Девочка у моря глава III

III

Глен очнулся от громкого крика чаек. Он лежал на прибрежном песке, а его ноги омывали волны безмятежного моря. Голова шумела. Перевернувшись на спину, рыбак ощутил боль в левой ноге.  Судя по солнцу, был уже полдень.
- Я живой… - подумал он.
Приложив немалые усилия, Глен сел. Тело ныло, как после побоев. Особенно болела голова. Потрогав её, он нащупал запёкшуюся кровь. Огляделся. Недалеко от него, на берегу, лежали обломки лодки.
- Где я?..
Мужчина встал и, хромая, поплёлся вдоль берега, пытаясь определить место своего положения. Чайки кружили и кричали над ним, словно отговаривая идти. Глен не мог понять, где шумит - в голове или в ушах. Казалось, что эхо ночного шторма продолжало преследовать его, оживляя эпизоды прожитой ночи. Бушующее море, молнии, на мгновение озаряющие огромные волны, запах воды в лёгких, когда он упал тёмную бездну…
Он стал вспоминать чувство страха, охватившее его в ту минуту. Страх, что дочь останется одна…
- Алиса… - произнёс он.
Тёплая волна нежности отхлынула от сердца и прокатилась по всему телу. Лёгкая улыбка тронула его лицо. Он вспомнил, как она бежала по холодному песку босиком и повисла у него на шее, а потом, дав свой амулет, проводила в море…
Рыбак нащупал на шее драгоценный подарок: - Какая у нас добрая и мудрая дочь!
Мужчина поймал себя на мысли: - Почему у нас?.. Габриель… - он тяжело вздохнул, перебирая в памяти встречу у маяка.
- Возвращайся, спаси нашу дочь!..
Эти слова снова возникли в голове, как будто только что  прозвучали.
- Что это, сон или бред?
Глен вспоминал маяк, у которого был вчера, и стал сравнивать с тем, который когда-то нарисовал на холсте. Мысли начали путаться. Хотелось пить. Он снова огляделся. Впереди, над песчаным берегом возвышался обрыв.
- Кажется, я его помню…
Передохнув немного, рыбак двинулся дальше. Взобравшись на холм, он увидел вдалеке знакомые прибрежные очертания.
- С моей ногой к вечеру буду на месте!
На душе стало легко и радостно. Глен посмотрел на море, вдохнул освежающего ветра и поспешил к родному дому…

Страх исчез. Какая-то безмятежность окутала девочку. Алиса стояла у белокаменной стены и глядела на спокойное бескрайнее море. В голубом небе плыли облака, похожие на необычные замки, а над водой парили несколько альбатросов.
- Как красиво! – подумала она. – Я такие облака уже где-то видела…
Тёплый ветер играл с её волосами и теребил платьишко. Рядом, виляя хвостом, стоял пёсик.
- Камыш! – улыбнулась Алиса.
Она подняла голову и тут же воскликнула: - Камыш, смотри, это же тот самый маяк! Помнишь, у папы на картине!?
Девочка сделала несколько шагов назад, желая охватить взглядом всю красоту и величие этого сооружения. Но тут она заметила стоящую чуть поодаль и глядевшую на неё Изольду. К удивлению для себя, Алиса обнаружила, что страха и неприязни к этой женщине, у неё почему-то не было.
- Скажите, а теперь мой папа вернётся с рыбалки?
Насмешливая ухмылка исказила лицо женщины: - Глупая девчонка! Скоро это тебя уже не будет волновать!
- Но Вы же обещали! – горечь обиды подступила к горлу, когда она поняла, что её обманули.
- Я знаю, ты меня не любишь. Наши чувства взаимны, поэтому поспешу тебя обрадовать - здесь наши дороги разойдутся, - надменно продолжала соседка.
- Но папа… - охватившее отчаяние не давало девочке говорить. Слёзы не удержались в глазах и закапали на её босые ноги.
- С твоим папой, даже если он и вернётся, я разберусь быстро! - безжалостные слова женщины больно ранили малышку, что доставляло Изольде удовольствие.
Она считала себя победителем, а участь побеждённых, по её мнению – унижение. Заветная цель близка!
- Скоро ты уйдёшь в другой мир. Мне остаётся только забрать книгу! - победоносно объявила Изольда.
- Этого не произойдёт! – раздался совсем рядом женский голос.
 Алиса почувствовала чьё-то лёгкое прикосновение. Она оглянулась и, протерев ладошками заплаканные глаза, увидела родное лицо.
- Мамочка, это ты?!
- Да, солнышко, я!
Девочка хотела обнять её, но руки почти свободно прошли сквозь полупрозрачное тело.
- Прости меня, доченька, что не могу тебя как следует обнять!
- Мамочка, я так по тебе скучала! – дочь смотрела на неё всё ещё влажными глазами, но лицо её сияло от радости.
- А это что, твой пёсик?
- Да, это Камыш! Камыш, это моя мама!
Тот посмотрел на женщину и несколько раз вильнул хвостом.
- Скоро она и её пёс станут такими же прозрачными, как и ты! – усмехнулась тёмная женщина. – Но если ты скажешь, где лежит книга, то я позволю им жить!
- Мама, она пообещала мне, что папа вернётся с рыбалки, если я пойду к ней!
- Я знаю, доченька! Не бойся ничего, всё будет хорошо! – она погладила по голове дочь и недобро посмотрела на Изольду: - Отпусти её!
- А то, что? Что ты мне сделаешь? – на её лице появилась ехидная улыбка.
- Ты права. Сама я сделать ничего не смогу. Сделает Глен.
- Глен? Этот мужлан?! – тёмная женщина громко рассмеялась. – Ко всему прочему, ты оказывается, ещё и большая шутница! Он только в рыбьих кишках разбирается!
- Папа добрый! Он рисует! – сердито произнесла Алиса, встав за спиной у мамы.
- Хотя я и не успела передать дочери свой белый дар, - продолжила Габриель, - но связь с книгой у меня осталась.
- И что это означает? – Изольда перестала смеяться.
Габриель загадочно улыбнулась. Она снова погладила по голове дочь и, закрыв глаза, замерла…

Вечер застал Глена у самого дома. Первым делом он стал искать дочь. На причале её не было. Радость сменилась беспокойством, когда он обнаружил, что в доме её тоже нет.
- Алиса! Камыш! – рыбак ходил по пустым комнатам, пытаясь найти своих домочадцев.
Разбитая тарелка на полу добавила тревоги на сердце. Побродив по двору, он направился к соседке, надеясь хоть что-то прояснить для себя.
- Тёмная женщина замыслила недоброе! – снова и снова  звучали в голове слова Габриель.
 В отличие от дочери, отцу приходилось бывать у соседки по делам, и смутившие Алису чёрные розы с чучелами воронов мужчина даже не замечал. Пройдя в очередной раз мимо чёрных роз, он забежал в дом. В комнатах было темно, хотя везде горели свечи. Это его немного смутило, но Глен не стал вникать в суть дел. В доме не было ни души. Озадаченный он побрёл домой.
Напившись воды, мужчина прилёг на кровать и стал обдумывать дальнейшие свои действия. Неожиданно его внимание привлекло свечение из комнаты дочери. Зайдя туда, он с удивлением обнаружил, что оно исходило из картины, висевшей над кроватью. Подойдя к ней, он ахнул! Она изменилась! Привычный пейзаж остался таким же, но люди! У самого маяка стояли люди!
Взобравшись на стул, Глен осторожно снял свою работу и стал разглядывать в свете лампы. На полотне каким-то мистическим образом появились три человека и собака. Притом, изображение было столь реалистичным, что можно было утверждать – это делал настоящий мастер!
Но когда он разглядел лица людей, у него затряслись руки и он чуть не выронил картину. На ней были изображены его жена и дочь!
- Доченька! Но как же!?.. Что это всё значит?!..
Сердце защемило от боли. Рыбак вытер набежавшую слезу и продолжил разглядывать полотно. Рядом с его семьёй сидел  Камыш, а поодаль от них, у самого маяка, была изображена Изольда. Она стояла спиной к двери, раскинув руки, словно преграждая дорогу.
- Что это всё значит? – повторил он.
Глен начал воскрешать в голове разговор с женой, который, как он считал, ему почудился.
- …Это место, откуда уходят в другую жизнь. Тебе нужно войти в дверь маяка, иначе  не вернёшься в своё тело…
- Не может быть! – воскликнул мужчина. – Но как моя дочь оказалась там?! Неужели, это Изольда! – он посмотрел на холст и задумчиво произнёс: - Алисе угрожает опасность, я должен ей помочь!
Глен отложил картину и прошёлся по комнате, ища спасительное решение. Тут его внимание привлёк ещё один источник свечения, исходящий из ящика комода, где жена хранила свои вещи. Он удивился, когда, открыв его, увидел там свои краски.
- Но откуда они здесь? Может, Алиса положила?..
Взяв их в руки, он понял, что источник свечения под доской.
- Двойное дно! Как и говорила Габриель!
Рыбак приподнял доску - под ней, излучая слабый свет, лежала книга.
- Так вот ты какая, книга Солнца!
Мужчина открыл первую страницу: - На каком это языке? Ничего не разобрать!
Он смотрел на книгу, не понимая, что ему делать дальше и с удивлением обнаружил, что всё ещё держит в руке свои краски.
- Каждый должен делать то, что умеет! – воскликнул Глен и убрал книгу на место.
Взяв картину, мужчина направился в свою мастерскую. Прикрепив полотно к мольберту, он принялся за работу.
- Давно же я не брал в руки кисть!
Разведя краски на палитре, художник сделал первый мазок. Платье тёмной женщины укоротилось на сантиметр.
- Потерпи, Кисуля! Сейчас я её…
Слой за слоем накладывал мастер на полотно мазки, изменяя его сюжетную линию. Раз за разом уменьшалось изображение Изольды, пока последний взмах кисти не стёр её из Мироздания…

- Мама, что это с ней? – спросила Алиса, увидев, как у соседки стали исчезать ноги.
- Это значит, что папа меня понял, и скоро ты будешь дома!
- Нет! – закричала Изольда. – Это невозможно!
Она продолжала стоять, раскинув руки, но, уже не имея возможности сдвинуться с места.
- Очень даже возможно! – возразила Габриель. – Ты ведь знала, за всё нужно платить! Если человек только брал, то рано или поздно всё придётся возвращать! А если отдавал, то к нему всё вернётся, но это уже будут богатства другого порядка!
- Ты!!! – воскликнула Изольда, глядя на белую женщину гневным взглядом. Но увидев, что продолжает исчезать, тут же сменила тон. – Габриель! Я знаю, мы не были подругами, но ты мне всегда нравилась, как достойная соперница! Помоги мне! Скажи, что происходит?!
- А разве с теми, кто тебе нравиться поступают, как ты со мной? Я понимаю, ты не познала чувства материнства и тебе не понять страданий за детей. Но ведь у тебя были родители, и ты росла не сиротой, а мою дочь обрекла на сиротство!
- Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделала? – взмолилась тёмная женщина, с ужасом обнаружив, что уже исчезла наполовину.
- Я хочу, чтобы моя дочь вернулась домой.
- Я всё сделаю, всё исправлю!..
- Поздно. Уже ничего не изменить. Моя дочь итак вернётся. А я ведь предлагала отпустить её, но тебя это только рассмешило! Теперь мой муж, как ты его назвала, мужлан, делает то, что умеет и должен. Не трать в пустую последние секунды! Лучше приготовься к уходу.
- Но я не могу! Я не готова… - её последние слова унёс тёплый бриз…

- Так, с ней разобрались, - произнёс Глен. – А теперь вот это…
Он коснулся кистью палитры и стал рисовать дальше…

- Мамочка, смотри! Дверь сама открывается!
Раз за разом стала вырисовываться открытая дверь, словно приглашая в неё войти.
- Это папа тебя зовёт!
- А ты? – грустно произнесла Алиса.
- Я буду за тобой наблюдать издалека! За тобой и за папой! Когда ты станешь большой, прочитаешь мою книгу, книгу Солнца! И тогда сможешь меня даже видеть!
- Мама, а я скоро в третий класс пойду! – похвасталась девочка.
- Знаю, доченька! – засмеялась Габриель. – Молодец!
Она обняла дочь полупрозрачными руками и стала гладить по голове…

- Так, а теперь ещё вот это…
Художник развёл в палитре новые краски и наклонился над полотном…

- Мамочка, смотри! – воскликнула Алиса.
Рядом с ними начал вырисовываться букет алых роз.
- Глен… – улыбнулась Габриель.
- А откуда они взялись? – девочка подняла цветы.
- Это папа нам прислал!
- Папа? – Алиса с удивлением посмотрела на мать и вдохнула тонкий аромат роз.
- Доченька, тебе пора.
- А ты?
- Я не могу... Помни мои слова: придёт время, ты прочтёшь книгу и будешь помогать людям! Обещаю, мы с тобой ещё увидимся!
Она губами коснулась её щёчки и повела к выходу. За ними, виляя хвостом, шёл Камыш.
Алиса зашла в дверь, повернулась и посмотрела на мать.
- До встречи, мамочка!
- До встречи, доча!
Дверь закрылась. Стало темно…

Алиса очнулась у порога. На ней лежал букет алых роз. Рядом сидел пёсик, ожидая её пробуждения. Девочка, глубоко вздохнув, села и огляделась.
- Камыш, пошли домой! – скомандовала она.
Собака завиляла хвостом, тявкнула один раз и скрылась в клубившемся облаке тумана.
Алиса шагнула за ним. В ту же минуту она оказалась в коридоре у Изольды. Миновав его, она выскочила во двор, и они побежали домой.
На крыльце у дома стоял отец. Увидев свою дочь, он сел на ступеньку и протянул к ней руки.
- Папочка! – крикнула она радостно.
Через секунду они уже обнимались. Между ними были розы. Они источали тонкий женский аромат, словно в этот момент их было трое.
- Папа, а ты рыбы много поймал?
Он посмотрел в её глаза. Это были глаза Габриель.
- Я так рад, что мы вместе! – ответил он.
Потом снял с себя амулет и протянул дочери...

КОНЕЦ.