памяти Виктора Леонидовича Топорова

пью здравие сенеки и петрония,
двух сыновей гармонии)))

                николай бизин


                некоторая метафизика здравого смысла,
                или Виктор Леонидович Топоров


   Кто такой для меня Виктор Топоров, Топоров-победитель? Это взгляд над взглядом, душа над душой, воплощение самого здравого смысла. Ведь что есть здоровье, как не возможность, способность и право говорить правду, заблуждаясь, эмоционально срываясь и вновь поднимаясь к вершинам говорения правды и соответствия правде.
   А ложь и корысть есть болезнь.
Чтобы не быть голословным, приведу экзистенциальный пример. Уже несколько после его внезапной и для многих катастрофической смерти у меня состоялась в фейсбуке беседа на тему, казалось бы, вполне лирическую, которая иллюстрирует вполне очевидную мысль: никакой такой смерти на свете нет, даже если она очень даже есть (а ведь на самом-то деле есть только белый свет).
   Зацепились мы языками с Ольгой Погодиной-Кузьминой, писателем и критиком.
Речь, как ни странно, шла о трубадурстве (не только о провансальцах, но и о выживании людей, таковыми трубадурами себя самоопределивших); здесь сразу же необходима ремарка:
   Топоров фейсбука был как греческий бог Гефест (думаю, он напоминал его и внешне), умевший выковать из пришедшей к нему души смятенной и растерянной душу не смиренную, лютую и радостную, как греческие боги, титаны Возрождения и прочие обреченные на неординарность.
   Если, конечно, ты готов сказать себе:

   Я за это всю жизнь прохожу хоть в железной рубахе
   И для казни петровской в лесу топорище найду.

   Ну вот и я приволокся к Виктору Леонидовичу в одном из его статусов. Выглядел «этот я» как обычный коммент, не слишком относящийся к поднятой Топоровым теме: такова была моя тогдашняя сиюминутная ипостась. «Этот я» очень походил на героя одного из «статусов» в воспоминаниях Дали, к которому явился бедный художник-соотечественник.
   Они беседовали-беседовали, и речь потихонечку стала подходить-подходить-подходить к вопросу о вспомошествовании...
   -  Я уже готов был раскошелиться, ну тут душа сюрреализма во мне взбунтовалась,- говорит Сальвадор Дали (цитата по памяти, поэтому передаёт лишь смысл). - Так что я не удержался и в самый возвышенный миг беседы спросил у бедного, но благородного идальго: А вы не пробовали повеситься?
   Конечно, это было жестоко.
   Но была в этом истина: желаешь повеситься? Не впутывай в это дело других. Представьте, что у вас бездна опыта, таланта и вкуса, но при этом вам каждый день приходится выслушивать одни и те же унылые разговоры об одних и тех же унылых ошибках... Не большая ли это причина для желания повеситься?
Так вот, о моём коменте:
   -  Виктор Леонидович! Нынешний «деятель культуры» как провансальский трубадур: играет на лютне, банджо, дудочке Крысолова или ещё на чем, развлекает и убеждает в своей необходимости хозяина замка (для-ради прокорма, вместе с прочей обслугой) и его жену (для-ради маловероятного, но крайне опасного для обоих секса); весь смысл современной культуры можно выразить одним из хитов тогдашней (то ли XI-го, то ли XII-го века) культуры: Баллады о Зажаренном Сердце...
   (вкратце: муж велел догнать незадачливого любовника, того убили и вырезали сердце, муж самолично его зажарил и скормил любезной супруге-баронессе: легко представить, что так мог бы поступить какой-нибудь нарко или нефтебарон).
   -  Бросьте, Николай! - был мне ответ. - Выпейте водки и забудьте.
Люто и радостно, не так ли? Боги люты и радостны.
Так вот, собственно, «о сцепившихся языках» - тоже притча во языцех. Кого-нибудь может удивить факт, что я веду речь о виртуальном Викторе Топорове (Топорове фейсбука), но именно такой Виктор Топоров оказал влияние на мировосприятие многих людей и некоторым даже вовсе удалил с хрусталиков их душ бельма «белой ленты».

   Кузнец, когда подковывает коня,
   На чьей он стороне (по которую от горизонта то есть)?
   Или просто подковывает реальность,
   Как некую невыразимость и дальность.

   Оттого я (люто радуясь) сравниваю его с Гефестом: Стихия Огня и печальное очарование Холодного Железа, или (как написала ему в коменте одна из читательниц: Виктор Леонидивич! Да разве у вас могут быть враги? Вы Рильке переводили).
   Наш мир почти во всём лжив (или «эти мы» его ошибочно видим, ведь «это наше» зрение искривлено), наш мир во многом виртуален. Более того, чем дальше, тем больше будет и того, и другого. Потому, когда я в одном из своих статусов назвал себя (почти всерьез) последним трубадуром Санкт-Петербурга (умолк язык, что разумелся всеми - так написали о эпохе трубадуров, когда их не стало), Ольга Погодина-Кузьмина парировала, что Виктор Топоров никогда бы не поставил на одну доску трубадурство и пи...ство (прошу прощения за ненормативную лексику, но она есть часть языка и жизни).
   Собственно, и пример этот приводится, потому что был помянут Виктор Леонидович.
   А ответил я примерно так:
   -  Ольга! Вы не правы. Топоров очень даже мог сопоставить эти две едва одушевленные вещи (подразумевалось, что сладостно «балаболить» для-ради... Ну, цели данного действа приведены выше).
   Сначала (и длилось это «начало» дня два) ответом мне было молчание, сиречь silentium. Потом, когда «первоначальная немота» истекла, мой женственный оппонент взорвался коментом:
   -  Николай! Вы хотите сказать, что трубадурство = пи...больству?
Здесь уж за silentium взялся я: кто «этот я» такой, чтобы выносить такие вердикты?
   Собственно, пример этот приведен, чтобы продемонстрировать экзистенциальность мировоззрения Виктора Леонидовича: быть как голоса фуги, что выступают из хора и скрываются в хоре, а душа над душой и взгляд над взглядом идут по вершинам выступивших голосов.
   В этом тайна столь сильного воздействия на людей самого имени «Виктор Топоров»: он говорил истину, даже если он (Топоров фейсбука) «ошибался». Что я имею в виду под этим «ошибался», хорошо иллюстрирует комент под одним из его статусов (автора, к сожалению, не помню):
   -  Если в литературных делах у Топорова иногда можно усмотреть тенденции групповщины, личных пристрастий, симпатий и антипатий, что касательно политики и (как на первый взгляд ни странно) экономики, ему можно верить безоговорочно.
   И вот здесь я опять прихожу к здравому смыслу. Прихожу к богам азбучных истин (есть у Редьярда Киплинга такой текст), Стихиям Огня и Холодного Железа:
   -  Юноша, - сказал бы он (прошу прощения, я всего лишь версифицирую реальность), - речь твоя идет вразрез со вкусом большинства и полна здравого смысла (Сатирикон).
   -  Юноша, - сказал бы Виктор Леонидович (или тоже предложил бы повеситься? Нет, Топоров был добрый человек, а не показательно - разумеется, игрушечно - далекий от такой человечности Дали),-  Есть ты не будешь стоять на азбучных истинах, то ценностью для тебя станут вещи преходящие, едва одушевленные.
   Согласитесь, что питаясь подобными вещами, так же трудно развить хороший вкус, как хорошо пахнуть, живя на кухне (Сатирикон).
   Хорошее определение, топоровское: человек, воняющий сиюминутностью. Вот и дискурс с уважаемой Ольгой приведен мной лишь как пример экзистенциальности выхода из лабиринта: на перекрестках пой вертикально (Лорка): когда все правы и все левы, когда все душу свою кладут не за други своя, но за собственную (сиюминутную) правду, перешагни через голову правды.
   Ведь истина всегда в том, что у тебя болит голова.
   Собственно, в этом главная заслуга (по крайней мере, для меня) Топорова последнего года жизни, что он напомнил всем эту азбучную истину: не перекладывать с больной головы на здоровую. Если ты лжешь душой, то голова твоя начинает болеть, ты остановишься туп и бездарен. Вот пример:
   Даже умный человек, приняв «белую ленту», быстро и труднопоправимо тупеет. (В. Топоров).
   Это не имеет никакого отношения к чести, достоинству, прекрасным порывам тех или иных людей. Просто человек таков (да и весь мир человека таков), каким он видит этот мир:

   Если видишь чужими глазами,
   Значит любишь чужой любовью.

   Если видишь чужими глазами, значит будешь сотворять не свои, а чужие добро или зло, будешь растить не своих, а чужих детей (даже если произойдут из твоей яйцеклетки или сперматозоида). Будешь сотворять не своё, а чуждое тебе искусство... Это даже будешь не ты, хотя «этот ты» будет считать себя свободным тобой.

   Впрочем, это все лирика. Твое дело жить: художник, рисуй! (далекий от нас Дали) Поэтому я подведу итоги своему общению в виртуале с В. Л. Топоровым, а потом и расскажу о нескольких с ним встречах в реале:
   Итак, пройдя по головам голосов («я в горы привел их вершины, вершинами короновать»), Виктор Леонидович в очень короткий срок (чуть более года) разъяснил всю белую ленту и иже с ними: стало ясно, насколько они пошлы (сиречь, так или иначе, вороваты) и мелочно умны (то есть очень недалеки).
   Виктор Леонидович точно так же разъяснил наше ближайшее прошлое («ведь я поэт, называющий вещи по имени, отнимающий аромат у живого цветка.» А. Блок): для этого ему пришлось всего лишь запостить свои статьи девяностых годов... Здесь очень характерен рассказ его дочери,  Аглаи Топоровой:
   -  Мы все в начале девяностых ликовали, дурачились, ожидая с капиталистических небес в нашу пустыню социализма некоей (весьма неопределенной) манны, а отец нам просто сказал: будет 1000% инфляции, снижение в несколько раз уровня жизни, снижение общего срока жизни, разрушение промышленности, повальные воровство и компрадорство олигархов и прочее унижение (почти уничтожение) нашей родины.
   Всё сбылось.
   А в том, что говорил Виктор Топоров, был один лишь здравый смысл, азбучные истины, которые очень емко сформулировал Максим Карлович Кантор: неважно, как называется строй (коммунизм, капитализм, корпоративный - это чтобы избежать эрзац-определения «фашистский» - или даже первобытнообщинность, замаскированная под постиндустриальность и какую-нибудь наноинвормационность), важно лишь, как он исполняет свои функции.
   То есть соцобеспечение, здравоохранение, образование, искусство и культуру, внешнюю оборону и внутреннюю законность, (а если к вышеперечисленному добавлено выполнение прав человека, так это уже Царство Божье на земле)... Азбучная истина гласит: если кто-либо уговаривает «на время» поступиться этими позициями, он прежде всего вор, и только потом еще и убийца, и умелый лжец.
   Какими бы высокими мотивами этот человек (страна, организация) не прикрывался, он крадет у ваших детей во имя своей пошлой выгоды.
   Всё.
   Статусы Виктора Леонидовича Топорова это очень хорошо разъясняли. А события 91-93-97, а так же декабря 2012 - мая 2013 годов очень показательно иллюстрировали. Немного перефразируя вышеприведенный статус, можно сказать: тот, кто не идет по головам голосов, не видит душу души происходящего, может резко и труднопоправимо отупеть.
   Лекарство от этого одно: учитесь думать. Ходите в библиотеки, боритесь там: читайте книги. (Максим Кантор)... Собственно говоря, сам факт наличия в мире такого человека, как Виктор Топоров, произвел революцию в моём мировосприятии, вернул мне (правда, очень скептическую, от Петрония и Сенеки) веру в людей.
   Так что Топоров действительно победитель. По крайней мере, для меня.
Так что, когда его страница катастрофически умолкла, это было по-человечески страшно, как будто опять «мы живем, под собою не чуя страны», но потом вдруг вспомнился silentium:

   старость, одиночество, разговариваю сам с собой; хорошо хоть пока не в слух. поймал себя на мысли: «а не пойти ли мне на-й прогуляться?»
ну что тут поделаешь...
пойду на-й прогуляюсь. (В. Топоров)

   История нашего с ним виртуального общения не столь важна, как эти самоопределения мировосприятия. А в реале виделся я с Виктором Леонидовичем всего три или четыре раза: дважды это было связано с Григорьевской премией, один раз на встрече с Максимом Кантором, но самый первый раз это произошло в тексте прекрасного поэта Геннадия Григорьева:

   Переведите, Виктор Топорян:
   «Ай ам элоун».
   Над Лондоном -туман.
   Мои просторы стянуты стеной.
   Мой Лермонтов не дописал Тамань.
   Мой Мандельштам в Италии. Темно.
   Переведи:
   таинственный вердикт
   забвенью предан.
   В грязненьком кафе
   не состоится аутодафе.
   Офелия мертва.
   Переведи -
   в ликующей толпе люксембуржан
   мне тяжело без знаний языков.
   Мертвы Рылеев, Батюшков, Языков.
   Но жив и пьян парижский буржуа.
   Налей, Элен!
   Ты пьешь, он пьет, мы пьем...
   Над Темзою сгущаются туманы.
   Лукавый мне опять расстроил планы...
   -Когда б не ты - что Троя нам? -
   втроем.
   Над розовыми стенками кремля
   останками
   гигантских челюстей
   профессор-птица
   машет в два крыла,
   как литер «эф» на выцветшем листе...
   Куда ж нам плыть?
   Верней, куда лететь?
   А быть бескрылым - Бог не приведи.
   Но этого ты
   Не переводи.

                7-3-2014 г.