Высокие каблуки

(перевод с турецкого)
                Омер Сейфеттин (1884-1920)

Госпожа Хатидже осталась богатой вдовой, когда была ещё очень молода. Когда ей было тринадцать лет, она возненавидела так называемое "бракосочетание", чтобы выйти замуж за мужа, которому было шестьдесят шесть лет. Только что исполнилось десять лет, с тех пор как  в её воображении мужчины были сделаны из скопления ревматизма, мокроты, сушеницы, банки, настойки йода и были в виде гадкого, угрюмого, омерзительного призрака. Она кричала:
- Молодёжь другая! Боже, Боже... Разве они также не могут однажды состариться? Кто будет потом терпеть их мучения?
Она была любительницей особенной чистоты и честности. Её особняк находился в Гёзтепе. Вместе со служанкой Еленой и падчерицей Гюльтер она убиралась в доме каждое утро. Каждый день заставляла бриться повара Мехмета. Несчастного сына Болула принуждала одеваться в белое с головы до ног. Как Елена, так и Гюльтер были в высшей степени честные. Она не запирала кладовую, оставляла деньги на виду. Не говоря уже об особенной честности Мехмета. Когда он разговаривал, подняв свои глаза, она даже не смотрела ему в лицо. Госпожа Хатидже, из-за того, что никогда не выходила из своего особняка, постоянно проверяла работу слуг. Она со знанием дела обходила комнаты, забиралась на чердак, спускалась на кухню.
Она говорила:
- Будьте такими же, как я! Разве я с кем-то встречаюсь? Смотрите же не разговаривайте со слугами и лакеями соседей. Вы раздражаете чужих людей!
Даже Мехмет целиком и полностью придерживался этого совета. Ни гость, ни земляк, не только чужой, но даже кошка, не заходили на кухню, расположенную за садом. Госпожа Хатидже спускалась на кухню, может быть, десять раз в день, находила в распоряжении Мехмета одну-единственную кастрюлю. Госпожа Хатидже, кроме приверженности к чистоте и честности, имела интерес к высоким каблукам. Она была красивая и полная. У неё было много-много вещей. Но так как она была очень маленького роста, то носила туфли на каблуке высотой почти с пядь. Она почти превратилась в акробатку.
На этих высоких каблуках, стуча по лестницам, она очень быстро спускалась вниз, поднималась вверх, бегала, стояла. В конце концов, у неё кружилась голова. Вызванный доктор лекарств не давал и говорил:
- Госпожа, причиной вашего недомогания являются эти каблуки, снимите их. Обуйте мягкие удобные комнатные туфли из войлока. Другого выхода у Вас нет.
Госпожа Хатидже придавала серьёзное значение этим туфлям из войлока, которые советовал доктор. В самом деле, в них было удобно. Примерно в течение двух дней её головокружение проходило. Боли не оставалось ни в коленях, ни в икрах. Однако, тогда, когда всё тело наслаждалось покоем, она чувствовала глубокое страдание души. Вдруг её моральные устои пошатнулись в течение двух дней её восьмилетними прислужницами. В войлочных туфлях она увидела, что Елена чистила зубной щёткой зубы, а Гюльтер уплетала банку варенья в кладовой. Несмотря на то, что был постный день, она поймала Мехмета, когда он ел жареное на рашпере мясо на широком медном блюде. Она спросила:
- Бог мой, что здесь случилось?  Что здесь произошло?
На неделе она поймала на злоупотреблении и воровстве более пятнадцати человек. Особенно она растерялась, от гнева не зная, что делать, увидев, как Мехмет с соседскими солдатами паши уплетали плов на огромном широком медном блюде. Однажды она во всех местах повесила замки.
- Посмотрю-ка я, что они сейчас смогут утащить?
Действительно, воровать больше ничего не осталось. На следующий день она встала немного позже. Спустилась вниз. Гюльтеры и Елены не было видно. Она прошла прямо на кухню. Когда глаза на секундочку заглянули в приоткрытую дверь, то у неё чуть не перехватило дыхание. Мехмет сидел на короткой скамейке у плиты, на одной его коленке сидела Елена, на другой  - Гюльтер. Его толстые руки обнимали их за талии, как пояса из каната.
Госпожа Хатидже сразу же закрыла свои глаза, чтобы не видеть эту постыдную картину. Однако она не могла не слышать их разговор, так как не заткнула свои уши. Мехмет говорил:
- Юлен Гюльтер, ты больше сахара не принесла?
Гюльтер ответила:
- Со всех сторон заперто, что мне делать?
Мехмет, со странным урчанием внутри, также задавал вопросы Елене:
- Юлен, почему ночью не пришла? Я припрятал тебе халвы!
Елена затрепетав, сказала:
- Мы будем схвачены! Потом госпожа нас выгонит!
Между ними начался щебет дружеской беседы. Госпожа Хатиджа не открыла свои намерения и с бьющимся сердцем и интересом продолжала слушать:
Гюльтер сказала:
- Ох уж, те комнатные туфли! Испортили нам всё дело. Совсем не слышно, что госпожа приходит. Если мы что сделаем, то будем пойманы. Как хорошо было раньше. Мы слышали её передвижения на самом верхнем этаже дома по стуку высоких каблуков.
Пока дружеская беседа продолжалась, она слушала их подробные рассказы, но не могла смотреть на их позор. Она не смогла вытерпеть это. Открыла дверь и как крикнет:
- Вы низкие, воры, бесчестные! Убирайтесь сейчас же из моего дома!
Эти её восьмилетние "верные" служанки сразу выскочили за дверь наружу.
***
Сколько бы она не брала в дом поваров, работников и другой прислуги, все были бесстыжие, воры, лицемеры и бесчестные. Она не встретила ни одного человека для работы на полных два года. Когда нет имущества и земли в собственности, тогда нет никаких невзгод. От переживаний из-за этих слуг она похудела и осунулась.
Нет! Она не будет ни за кем следить! Она опять обула новые туфли на высоком каблуке. Она перестала видеть воровство, дурное поведение и нечестность прислуги. К её лицу прилила кровь. У неё опять начала кружиться голова. Однако не был слышен голос о том, что она обязана обувать комнатные туфли без каблуков, потому что она не показывалась врачу. Она говорила себе:
- Ничего страшного, зато сейчас моё сердце спокойно...