Допрос

                Допрос
               
    Аннотация: Жители села Хэмроук напуганы. За последние четыре месяца на данной территории были обнаружены убитые путём жестокости и зверства, разбросанные в лесном массиве тела нескольких людей. Всевозможные попытки разбирательства, весьма, и весьма, тщетны. Связующая цепь происходящего неоднозначна, но едина. Все убитые, неместные. Однажды вечером, при полнолунии, спустя время неожиданных находок, в ту же область направляется пара ярко-освещённых прыгающих фар. Затем, другая пара схожих фар, той же дорогой. Неужели, минувшее в селении Хэмроук восстанет снова в памяти живущих здесь людей?
    Произведение написано в жанре «молодёжного триллера»
    Автор текста и идеи: Быстров Александр Олегович
 
 Хочу также предупредить, что это самая первая и если можно сказать, объёмная работа, вышедшая в интернет ещё в 2014. После неё я начал активнее работать и писать. Работа не прошла редактирование. Лежит здесь в виде нерасчёсанного мальчугана.
                Пролог

    Глухое место. Звукоизоляционные ленты, наряду со сверхчувствительными датчиками нового поколения марки «I.G RB74» были тотчас занесены в комнату. Внешний вид помещения, его убранство представляется одноэтажным типом здания прямоугольной выкладки с поддерживающим «кухонным столом» навес из бруса. Всё просто, коридор, две двери, одна из которой давно заколочена «просохшими» досками и единственная пригожая часть дома, метры предстоящего разбора. На закрытой двери была сбита металлическая пластина для съёмного замка, валяющаяся около порога. На ней же следы полосчатых вмятин от нескольких ударов тяжёлым предметом, возможно, ломом. В коридоре также находятся и пара ящиков с пустыми на них графинами, которые покрылись сверху слоем лёгкой пыли. Не лучшее рабочее место, и всё-таки, на наручных часах стрелки расположились на уровне шесть сорок шесть вечера. Происходит возня в комнате. Внутренний её отдел именуется ни как иначе как сурдокамера особого назначения, с привлечением в неё ряда специалистов, а также стенографистки и оператора внеплановых видео съемок. Речи, слова, указки символы, да что угодно, имеющее непосредственное отношение к делу, а также видео отчёты с признаниями, святою молитвой, и всему, даже больше, заносятся в специальный ярко-кровавый обтяжки переплёт с надписями латинского происхождения. На жёсткой обложке, усердно вдавлены вот эти строки «Nemo omnia potest scire» (Никто не может знать всё)
    Помимо оборудования завезённого сейчас же, в комнате имеется также стол со светильником, два стула, стеллажи, пополнившиеся новой картотекой, и прямо над головою, на потолке сидят четыре треугольных лампы. С виду простота и необычного здесь не увидишь, но ощущение остро, тем громче тишина. И эти стены. Память прошлого хранят. Они недвижимы, но разница что вне проклятых плит, и в них, огромна. Без паранойи, без замешательства, интуитивно подсознательно ты представляешь, как наяву эти стены начинают сдвигаться. Они теснят. Они душат. Ты открываешь глаз один, стоят. Второй, стоят. Осматриваешься, всё спокойно, всё на месте, как и было. Но закрываешь их опять и снова сдвиги, теснота, ещё минутка и прихлоп. Против воли, навязчивые мысли словно моль, охотно пожирают старенький диван. К тому же стол, и стулья не сдвигаемы. Лишь то светильник можно двигать, что к себе, что от себя. Лампы что над нами, горят попарно, светом тусклым с оранжевым оттенком. При зажигании срабатывает механизм энергосбережения, и отчего замысловатый ход во всю продемонстрирован. Насчёт наличия зеркал, их нет. Но есть одна маленькая вентиляционная отдушина. В углу, над стеллажами. Входная дверь, как правило, не остаётся открытой, и чтобы всем не задохнуться, воздух в камере должен циркулировать. Особо тяжко работать здесь в буревую расположенность, и штормовые предупреждения. Нередко из-за погодных условий, выходили из строя некоторые аппараты, датчики контроля, и клапана дыхания. Дело в том, что кабеля от оборудования ведут к единственному трансформатору, питание которого снабжает генератор в поселении южнее нашей территории. Сама проблема состоит же в климатической зоне обследования. На данный период, а именно сентябрь-октябрь, здесь открыто беспорядочно бесчинствует сезон дождей и прерывистые гул и грохот грома. Природные явления, ничего не сделаешь. Экспертам остаётся действовать в условиях, особо некомфортных.
    Итак, шесть минут восьмого; Четыре человека, четыре разных мысли, по жизни сами, в деле заодно.
И пятый. Неизвестно.
    Они уверены в своём успехе, они вернутся к семьям, это работа, это рутина. Ничего невыполнимого и невозможного. Всего лишь месяц, этот месяц. То дожди, то грозы. Экспертная группа, друзья. Они вернутся с победой, домой. Элизабет, Джимми, Алекс, и Пол.
?
Глава первая
    Он шёл впереди, руки его были скованы специальной удавкой, а лицо скрыто под тряпичным мешковатым изделием. Движения давались ему тяжело, поскольку ориентироваться было нечем. Уткнувшись в близь двери, он остановился. Через тугую, опоясывающую ткань, в области шеи, едва заметны кровоподтёки. На миг дыхание перехватило, вдох.
 - Открываю!
Джимми следовал за ним. Отставив незнакомца, вплотную жавшись перед ней, неспешно, приоткрыл входную дверь.
    В сей миг лишь дуновение, томящегося ожидания, словно рой мух стеснённых в банке, высвободилось, и стремглав исчезло в небытие. Казалось, комната дышала, она жила. Вне нас, конечно, вне реальности, но в тот момент, реальным были только ощущения. В действительности было следующее. Силком, Джимми взял пленённого за локоть и втащил его вовнутрь. Слегка играет лампа над столом, светильник бьёт потоком прямо в дверь.
 - Стой здесь…
Он направился к столу, и опустил стремительно направленный поток на место.
 - Чёрт возьми, Пол, зачем же оставлять светильник в таком положении?
    Пол зашёл в комнату последним. Его больше всех интересовало всё вокруг. В задачи эксперта, то есть технического руководителя входили сбор, установка, и подключения необходимой аппаратуры. Ещё с раннего детства он увлекался, изучая труды великого Николы Тесла. Он называл его сверхчеловеком, одарённым знаниями, лишь для всеобщего, а то и всеобъемлющего блага.
    Пол, также как и Тесла окончил Высшую техническую школу в городе Грац (Австрия), считая, что, только шагая по пути величайшего учёного, есть шаг приблизиться к нему хоть как то. За время учения и после, Пол, хоть и нелегко, смог обуздать свои стремления в отношении к изобретателю. Переехав в Англию, он остепенился, хотя и продолжал работать с энергосистемой. В свои двадцать восемь лет, он ни разу не был женат. Хотя знакомства заводить он был не прочь. И жил с одною девушкой, вместе, около года. Как рассказывал нам на досуге: «Ну не сошлись характерами, с кем не бывает, к тому же, она мне разонравилась!» Сказать как есть, человек он был весьма открыт для нас, общительный, на редкость честный, и вписаться в круг наш не составило труда. Он был ростом в шесть футов и два дюйма. Черноволосый юноша, с каре-зелёными глазами, среднего телосложения, и отличительным от нас, своей природою, нутром определять неестественные проявления. Сейчас самое время. Достав из кармана запись, он подошёл к столу, направил свет на рукопись и прочитал: «Infinitivus futuri active: Quem nostrum fefellit ita vos esse facturos? »(Кто из нас знал, что вы так поступите?)
 - Ты понимаешь, о чём я, Джимми?
 - Не совсем - отозвался он
С минуту в комнате царила тишина. Ни Алекс, ни Элизабет не нарушали этой ноты. Наконец Пол объявил.
 - Светильник, что направлен был на дверь, ты знаешь почему??
 - Боже, Пол, да что ты разыграл эту драму, давай говори.
Пол вернулся к столу, снова сделал так, чтобы поток направился на прежнее место, при этом увеличив яркость посылаемого света.
 - Вы видите. Он указал своей рукой на дверь. Молчание. – Вы видите, что ничего здесь нет? На двери, видите? И странно рассмеявшись, уселся на стул.
Пол был явно взволнован, но в тоже время он старался не выказывать этого.
 - Что происходит, Пол?- вмешалась Элизабет сейчас же.
Он не стал отвечать. Сидел и наблюдал за дверью. Окинул взглядом остальных, и через некоторое время встал. Продвинулся поближе к двери, ручка…щёлка для замка, цвет пепла срез над верхним уголком двери, и ярко освещённый промежуток чуть выше середины, всё. «Вот так казус» пролетело в голове. Пол развернулся и сказал:
 - Ну, хорошо, я заносил сюда приборы, датчики и многое другое, я ничего приметного особо не заметил. Я разложил их на столе, стал подключать один из датчиков, как вдруг…… услышал скрежет, ей Богу, словно резка по дереву не иначе. Сначала я невольно осмотрелся, ничего, ни звука. И через некоторое время, снова кчкчкчк…. - Пол явно изображал услышанный звук. И тут почувствовал, что резь исходит из двери, да именно, из двери. Направил свет, подошёл, и вот она.
 -  Она?- усмехнулся Алекс, Ведьма? - Он явно подшучивал над другом.
 - Надпись….-умеренным голосом отозвался Пол.
«Дотронулся, ощупал прорез, и не просто, а слова, даже вопрос! Схватил листок и карандаш, списал, перевести не смог, но строки явно из Латыни»
Он развернул бумажку, всем просветил и сунул в свой карман. Сейчас не время растолковывать подобные чудачества.
 - Ты уверен в этом, Пол? Ты, конечно, ничего не думай, но я, как и все остальные здесь уверен, что ничего подобного здесь попросту и быть не могло. Это секретный объект, зона исследований. Видишь ли, давай отпустим эту небылицу куда подальше, пойми, нам всем пришлось нелегко, мы оставили наших родственников и детей, к тому же мало спали, и ели. Мы готовились к сегодняшним испытаниям уже очень, давно. Это наш шанс проявить себя, доказать, что наша группа достойна занять место в этой корпорации. Слышишь, Пол, мы одна команда, друзья, не переживай, тебе всего лишь показалось, и только.
Закончив говорить, Джимми подошёл и похлопал по плечу товарища.
 - Всё хорошо?- спросил он.
 - Да, спасибо Джимми, мне действительно показалось, мне уже лучше.
 - Разыграть нас, попугать хочешь?- отозвался Алекс
Он явно находился вне себя от сомнительной огласки, простоял в углу и уже успел вокруг себя надымить.
 - Да уймись ты Алекс….  Пол не хотел никого разыгрывать, ему просто показалось. А теперь, все за работу!
    Джимми отвёл Пола в сторону, вскинул руку, приглаживая волосы, и произнёс «Слушай, ты не мог бы мне отдать твою запись, ну на Латыни, вот эту» Он указал на левый карман своего друга, из которого торчал уголок бумажки.
 - Ты знаешь Латинский?
 - Когда то знал, мой отец был Историком, какое-то время он изучал историю латинян. Следовательно, без знания языка, он просто не смог бы полноценно со всей ясностью и пониманием этого сделать. О, как сейчас помню его домашний кабинет. Стол времён семнадцатого века, цвет бордовый, с закруглёнными на вид узорчатыми выступами, две лампы с абажуром, три пера с чернильницей, и статуэтка человека сидящего на камне. Как он сам мне и говорил, что чем просторней будет кабинет, так то и мысль и идея хватом будет как Земля.
 - Мудр и умён был твой Отец, смотрю я на тебя, и понимаю, наследие пробилось через ДНК.- Пол вытащил бумажку из кармана и протянул её соседу.
 - Спасибо, друг, я горжусь им, он многое для меня сделал.
На этой минуте откровения закончились. Вступила Лиз.
 - Я, конечно, всё понимаю, но…..
Она указала пальцем на человека стоящего в углу, и еле слышно клокочущего под себя.
Это был наш неизвестный, о коем давно не заходила речь.
 - Разыграли тут спектакль, кабинеты, надписи, Латынь;…- провопил Алекс – а как же работа, Джимми? Может пора уже начать допрос? М? 
Алекс настойчиво поглядывал на Джимми в ожидании хоть каких-то объяснений.
 - Вы что, чёрт возьми, забыли, зачем мы сюда приехали, а?
 Лица его товарищей выражали одно недоумение. Стукнув ладонью по столу, немедля направился за дверь, а затем и в сторону неизвестного.
 - А ну иди сюда, ты. Вот. Садись на стул, чёрт бы тебя побрал, сейчас мы тобою займёмся. Узник.
Он силою усадил его на стул, скованные руки положил на стол, а нижнюю часть голени обеих ног, к ножке затянул ремнём и отошёл поодаль.
 - Да что с тобою происходит, Алекс? - Элизабет начинала беспокоиться.
 - Да это с вами что-то происходит, Джимми, Пол, Лизи. После того, как мы сюда зашли, мы все будто изменились, Пол - видит надписи на двери, Джимми в нравственности целиком, ну а ты Элизабет, с тех пор как ты вошла, ты толком даже не разговаривала ни с кем, просто молчала. А я нет, да я сейчас под эмоциями, а кто нет, ну ведь так, Пол? Здесь явно нет, чем любоваться, здесь тесно и мрачно. И я не собираюсь из-за этого урода в маске, проторчать здесь лишний график, работая с ним. Поэтому, давайте, наконец разберёмся, в чём тут дело и свалим к чертям отсюда.
    Алекс родом из Баварии, его родители переехали сюда из Южной Америки, отчего на вид он смугловат. С детства он часто увлекался бейсболом, отчего и дало толчок его родителям перевести его в специализированный класс спортивного воспитания. В восемнадцать лет он уже играл за Молодёжную сборную ФРГ по бейсболу. Если бы не травма, полученная во время тренировки со снарядами, Алекс красовался бы в составе Национальной сборной. Дальнейшее обучение он проходил на юридическом факультете в Базеле. В двадцать семь лет через анонимное письмо, он был приглашён на аудиенцию к одному высокопоставленному лицу. О назначении и рода деятельности Алекса, в настоящее время умалчивается, в целях необходимости. Что касается его характерных особенностей, то следовало бы сказать, что он придерживается строгой субординации. Не признаёт поражений. Не всегда идёт на компромисс, в делах особой важности. Готов работать даже в экстремальных условиях, при наличии достаточного комплекса выделяемых средств. Его рост, шесть футов и пять дюймов. Каштановые волосы в сочетании с глазами цвета озера, отхоженной осанкою с широкими плечами, свободным от подружек, уж точно не останется. Алекс женат уже три года, на девушке по имени Кларисса. У них пока нет детей. Но в скором времени, они планировали их завести. Как только он вернётся, они обязательно поедут в Европу, как и хотели, чтобы навестить родителей Клариссы, а и возможно остаться там жить.
Глава вторая
    «Вечернее время семь часов. И сразу выпуск экстренных новостей. На улице Свободы, между пятой и шестой авеню, приблизительно к полуночи, были зверским образом истерзаны….»
Шум, помехи, снова шум, слова корреспондента звучали неясно, и разобрать, что он говорит сейчас, не представляло возможным. Наконец частота настроилась и продолжали:
«Если кто-нибудь из наших добросовестных граждан, находился в то время где-нибудь поблизости, просим вас связаться с нашим отделом по телефону 222-34-776….»
 - Ну, вот тебе и Новость дня, нет бы приехал кто-нибудь, или ещё что либо.
Джимми прокручивал частоты, и лишь на семьдесят шестой остановился. Он что-то слышал.
Голос, наряду с шипением, прерывисто, но чётко произнёс: «Вы все, умрёте»
 - Нет, ну вы слышали этот бред, а?
Но никто не обратил на Джимми внимания. Треск на улице, совместно с грохотом и проливным дождём разыгрался не на шутку.
 - Я подготовила досье, Джимми.
    Элизабет подошла к нему и вручила папку ему прямо на руки. В её глазах, движениях, подаче, была неотразимая печать влюблённости к нему. Мало кому в этой комнате известно, но дело в том, что между ними, уже давно пылает страсть, и не спроста. С последнего совместного задания наших экспертов минуло ровно один год. Тогдашняя уверенность, сообразительность и чуткость Джимми, не оставила равнодушной тогда ещё практикантку под его началом, Элизабет. С тех пор, она охотно принимается за все задания, лишь бы только ей работать с Джимми. Конечно, Пол и Алекс подозревали между ними некую связь, но насколько тесна была эта связь? Уж это личное, знаете ли.
 - Вот и хорошо, очень хорошо. Спасибо Лиз.
Он подошёл к столу и сел напротив человека в маске. Джимми стал пролистывать материал, и вдруг произнёс:
 - Так значит, вас зовут Клэй?
    Направляющим взглядом он осмотрел сидящего напротив незнакомца. Мрачный, тёмно - красный свитер, весь обшарпанный. Под локтем и на плече куски из войлока (заплата) выдраны, и кажется что вместе с кожей. Жуткое ощущение.
 - Может, снимем маску, наконец, а вдруг он умер уже, смотрите, голову  повесил, руки посинели?
Алекс аккуратно приблизился к нему, обошёл со стороны спины и стал развязывать его мешок.
 - Чёрт, я не могу, тут так затянуто, есть нож? Лиз, посмотри, пожалуйста, в моём рюкзаке, он в коридоре лежит, Columbia оранжевый такой, он там один.
 - Хорошо, Алекс, сейчас принесу.
И она тотчас удалилась из комнаты. Алекс закрутился в ожидании, а Элизабет уже вернулась с остриём в руках.
 - Только не порежь его, он нам живым нужен – передавая нож, сказала Элизабет.
 - Я всего лишь отрежу шнурок, и дело с концом.
Он принялся было надрезать, как в комнату вбежал и Пол, и объявил торжественно:
 - Можете нас поздравить, мы остались без связи.
Чуть позже.
Он достал мобильник, и продемонстрировал, ни полоски, ни сигнала, ничего.
 - Такое ощущение, что мы глубоко под землёю, я, я, несколько раз пытался соединиться с руководством, ну, доложить об исправностях и начале действия, ну вы, то понимаете, да?
 - А что же с датчиками и детектором? Осведомился Джимми.
-Сейчас проверю.
Он суетился от одного прибора к другому, тыкая то там, то здесь, прокручивая диски, и поглядывая в монитор за погрешностями.
 - Странно - отчеканил Пол, будто сам себе не веря.
 - Всё в порядке, аппаратура датчики, и клапана, всё исправно.
Джимми со спокойствием отвёл разговор в нужное русло.
 - Из-за погоды, я уверен, наверняка помехи там разные, сбои. Проверь через час, два. И к тому же, я сам доложу руководству обо всём, ладно?
 - Хорошо, Джимми.
И Пол немедля покинул комнату с телефоном в руках и озадаченным, но без беспокойства, лицом.
 - Готово! И всего лишь пара пустяков, чик и наш клиент будет с нами беседовать.
Алекс не снимал мешок, он аккуратно стягивал его с головы. Джимми в это время наблюдал, как проявляется лицо нашего неизвестного. Не направляя свет, он выжидал, когда мешок будет убран до конца.
 - Он липкий, да и воняет странно.
Алекс, в левой руке держал маску, а в правой нож. От неприятной вони, его чуть не стошнило. Он направился к Элизабет и спросил:
 - Может, сожжём этот мешок, как думаешь?
 - Вполне возможно, но не сейчас - отрапортовал Джимми
 - Вынеси его в коридор, заверни во что-нибудь, потом уничтожим.
Всё шло было по плану. Да что-то не так. Голова узника находилась в прежнем состоянии, и руки были без движения.
    Удар, ещё удар, и гром низвергся страшной силою на дом. Тряслось всё. Оставался неподвижен только неизвестный. Джимми придерживал досье рукою, но ручка упала и скатилась под него. Он наклонился под стол, чтобы её достать, как вдруг его внимание привлекло странное красное пятно.
Он огляделся вокруг, пятен было несколько, но меньших по размеру. И вели они, они вели….. И пал тот взгляд, прямо на Алекса с Элизабет, которые о чём-то переговаривались.
Алекс поймал этот взгляд секунду спустя, недоумения то был взгляд, или тревоги, он не разобрал, хотел спросить, в чём же собственно дело, но тут его опередил Джимми.
 - Алекс…повторил Джимми ещё раз……Алекс, твой нож?
 - Что нож, нож как нож, между прочим, мне его…..
Он поднял его на уровень груди, как рука державшая нож, невольно начала трястись.
 - П. - подарили…..
От того, что увидела Элизабет, стало ясно, что нож, который она принесла недавно, изменился.
Из прямого положения, он изогнулся полукругом словно серп, и на конце его остатки свежей крови, капали на пол.
 - Господи…произнесла Элизабет….. да он же окровавлен….
Глава третья
    Джимми, мужчина статных лет, уверенный в себе, с манерою придерживаться логики, сторонник субъективного мышления, с задатком лидера среди присутствующих, он так и не смог дать своим коллегам рационального объяснения.
 - Пусть этот трюк, останется лишь фантазийным.
Джимми глубоко вдохнул и продолжал.
 - Я вам скажу одно, чтобы не случилось, держимся вместе, с этого момента, Пол, будет вести наблюдение за нами с помощью видеокамер, любое движение, уловки, манёвры, будут запечатлены, на нашей видеосъёмке. В случае необходимости, мы всё посмотрим ёще раз, и уж поверьте мне, ответ найдётся.
    Закончив говорить, он подошёл к Элизабет, взял её за руку, и успокоил.
 - Лиз, послушай меня, я понимаю каково тебе сейчас, поверь и мне, и остальным сейчас тоже нелегко, но мы должны закончить, то, что начали, понимаешь? У нас просто разыгралась фантазия, ничего не бойся,  слышишь, я с тобой, пойду, сделаю тебе кофе.
И удалился из комнаты, а Элизабет так и осталась стоять на месте, опустошённая, не зная, что и думать. Она стояла, молча, поглядывая в пол, как вдруг не выдержала и направилась в сторону к незнакомцу.
 - Что ты делаешь? – хотел было остановить её Пол.
 - Кровь, - произнесла она…. ты видел кровь, лезвие было окровавлено, я лишь хочу взглянуть на него, не поранил ли Алекс его, когда срезал узел на мешке.
Пол отпрянул от монитора и двинулся вместе с Элизабет. Они обошли его и встали прямо за спиною.
 - Вот видишь… Она, указала пальцем на сгусток крови, оставшийся на свитере.
 - Вижу, сейчас проверим, жив ли он. – Я запрокину ему голову, и мы ощупаем пульс, идёт?
 - Давай аккуратнее…. стой, подожди, - она оттянула ворот свитера чуть ниже и заметила кровоподтёки.
 - От перетяжки может, или ушибся где, всякое возможно, ну, ты готова?
 - Давай.
Левой рукой Пол оперся на стол, а правою схватился за затылок. Через некоторое время, голова уже находилась запрокинутой на спинку стула.
 - Ну и вид у него конечно…Пол кашлянул
Одновременно пульс ощупывался в двух местах, гортани, и на запястье скованных от пут, перед обоими, лежащих рук.
 - Не разберу. – У вот гортани, чувствуется, погляди; Своей рукой Пол приложил ладонь Элизабет.
Лицом к лицу, он:
 - Так ведь?
Лиз кивнула.
 - А вот сейчас давай, ага, вот здесь…ну? что?
Протиснув сквозь верёвочный ремень, Элизабет своими пальцами шла на повтор.
 - Нет….. секунду….. нет, ничего не ощущаю.
Она не без закрыто – скрытого чутья одернула свою руку. И здесь же:
 - Удавка эта, просто не прощупывается… ясно по гортани. Дышит. Думаю что, спит.
И она изменилась в лице.
 - Как думаешь?… Элизабет очень тщательно осматривала очертания его лица…. в досье написано, что ему тридцать семь?
 - Ну – он почесал затылок - если не считать вот этот вот резец, над подбородком, ему не меньше сорока пяти.
 - Да брось Элизабет… Пол отошёл в сторону…это же типичный забулдыга, без имени и возраста, и что немаловажно, вот, посмотри, глубокие морщины возле глаз и у виска, веки покрасневшие. Ну, явно же бунтарь, говорю тебе.
    Но Элизабет тем временем, видела совсем иное. Ей чудилось, она прекрасно понимала, что Клэй не пьяница, и что морщины там, и у виска, и что? Со временем они появятся у всех. Картины друг за другом демонстрировали ей сюжет, она догадывалась. Страшные рисунки, боль. И страх. Отчаянные крики. Что это? Она увидела постель, и женщину, она молилась, в руках держала статуэтку с книгой. Треск. Удар. Ворвались неизвестные, схватили женщину и утащили. Клэй…Клэй кричала женщина, прошу не надо, Клэй…..
 - Они забрали его мать…
Элизабет очень внимательно взглянула на Пола. Она не ошибалась, взяла бумаги, которые Джимми оставил возле радиоприёмника и начала листать.
 - В досье сказано, что он рос без матери, у какого-то дяди. В Тэнэсси. И в восемнадцать лет пропал. Ни дядя, ни соседи, ни полиция, никто не смог его найти.
Элизабет перевернула страницу и продолжала.
 - И вот спустя, девятнадцать лет, его передают к нам, но зачем?
 - Совершенно верно Элизабет, именно это нам и придётся выяснить.
Пол опустил глаза в монитор, и завозился с бумагами.
 - Но кто были эти люди? -  Элизабет не унималась.
 - Что, прости?…эти схемы мне надоели… я, наверное, не расслышал, что ты сказала?
 - Я говорю Пол, кто это были, кто нам передал этого человека?
 - Ой, ну и спросила, да я откуда знаю, наверно из корпорации, ну а кто ещё?
Пол явно не был заинтересован в этом, его больше занимало чтение бумаг с параллельным отвлечением к монитору.
 - Из корпорации значит. Элизабет положила бумаги на стол и развернулась.
Стремительно быстрым шагом она покинула комнату.
 - Элизабет, ты куда? Подожди…что случилось?
Пол бросил бумаги, закрыл монитор, окинул взглядом всё вокруг. Порядок. Узник также, спит. Он собрался вслед за Лиз, открыл дверь и погасил свет.
Глава четвёртая
    Джимми стоял на крыльце и попивал чашку кофе. Буря утихла, но дождь продолжал покрапывать по крыше. В затемнённом углу возле стойки сидел Алекс и вертел в руках видоизменённый нож. Он разглядывал, его касался, но в скором времени кинул перед собой. Не совладав с ситуацией, он вскочил, схватил за рукоять остриё, и со злостью швырнул подальше в темноту. Так бывает лишь в тот момент, когда из-за невыясненных тебе причин, приходится лишиться чего-то важного. Так случилось и с ним.
 - А знаешь что, Джимми?
Он подошёл к нему поближе…
 - Можно? – указывая на кружку с кофе.
 - Да конечно, бери…. Протянул ему стаканчик Джимми.
Он сделал пару глотков и вернул его обратно. Достал из кармана сигареты, а вот зажигалки не нашёл. Рыскал, выворачивал карманы, ничего.
 - Спички есть? Отрывисто произнёс Алекс.
 - Ты же знаешь, я не курю.
 - Ну да, конечно.
Положил их обратно в карман и тут же заговорил.
 - Когда я женился на Клариссе, отличное было время, хорошо питался, гулял с собакой, высыпался. Мне и в голову не могло прийти, чем я буду тогда заниматься. Через пару лет, меня пригласили в одну засекреченную структуру под названием «Бар одиночек» Они занимались лишь тем, что тренировали кадры для правительственных задач. Людей, способных к самоотдаче, хладнокровию и без цинизма, проникать в дела интересующих для них, государств.
 - Что ты хочешь этим сказать? - Джимми явно был не осведомлён некоторой натянутости своего собеседника.
Алекс словно выскакал за пределы города на коне правды и справедливости.
 - И вот в один прекрасный день, после аутотренинга, ко мне в кабинет зашёл мой начальник с какими-то фотографиями. Два парня и одна девушка.
Джимми, кажется, стал понимать, о чём сейчас пойдёт речь, он отставил кружку на подоконник, и внимательно скрестив руки на груди, продолжал внимать откровениям.
 - Я посмотрел фотографии, позже изучил досье на всех троих, но до конца не понимал всей сути.
Зато действительность оставляла желать лучшего.
 - Это была Элизабет, Пол, и я? Ведь так?
 - Да, Джимми.
 - И что же дальше? Что случилось потом, после того как ты всех изучил?
Алекс залез во внутренний карман своей ветровки и достал распечатанный конверт. Он передал его Джимми и попросил прочитать.
Стоит печать совершенно секретно, адресовано на имя Алекс «Пи 714»
 - Это моё кодовое имя. Указывая на цифры, пояснил он.
    Джимми развернул письмо, в котором было следующее:
    «Согласно с нынешним решением вышестоящего руководства, о несоблюдении совокупности ряда правил, установленных и утверждённых законодательно, придерживаясь знаний кодекса и общечеловеческой морали, постановил. Институт по изучению психических и аномальных явлений, именуемый также как «Корпорация шесть ноль один шесть», следует внести в графу «Под наблюдение» Внести за уклонение, подачу ложных документов, заведомо одобренных действующим начальством, а также преднамеренный анализ выполняемых работ. Мы сомневаемся в правдивости, а также в настоящем назначении и использовании вышеизложенной структуры. В связи с келейностью данной организации, ограниченным доступом и недостатком нужных нам доказательств, что ведёт лишь к попустительству со стороны местного управления, Вы Алекс «Пи 714» будете закреплены за несколькими экспертами, которые сотрудничают с этой Корпорацией. Все данные на них были получены и Мы надеемся, уже изучены вами в полной мере. Соберите достаточное количество доказательств, используйте все навыки и методы, полученные во время вашего обучения. Всё, что понадобится вам для работы, изложите в письменном виде и отправьте на наш электронный адрес. Коллегия одобрила вашу кандидатуру, и ждёт соответственно результатов. Удачи»
После прочитанного, Джимми был просто обескуражен. Он сел рядом на лавочку и тихо произнёс:
 - Это что ж получается, мы потенциальные преступники?
    Он глубоко вдохнул и выдохнул, потом встал, походил туда, сюда и снова сел. Ничего из только что прочитанного не укладывалось в его голове. Джимми прекрасно понимал всю ответственность, за взятые им же обязательства перед лицом новоявленной корпорации. На кону  сейчас стояло очень многое. «Работа, дети, будущее. А как же Элизабет? Она ведь так ещё молода, и так перспективна! А как же Маргарет, а Стив? Мои ребятки, что же с ними будет, КОГДА ОТЦА ЗАБЕРУТ ПОД СТРАЖУ??
    Джимми явно добивал себя. А может это уловка? Может Алекс всё подстроил, чтобы нас обезоружить и выбить нас из колеи? Бог весть, чему его там научили. И этот нож. Да, этот трюк с ножом. Мало того, что эффективно, да и ещё и как реально. Тут явно что-то не так, и настало время во всём разобраться. Здесь. Сейчас.
Тем временем, облокотившись на стену, Алекс стоял и потягивал сигарету.
 - Ах, ты Мерзавец!!!….. Джимми сжал листок с письмом в кулак и прямиком двинулся в сторону пышущего Алекса.
Только он успел размахнуться, чтобы дать ему по шее, как вдруг выскочила Элизабет.
 - Нет Джимми…. выкрикнула она
 - Вот мерзавец, нет вы только посмотрите на этого пижона, стоит, дымит, инкогнито хренов.
Элизабет обхватила Джимми обеими руками, но тот и не думал останавливаться.
 - Это за тобой нужно следить, слышишь, внедрился он, видите ли, и много вас таких а? Сотни, тысячи? Отвечай, что молчишь!
Но Алекс знал заранее, чем всё это обернётся, оттого и молча, докуривал сигарету.
 - Ты погляди, он ещё и ухмыляется.
Через несколько минут словесной брани, вышел Пол.
 - Джимми что с тобой, ты почему так взбеленился?
 - А ты лучше у нашего агента спроси.
Пол явно не понял Джимми.
 - Всё, хватит! - отрезал вдруг Алекс.
Он продолжал серьёзным тоном, сразу в лоб.
 - Пол, Элизабет, Джимми…
 - Да пошёл ты. - Джимми становилось тошно.
Он отвернулся и встал спиною. Элизабет взяла его под локоть.
    Алекс знал что говорить, и по особому случаю открыл все карты, так сказать:
 - Я Агент, моё кодовое имя Алекс «Пи 714» работаю на засекреченную базу «Бар одиночек» Вы, в зоне моей ответственности, мне нелегко сейчас в этом признаться, но это так. В кругах моего руководства, взаимосвязанных с правительством, появились тени сомнения насчёт вашей Корпорации шесть ноль один шесть. Есть подозрения, что данная структура выдаёт себя не за тех, кем является на самом деле. В связи с этим, мне пришла директива, согласно которой, я беру под свой контроль и наблюдение группу экспертов, которая тесно сотрудничает с шесть ноль один шесть. И если я не достану весомых доказательств, моё задание считается проваленным. А это сравнимо лишь со смертным приговором.
Пол выразительно смотрел на Алекса, он чётко понимал, как раскрываются его глаза на многое, о чём он даже и не думал.
 - А я, знаете ли, я догадывался, вот об этом. Не так уж прям, но догадывался. Ещё при первой нашей встречи, в ресторане, когда Профессор познакомил нас.
 - Профессор Линберман? - словно камень врезалась в разговор Элизабет.
 - Да. Ты его знаешь?
Пол перевёл взгляд на Лиз.
 - Как странно, но ведь и он меня познакомил с Алексом, когда я посещала выставку с его фотографиями на тему «Неврастении на грани Психоза» он ещё сказал, что теперь это будет твой напарник.
И тут в разговор вмешался Джимми.
 - Как жаль, что Профессор нас не знакомил, а то бы я быстро тебя раскусил, обманщик.
 - Ты ошибаешься Джимми. Именно он первым с тобой меня и познакомил.
Алекс достал из заднего кармана фотографию и передал её Джимми.
На фотографии посередине счастливый Джимми держит в пелёнках новорожденного Стива, слева стоит Профессор Линберман, а справа Алекс.
 - Ну как, узнал?
 - Нет, это подделка, этого не может быть, ты обдурил всех нас, я не верю тебе.
И он швырнул фотографию назад хозяину. Алекс подобрал её, развернул и прочитал.
 - Да благословит Господь всех матерей, что дарят нам прекрасных сыновей. Алексу, от Джимми и новорожденного Стива.
Джимми тут же изменился в лице. Он выхватил фото из его рук и ещё раз прочитал…. «….и новорожденного Стива»
 - Но, но, я ничего не помню. Я не помню тебя.
 - Ты был так опьянён рождением сына, что ничего вокруг кроме него, ты не замечал. А именно в тот день, нас и познакомили.
 - Хотелось бы в это поверить.
Когда он возвращал фото Алексу, его интересовало следующее:
 - Ну, хорошо, пусть ты Агент, как там 714, ты лучше скажи, если ты достанешь свои, как их, доказательства и обнаружится, что шесть ноль один шесть работает незаконно, что тогда будет с нами? Ты подумал об этом? Мы что же теперь, соучастники больного безумия?
Алекс, почему то сердито нахмурил брови.
 - Если вы перестанете мне доверять, чего бы мне очень не хотелось, тогда ничего путного из этого не выйдет.
 - Джимми прав Алекс…. Пол поддерживал оборону. А что если так всё и получится, ты соберёшь достаточно сведений насчёт этой корпорации, доложишь результаты руководству, нагрянет с проверкой полиция, сбегутся репортёры, всё тайное обнародуется, и что тогда, под трибунал, на гильотину?
    Недовольство и раздражение напоминает сцену, как несколько мышей собравшихся вокруг змеи ведут разъяснительную  беседу, отчего же змея такая сильная, а мыши слабые и беспомощные.
Пол продолжал:
 - Только ты не учёл одного, Алекс, что собирая улики против корпорации, ты тем самым собираешь их и против нас!
«Этот бред просто невыносим» подумал про себя Алекс.
 - Да как вы не понимаете, единственная улика, которая у нас есть, это комната, не вы, а то, кто в ней находится!!!
 - Клэй? - Осведомилась Элизабет.
 - Именно, это единственное неопровержимое доказательство, которое у нас есть!
И следом:
 - Раз эти люди передали его нам, он наверняка что-то знает, остаётся выяснить что именно.
Джимми, кажется, стал потихоньку проникаться в суть.
 - Я знаю, да. Мы приняли его от пары незнакомых мне людей, которые представились «сотрудниками корпорации четырёх». У них ещё визитка такая красная с цифрами на обложке.
 - Всё так, партнёр.
Алекс отошёл в сторону и закурил. Джимми ворвался в дом, и через некоторое время вернулся с чашкой в руках.
 - Прости Элизабет, твой кофе, он остыл.
 - Да ничего, я сейчас сделаю себе новый.
 - И мне. Добавил Пол
 - И мне если можно, пожалуйста. Алекс выразительно посмотрел на Элизабет.
 - Да сделаю, сделаю.
Глава пятая
    О, святая простота! Слова приписываются Яну Гусу, который якобы произнёс их, стоя на костре и заметив, что некая старуха в религиозном ослеплении тащила полено, чтобы подбросить его в костёр.
     Дождь усиливался. Вдалеке, на небосклоне мерцают звёзды. Тучи сгущались, а эксперты распивали кофе, стоя под навесом, и каждый думал о своём.
 - А где же Джимми? - Нарушила истому Элизабет.
Парни развернулись к ней.
 - Не знаю, но, кажется, я видел, что он остался в доме. Алекс рукою потянул назад.
 - А тут, по-твоему, есть куда ещё пойти, может вон туда? - И Пол газетою направил взгляд Элизабет на высокое дерево, сквозь ветви которого ещё виднеется луна.
 - Это дерево такое большое, как два сроднившихся дуба. - Элизабет не отнимала взгляда.
Пол отпрянул чуть назад, и пока Лиз рассматривала дерево, перешёл на другой бок.
 - Говорят, что чем больше дерево становится, тем больше тайн в себе таит. Между прочим, перед поездкой, я наводил кое-какие справки по этой области и что вы думаете? Алекс?
 - Дай подумаю… здесь темно, дороги путной нет, домина в неизвестной мне долине, ну и кажется всё. Ах да, и эти братья, два дуба которые породнились тут от скуки. Теперь всё.
 - Совершенно не верно, товарищ Агент. Сейчас поясню.
Он развернул газету и протянул её Алексу.
 - Вторая страница, сразу под заголовком. Пол волнующе торжествовал.
    «Серия ужасающих находок в Северной части леса»
    «! Этим летом, группе лесников в труднодоступной для обывателей части леса, удалось обнаружить тела трёх погибших. Одного опознали, остальных пока не удалось. Причиной смерти, как позже опубликовало следствие, является удушение, после многочисленных травм нанесённых пострадавшим в ходе избиения. Тела пролежали долгое время на открытом воздухе, и тем самым тормозили процесс гниения. Двух же опознать не смогли по причине крайнего изуверства. Одно можно сказать с уверенностью, что среди погибших была женщина.
    Тем же летом, группа туристов из четырёх человек и одного ребёнка, отдыхала в доме на опушке леса. По рассвету, один из туристов отправился на утреннюю пробежку вглубь леса. И через некоторое время вернулся в полном оцепенении после того, что увидел. Он рассказал, что в пяти милях к Югу от домика, он нашёл два посиневших бездыханных тела. После этого, группа вызвала полицию и немедленно покинула место отдыха. Прибывшая на место происшествия следственная группа, произвела зачистку территории. В ходе оперативной работы было обнаружено ещё одно тело, завёрнутое в целлофан и наполовину зарытое в землю»
А также в дополнение:
    « По сей день, производятся массовые мероприятия, при помощи органов следствия и местной полиции при содействии с гражданами близ лежащих районов и лесничим хозяйством, патрулирование в Северной части леса. На данный момент, новых тел обнаружено не было. Поисковые работы продолжаются»
 - Господь Всемогущий, какой же зверь способен на такое безумство? - Элизабет охладела.
 - Вот и я о том, же, люди перестали быть людьми, просто «Волшебство в поместье Кеннеди» какое-то, Мистицизм на грани опуса. Пол ликующе схватил газету.
 - В каком смысле опуса? - Недоумение Алекса вполне было объяснимо.
- А в том…. Он бросил газету на лавочку… что за последнее время, век технологий СМИ и нано разных штучек, приобретает мощь огласки за счёт так называемой «Борьбы с преступностью»
Никто не понимал Пола, а он в то же время всё больше добавлял:
 - Кино, газеты, игры, всё везде одно, и тоже. Драки в барах, полицейские, убийство, снова полицейские, тюрьма, коррупция и снова полицейские. Вы когда-нибудь включали новости, и чтобы там ни разу, ну хоть одного разу не упоминали про какое-нибудь совершённое злодеяние, преступление?
 - Я вообще не смотрю новости, ни грамма человечности, лишь мир на пороге войны, цены вверх, то вниз, обман, кругом обман. - Инстинктивно выдал Алекс.
 - И я о том же, друг мой. Модно то, что на устах. Сегодня все говорят чужими языками. Вот вам к примеру:
 « Сижу как-то в кафе листаю журнал, ем булочки, пью кофе, заходят две дамы и садятся как раз напротив. Ну, одна ей и говорит:
 - Представляешь, сегодня такую красивую картину в дом привезли, Очаровательно.
А та, ей в ответ.
 - Ну да, наверно дорогущая!! А представляешь, вчера по новостям слышала, как одну семью обокрали, вынесли все драгоценности и что-то из мебели. Ой, я так напугана.
И тут понеслась часа на два о том, какие же все завистники, полиция дремлет, мы все беспомощные, помочь некому, оттого и развал везде да всюду»
  - Да ты я смотрю тоже агент, не хуже моего агент.  - Алекс подыграл скачущему вокруг него Полу.
  - Да просто знаешь, обидно это всё, ни ценностей, ни разума, ни воли. Какой-то ящик с иллюзиями, словно в нём живёт один большой Фокусник и изо дня в день колдует с нашим мозгом. Трактует о «якобы» жизненно важных вопросах.
 - Хорошо сказал. Действительно, хорошо. И рассудительно. Только вот одно есть НО!
Алекс подошёл к нему поближе.
 - Ты же читаешь книги, не смотришь новости, ты рассуждаешь, мыслишь, хочешь, видишь…..?
 - Да. - Пол ждал ответа сию секунду.
 - Ты один, Пол?
 - Один.
 - А людей?
 - Ты имеешь в виду на земле? Миллиардов пять, не меньше.
 - А телевизоров с новостями, видеоигр, газет, радио?
 - Я думаю в десятки, а то и в сотни раз больше.
 - В тысячи, Пол. В тысячи раз больше. И с каждым днём их количество удваивается, понимаешь?
 - Зачем это мне? - Пол ждал вразумительного ответа.
 - А затем, чтобы ты понял, что если и есть на Земле парень по имени Пол, которому обидно за то, что сейчас ты нам рассказывал, так это, друг мой не твоя вина. И не по твоему принуждению вышло так, как есть сейчас.
И Алекс продолжал всё тем же голосом:
 - Будь тем, кем есть сейчас, и в этом для тебя могущественный козырь. Пусть они знают, пусть они знают, что знают и верят в это. Но ты будешь знать больше, и различать, что есть искусство и подделка, что есть стекло и есть макет, что есть Мечта и есть рутина.
Элизабет стояла рядом и не пропускала ни единого слова ими произнесённого.
    Закончив говорить, Алекс отошёл в сторону и устремил свой взгляд на небо, а Пол сел на скамейку и задумался.
Минуту спустя, он забежал в дом и вынес бумагу с чертежами.
 - Убийства помните, в Северной части леса, тела?
 - Такое не забудешь. Элизабет вздохнула.
 - Ну, так вот. - Пол продолжал с чертежом в руках. Я наводил тут справки, и кое-что выяснил, оказывается….. он указал пальцем на место обведённое красным маркером, вот в этой части были совершены эти ужасные находки…. а тут….. он указал пальцем, на место маркированное синим карандашом, находимся мы.  И между нами, разница в каких-то…так семь, девять, одиннадцать миль, представляете?
 - Ага!… начал Алекс с серьёзной переменчивостью… я сейчас беру ружьё и патрулировать до, - он  взглянул на часы… до двух ночи, пускай хоть кто-то сунется, сразу залп!
Элизабет и Пол взглянули на него, но тот уже исчез во тьме ночной.
 - Он, что так шутит?
 - Не знаю, мне больше интересно, куда он ушёл.
Он переговаривались, глядя друг на друга, как вдруг из-за угла, донёсся страшный грохот.
 - Что это было? Элизабет вскочила и побежала в ту сторону.
Через пару минут, еле держась на ногах, появилась вся бледная.
 - Что, Элизабет, что случилось?
Она еле сдерживала слёзы, но чувства явно оказались сильнее.
Алекс….. он …….. застрелился……..
Глава шестая
    Джимми следовал слепому чувству, сам того не осознавая. Ему хотелось в одиночку разобраться, и удостоверится, что Алекс им не лгал, и что шесть ноль один шесть действительно является теневой, со своими секретами, успешно маскированными под научный центр. В его голове, никак не умещались толпы глазеющих зевак, с раскрытыми до пола ртами, журналисты, толпившиеся в ожидании обличительных речей со стороны Правительства и что самое страшное, его семья, родственники, дети. Какой позор. И в то же время он, сорока трёх лет, с немалым за плечами опытом, уважаемый специалист, лицензированный работник, отдав пол - жизни работе с психическими расстройствами, пытаясь изучать их методами Френологии, находился сейчас в пространстве замкнутости и чувства, слегка постукивающего молоточком по вискам. Не каждому из нас, переступив черту Подросток, юноша, Мужчина, перекрывают тонкой нитью под гортанью, и крепко стягивают на покой. Всецело преданный науке, он ею будет и повержен.
    «Достаточно, сейчас или никогда» пролетело в голове, он подошёл к двери и настежь приоткрыл.
Ни звука, лишь темнота и мрак царили в этой комнате. Он щёлкнул раз, не загорается, второй, и также, пустота. Он вытащил карманный фонарик и подошёл к щитку.
    «Выбило, как раз вовремя» он только и успел усмехнуться, как свет тотчас зажегся.
 - Вот это я понимаю, разумная техническая телепатия.
И он направился к двери, переступил порог, лицо окаменело гримасой акротерия. Его схватили прямиком за сердце, сковали руки, ноги заморозили, и лишь глаза успели захватить картину ужаса и то, что прежде им казалось предельно невозможным.
    Перед глазами он увидел взор объятый пламенем, глаза пленённого смотрели точно в душу, и пожирали изнутри всё тело. Ему казалось, он горит, и руки, и одежда, и сердце начинает таить словно воск. А Клэй как Феникс, прогорал и возрождался снова, он пеплом осыпался и снова, новым появлялся вновь. И раз за разом, его глаза неистово пылали, и не простым огнём, а жарким острым, словно ядовитый газ костром. Удавка тлела на руках быстрее, чем парит орёл или несётся хищный зверь.
Одежда изменила его облик тут же, и он восстал в пурпурной мантии, в руках с ножом, напоминавший серп.
Кровь не стекала больше по нему, она теперь явилась изо стен.
    MEMENTO MORI ВРЕМЯ ПРИШЛО MEMENTO MORI ВРЕМЯ ПРИШЛО MEMENTO MORI ВРЕМЯ ПРИШЛО…….. Исчерчены, исписанные кровью стены сдавливали комнату со звуком острой боли, криков и отчаяния. Их память, снова ожила. И наяву и перед Джимми, стены перешёптывались, а стоя посредине Клэй взглянув на остриё, поднял его над головою, другой рукой  направив на него, преобразил в обычный нож, и, схватив обеими руками, силою вонзил его себе под грудь. Упав на колени, кровь, что на стенах интенсивнее рвалась наружу. Подняв глаза, накинув мантию на голову, раскинув руки поперёк, он произнёс: «Никто не может знать всё»
Этим завершающим, отчасти сломленным, пронизывающим до костей отрывком, Джимми выкинуло за пределы комнаты, и дверь захлопнулась.
    Он резко подскочил, слегка прошёл и снова упал, колени подрезали возможность ровно устоять на месте. Внутри эмоции уверенно держали высоту. Переполняло с ног до головы. Отпрянув от двери, он отполз и забился в угол. Зажав лицо руками, ему привиделось, как только что, минутой ранее, воочию предстал в плаще с клинком в руках, граф Феникс, именитый графом Калиостро.
    Одурманенный был ароматом серы, гари, сознание его демонстративно изощрялось. Джимми стал восприимчив к играм разума. Он чётко представлял следующие картины он занимался плаванием подводным в океане, хотя панически боялся глубины, он кушал камни, принимая их за пироги и сэндвичи, он голым падал в снег, принимая его за тёплый солнечный песок, с разбегу прыгал в бездну, считая, что вырастут крылья, он замерзал в пустыне при палящем солнце, и высыхал от зноя в Антарктиде.
Насколько же сильна была проявлена фантасмагория.
    Охваченный тревогой, Джимми неровно дышал. Он чувствовал, как через ткань рубашки колотилось сердце, его биение шумом отозвалось в ушах. Настал безмолвный провал в пустоту. Потом внезапно проснулась мысль, и следом накатил гнетущий ужас, и Джимми изо всех сил старался осознать, что же с ним произошло. Он попытался встать, безрезультатно. Ноги просто отказывались шевелиться. В лучшем случае, найти опору и попробовать хоть приподняться. Темнота, ничего не видно. Фонарик сел.
«Прийти в себя. Идти, но как идти? На ощупь, ладно, где Элизабет, ребята, Алекс, Пол?! Куда? На улицу… ползу…. я вижу свет, и слышу дождь… крап… ближе… я…. уже совсем»
Он не дополз до выхода, на пол - пути он потерял сознание.
Глава седьмая
Мелкими шагами Элизабет дошла до Пола, и бросилась к нему в объятия.
 - Да что же это происходит? Холодно, и страшно мне. Иди же Пол, скорей иди же.
Нет времени осмыслить, уловить ход слов волною льющиеся из уст Элизабет.
 - Там, где забор, сарай, там, где окно…трава…иди.
Слова разборчиво и не очень осыпали Пола вновь и вновь.
 - В пяти шагах, за углом, в траве лежит, спиной лежит, скорее, слышишь ну скорее….
    Нервно и судорожно Лиз просила Пола о помощи, но помочь надо было ей самой. Он снял свой свитер, накинул на плечи Элизабет и растёр ей руки. Трясло бедняжку, её обняли капельки дождя и охладили до того уже промозглое тело. Вымокшая Лизи, всхлипнув, вытерла глаза, и развернулась в сторону полуночи. Во тьме ночной, со звуком свиста ветер гнал на всех порах. Большое и таинственное дерево, как океанский лайнер среди волн, отчаянно сопротивлялось напасти порывистого духа. Его большие и крепкие ветви скрипели, сучья на верхушке отклонялись то в одну, то по другую стороны, с немалой силою звеня и трепеща в округе. Не прошло и нескольких минут, как сокрушительная свист и скорость унеслись во мрак. Похоже, стихло. Тучи, облака не без просвета, вытесняли часть луны. Лик проявился искоса, озаряя небольшую часть используемой территории.
 - Псс…. - шикнула тень в сторону Пола.
    Элизабет сейчас в пространстве недоступности, сама с собой. И пусть. Там, над поверхностью земли, за горизонтом всех когда-то досаждавших ей тревоги ям, с родными за руку идёт, вдоль озера прозрачного идёт, где чувства не зачем скрывать им будет место, где пылать; а мысли с явью станут схоже и лучше ей, и быть не может.
 - Псс… - тень снова бросила свой знак внимания.
Пол обнаружил слева от Элизабет, где по её словам лежало тело, звук. Без лишних слов, тихоня подошёл к углу. Рука во мраке затащила его в ночь.
 - Алекс? чуть не вскричал от изумления увидевший.
 - Тише ты, чего вопишь, не видишь, ранен я.
И указал фонариком себе на ногу. Разодрана штанина на коленке, чуть выше по бедру, есть след. Кровавый след, как от гигантского хищнического когтя.
 - И вот ещё…
На левой кисти ссадина.
 - Болит и жжёт, ужасно.
Пол чувствовал, как Алекс изо всех сил держится, превозмогая боль.
 - Что? Как? Как это случилось?
 - Не знаю я. Мне трудно объяснить подобное. Не помню. Вымок я. И ранен. Чёрт.
 - Не знаешь? Стоп, ты же ушёл, свернул за угол, помнишь? Лес, тела, чертёж? Ты ещё оставил нам слова дозора, залп? Ну?
 Алекс прислонился к стенке и согнул разодранную ногу.
 - Ах, дьявол!
 - Скорее в дом, там есть аптечка, замажем и завяжем, нельзя так оставлять её!
Пол потянул его к веранде, как тот отпрянул от него.
 - Нет, подожди, сейчас… Алекс прошвырнулся по карманам куртки в поисках курева. – В траве, вон там, найди Пол, пачка сигарет, курить хочу, если не вымокли. – Вот мой фонарик, на, держи, вон там, да.
Пол рыскал во ночи, сверкая фонарём среди намокшей грубой почвы.
 - Нашёл.
 - Давай их мне. Свободною рукою подкурил одну из уцелевших сигарет.
Он жадно втягивал её, смотрел под низ, на Пола, снова вниз, и снова втягивал со спешкою.
 - Послушай Пол. В начале, в комнате, мы, то есть ты, нам говорил, что видел надпись, так?
 - Ну да, но это здесь причём?
 - Скажи как есть, ты не смеялся, шутки ради, развлечений?
 - Нет, но в ясности перед самим собой оставлю зрительно иллюзией. Я специалист по оборудованию, к тому же столько лет общаюсь с психиатрами, самовнушение может, фантазия, да что угодно. К тому же, знаешь, не слишком верю то во всякие паранормальные явления.
 - Боюсь, что нет. Алекс глубоко вздохнул и продолжал.
 - Не зная грамоты, и ничего, что связано с Латынью, ты исписал листок на этом языке, не странно ли?
 - И всё же, что ты хочешь мне сказать?
Память - частью сбившихся в ряды питомцев враз, колонною бежали к месту назначения. Восстановление утраты происходит.
 - Что вспомнил Пол. Я это вспомнил.
Алекс посмотрел в сторону надстроенного помещения, сарай, обложенный древесным камнем.
Затаиться время, слушать.
    Чёрный ворон, мощный ворон приземлился на возвышенность. Ствол дерева, сосны, вершина во концовке роста изогнулась в бок. Он восседал на ней с каким-то неудобством. Его протаскивающие когти не держались ветки, а давили натиском сжимающейся силы. В блестящем чёрном оперении, во взмах обеих крыл, взлетел. И между листьев самой кромки, пролетая через, вниз, совсем и отдалённо, огибал ствол дерева, моделью «Винтовая лестница»
    Манёвром, ворон, оказавшись в месте нужной высоты, где крепкий плотный сук возрос от корня, сел. Своими лапами, с одной и на другую ёрзал он, пока не утвердился цепкою уверенною хваткой.
    На расстоянии в семь вытянутых рук перед собой, сидит. Казалось, тёмное при тёмном, сочетание. Как - бы не так. Считается, что клюв у ворона является опасным, не убийственным. Как – бы не так. Ночь на дворе казалась днём пре визуальном о смотрении. Широкий ясный глаз косится в сторону ребят. Во мраке, ворон наблюдает. Настолько вид его, объёмность тела головы когтей и клюва настораживает. Сейчас без лишних головных напряг, без размышлений то особо, ясно. Готовится. Готовится?
 - Спирает. Обрушил Алекс неожиданно.
 - Что? Не уловил сосед.
 - Мне тяжело дышать, скорее в дом.
И запрокинув руку на Полова плечо, хромая, тащится вовнутрь.
 - Гаааааааааааррр………..Гаааааааааарр…...
Звук исходил от ворона методом крещендо. Чем дальше отходили Алекс, Пол, тем громче доносился рёв до них.
 - Гааааааааааааааррррр……
Алекс подрубил опорную. Упал, схватился за бедро.
 - Ай, сссссс, я не могу. Рвёт, слышишь, рвёт.
 - Где? Я сейчас.
И фонарём Пол осветил бедро. Разбухла да, щель от колена, выше, с четверть детского мизинца в отвратительно не лучшем, даже среднем состоянии.
    Веранда дома одинока. Два тела, каждый из которых по–своему обрамлён. Из разного сорта пшеницы печётся хлеб, набор из пластилина детский тоже разный. И неизменно лишь одно. Се окружение. Тестари Пол, во многогранном пласте отчуждения перед самим собой. Его немая двойственность, через блестяще сфокусированного парня методичности, войти в промеж на долго наперёд, рассеянности, тремора, разбитости.
    Джэй Алессандро Эванс, не совсем. Ему пригодна чужеродная оплошность. Отлично тренированный физически, при поле всех возможных обстоятельств, он, морально выдержан. Помимо ноющего тела, точит пострадавшего и директива, на которою по–видимому, плюнул некий странник.
 - Пол? - Крикнул Алекс оглядевшись. Пол, помоги мне!
    Опустела централистская арена. Ни львов рычащих словно в клетке, ни обезумевших от пьяных, хлебных зрелищ горожан, нет никаких решений королевской знати, ничего. Глаза оставленного на песке, где тело перестанет за дыхание бороться, ослабевают. Герой, Красавец, Смелый парень по нашим меркам современности, а в старину, он просто, Гладиатор.
Глава восьмая
    Создать уют на месте нелегко. Создать его на месте в голове, куда возможнее.
Мои глаза ведут вас на экскурсию.
Жёлто-оранжевый, нет, кожно-оранжевый оттенок, тень, да просто освещение вобрала в комнате имеющий объём и создала кирпичную идиллию.
    Стол в центре, стол допроса, аккуратным образом формы не меняет. Из четырёх углов, остались все четыре. Совершенно невообразимым образом, два стула, два оберега, стоят на месте, как и было, спиной к стенам, лицом к нему. Две, их четыре, всё же две, горят. Отдушина, и еле видно. Слабый, но присутствующий свежести прогон осуществим. Обтяжки переплёт латиницы развёрнут. Ведутся записи. Чуть влево, разворот и радиоприёмник тихо напевает записи альбома «Добрая Америка»
Есть подозрения на сладкий и манящий аромат марихуаны.
    «А мы не ангелы парень, нет, мы не ангелы»  есть некий общественно-молодёжный постулат, сформировавшийся в сознании приятной лёгкости и расслабленности. В компании, один. Мечтай. Сам по себе, мечтай. Нет инструмента, пой.
Боль пережить, боль одолеть, боль погубила.
Через тернии к звёздам, через пугающие фокус номера, через оставленную вереницу происшествий, сзади тянется обоз, и в скором времени, окажемся у оформителя.
    Герои, действующие лица, позволили себе, умеренно, по средней ставке оттянуться «Штатной травкой пляжа Калифорнии»
Во времена жестоких битв, когда над небом рассыпались стрелы смерти, враги, свои, наёмники, цари, и снова вы, они, и все мы разом расслаблялись. И после было; Пережиток отпускали не без возвращения, бежали в бой. По новой. Так и здесь. У наших вольнодумцев.
    Картина, фото, первый вид запечатлён на данный временной отрезок. Двое, Раунберг и Уормак, сидя- стоя обговаривают деловитую подробность. Третий, Пол, используя конструкцию дорожно-выдвижной лестницы, над стеллажами устанавливает мини-камеру.
Оставаясь на ступенях, с места:
 - Эй, Джим, на мониторе сейчас появится соединение, ты кликни «OK» проверим обзор.
Оба слышать слышали и всё же предпочли говаривать уже размытую подробность.
 - Джимми Джим. Пол повторялся, не сходя с высотки, улыбаясь.
На этот раз, его вниманию узрели.
    Он посмотрел на них, тем временем они смотрели также на него. Раскраска щёк Элизабет сравнима с молодою розой, её еле заметное волнение сейчас куда приятнее, своею тёплою ладонью она касалась бережливо его крепких рук. Лиз перед всеми воссияла. Не трудно догадаться и о внутреннем разливе красок и цветов у Джимми. Многогранным, тонким слоем одеяла, обуяла вновь распахнутые, вновь открывшиеся им сердца.
  - Прекрасно, просто прекрасно…не знаю как на вашем уровне, а мне тут очень даже ничего. И вот ещё что.
Пол посмотрел на камеру, вокруг себя, и целиком всё помещение.
Спустя время, медленно, но объяснимо:
 - Здоровый я скурил косяк.
    Последующее время, придерживаясь, хохотал по понятным на то причинам. Смех, радость, лёгкая улыбка, взрыв, откаты; Общий коллективный дух в восторге.
Элизабет вдруг всех остановила.
 - Ребят, вы слышите это?
Она подошла к магнитофону и прибавила громкости.
 - Это же Тина Тёрнер, моя любимая песня.
Все в полной ясности и разогрева.
И на Припеве: «You're simply the best» вся комната, предметы будто завертелись в такт.
    Джимми, сидя на стуле, изображал бас-гитариста, Пол всё на лестнице перед своею камерой инстинктом подражал вокалу, а Элизабет ритмично подтанцовывала.
Местами радио хрипело, но это не ослабляло принятой хватки.
    Казалось бы, безостановочная, местами требуемая часом отвлечения от наваливших тяжб, «Калифорнийская вербовка» затмевает частью, или лучше будет, целиком, всю ту ступенчатую, конструктивно разработанную форму частного допроса.
Шум не назовёшь по-тихому;
 - Элизабет…чуть, еле, раскрывая сомкнутые веки, тащит опрокинутую ветошь, Алекс.
Не слышат слов, не видят вдох, тем самым ветошь набивается в кулак.
 - Элии…. Вперёд поддавшись, с кашлем, вышвырнул насколько смог.
Со звучным, видимым беззвучием летит комок. Не силою, но лишь вниманием, остановить прорвавшийся, гипнотизирующий всплеск.
Слегка одернувшись. – Что? Ой! Как бы сама себе твердит Элизабет, остановившись.
Мелодия и гогот стихли.
Глаза оставленного давеча, приоткрывались.
    Джэй Алессандро Эванс, находясь в горизонтальном положении, по виду был он явно недоволен присутствующей детоксией (Детоксия – ситуация, в которой человек, не принимая собственно участия, находится в состоянии напряжения, переживания перед кем – либо) (авт. Александр Быстров)
Под низ полосчатого чёрно-белого связанного свитера, он был одет в тенниску цвета серого асфальта, его травмированное бедро от надколенной чашечки до таза, особо плотно, но не с давкой, было обвязано бинтом. Всё это тело до груди накрыто шерстяным, воздушным покрывалом.
    Прямо перед ним, точнее над ним, слева, голов на шесть, на расстоянии большого и указывающего пальцев разнесённых в противоположные стороны, висит термометр. Сейчас, порядком ниже двадцати по цельсию. Никто из погружённых в грёзы, участников совместного курения не обратил внимания на резкий, планомерный спад температуры.
 - Что со мной? - Приподнимая голову, зевая, произносит Алекс.
Не объясняя, без причины, Элизабет покидает сырые стены, хлопнув за собою дверь.
Стул, на котором находился Клэй, пошатнулся.
Оставшиеся Пол и Джимми, перевели дыхание.
    Медленным, специально выверенным стилем, Клэй потягивался, точно возвращаясь. Его запястья скованные путами расшевелились. Одной рукой, потом другой, поочерёдно, вместе, растирал их об верёвки. За время стесни, места особо пропотели и соответственно чесались. Задравши голову, с закрытыми глазами и полуоткрытым ртом, вертелся, разминая шею. Периодически, он освещал присутствующим свой «приветливый оскал» Телодвижения его настолько аккуратны и в тоже время необъяснимо лихорадочны; леденящий шёпот губ, наряду с принюхивающимся жестом носа, при нераскрытых сомкнутых глазах, определяется астральною способностью на осознание проживших дней, прошлого, их видения, и тем ужаснее, сопоставления с реальным, настоящим временем.
    Немного погодя, Клэй замер. Слегка уронив ироничную улыбку, произнёс:
 - С возвращением…
И наконец, открыв свои глаза, навёл их сразу на лежачего. Свет в комнате потух.
    Встряска, потолок вот рухнет, ощущение, словно груда кирпичей и стальных балок свалились на крышу здания. Недалеко, но уловим звук треснувшего дерева.
И сразу же невероятным секундным образом картина изменяет вид. Тестари Пол, что всё прошедшее время уверенно держался на ступенях, на пару с камерой в руках, с щелчком ударился об пол, он попросту свалился вниз. Сидящего напротив Клэя Джимми скинуло, спихнуло и кувырком закрутило по полу, да так, что потерялось сознание. Над стеллажами сделался излом. Угловатая часть потолка, её побелка осыпала опомнившегося Пола.
Стряхнув с себя, встав на одно колено, придерживая камеру, в сторону укатившегося Джимми:
 - Что за напасть? - кашляя, продолжил: - Не вижу. Ничего не вижу. Кажется, мы обесточены.
И тычком на камере..REC красный шарик.
 - Есть, записывается, Джимми, Алекс!!!
И с камерой, через экран продвинулся на поиски.
    Агент Джэй Эванс Пи714, он же Алекс, очнувшись от приятной дозы болеутоляющего вещества, принялся встать на ноги. Обездвижена нога, что перевязана бинтом. Сообразив о положении прикованным быть к койке, он возвратился на исходную. «Зажигалка, ну конечно» в мыслях, по карманам, пусто, протянул за головою руку, сзади, на полочке нащупал зажигалку.
Щёлк, щёлк, на третий раз огонь прошёл.
     Сквозь вспыхнувшее желтоватое пламя произошёл портал. Лицом к лицу, перед Алексом, за прогоравшим огоньком всплывало мерзкое уродливое лицо. Вздёрнувшись, огонь исчез, и размахнувшись он разбил её об стену.
 - Что это за тварь? Кричал он… - что здесь происходит? Кто-нибудь слышит меня? И разбросал тряпьё вокруг себя.
Тем временем в одно мгновение, Пол продвигался в полном мраке с цифровою камерой перед собой. На месте начала теряться яркость, изображение как - бы идёт, и видимость отображается частично, гаснет, гаснет; и затух экран.
    Скрип. Дверь в комнату неспешно открывалась. Тестари осторожно положил видеокамеру на пол, и в напряжённом ожидании готов был ко всему. За открывающейся дверью, виден огонёк. Лёгкая, холодная, бледная рука на расстоянии во мраке держится свечи.
.Э. Изображение экранно-цифровой съёмки лежащей на полу камеры, внезапно заработала (REC)
Запись продолжается.
    В ту самую минуту Пол мелкими шагами направился к горящему свечному огоньку. Внутренний его же голос всячески говаривал: «Остановись, остановись» Со стороны распахнутого коридора в комнату задул тяжёлый ветер. Язычок пламени на свечке задрожал, но остался цел, огораживаясь от дыхания извне.
Он остановился оттого, что перед ним буквально в нескольких шагах, в дверном проёме, нечто, приговорённым женским голосом, заразно повторяло:
 - Дитя… Моё Любимое, Бедное Моё Дитя…
Ласково, как – бы зачитывая на ночь своему ребёнку книжку, в последний раз, прощальный тон, при осознании предшествующей жизненной утраты, голос мрачной тени переменился.
 - Убийцы…. диким воплем разнеслось по всей округе.
Бледная, костлявая рука своею силой сломала свеч напополам. Мрак.
Густая тьма будто грозилась задавить его и задушить. Чернота вечной ночи окружила Пола.
    На территорию шёл мощный ураган.
    Дыхание десяток разъярённых бычьих тел ворвалось в помещение.
    Гогоча в передней, чернявый грозный ворон расцарапывал приборы, доски, и своим убийственным массивным клювом попросту разламывал входные стены, оставляя тучные пробоины.
 Моментально, где стоял, сорвался он и хлопнул дверь назад, на место.
Оставаясь в темноте, на ощупь встал Пол к левой стенке, крадучись к койке Алекса.
 Когда настигнул его тело, начал тормошить за что пришлось, за плечи, грудь, живот.
 - Джэй - приговаривал он - Джэй очнись, здесь что-то нехорошее, злое здесь, да очнись же, Джэй.
Но сейчас Джэй больше походил на разваренную тушу, нежели на специального агента, блин, да просто живчика, пусть и израненного.
  - Блин…что же теперь делать? На страхе, но придерживаясь самого себя, выстреливал Пол.
Его запястье крепко прихватили.
 - Что за, ух…  ощупал руку, понял, держится тот самый раненый.
 - Слава Богу, Алекс, всё нормально. Бес дьявольский, что же это происходит!?
Алекс отпустил запястье и схватился за его рукав, преклоняя на себя, насколько мог.
 - Эй, что с тобой, это ведь Пол, слышишь, Пол, это ведь я.
 - Свет есть? Еле, еле слышно произнёс лежачий.
Пол засуетился.
 - Камера сдохла, электричество накрылось, нет даже спичек или зажигалки.
В отчаянии он разбивался, не представляя, что и предпринять.
 - Телефон возьми…скорее.
Шлёпнул Алекс по его ноге.
 - И точно же, сейчас.
Из заднего кармана своих штанов Пол вытащил мобильник, и встроенный включил фонарик.
    Лёгким, колебательным движением руки, в кромешной тьме, в данном углу, история характеризуется.
 - Пол… Алекс, сглотнул.
Он встретился с его страдальчески забитым выражением лица, минимизированным световым фоном.
    Голова Алекса наполовину развёрнута к стене, по резким выпадам его грудины можно полагать, что он изрядно нервничал. Под левым глазом, вдоль верхней, нижней губ и подбородка прослеживается мокрая полоска. Чувство грузности и лёгкого паралича.
 - Я не могу пошевелиться…. Дыша неровно, в стену выдыхал он.
 - Морфин…доза лошадиная… - виновато про себя ответил Пол.
 - Прости Джэй… и, наклонившись к его голове, замолк.
    Телефон светящийся, что крепко держится его ладони, небольшую, круглую часть потолка рисует. Большая ванна потихоньку набирается водой, похожим образом поверхность окровавливается. Капля за каплей, в разветвлённый тонкий слой, единым красочным потоком покрывается она.
Вдруг Алекс неожиданно, пугающе спокойным тоном прошептал:
 - Я чувствую как мои ноги, кто-то обливает тёплым кипятком.
    Пол отстранился от него, и с телефоном через шаг уходил на выяснение. Безоговорочно он вытеснял из разума несуществующие прихоти увиденного. В открытом виде на кушетке меж ступней лежал остроконечный, сверкающий запятнанный резак. Расположение орудия сбивало с толку, настораживало, и в коей степени безудержно вводило в изумление, а именно в невероятный фокус равновесия. Оголовье бритвенного уголка лежало вдоль измазанной, измятой простыни, отчасти прикрывающую, фуксиновую течь. Рукоять же, закруглённый серебряный металл с волнообразным под стать увесистой руке обхватом, была развёрнута как раз над уровнем, постель-пол. Перечеркнув все правила земного притяжения, при явно отрицательной попытке вразумления, резак по мастерски, отлично балансировал. Лёгкое, зеркальное лезвие запестрило образами. Пол невзначай схватил его, отошёл и начал жадно вглядываться.
    «Ресторан, тарелочка Спагетти, обеденное время, изыск, фигура рослого мужчины в плащевидном одеянии, профессор Линберман, в сопровождении не менее опрятной внешности: Фигура, смуглый, улыбается, лицо «А, Алекс!» Конференция, итоги, общество потайных лиц, беседы, трупный стол, из-за угла оскал, «Кто? Линберман!» Выставочный зал, портреты, фотографии умалишённых, воздушное ситцевое платье с велюровой наплечной кофточкой на пару с элегантным выходцем законной инквизиции, разборы, представление, отлучка. Искажение, живой портрет. Дверь закрывается, «взгляд, Линберман!» Тестари Пол. Езда машины, остановка. Дом, забор, замок. Обмотка цепью, скинул. Ящики, веранда замокает, слабый дождь. Открыл, зашёл, расставил, сел, стал подключать. Звук, скрежет, дверь………..»
    Когда картина резки стала ослеплять то через зеркало, теперь уже прозрачное тонкое лезвие, на той двери, на том же месте, параллельно с ней высекались, оранжевым огнём забытые слова. От шока Пол ослабил хватку и резак, ударился об низ, точно стеклянный хрупкий материал.
«Не может быть» Он тормозом обвил своё помутневшее сознание.
Огонь распространялся по двери необычайно быстро, как перед этим, кто-то или что-то обливал её горючей смесью.
Кто сейчас руководит его движениями, рассудком, отчего он просто наблюдает за разгоревшейся, пылающей дверью?
«Это конец» подумал он. По-видимому, Пол изнемог. Он рухнул на колена, без какого-либо натиска со стороны, сам по себе. За плечами, мельком и сливаясь, в страшных обличиях при обжигающем проёме, теснились бесовские взоры с безумной, страшной живостью. Но Пол видел только её, и смотрел он, только на неё, на прогорающую, огненную «яму»
    Жар быстро нарастал, и дверь стремительно осыпалась, открывая вход на безмятежную, свободную дорогу.
Когда образовалась пустота, неслышно было ни ветра, ни дождя, ни ворона.
    Страшась утратить слабую, и должно быть, последнюю надежду, Пол всё-таки приподнял голову и разглядел то, что осталось, а именно увидел он голубоватый вьющийся огонёк. Груда пепла, над которым парил тот самый огонёк, пленил отчаянного. Тестари приподнялся, и с вытянутой вперёд рукою направился на «возрождение» Не успел и прикоснуться, он остановился в метре от него. Был слышен звук похожий на вбирание кислорода в лёгкие. И через несколько секунд, большой энергетический шар, совместно с этим огоньком,  прошёлся сквозь грезящего напротив Пола. Ударная волна отбросила его к стене мощнейшим образом.
Включается голубоватое резервное питание.
Глава девятая
    Юго-Восточная Англия. Воскресное утро. Саутгемптон. Семь сорок семь утра. Викторианский особняк светло-кремового цвета обнесённый двухметровой каменной оградой, пел. На подъезжающей к нему машине, через открытое стекло, помимо звонко-сдавленного под колёсами шин гравия, летели отзвуки мажорного настроения. Дом расположен был в глухой, отрезанной от центра города черте. Общей площадью в пятьсот пятьдесят квадратов, викторианский стиль вобрал в себя всё самое лучшее и дорогое, что было в то самое время. Поперечный, искусно выступающий разрез торца над домовыми окнами, датируется матово-белой, каменной гравюрой. Прямо в самом центре на верхах, и следующее выгравировано: «MMVIII»
    Когда машина в аккурат приблизилась, то у парадной, музыкальный лад, светлой радостной окраски, смолк. Воздух был тёплым, прозрачным, небо светилось сочно-синим. Из припаркованного автомобиля вышел пёстрый, рыжеватый паренёк. Элия- местный репортёр, сын международного журналиста-корреспондента Джозефа. На заднем сиденье машины он достал какие-то бумаги, правильнее кипу. Кипу каких-то бумаг. А в другую руку, отдельно взяв еженедельный выпуск новостей, без промедления направился к ступеням.
 - Дзинь….
 Шумным, звонким эхом разнеслось звучание по дому и всем комнатам. Дверь также. Он там же. Посмотрел по сторонам.
Вместе с газетой, ещё раз тянется к звоночку. Чуть. Его остановила запищавшая панель, висевшая на стенке, сбоку. Загорелась в форме капли зеленовато-голубая лампочка.
 - Мистер Элия. Как вы хотели полагать, дверь действительно не заперта. Пожалуйста, входите.
 - О, благодарю вас, Сэр.
И паренёк, вооружившись газетёнками, отворил дугообразную, с декоративными  включениями из латуни, дверь. Элия прошёлся по паркету и остановился в метрах перед расходящейся по обе стороны, и поднимающей на следующий уровень, этаж, коронной лестницы. Его вниманию открылся совершенный утренний пейзаж, скрывающийся за стрельчато-готическими окнами.
«Изящество, и нет им равных. Современно» Восхитительно любуясь видом, Элия.
Голос исходил, кажется из трапезной и Элия стоявший в холле, двинулся на него.
 - Чтобы придать интерьеру соответствующий стиль, архитекторы непременно должны учитывать  это и в организации светового проёма. Окна должны иметь форму арки, полуарки, или быть со сводчатым заострением кверху. Декоративная раскладка или яркий витраж является важным при этом атрибутом. Их наличие, соответственно.
Когда закончилось своеобразное приветствие, профессор улыбнулся пареньку.
 - Одно удовольствие заезжать к вам в гости, профессор…да, приятного аппетита.
Вкушая помидоры и грибы, профессор Линберман, приборами указывая на тарелки в центре, дал юноше понять о необходимости присоединиться.
 - Бумаги, профессор.
 - Да, да Элия. Клади связку вот сюда, у окна, на пуфик. А ленту давай мне. Ага. Садись, вон тарелка, бери, накладывай. Чай, кофе, соки?
 - Молока бы, Сэр. - Учтиво высказал Элия.
- Сок молочный подойдёт? - Указывал на фаянсовый чайник посреди стола, профессор.
 - Вполне, спасибо.
    Рядом с чайником стояло блюдечко, на котором лежало несколько кусочков грейпфрута. Там же на столе были поджаристые тосты с мармеладом и ваза с экзотическими фруктами.
Сидя за столом Элия вдруг спросил у профессора:
 - Музыка, я слышал отзвуки знакомой мне мелодии, когда подъезжал к вам.
    Профессор Линберман опустил приборы на тарелку, закончив завтракать. Он встал из-за стола, и из миниатюрного графина налил к себе в стаканчик вишнёвую жидкость. Когда он подошёл к окну, напротив которого остановилась машина Элия, в его руках помимо жидкости был и некий тёмненький предмет. Он развернулся.
 - Время от времени, утром или под вечер, я просто не могу отказать себе в удовольствии в общении с известными композиторами. Вот, например, сегодня утром.
И он направил тёмненький предмет на потолок, и звучание продолжилось.
Элия сразу узнал эту композицию.
 - Композитор романтического направления, Сэр Эдуард Уильям Элгар, его часто называют «английским Бетховеном»
Элия не ошибся в доводах, а профессор продолжал за ним:
 - « Музыка концерта чересчур эмоциональна, но я люблю её, черт побери!» - Как же Эдуард Элгар чертовски прав в своих коротких изречениях.
Парень, за столом согласившись, кивнул в ответ.
    Сладкую беседу, в сопровождении не менее волшебного играющего англо – романтизма, прервали. В соседней комнате, настенные часы ритмично ударяли, отбивали час.
 - Точь-в-точь бьют. Восемь утра. Хорошо. - Профессор смотрел на свои наручные часы как - бы сверяясь.
Он допил содержимое стаканчика и поставил его на рядом стоящий столик. Туда же положил без надобности тёмненький пульт управления.
 - Элия ты закончил? Клади всё в мойку, и поднимайся выше, в мой кабинет, будь добр. И вместе с бумагами он скрылся по лестнице.
    Парень отнюдь не казался робким или простодушным, но чувство лёгкой застенчивости его определённо подкалывало, не смотря на частые сюда приезды, и отчего он без лишнего любопытства заглядывать во все места поднялся в кабинет доктора Линбермана. Дверь была открыта.
 - Заходи, присаживайся, - копаясь в ящичке, к нему спиной.
    Холл, пара комнат раньше видевших им, ванная и гардероб, всё одно, то есть они. Мягкие, постельные тона, светло-голубые тени, ребристые желтоватые обои, атласная кожа, сафьяновые ткани, гамма светлых, радужных цветов. Но в этом кабинете всё походило больше на личное волеизлияние профессора, в пример оставшимся позади живым комнатам. И неспроста. Пол покрывал тёмно-коричневый паркет из «обугливших» длинных досок, обои были все из старинной красной парчи, а изготовленные на заказ кресла полыхали бархатом винного цвета. В центре комнаты, располагался П-образный стол, с обтянутой красной кожей диваном по - соседству. Слева находился маленький, выдвижной трёхногий столик, на котором  светила прозрачная лампа, с зелёным колпачком. Контраст. Рядом, у ромбовидно-вытянутой формы, некоего вместилища для книг, стояла орехового цвета кресло-качалка, с подушечкой, рисованной затейливыми узорами. За счёт сложившегося светового фона, все присутствующие здесь картинные художества, среди которых работы таких художников как: Никола Пуссен, Клод Моне, Диего Веласкес, специально у рамочной каймы были прикреплены несколькими еле заметными лампочками, освещавшими творения.
    Элия остановился как раз возле картины Пуссена «Пейзаж с Полифемом» То ли оценивая, то ли. Не каждый раз ему приходится рассматривать бессмертие. Профессор, постукивая по столу бумагами, вставлял их в файлы, а затем укладывал в распахнутый документ. Заметив, как парнишка любуется произведением искусства, он отложил бумаги, и из-за стола заговорил:
 - Картина «Пейзаж с Полифемом» была написана по заказу лионского банкира де Пуантель, друга и покровителя Пуссена, предположительно в 1655, или 1659 году. Позже по указанию одной русской императрицы, эта картина была приобретена французским философом Дени Дидро.
Парень не отводя глаз своих, в ответ:
 - А каким же образом она попала в ваш дом? - И перевёл взгляд на профессора.
Поднимаясь со стула с высокой спинкой, надев свои очки, доктор начал рассказывать:
 - Мне бы хотелось думать, что она была приобретена законным способом, но считаю это ошибкой. Дело в том, что во времена государственного собирательства некоторые из картин, в том числе и «Пейзаж с Полифемом» были приобретены, как я говорил ранее, философом Дидро. В тоже время по стране наблюдалась не совсем стабильная ситуация, и соответственно череда разбоев, нападений и краж непомерно увеличивалась. Любой искусный вор хотел впоследствии неплохо заработать. Как мне известно, эта и похожие работы известных исторических художников были переданы на сохранение в Национальное банковское хранилище.
Доктор Линберман снял очки, протёр глаза и продолжал говорить отдалённо, вскользь:
 - Потом моя бабушка познакомилась на одном из вечери с одним из совладельцев этого тайного хранилища, кстати, вечер был скрыт от широкой публики, и после на очередной неоднократной встрече, он сделал ей предложение. И что ты думаешь?
 - Они поженились? Элия радостно воскликнул.
Профессор тихонько рассмеялся.
 - Твоя проницательность мой юный друг, просто поражает. И, да и нет.
Парень недоумевал.
 - А как это так?
Линберман подтянул очки.
 - После того как моя Бабушка приняла это предложение, дата помолвки была назначена месяц спустя. Они между собой договорились, что на свидания, каждый должен приносить с собой кусочек признательности и радушия. И вот на одном из этих встреч, жених принёс…..
И указал рукою на Пейзаж.
 - Не может быть… и Элия сердечно расхохотался. – Любовная песнь великана явно оправдана
 - Действие разума дружок.
И Профессор похлопал юношу по плечу.
 - Ах да, недаром итальянский скульптор Бернини заметил однажды: «Синьор Пуссен- живописец, который работает отсюда» - И доктор указал пальцем себе на лоб.
Закончив говорить, он развернулся и направился за стол.
 - Профессор? Притормозил его Элия.
 - Да.
 - А как же картина? Неужели пропажу не обнаружили?
 - Конечно, обнаружили, позже.
 - И что же?
 - А то, что моя бабушка в итоге вышла замуж за аптекаря, а этот шедевр все годы хранила в тайнике в подвале.
Элия растерялся и не знал, как и среагировать.
 - Не понимаю вас, сэр, а как же совладелец, свидания? Хранилище?
Тут доктор сел на стул и сложил документацию.
 - Он умер. Точнее его убили.
Юноша погрустнел.
 - Буквально за два или три дня до свадьбы, его зарезали в собственном саду.
Юноша совсем поник.
 - И честно признаться, мне самому до конца не понять этой трагической истории.
Юноша сел на краснокожий диван рядом.
 - Ну да ладно траура. Начнём по делу.
Глава десятая (Делится на три части)
Часть первая
    Понедельник. Ранее утро. Зелёный DODGE с открытым кузовом несётся по просёлочной дороге. На востоке багровое зарево. Автомобиль выруливает на большую дорогу, оставляя позади лесной массив. За рулём находится молодая девушка, отчаянно сдавливающая педаль газа. Милю за милей она рассекает надвигающийся на трассу, туман. Немногим ранее, в сторону облачного дыма направилась автоколонна, состоящая из пожарных, гражданских и спасательных машин. Начинают работать дворники. DODGE снизил скорость лёта. Слегка покрапывает. Ненадолго. Лобовое стекло начали обливать из садового ведёрка. Ливень. Туман сгущается. Дорога превращается в мутный смертельный лабиринт. Свободно. Ни одного встречного колеса по пути. Начинают дребезжать стёкла. Дрожащая рука крутит колёсико. Заиграло местное радио.
    «Доброе утро дорогие граждане. В связи с ухудшающимся погодным положением в нашей области, местные власти объявляют всем «Чрезвычайное положение» Согласно последним метеорологическим сводкам, на нашу территорию движется ураганный смерч, влекущий за собой лишь разрушение и гибель. По последнему прогнозу он пройдёт вдоль «ласточкиного шоссе» Всем, повторяю, всем тем, кто сейчас находится в непосредственной близости к шоссе или ещё хуже на нём, сворачивайте. Сейчас же, сворачивайте и удаляйтесь подальше, желательно да поскорее»
    Не скажу, что предупреждение было принято буквально, потому что ревущий слуга смерти продолжал движение как и раньше, но с более, возросшей скоростью. Спидометр колеблется от ста десяти до ста пятнадцати миль в час. «Лишь разрушение и гибель значит» язвительной ухмылкой буркнула она, и сжато вцепилась обеими руками в руль. Скрепит обтяжка, рук костяшки покрываются сиренево-лиловой краской. Резкий разворот направо, съезд. Бах, машина завиляла в стороны. Вернулась в положение, продолжается движение вперёд. Зеркало переднего вида треснуло. На оставшейся половине видно, как повреждена у девушки левая бровь, и маленькая струйка ещё сочится из раны на оголённое плечо. Соразмерно повреждению, из тех же глаз стекают слёзы, небольшими порциями, без рыданья. Тихий, нежный шёпот. Иду. Иду.
    Газ в пол. Кабина содрогнулась. Невооружённым глазом видно. Тридцать секунд. Двадцать. Резче таз, больше газ. Десять. Разорванная полоса позади смерча. Пыльный, удушливый воздух вокруг. Ощущение оскомины во рту. Одна. Вошла. Вонзилась словно острая игла под кожу. Хищным ястребом влетела в эпицентр. Разъярённый свист и гул. Бесследно.
    Не один из ныне существующих шумов, не один из них, ни в коем не способен заглушить выплёскивающую БОЛЬ. Ни отвлечением, ни музыкой, работой, милым делом, ничего не сможет и сравниться с внутренней потерей. Ломает кости, нестерпимо. Лишают премии, терпимо. Терзают душу, НЕВОЗМОЖНО.
    Распростёртый шириной своей смерч раскружился, будь здоров. Автомобиль с открытыми дверьми и не угаснувшими фарами то поднимался вверх, то снова падал оземь. Кабина пуста, лишь пара капель крови высыхала на водительском сиденье.
Впереди, столбами пыли, поднятых камней, кружили, хаотично сотрясая воздух, земляные вихри.
    Вдалеке послышался источающий, пронизывающий голос. Она. Это была она. Девушка с разбитой бровью. Находясь среди голодных львов, остаться незамеченной, истечь в глубинах кровью кишащей акулами, лежать нетронутой, среди летающих тяжеловесных материалов, сгустков вырванной земли, она как будто управляла им. Свободно двигаясь то влево, с криком отбежать направо, она цепляла неосязаемое, она рвала, выдёргивала что-то из удушливого воздуха. И наконец, можно понять она звала кого-то.
 - Мама… громким, страдальческим, разбитым, теперь уже заплаканным голосом рассеивала страшный ураган.
 - Мамочка ну почему? Мама!!!
 Размах рукой, большая часть смерча растворялась в эту сторону, размах другой, и соответственно в другую сторону повтор.
     Когда ядро образования смертельной гущи ослабло, остатки земли попадали, и туман начал расползаться по округе, то перед метательницей острой боли, возвышаясь наверх, к образовавшемуся между тучами просвету, проявилось женственное, румяное лицо.
Небесным, светлым голосом, лик произнёс:
 - Дитя Моё, Любимое Дитя. Иди за ним, ступай к нему.
И мамины очертания растворились в вечности.
    Выжатая, обессиленная девушка, развеяв смертоносный дух смерти, рухнула на землю. Душевная сердечная буря, как глиняный кувшин с всегда имеющейся в нём определённого объёма жидкости, безудержно переливал через края, сформировав на дне калёный эпицентр выплеска.
Дождь прекратился. Машина, вздымающаяся над поверхностью земли, сейчас валяется на собственной крыше с продавившейся кабиной и лопнувшими стёклами, кусочки которых осыпали твердь.
Тучи понемногу расходятся. Бескрайняя панорама молчания, тишина похожа на взрыв. На «Ласточкином шоссе» начали появляться первые автомобили. Лучи солнца охотно пробивают серые облака. Маленький городок заново рождается.
    На съезде, к месту разрушения, и собственно исчезновения, направляются сразу три машины. Небольшой мини-фургон, семейный транспорт марки Форд, и загружённый пикап. Всего съезжается, по меньшей мере, человек двенадцать. Все как один, взрослые, постарше, дети, молодёжь, все, как по сигнальной тревоге вылезали из своих кабин. Земля, к которой движется толпа, просела. В образовавшейся на ней широкой яме, впадине, лежало изнеможённое тело молодой девушки. Она находилась на боку так, что её правая рука лежала вдоль ямы, а левая была запрокинута на лицо, за голову.
Кто-то из толпы вскрикнул:
 - Боже, смотрите у бедняжки кровь. Мужчины, скорее вытащите её оттуда.
И двое крепких парней мигом ринулись к ней на помощь. В след за ними поспешил мальчишка.
 - Стой, Мэтью. Куда ты? Крикнула женщина в светлом одеянии.
 - Я хочу помочь ребятам. Не разворачиваясь, ускользал быстроногий паренёк.
Парни быстро спускались и на ходу соображали как бы осторожнее её поднять. Мама ускакавшего мальчишки подошла поближе к спуску.
 - Аккуратнее сынок… сжала сумочку она в руках.
    Ожидание, переживание, возможность, что к чему сообразить, обговорить произошедшее, посочувствовать случившемуся, всё имело месту быть. Особой суматохи среди собравшихся, не было. То и дело пролетали разные, порой бессвязные предположения.
 - Она пыталась скрыться, убежать от злого ветра, вот и угодила в яму. Очень сухо произнёс парень в спортивном костюме.
Его товарищ рядом выдал более фантастическую, похожую речь.
 - Я думаю, что в это злополучное время, когда ураган достиг своего пика разрушения, пройдя столько-то миль через поле, девушка заранее его заметила, и тут же осознала безвыходность своего положения, тем самым, чтобы ей хоть как-то спрятаться, спастись, нырнула в этот обрыв и выжидала до последнего.
По завершению своих слов, он осмотрел присутствующих и задёргал вперёд назад своей головой, как самый настоящий идиот, типа соглашайтесь, так и есть.
    Женщина постарше, со шляпкой в руках и в шафрановом до самых пят платье, вернула остальных на более разумный ход мысли, обращаясь ко всем:
 - А как, по-вашему, объяснить тот факт, отчего же эта девушка оказалась именно здесь, одна, посреди немалого поля, да и ещё пре видимой для жизни, угрозы?
    И наконец, после многочисленных споров и раздумий, мужчина в кепке и с сигаретой в зубах, который стоял возле мини-фургона, высказал, пожалуй, довольно удачно из сказанного всеми ранее.
Он присел на корточки, что-то приподнял с земли и сказал следующее:
 - Осколок.
Несколько из людей перевели на него свой взгляд.
 - Я несколько лет проработал техником в автомастерской. Имею хороший опыт в обращении с машинами. И смело вам могу сказать, что… он выкинул его в сторону… этот треснувший кусочек, и есть от лопнувшего автомобильного стекла.
Парень, который дёргал головой, снова попытался сумничать:
 - Вы думаете здесь, произошла автомобильная авария, прямо на поле, перед смерчем?
Некоторые глубоко вдохнули, выдохнули. Мужчина без укора продолжал:
 - Нет, я так не думаю. Но смею предположить вот что. Эта самая девушка, которая находится сейчас вон там, ехала на машине. По шоссе. Когда дорогу окутал туман и плюс хлынул ливень, она не справилась с управлением и получается, свернула в поле. Тем самым смерч, который был уже поблизости, её нагнал. Облачная пыль, сгустки земли окружили автомобиль и затрудняли видимость. Следовательно, машину подняла в воздух невероятная сила и начала кружить.
Все, теперь уже все, развесив уши, детально слушали вольное расследование.
 - И что же дальше?
Мужчина бросил под ногу окурок и растёр его об камушки.
 - Я конечно полностью в этом не уверен, но думаю, что девушка, пока автомобиль неистово вертело и трясло, открыла дверцу, или она сама открылась, и попросту выпала из кабины, и упала в этот самый овраг. Или около него, а потом скатилась вниз.
Одна из девушек воскликнула, приподнимаясь на носочки:
 - Вы настоящий Холмс… я полностью согласна с вашей версией.
Другая девушка её постарше, поинтересовалась о:
 - Скажите, пожалуйста, откуда у вас такой логический, концептуальный талант?
Мужчина слегка улыбнулся и ответил очень сыро.
 - Я просто много читаю детективов.
Девушка ответила ничуть не лучше:
 - О, ну надо же! - И улыбнулась в ответ.
Товарищ парня в спортивном костюме всё не успокаивался:
 - А где тогда её машина, куда, по-вашему, она делась?
Мужчина среагировал моментом и тут же, захотел окончить своё выступление.
 - Бог весть, куда её уволок этот страшный демон, может туда, может сюда, а может вообще, её и не было вовсе.
Все вокруг поняли этот индивидуальный хитрый ход, отчего и не задавали глупых вопросов.
Парень повертелся в разные стороны после чего, сам себе: «Нет, тогда я ничего не понял» и погрузился в бесшумные раздумья.
 - Поднимают. Выкрикнула мама Мэтью.
    И группа с дюжину голов ведших разъяснительные споры, думы, подбежала к краю. И действительно, не смотря на влажную после дождя почву, парни вытаскивали девушку на поверхность. Один держал её чуть выше пояса и одновременно положил ладонь под темя, второй с противоположной стороны и с согнутыми в локте руками подпирал часть вытянутых ног и таз. Мальчишке Мэтью определили роль поддерживать там, где лодыжки. Получается, её несли такой «измерительной линейкой» очень бережно, в зависимости от движения при подъёме.
 - Сюда, давайте сюда… указывала пожилая женщина на расстеленное твёрдое покрывало.
Женщина, которая работает в местном профилактории, осмотрела девушку. Она лежала на спине, без признаков жизнедеятельности. Тёмно-красная полоска крови, от брови и ниже до плеча, запеклась.
 - Пульс слабоват. Но, выберется. Выберется. Диана! Позвала девушку, сидящую в машине и разговаривающую по телефону.
 - Диана!!
 - А. Что? - Выглянула девушка на зов, из-за стекла.
 - В моей сумке посмотри там, маленький бутыль, нашатырь. Принеси его мне, скорее.
На том конце провода промчались короткие гудки, а девушка, сжала в кулачке нужное лекарство и бегом к тётке. Женщина открутила крышку, откупорила затычку и к носу. К носу.
Девушка, какое-то время назад лежавшая ничком в сырой земле, вернулась. Постепенно, разумеется. Сзади кто-то охнул, кто чихнул.
    Перед её носом ещё мелькала оживляющая ёмкость, и сквозь туманный взор, расплывчато сгущались тени. Голова задвигалась, глаза закрылись. Нет больше терпкости, зато фигур прибавилось. Фон также. Не ясно. Ресницы, веки интенсивнее задвигались. Лучше. Контуры стали чётче. Ещё лучше.
 - Мама. Резко вполовину поднялась она и испугала остальных своим «так скорым» оживлением.
 - Дорогая, успокойтесь, как вас зовут, девушка?
 - Лиза. Сказала она тёплым холодом.
 - А как вы здесь очутились, и что здесь произошло, расскажите нам? Где ваши родные, друзья?
Лиза поднялась с подстила, прошлась вперёд между толпившимися и устремила взгляд туда, где полыхало небо заревом багровым. Развернулась после к людям и по наитию:
 - Мне нужно уехать отсюда, сейчас же.
Пожилая женщина, её вернувшая, спросила:
 - Куда же ты ласточка ехать собралась, тебе в больницу надо. На осмотр. На лечение.
Лиза нырнула рукой в задний карман и достала смятую бумажонку. Она что-то вычитывала.
 - Скажите, пожалуйста, кто-нибудь здесь, из вас, едет в сторону, - читает по бумажке, - Ньютон-стрит 39…корпус…нет, то есть просто Ньютон-стрит 39.
Мужчина держится за открытую дверь, тот самый автомобильный детектив.
 - Это ведь за пригородом, в Саутгемптон? На запад?
 - Да. Наверное. Так и есть.
Несколько человек вмешались в разговор с вопросами, кто просто восклицал:
 - Разве на Запад, вы уверены?
 - Почему именно сейчас? Я вот согласен с женщиной, вам полечиться, отдохнуть вам надо.
 - Саутгемптон! О, да это ведь целых 3, 5 часа езды. Утомительный переезд, я, то уж, знаю.
Неожиданно для остальных он обратился к ней опять, уже более открыто:
 - Садитесь. Я отвезу вас.
 - Правда? Отозвалась она, озаряемая солнечным лучом.
И он открыл для неё другую дверь и указал на рядом, пассажирское кресло.
Среди толпы, прозрачным шёпотом скользнуло возмущение. И Лиза поспешила сесть. Женщина-врач её остановила за руку:
 - Ты уверена в этом дорогая? Ты ведь совсем его не знаешь?
 Лиза взяла её руки в свои:
 - Конечно. Спасибо вам большое за заботу, вы спасли меня и мою душу. И она обняла старушку.
 - Постой!!! Звонким голоском облетело толпу.
Лиза обернулась, и к ней навстречу бежал прыткий мальчишка. Это был Мэтью. Тот самый Мэтью.
Она присела на колени, и перед ней стоял сияющий, лучистый мальчик.
Лиза посмотрела на него, потом в сторону на улыбающуюся рядом женщину. Это была мама Мэтью, она сказала:
 - Мэтью помогал ребятам вытащить тебя. Из ямы.
 - Вау! Очень искренне ответила она и нежно улыбнулась.
Паренёк обхватил Лизу и прижался к ней.
 - Поправляйся. По-детски ласково сказал на ухо ей, парнишка.
 - Обязательно.
    И она взъерошила ему волосы с улыбкою. Встала, ещё раз всех сердечно поблагодарила, сказала, что нужно сейчас же ехать и залезла в заведённый фургон. Машина дёрнулась с места, отъехала назад, развернулась и укатила прочь по направлению к большой дороге. Все кто остались позади, стояли, неподвижно провожая в след, удаляющийся тёмно-синий силуэт. Мрачная, никем так и невыясненная тайна растворилась в людях также быстро, как ранее чуть, «воскресшая вновь» девушка, рассеяла страшнейший ураган. В лице «особенных» людей всегда кроется маленькая, фактическая зашифровка реальная действительности. Подумать, да и только, толку мало. «Приятная» наружная таинственность пугать не станет. Тем паче, что неизвестно появившийся поначалу действия предмет стихийности, эко разрушительно-губительное явление, было подавлено похожей, феноменальной сущностью «особенного» человека.
И в дополнение:
Предрассудки - вот, что действительно пугает. Любые; Везде, да всюду.
Часть вторая
 - Вы курите? Протягивая пачку собеседнице.
 - Куришь. Промолчав чуть, улыбаясь, ответила Лиз.
 - О, ну тогда, пожалуйста, берите!
 - Нет, вы не поняли, то есть я не. Вообще я не курю, так изредка, совсем редко. И давайте, на ты, хорошо?
 - Конечно - он убрал пачку в карман ветровки…ничего, что я…закурю в машине?
 - Нет, что вы, курите, ваша машина, ваши условия. - Лиз слегка смутилась.
 - Майк Монтерро….. поправил козырёк своей кепки и протянул ей руку.
  - Очень приятно Майк. Элизабет. Элизабет Уормак.
Молчание.
 - Так значит ты будущий врач? Психолог, психиатр?
 - Откуда вы знаете? Я что, об этом уже говорила?
 - Да нет, просто этот ваш адрес, Ньютон-стрит…39…Исследователи психиатрии, парапсихологи, и всё такое. Это ведь там, верно? Корпус 4B?
Элизабет почувствовала напряжение.
 - Я пока что не решилась, знаешь ли, никогда не поздно изменить себя.
И она отвернулась к окошку.
Майк говорил свободно, но с присутствующей натугой.
 - Моя бывшая жена лежала там. Два года. Ещё до того, как мы с ней расписались. Я так сильно её любил, что оплачивал ради неё, на лечение огромные счета. И приходил, ну может раз-два в неделю. Мне по непонятным причинам запрещали навещать её так часто. Раньше я захаживал туда, раз пять, а то и шесть в неделю. Она лежала в невралгии, не в психиатрическом отделении. Я же, сутками работал в автомастерской, чтобы вовремя платить за лекарства.
 - И что? Что дальше? Её выписали?
 - Да. Спустя два года мне сообщили, что она вылечилась, но нужно дома ещё поправляться около месяца, привыкать как - бы.
 - Бедняжка. Нелегко, наверное, ей пришлось?
 - Ещё как нелегко, знала бы ты, как страдали её родители, друзья, ну и я, конечно же, тоже.
Майк грубо замолчал. Элизабет тоже не стала больше разводить беседу. Оба ехали как в тумане.
    Трасса «номер 69» с табличкой 192 мили до города Саутгемптон, осталась позади. Впереди, по ходу движения открывалась широкая холмистая местность. На пологом склоне, на разных расстояниях друг от друга, то совсем впритык, то за версту, раскинулись сельскохозяйственные угодья, обосновались пастбища и животноводческие фермы. Агропромышленный комплекс расположенный неподалёку работает круглогодично, транспортируя и поставляя продукцию на продовольственный рынок постоянно. Местные называют эту площадь «Фермой Корнауэлла» начинавшие когда-то под эгидой известных частных фермеров Дэвида Корна и Стефани Уэлл. Ну, да и ладно. Едем дальше. Проезжаем, а вместе с нами, вместе с движущимся фургоном, на равных лихо скачет белогривый красавец. Мускулистый, грациозный конь купается в лучах золотистого солнца. Пока дорога обволакивала обоих, оттесняя ход времени, Лиз задремала. Тем временем, снежная лошадь уносила Лиз назад, через десятилетия прошедших лет, назад.
    Больница Святого Босфора. Вечер. Палата рожениц.
Двое в халатах, один с дощечкой для записи, другой с окровавленным полотенцем стоят в коридоре и что-то живо обсуждают.
 - И как теперь? Что? Нет, я не пойду. Иди сама.
 - Доктор Айман в отпуске, ты за начальство!
 - Но мы, же оба знаем, что произошло, не так ли?
 - Не давите Сорбон…. иначе я вообще добровольно накатаю рапорт о случившемся. Тогда вы не скоро вернётесь в наше общество!
Женщина сложила полотенце и сунула в карман, развернулась уходить. Доктор Сорбон её остановил.
 - Подождите, слышите, ну хорошо. Я зайду. Но вы зайдёте вместе со мной. Я буду говорить, а вы будете рядом, всё ясно. Ведите себе как полагается. И полотенце за спину уберите. Ну ладно, пошли.
Временно исполняющий обязанности заведующего родильным отделением, и его сотрудница-акушер зашли в палату номер 12.
 - Так…. он осмотрел свою таблицу …. Ага … первое место справа у окна. Да вот же она …. Идёмте.
И они с неестественно спокойными лицами подошли к кровати.
 - Миссис Уормак.
Акушерка сдавливала полотенце, стоя за спиной у доктора. Её ладони закраснелись. Ответа не последовало. Доктор начал озираться по сторонам. Женщина лежала на кровати с полузакрытыми веками, практически не двигаясь. За тумбочкой стояла капельница, от которой вели несколько трубочек, из которых одна с желтоватой жидкостью, а другая прозрачная.
 - Миссис Уормак… чуть наклонившись вперёд, повторил док.
 - Я вас слышу доктор. Я просто очень устала. Роды были тяжёлыми, видимо я и провалилась так быстро в сон. С хрипотцой проговаривала она явно через силу.
 - Мы вас понимаем Миссис Уормак, мы вам здесь микстуры принесли, сейчас сестра вот введёт вам, да, а вы пока лежите, отдыхайте.
Пока сестра вводила, док отошёл в сторону и позвал её на секундочку.
 - Слушай, может быть не сегодня. Смотри она и так совсем ослабла с родов, а сейчас ещё такое и не дай бог, и сердце может не выдержать. Давай с утра, я пойду сейчас схожу к…
 - Доктор… крикнула шёпотом его роженица.
 - Да Миссис Уормак… говорите, я здесь я слышу вас.
 - Как она док? Скажите, прошу, как она себя чувствует, и где она?
Уже с открытыми глазами видя перед собой собеседника.
 - Да, вы имеете в виду вашу дочь, ну родилась у вас, которая в смысле недавно так, да?
 - Не играйте со мной док. Где она?
Мама ещё больше побледнела.
 - Знаете…. Получается, что….. сейчас…. он снова погрузился в свой блокнот…. так…..
 - Она умерла миссис Уормак….- Сказала прямо акушерка ледяным тоном. – И вот….. она развернула полотенце с остатками новорожденной крови младенца.
Док сел на рядом свободную койку.
 - Что? - Миссис Уормак не понимала, не хотела понимать, не слышала, не верила, она не хотела ни за что услышать этих мёртвых слов из уст этой хладнокровной женщины.
 - Я только что из приёмной, кабинка номер 19 мёртвая, это кабинка вашей дочери, мне очень жаль.
 - Тварь….. тихо под нос…. твари…. Грязные животные…она же… она же кричала…. Я слышала сама лично её плач…. Твари………
Она не рыдала сейчас, нет, слёзы просто валунами сыпали на одеяло и сыпали через неистовую горячку, её глаза по-звериному разожглись.
 - Трубки эти….. в жопу трубки…. И вырывала их из вен, разбрасываясь.
Несколько также родивших мам, по случаю её соседки, стали просыпаться от непонятной встряски. Миссис Уормак вскинула одеяло, внезапно появившиеся силы обливали тело с ног и до черепного мозга снова и вновь. Она набросилась на доктора с кулаками.
 - Охрану… скорее дура, что ты стоишь, зови охрану… Бей тревогу.
ALARM…. Красный загоревшийся фонарь над палатой стал раскручиваться.
 - Успокойтесь, прошу вас Уормак…. Будьте рассудительнее.
Она остановилась и отступила назад. Волосы её были всклокочены, щёки налились краскою, вены кровоточили.
 - Ах, рассудительнее…. И в этот самый момент он заехала ему прямо под левый глаз со всей дури, да так, что тот аж вскрикнул от боли, покосившись.
Миссис Уормак схватили двое санитаров, которые только что прибежали по тревоге и удерживали, пока акушерка выводила получившего ударом в глаз в коридор, подальше. Вдогонку она яростно вопила:
 - Это ещё не конец, слышите док…. И демонически сверкнула глазами вслед, потом как одержимая начала смеяться…. Вот увидите, это ещё не скоро закончится.
 - Конченая психичка, чёрт возьми,… она мне глаз подбила…
 - И правильно сделала, - отрезала вдруг акушер.
 - Очень смешно да…. А вас я завтра буду ждать на врачебном заседании, уж там-то мы решим вашу дальнейшую карьеру, - он взмахнул своею папкою, и пара листиков упала на пол…. - Ой дьявол… Блин. Ладно, - и удалился прочь по коридору, держась ладонью за левый глаз.
    Врач акушер осталась на месте, и подняла с полу три листика, на одном из которых чёрными чернилами, размашисто было написано следующее:
     «Новорожденная Уормак была переведена в специальное отделение подальше от маминых глаз. Этот ребёнок представляет собой генезис абсолютно «новой» человеческой сущности. Это феноменальное «восхождение» к нашей будущей цивилизации. Сейчас у нас уже есть один из представителей этого уникального вида. Мальчишка, он постарше… Родители дали ему имя - Клэй. Сейчас ребёнок находится под строжайшей охраной Института психических и аномальных явлений, и с ним проводятся разные эксперименты. Во избежание какой-либо утечки, нам приходиться идти на самые жестокие меры, но всё это во имя цивилизации, во благо обществу.  «Тайный опекун» обоих, профессор Линберман. Подпись»
 - Линберман!!! Вскрикнула Элизабет, проснувшись.
Майк затормозил на перекрёстке, и на зелёный двинулся вперёд.
 - Какой такой Линберман? - Интересовался Майк.
 - Да так, никто. Всего лишь сон дурной. А где мы?
 - Мы только что заехали в город. Ты как опёрлась на окошко, так и проспала всю дорогу.
 - Просто устала, извини.
 - Да ничего…. Он развернулся в переулок, немного проехал вперёд, и остановился возле белых стен с чугунными вставками.
 - Вот… приехали… тот самый Институт.
  Ньютон-стрит 39, корпус 2B
Лиз начала благодарить.
 - Послушай, я хотела сказать тебе, спасибо, что не бросил меня там одну.
 - Как и когда-то не бросил и свою жену, - добавил Майк вслед за ней.
 - Ты действительно искренний и любящий парень… я бы могла заплатить тебе, потом,… но мне надо бежать…
 - Я всё понимаю…. Иди….
Она поцеловала его в щечку, и выскочила на улицу, к воротам. Лиз помахала ему рукой, а он коснулся козырька рукой и улыбнулся на прощанье. Завёлся и уехал, а она побежала вовнутрь.
Часть третья
    Из центральной двери вышли две женщины. Одна говорит по телефону. Лиза спряталась за столб.
 - Да. Профессор Линберман сегодня на месте. Конечно, а когда вам удобно? В три? Хорошо, я ему передам. Всё. Ждём. До свиданья.
    Секретарь на пару с другой женщиной спустилась вниз по лестнице, и обе пошли по брусчатой дорожке вдоль корпуса 3B. Лиз вынырнула из-за столба, осмотрелась. Подошла к двери и через стекло, в самом конце коридора институтского холла заметила висевшие там часы. Без пятнадцати двенадцать. Обед. Народ расползался кто куда. Кофейни. Кабинеты. Улица. К слову, единицы лишь расхаживают сейчас по институту. Она быстренько зашла внутрь, и сразу в ванную комнату. Стоя перед зеркалом и стекающей из крана воды, она растирала мылом руки. И лицо. Полоска крови сильно присохла, так пришлось растереть и его. Кое-как оттёрла спёкшиеся сгустки со своего плеча, а вот мочить испачканную кофточку не стала. Сама комната была довольна широкая, с необычным дизайном и бело-синей плиткою, поэтому входящие, сначала проходят такой мини туннель с лампочками по бокам, а потом уже попадают в умывальную.
    Она выскочила также быстро, как и зашла. Регистрация. Лифт. Лестница. Служебный вход. Она пошла по лестнице. По дороге она схватила оставленный кем-то халат на диванчике и одела на себя. Второй этаж. Информационная доска с фамилиями специалистов и их кабинеты.
Специалист парапсихолог, заведующий главным отделением психиатрии, профессор Линберман. Корпус 2B кабинет 118
Она шла вдоль вытянутого с поворотами коридора. 112. Впереди шли два мужчины. Она стрясла волосы на лицо, скрывая его.
 - Здрасьте. Они поздоровались с ней как будто со стенкой, и прошли мимо.
115. Лиза заволновалась. Она остановилась. 118. Висит табличка «Сегодня приёма нет»
Она глубоко вдохнула, стучать не стала, а тихонько приоткрыла дверь и зашла в кабинет, спиной вперёд, осматриваясь по сторонам коридора. Никого.
Профессор сидел и попивал чаю. Увидев девушку, в халате заходящую к нему спиной, и подумав, что это его сотрудница, иронично спросил:
 - Дорогая Элисон, неужели тебя так страшат стены нашего учреждения, что ты вот так вот себя ведёшь? И рассмеялся.
 Волосы, фигура девушки показались ему, странным образом знакомы. И она развернулась со словами:
 - А мне уже ничего не страшно, профессор. И уколола своим хищным взглядом его душу.
Профессор встал.
 - Элизабет? - Он оторопел.
Она сняла халат и бросила его на пол.
 - А это откуда? Указывая на запятнанную кровью часть кофточки.
Элизабет стояла молча.
И наконец, придя в себя от неожиданности, начал спрашивать заново.
 - Элизабет, я прям и не знаю что. А где ребята, Джимми где, Пол? Алекс?
 - Я всех убила, и сожгла дом. - Произнесла она металлическим голосом.
Профессор отодвинул второй ящик своего стола, сверху на бумагах лежал наполненный какой-то жидкостью шприц - ножницы.
 - Послушай. Как всех? Но это, же просто невозможно слушать. Ты сейчас в крайнем, как я вижу, тяжёлом болезненном состоянии. Ты бледна. Глазами жжёшь. Ты присядь лучше, присядь. Я тебе чаю налью.
    Но она не сдвинулась с места. А профессор тайком засунул в передний карман халата шприц, и сел. И тут он начал говорить так просто и откровенно, что Элизабет вдруг охладела ужасом.
 - Ты знаешь, это ведь я забрал тебя у матери. Нет, даже так. Я отобрал тебя у мамы, понимаешь. Твоя мама просто ничего не понимает и не хочет даже понять, что ты «особенная» Среди множества различных лиц, твоё лицо всегда будет в тени, понимаешь. Если люди узнают всё о тебе, твоих возможностях, скрытых талантах, потенциале, феноменальной силе, тебя просто заклеймят. Ты останешься для них Мечтой, Фантазией, не человеком, не реальностью. Это не так просто, моя дорогая.
 - Ты хуже всех, ты чудовище. - Сквозь зубы произнесла она ему.
Он выдохнул и достал папку из-под стола.
 - Знаешь что это? И бросил толстую папку на стол.
Он надел очки, развернул её и продолжал всё тем же тоном:
 - Это ты, понимаешь. Это вся твоя жизнь, здесь в этой самой папке. Твои детские фотографии, рисунки, дневники, записки, телефоны, адреса, всё здесь. Если в действительности, тебе вообще не существует для мирных граждан. Ты мертворожденная. Ты жива только в этих стенах, а за её пределами ты просто призрак будущего, фантом, мирно существующий среди нас. Ты думаешь, вот почему ты именно врач? И именно здесь, а? Да потому что, детский садик, школа, институт, друзья для тебя это Я. Да, жила ты в отдельной квартире. И общалась с ребятами, да. Но с детства тебе воспитывал только я, и со всеми знакомил тебе тоже я. И знаешь, что самое парадоксальное в этом, так то, что ты мне больше не нужна. Вчера вечером ты сгорела со всеми в этом же доме. Ты погибла вместе со своими друзьями. Так что если ты и вправду их убила, ну что же, меньше забот. Всё, как и хотелось, Молодец.
По щеке Элизабет прошла слёзная полоска. Она раздавлена откровением «мнимого наставника»
 - И теперь, скажи мне, зачем ты приехала ко мне. Убить меня?
Элизабет стёрла слезу со щеки и сказала:
 - Я приехала за братом.
Профессор снял очки и выпил чаю.
 - Боюсь, что это невозможно. Дело в том, что я сделал выбор дорогая, из вас обоих. Как по Библии, не так ли? Господь даёт нам право выбора, и я его сделал. К сожалению, это не ты Элизабет.
 - Когда ты говоришь про Господа, такое ощущение, что твой котёл в аду кипит яростнее всех.
Профессор напряжённо улыбнулся.
 - Мне кажется, пора с этим заканчивать.
    Слева, где стоят рамочные ящики со стеклом, произошло затемнение. Угол кабинета погрузился во тьму. С потолка прозвучала фраза и профессор встал.
 - Я решу эту проблему, профессор.
 Со стороны двери подуло холодом. Со спины Элизабет кто-то зашипел. Она обернулась. Никого.
Профессор обошёл стол и встал неподалёку от неё с держащимся в руке кармана халата шприцом.
Она развернулась обратно и охнула.
 Перед самым носом, лицом к лицу стоял к ней……. Клэй. Это был Клэй. Морщины исчезли, его лицо разгладилось. Глаза были чернее ночи.
Профессор подошёл совсем близко и вытаскивал с кармана шприц.
 - Пожалуй, я сам решу эту проблему.
И он быстро вынул его и поспешил вонзить иголку в шею Элизабет, как бледная тяжёлая рука его перехватила.
 - Что ты делаешь?
Клэй развернул к нему голову:
 - То, что нужно.
Ошеломлённый профессор сопротивлялся, бесполезно. И Клэй всадил в его шею, его же шприц. Выдавил всё без остатка. Глаза сразу навыкате, вены на шеи разбухли, и профессор свалился замертво.
    Клэй поднял с пола опустевший шприц и сжал его так сильно, что он треснул на мелкие кусочки. Несколько остались, вонзены в ладонь, её порезав. Рука Элизабет непроизвольно дёрнулась. Она медленно её подняла и увидела те же порезы, только без кусочков, что и у Клэя. Она посмотрела на него, а он тем временем перевернул ладонь тыльной стороной вверх, и кусочки осыпались на пол. Он поднял свою голову и посмотрел на Элизабет.
 - Ну, здравствуй, Сестрёнка.
Рука и чёрный занавес закрылся.
                Прямое включение.
                «Здравствуйте, меня зовут Мари Стёрджес
                И я веду свой репортаж с места происшествия
                Как вы можете видеть, прямо за моей спиной
                И находится сама причина утреннего облачного дыма
                Как выясняют специалисты, во время возгорания
                В доме пребывали люди, что объясняет наличие
                Здесь сгоревших электроприборов, кружек и одежды
                Использование вещей, которые удалось достать
                Из-под груды серого пепла, устанавливается
                Что же самое необычное из этого происшествия
                Так это в том, что за этими воротами стояло авто
                И первыми кто сюда приехал из тех, кто сейчас
                Здесь находится, обнаружили в нём трёх мужчин
                И по необъяснимым пока нам причинам все трое
                Находились в бессознательном положении, в машине
                По осмотрам врачей, ожогов на теле трёх мужчин
                Обнаружено не было, получается, что
                Кто-то заранее вынес всех и усадил в автомобиль
                Пока осыпалось от огня это ветхое помещение
                Но кто это был? И почему они без сознания, сразу все?
                Кстати, всё-таки один из них пришёл в себя, но
                Каких-либо комментариев давать отказался
                Сослался на сильную боль в ноге, просил о помощи
                Что это за загадка? И скоро ли мы получим все ответы?
                Мы останемся здесь и будем косо наблюдать за всей ситуацией
                С вами была Мари Стёрджес, с места происшествия. Пока.
               
                The End.