Бремя

В городе Капо Акрезере начинался обычный день. Утренний мороз, туман, пробки на дороге, давка в общественном транспорте, а также бессрочный ремонт на двух самых оживлённых участках метро уже успели подарить людям заряд мизантропии и желание выуживать из своей памяти для последующего использования слова, которые не могли бы быть напечатаны в большинстве изданий.
Однако наш герой не увидел этой инсталляции под названием «Утро мегаполиса». Он метался по квартире, тщетно пытаясь вдеть левую ногу в правую брючину и одновременно завязать галстук. Разумеется, он знал, что опаздывает, и, что у него было два часа на то, чтобы спокойно собраться и даже ещё немного поспать, но он предпочел, как обычно растратить это время на прослушивание раз 40 одной песни в и бесцельному хождению по квартире. Да, это было неправильно, он и это прекрасно понимал и почти каждый день корил себя и клялся исправиться, но с приходом нового дня всё повторялось.
Но постойте, мы не можем продолжать наш рассказ, не познакомив вас с нашим главным героем чуть ближе. Что ж, самое время исправить это маленькое недоразумение.
Итак, вся жизнь нашего героя казалась ему словно безболезненной пыткой, и с этим трудно не согласиться. Начиная с того, что родители назвали его Видкун, исключительно из-за своей любви к серии компьютерных игр The Sims. Всё бы ничего, но в 15 лет в силу своей любознательности он узнал, что и пусть косвенно, но имя своё он получил от главного норвежского фашиста и коллаборациониста. Казалось бы, что тут криминального, ведь никто не возмущается, когда в Испании ребёнка зовут Франсиско. Однако с тех пор и без того малообщительный Видкун замкнулся в себе ещё больше.
В обще весь характер его был построен на противоречиях, которые, постоянно сталкиваясь, образовывали трещины и вызывали землетрясения, а иногда и извержения вулканов. С одной стороны ему нравилось быть «как все», но у него никогда не было друзей. С другой стороны его интересовало и «меньшинство» в частности элитарная культура, но любые попытки хотя бы чуть глубже проникнуть в достаточно чужеродную среду, заканчивались весьма плачевно. Видкун хотел любви и признания со стороны окружающих, но чувствовал лишь отстранённый холод. Ему хотелось высказывать своё мнение, общаться с людьми, может быть даже влиять на них, но его всё время сдерживал страх быть осмеянным и даже побитым, хотя часто мог унизить или оскорбить человека, даже не заметив этого. В итоге он всё время нёс только пустую и никому ненужную информацию, которую все воспринимали, как лёгкий звуковой шум.
Видкун хотел заниматься всем, но в итоге не делал ничего. Он даже не знал, куда податься после школы и выбрал себе вуз и профессию, решив всего лишь один допотопный тест в интернете. Итак, он стал налоговым инспектором. Его грозились уволить уже несчётное количество раз за опоздания и несданную в срок работу, но была у него одна особенность, которая позволяла ему держаться на плаву. Это его внешность.
Вид его был устрашающий, не страшный или уродливый, а именно устрашающий. Всё, начиная от линии губ, которые казалось, всё время были в лёгкой издевательской усмешке, до слегка зловещего взгляда из ассиметрично расположенных глаз вызывало лёгкий холодок по спине, но вместе с тем и пробуждало определённый интерес. Видкуна не любили ни школьном, ни в трудовом коллективе, но никто никогда не трогали именно из-за такой внешности, а в белой одежде он и вовсе становился ожившей иллюстрацией малолетнего бандита Алекса из романа Энтони Бёрджесса «Заводной апельсин». Однако ни лицом, ни характером Видкун не был ужасен, и при всех минусах и недостатках в его характере было немало хороших и весьма редких для окружающего его общества черт. Самую точную и лаконичную характеристику ему давали его собственные ныне покойные родители, говоря, что он страшно красив и ужасно хорош.
В этот день у Видкуна было всего 2 запланированные проверки. В обоих случаях он как всегда узнал о себе много нового и интересного, а также несколько раз выслушал путь, по которому он  должен пойти, дабы, очевидно, познать глубины мироздания. Всё как обычно, но стоило ему от разговоров через дверь зайти в помещение все неплательщики и укрыватели доходов, становились в разы сговорчивее и как-то сразу вспоминали термины вроде «гражданского долга» и «конституционной обязанности».  По идее с Видкуном должен был ходить ещё и налоговый полицейский, но эффект от его появления был настолько силён, что люди в 60% случаев совали ему деньги, документы и чековые книжки даже без требований хоть каких-нибудь постановлений на проверку, с извинениями на языке и внезапно начавшимся Паркинсоном по всему телу. С тех пор как Видкун стал ходить на проверки только в белом и в чёрной шляпе и насвистывать “I am singing in the rain”, статистика подобных случаев возросла до 100%.
Cправившись со всей работой за первую половину дня, Видкун собирался посвятить вечер, единственному занятию, которое разбавляло его абсолютно статичную жизнь: походу в кино. Билет и попкорн куплены, синопсис с флаэра прочитан, реклама проиграна. Вот сейчас начнётся двухчасовой побег от реальности, которая всё равно быстро догонит и утащит клещами в своё логово. Но это будет потом. Теперь на белом экране медленно и величаво выплыл и погас логотип киностудии. И тут Видкун почувствовал вибрацию телефона в сумке. «Странно, кто бы это мог быть?» Пронеслось у него в голове.
- Алло
- Видкун, ты где? Срочно приезжай у тебя внеплановый «поход». Оформи одну неплательщицу.
- Откуда такая спешка? Я что-то не помню, чтобы кто-то из наших предпринимателей попадался на укрывательстве.
- Не задавай лишних вопросов, и у тебя, между прочим, по закону ещё не кончился рабочий день.
- Ладно, уже еду.
Сказать, что Видкун был расстроен и озлоблен, значит не сказать ничего, но он был из тех людей, кто не прекословят начальству и действуют по принципу «Сказали, сделай». Кинотеатр находился недалеко от налоговой инспекции, поэтому Видкун решил прогуляться. На улице несмотря на рабочее время было достаточно много людей. На скамейке сидели две женщины и горячо обсуждали, как резко подскочили цены.
- Просто безобразие! Скоро мясо придется, есть по праздникам.
- О да, а чай пить по выходным. О чём вообще думает наша власть.
Разумеется, двум матерям семейства было невдомёк, а может просто не хватило времени почитать газеты и узнать, что правительство повысило подоходный налог на 2%. Правительству деньги на погашение внешнего долга, оппозиции ещё пункт для плакатов и криков в громкоговоритель на митингах. Всё как всегда.
На траве под большим дубом сидела компания студентов из находящегося неподалёку экономического вуза.
- Ребята, я вчера такой фильм посмотрел «Забавные игры» просто лютый треш, там двое молодых людей все в белом зашли в дом к семье и предложили им пари, что никто из них не доживёт до утра, а потом они…
- Так, ну стопэ и без тебя тошно, и так только что зачёт был, зачем ты вообще это смотришь, тебе сессии для адреналина не хватает?!
- Ну что ты так, ну просто я каналы переключал от нечего делать. Кстати, ты все вопросы написал?
- Да все, мне в отличие было чем заняться.
«Если лет через 6 будешь шутить с налоговой системой, будет тебе ещё лучший треш от молодого человека в белом, причём в режиме реального ТВ» с лёгкой улыбкой подумал Видкун.
Через пару минут Видкун был уже на пороге офиса, навстречу ему уже бежал начальник.
- Вот постановление и адрес, постарайся управиться побыстрее.
- Но тут же дело о неуплате долга, а не налогах.
- Да какая разница сейчас у них в отделении аврал, оформи всё как обычно и всё.
- Хорошо, я сделаю, как вы скажете…
Дверь открыла женщина средних лет, всем своим видом напоминавшая типичную «разведёнку, со всеми вытекающими последствиями», которую очень любят показывать в американских комедиях, если бы не усталый и слегка потерянный взгляд.
- Здравствуйте. Меня зовут Видкун Кьюриосс. У вас задолженность по квартплате, вы готовы оплатить её сейчас?
Женщина продолжала молча стоять. Сначала Видкун подумал, что она просто не расслышала, и хотел было повторить вопрос, но вовремя заметил странный нервный блеск, появившийся в её глазах, и благодаря этому вовремя успел увернуться от пощёчины.
- Вы не государственные служащие, вы армия безжалостных голодных пираний. У вас нет ни совести, ни чести. Вы не уважаете людей. У меня была пустяковая задолженность, из-за которой меня не пустили за границу.
- Я всё понимаю, но…
- Нет, заткнись, ты ничего не понимаешь, я мать-одиночка у меня двое детей. Я четыре года копила деньги, чтобы отвезти их заграницу. А знаешь, почему так долго? Потому что я вкалываю с утра до вечера, а государство каждый месяц отнимает у меня огромную часть зарплаты. На что? Зачем? На дороги? На больницы? Нет, всё идёт в карман олигархии и власть предержащим, для них налоги вообще ничего не значат.
 Видкун было хотел возразить, и может даже прочитать небольшую лекцию о том, что у власти стоят социал-демократы, которые взымают достаточно высокие налоги, чтобы в стране были бесплатные образование, медицина и даже транспорт, что состоятельные люди на самом деле платят в соотношении гораздо больше в виду огромного количества прогрессивных налогов, а если кто и смог немного скостить себе сумму, то исключительно за счёт грамотного налогового планирования. Однако он отчётливо понимал, что это будет бесполезно, поэтому решил пойти по проторенному пути и, вплотную придвинувшись к ней, снял капюшон и выработанным металлическим голосом и тоном потребовал денег. Это как всегда подействовало.
Видкун «на автопилоте» дошёл до работы и направился в кабинет начальника, доложить о проделанной работе, но какого же было его удивление, когда в кресле перед его взором предстал вроде и его шеф, но помолодевший лет на 25. «Ну всё, недосып довёл меня до глюков».
- Привет, не удивляйся я сын твоего босса, мой отец много рассказывал о тебе, называл тебя Робокопом, настолько ты точен и эффективен в своей работе, мне приятно с тобой познакомится. Да закрой ты уже рот!
- ЭЭЭ здрасьте, а как вас зовут?
Молодой человек расплылся в дружелюбной, но слегка натянутой улыбке, поднялся с кресла, и подойдя к Видкуну, протянул ему руку.
- Фрэнк Белфорт-младший, да и давай сразу на «ты»
- Хорошо, Видкун Кьюриосс.
- Знаешь, говоря без лести и обиняков, в наше время мало настолько исполнительных и непритязательных людей как ты. Обычно как всё дай, дай, а взамен только чёрная неблагодарность и пересуды за спиной.
Лицо Видкуна залилось краской. Он не привык к комплиментам и сейчас больше всего хотел провалиться сквозь землю, так как не знал, что ответить, а чувство неловкости бесило его больше всего на свете.
- Так вот, я не думаю, что ты должен прозябать в роли абсолютно стандартного и серого налогового инспектора, ты достоин гораздо большего. У меня к тебе есть одно дельное предложение.
- Что? Мне? Какое? Ты о чём?
- Не-не так не пойдёт, сначала стулья, потом деньги?
- Чего?
- Такие вопросы надо обсуждать не здесь, а в более приятной и располагающей обстановке. Приглашаю тебя на вечеринку в «Серпентарий». Съезди домой, приведи себя в порядок, денься по–божески и подъезжай туда часам к 10 вечера, я буду тебя ждать.
- Хорошо, спасибо.
До часа X времени было мало, которое Видкун потратил, на то чтобы, не с обычной высокой, а просто гиперболоидной скоростью носится по квартире, в поисках вещей, забытых ключей, бумажника…
Вечеринка со сливками общества прошла на ура и близилась к своему логическому завершению. Кто-то из гостей уже уехали или собирались это сделать, кто-то ушёл устраиваться на ночь в хозяйском жилище. Видкун, борясь со сном, стоял около особняка и всё пытался хорошенько обмозговать идею Фрэнка о создании благотворительного фонда для борьбы с детским рабством в странах третьего мира. Но мысли быстро тонули в голове в море выпитого алкоголя. Он уже хотел отложить это на завтра и пойти поспать хоть пару часиков до утра, как вдруг почувствовал сильный удар по затылку. Инстинктивно обернувшись, он увидел «местную знаменитость»: Джеральда Фокса – эксцентричного предпринимателя, который позволял себе, пожалуй, самую страшную и недопустимую вещь – всегда говорил людям в глаза то, что о них думает.
- Кого я вижу, новый питомец старины Белфорта! Вы только посмотрите на него! Ему пока что дали даже не сочный стейк, а только погрызть косточку, а он уже виляет хвостом и преданно смотрит с высунутым языком на своего хозяина!
Растерянный Видкун посмотрел на землю, там валялось несколько камешков из дренажа. Несмотря на то, что его никто кроме родителей особо не любил, он всё-таки не привык к прямым и уж тем более настолько резким оскорблениям.
- А часиков или ручку золотую он тебе ещё не подарил? Ах, ну зачем, ты итак уже удавишься за него. Мой тебе совет, когда будешь выбирать себе шлейку, возьми зелёную, она тебе под цвет.
Затуманенный от алкоголя разум и оскорблённое чувство объединились в один громящий кулак, об который незамедлительно стукнулась челюсть Джеральда.
- АААААА, чтоб тебя проклятый опричник, только это ты и можешь, давай, давай, Фас.
- Что ты несёшь? Фрэнк очень хороший человек, он помогает людям, а я всего лишь помогу ему в некоторой рутинной работе.
- А ты идеальный раб, усмехнулся Джеральд, и лицо его снова приобрело выражение сильной боли. Ты наверное забыл, что доходы, полученные в рамках благотворительной деятельности находятся вне расчёта базы налога на прибыль и что, товары которые дают на благотворительность тоже не облагаются налогом на добавленную стоимость, а?
- Да пошёл ты, это просто закон, так делают все, что тут странного?
Джеральд зашёлся отвратительным грудным смехом, на лице его усмешка и гримаса боли посекундно сменяли друг друга. Зрелище было не из приятных.
И тут Видкуна словно ударили по голове стопудовым молотом. Через постепенно наступающее отрезвление, возможно и в переносном смысле его память воспроизводила отдельные фразы его полухмельного разговора с Фрэнком и его женой о «паре офшорных компаний», о фиктивных рабочих местах для инвалидов для налоговых льгот, деньги от которых, конечно же, пойдут страждущим детям, о фирме, записанной на гражданскую жену, которая «будет служить переводной станцией и поэтому туда будет отдаваться вся гуманитарная помощь бедных и обездоленных детишек». Осознание того, что человеческое тепло и оценка его способностей, оказались лишь спектаклем с целью сделать из него марионетку и в случае форс-мажора козла отпущения для закона, обожгло сердце, на его глазах выступили слёзы, но внезапно нахлынувшая волна злости в миг их осушила.
- А ты! Ты! Поборник правды-матки, заорал Видкун, хватая за грудки, лежащего на земле Джеральда. – Ты чего сидишь, сопли жуёшь, давно бы вывел их на чистую воду.
Лицо Джеральда неожиданно стало серьёзным и немного  виноватым.
- А ты дружок пожалуйста вызывающее поведение с идиотизмом не путай, он у нас из семьи все ветви власти предержащий, одно слово и меня найдут в разных частях страны в земле сырой, а у меня родители, невеста и как-то пожить ещё хочется.
- Пустой, наглый трус!
Ответа не последовало. Видкун встал и пошёл прочь.
Ровно в 9 утра на столе генерального прокурора лежало заявление, претендующее на скандал- сенсацию года. Конечно, Видкун не был психом и не горел желанием стать в случае «мучеником совести». Конечно, он очень боялся, но, в конце концов, решил, что уж лучше так, чем всю жизнь чувствовать червоточину в сердце от совести, которой он в отличие от многих других обладал. «Ничего с такой рожей как у меня всё равно не скроешься за границей» подбадривал себя Видкун по дороге в прокуратуру.
Прошло несколько месяцев. На выборах правая партия разделала под орех социал-демократов, ещё бы ведь рейтинг партии и так был подточен растущими претензиями граждан, а ещё и такой крупный скандал с сыном одного из самых видных и влиятельных членов партии власти, который стал последним гвоздём в крышку гроба. В том же месяце прогрессивное налогообложение было заменено пропорциональным и убраны, либо значительно сокращены многие социальные программы. Но население не унывало, все заразились акционерной и предпринимательской лихорадкой, говоря, что хватит быть беспомощными младенцами в люльке государства. Да и пропорциональный налог пришёлся обществу по душе, особенно «буржуазии», некоторые на радостях охотно давали от торта своих щедрот кусочек и простому люду, те спешили, ведь эфория вещь весьма скоротечная.
Видкун, получивший повышение и двойной отпуск за свою бдительность, и преданность закону, а не кошельку, ехал в такси в аэропорт.  На одном из перекрёстков был сильнейший затор.
- Мать роди меня обратно, - начал заводиться таксист.
- Что случилось.
- Оппозиционеры устроили стихийный митинг, блин теперь часа 4 в пробке простоим, не меньше.
- Ничего страшного, возьми за половину проезда, я своим ходом доберусь
- Валяй.
На пути к метро Видкун увидел ту самую толпу митингующих.
- Люди одумайтесь, кучка толстопузых буржуев эксплуатирует вас! Вас заставляют платить за образование и медицину. Это возмутительно! Государство пособляет им, а должно через налоги отбирать их излишек и раздавать всем нуждающимся – орал в громкоговоритель молодой человек со значком Маркса на груди.
- Ты что вообще возникаешь? Кому нужно твоё образование, если людям некуда дальше расти, и с какого перепугу ты, вдруг должен решать у кого, где избыток, умник? Избыток тебе чтобы как Белфорту в офшоры его сливать и заграницу. Сиди в уголочке и помалкивай.
- Вот из-за таких как ты, либеральная гадина, у нас до сих пор нет социалистического государства.
- И Слава Богу.
- Ой, как мы заговорили, а что же вы столько лет не строили коммунизм, а только цеплялись за свои кресла. Знает, пошли вы оба куда подальше – вмешалась девушка с чёрным флагом. Вы двуглавый орёл – бошки ваши смотрят в разные стороны, но туловище вас одно. Государство болезнь общества, а вы могли бы быть умнее и использовать налоги как эффективное лекарство. Соляной бунт, Закон о гербовом сборе, Хлебные законы, каждый раз была такая шикарная возможность разрушить институт государства из-за потрясений, вызванных налогами, а вы всё профукали.
- Я бы тебе сказал, но на недоразвитых не обижаются. Не будь налогов, никогда не было бы народного представительства во власти. А вы тёмный, необразованный народ, остановившийся на уровне первобытного стада.
Постепенно словесная конфронтация идеологий переходила в массовую драку, благо Видкун уже подошёл к метро.
В аэропорте после регистрации на рейс вся публика разделилась на две большие массы. Первая заполнила магазины duty free, вторая состоявшая преимущественно их женщин оккупировала окошки и аппараты с tax free. Все не переставали удивляться, что за манна небесная, алкоголь за полцены и возврат части суммы с покупки. Видкун же не переставал смеяться над нежеланием людей элементарно посмотреть в интернете, что такое акциза, пошлина, статус человека на государственной границе, и tax free, по сути, фокус, ведь люди априори недолжны, платить налоги стране, гражданством которой они не обладают, а так у них появляется делание купить товаров на большую сумму, чтобы получить такую интересную и своеобразную «скидку». «Что ж порой налоги полезны и продуктивны даже своим отсутствием», каждый раз с улыбкой думал Видкун.
Самолёт поднялся в небо, Видкун открыл книгу и снова улыбнулся. Наконец-то он понял своё место в этой трудной, но интересной жизни.