что его сил едва хватало сходить в магазин или ап-
теку. Он коротал последние свои дни в семье сына, горного ин-
женера. В этот вечер маркшейдер так разволновался необычным
видом горы, что нечаянно выпил лишнюю таблетку снотворного
- 565 -
на ночь. Всю ночь его тело без чувств лежало на смятых про-
стынях, а душа путешествовала по разным закоулкам прожитой
жизни. Последний, самый яркий сон приснился под утро. Он уви-
дел тропу, которая выводит к самому Хозяину Горы. Но сначала
была длинная темная штольня внутри его самого. Эта штольня и
раньше снилась ему столько раз, что её вид делал его больным на
целый день.
Маркшейдер считал, что он состарился слишком рано, он
всю свою сознательную жизнь провел глубоко под землей в тем-
ных душных штольнях. Его организм не получил нужного ему
солнечного света и чистого воздуха. Разве в таких условиях может
вырасти что-нибудь, кроме плесени и болезнетворных микробов?
Теперь он едва переставлял ноги, задыхался, как лошадь коного-
на, а в груди что-то скрипело, как перегруженная породой ваго-
нетка. Неужели это финал его честной самоотверженной жизни?
Раньше его согревала мечта купить домик у южного моря.
Однажды увидел себя во сне в просторном доме на берегу моря.
Осеняя непогода. Холодный ветер. Однообразный шум волн. И он
один мечется из пустой комнаты на открытую веранду и обратно.
Тогда он проснулся с отвратительным чувством одиночества и то-
ски. Вскоре мечта о доме сама собой засохла и отпала. Какое-то
время жил воспоминаниями своей молодости. Дни напролёт кру-
тил пластинки. Особенно нравилась песня «…когда на улице За-
речной в домах погашены огни, горят мартеновские печи, и день
и ночь горят они…». Сейчас такие же печи дымили своими труба-
ми на окраине поселка. Такие же самосвалы с ревом проносились
под окнами его барака. Но только пластинка напоминала задор и
оптимизм благословенной молодости. Что греха таить, даже пить
пробовал, но водка не помогла. Всё хорошо в своё время. Теперь
окружающий мир виделся через что-то ватно-непроницаемое,
скользил мимо, не задевая ума и сердца, делался бестелесным,
беззвучным, бесконтактным.
- 566 -
В сегодняшнем сне он легко промчался по штольне и в глу-
бине её, куда он еще ни разу не доходил, вдруг увидел… растущий
в горшке цветок. Большой зеленый и такой знакомый. Он стоял на
подоконнике… Где он его видел раньше? Теперь у него есть свой
цветок. Цветок растёт в его душе. Радость подняла маркшейдера
на поверхность. И эта радость проложила верный курс. Он нашел
горную Тропу на Вершину. Она начиналась у Вороньего камня,
с левой его стороны. Этой тропинкой ходит Хозяин, не касаясь
земли. Ни один камешек, ни разу не сдвинулся с места. Нигде не
потревожен мох. Хозяин не ходит, а плывет над тропинкой. В дет-
стве во сне маркшейдер тоже летал над тропинкой, поджав ноги,
в гору. А в теперешних снах уже не летает. Недавно, хотел, было
полететь, тело выше пояса еще способно к полету, если загребать
воздух руками, но нет сил оторвать сразу обе ноги от земли.
– Пусть мое тело не летает. Но Дух мой стремится вперед.
На этой тропе, как на короткой волне, общаюсь с тобой без по-
мех. Понимать – это возрастать душой. Это – счастье. Спасибо.
Ты улыбнулся, я – расцвел.
Ему отзывалось далекое эхо с Вершины.
– Часть нас живет в них, – помни. Часть их живет в нас, –
помни. Сохранить нашу часть в них - для них – это не дать Гору
на разграбление. В каждом из них есть своя Гора, на вершине её
часть нашей Горы.
Маркшейдер просыпается от сильного сердцебиения.
– Я покажу эту тропу сыну, – говорит он вслух. – Если дожи-
ву до утра, до его прихода с ночной смены, и если не разорвется
мое сердце в груди. Как я волнуюсь! Я должен дожить до при-
хода сына, но ведь ему это все совершенно не надо. Он не пой-
дет в горы. А если вдруг пойдет, все равно там ничего не увидит.
Он живёт от отпуска до отпуска, чтобы уехать далеко на юг, где
сохранились развалины минувших цивилизаций. Там он бродит
среди фрагментов каменных изваяний, пытаясь оживить для себя
- 567 -
затвердевшие тысячелетние наслоения чуждой мысли.
Последний год в каждое новолуние, если на небе не было
облаков, в этой маленькой комнатке происходило невидимое сра-
жение человека с луной. Как бы крепко ни спал человек в такую
ночь, луна будила его и властно звала к себе. Он поднимался с
постели, подходил к окну и зачарованно смотрел на неё, пока она
не опускалась за вершину горы.
– Накось, выкуси, – произносил он всегда одни и те же сло-
ва с торжеством победителя шёл в постель и забывался тяжелым
сном до восхода солнца. Однако, луна всякий раз забирала силы
человека, он как бы таял, но не сдавался.
…Маркшейдер открыл глаза. Комнату заливал лунный свет.
Чтоб не раскашляться, осторожно поднялся с постели. Из пачки
на стуле вынул сигарету дешевого табака, донёс до рта, понюхал
и с отвращением бросил на грязный пол. В майке и трусах, бо-
сой пошаркал к окну, открыл форточку, сдвинул на подоконнике
горшок с цветущей геранью и упёрся локтями в освободившееся
место. Подавляемый кашель увлажнил глаза. Полный диск золо-
той луны самой высокой пробы за окном на небе двоился, троил-
ся. Своей близостью к земле холодная луна чужим отраженным
светом почти затмила звёздочки вокруг себя. Самые яркие из них
колючими точками едва проглядывали из-под синего покрывала
вокруг луны. Луна была любопытна. Ей хотелось получше раз-
глядеть Старого рыбака. Но её силы хватало осветить только одну
сторону вершины. Маркшейдер тоже стал внимательно смотреть
на Старого рыбака в ночном лунном небе. Вывернутой наизнанку
штольней Вершина уходила в небо. Это была та самая штольня
из его сердца, слабо освещенная шахтным светом. Теперь он был
уже на Вершине. Его жизнь прошла не зря. Курс был взят пра-
вильно!
Человек у окна отсалютовал Вершине рукой и вернулся на
койку. Он лежал на спине в лунном свете, не касаясь постели, и
- 568 -
делался всё белее и белее. Когда луна вдруг закрылась тучкой,
а потом вновь заглянула в окно, белый человек исчез. Постель
была пуста. Своими белыми лучами луна вобрала в себя непод-
вижное тело человека. Но она опоздала. Человек сам скинул с
себя это тело, как старую износившуюся одежду и теперь легко и
свободно, не касаясь земли, шёл от Вороньего камня по заветной
тропинке к вершине.
Через час на небе луны уже не было. Сделав своё волшеб-
ное дело, взяв с собой очередное тело жителя земли, она ушла за
горизонт. В тёмном небе оставалась только вершина горы, теперь
уже не видимая с земли. Зато звёзды белые, жёлтые, фиолето-
вые, красные хороводом ходили по небу вокруг Старого Рыбака,
справляли своё торжество. Это был их звёздный час. Они сияли
только час. И померкли. Кончилась ночь.
Спокойные сны снятся людям под утро. Наступает время
Старого рыбака. Несокрушимо возвышается он над долиной. Бе-
режёт сон людей. Зовёт. Напоминает:
ЖИЛ СТАРИК СО СВОЕЮ СТАРУХОЙ.
У САМОГО СИНЕГО МОРЯ.

http://www.proza.ru/2014/06/05/1377