Бедные сироты

В одной дружной семье жили брат и сестра. Старшей была двенадцатилетняя Оленька, и девятилетний Андрюша во всём слушался свою любимую сестру. Но недолго длилась их счастливая беззаботная жизнь. Однажды холодной дождливой осенью родители уехали за город по своим делам, но домой так и не вернулись. На повороте их машина столкнулась с автобусом и произошла ужасная авария. «Скорая» приехала с опозданием, и врачи не смогли спасти родителей Оли и Андрюши. Бедные дети остались сиротами.

Олю и Андрейку забрала к себе тётя Лена, мамина двоюродная сестра. У неё был совсем ещё маленький ребёнок от первого мужа – Кирюша, и для него срочно требовалась няня. Вот и стала Оленька нянчить малыша да помогать своей тётке по хозяйству.

Сожитель Елены, Леонид Григорьевич, с первого же дня невзлюбил чужих детей, считая их нахлебниками. Особенно возненавидел Олю – его раздражало, что та была чересчур послушна и дядька не находил повода вымещать на ней свою злость.

«Так не бывает, – думал он. – Это значит, что девчонка себе на уме».

Как-то раз, вернувшись домой с работы, тётя Лена сообщила, что скоро уезжает в командировку. Срок командировки мог определиться в любой момент. Готовиться нужно было уже сейчас: стрижку новую сделать, платье купить, собрать всё необходимое – ведь её с неделю не будет! А трудолюбивая Оля запросто сможет и по дому управиться, и за Кирюшей присмотреть.

Наступил день отъезда, и тётя Лена уехала, оставив на столе длинный список дел, которые должна переделать девочка за время её отсутствия. И Оленька, не раздумывая, приступила к работе. Она вымыла полы, постирала грязные вещи, вытерла пыль с книжных полок. Пока сестра усердно работала, Андрюша забавлял ребёнка. Случилось так, что Оля, когда убирала в комнате тёти Лены, переставила на время в детскую старинные дядины часы в хрустальной раме, о которых Леонид Григорьевич не раз предупреждал детей. «Смотрите, – говорил он, – эти часы дороги мне, и тому, кто разобьёт их, не поздоровится. Я не пощажу никого и поколочу провинившегося так, что на теле живого места не останется!».

Кирюша недавно начал ходить, и ему очень нравилось ломать и разбрасывать всё, что попадалось ему на глаза. Вот и теперь маленький Кирилл сильно разбаловался и стал раскидывать свои игрушки. Андрей не уследил за ребёнком и не заметил, как малыш схватил со стульчика дядины часы в хрустальной раме и разбил их. На шум прибежала испуганная Оленька. Увидела разбитые часы и спросила брата:

– Кто разбил – Кирюша или ты, Андрей?

– Кирюша, – ответил Андрейка. – Я на минуту отвлёкся, не уследил за ним, а он в это время схватил часы и разбил их.

Посмотрела девочка на Кирилла, а он стоит перед ней, такой маленький, беззащитный, и глаза у него на мокром месте. Заплакала Оленька, а потом вытерла слёзы рукавом платья и говорит:

– Когда придёт с работы дядя Лёня, я скажу ему, что его часы разбила я. Жаль Кирюшу, он ведь ещё совсем маленький. А ты, брат, молчи, смотри не проговорись, что это сделал ребёнок.

– Хорошо, сестра, – пообещал ей Андрюша. – Я буду молчать и не скажу дядьке, кто разбил часы.

Вдруг дети услышали громкий плач. Оглянулись они и видят: Кирилл сидит на полу возле разбитых часов, а мизинчик у него весь в крови. Порезался ребёнок острым осколком. Кинулась к нему Оленька, схватила его на руки и стала качать да песенку напевать. А ребёнок ревёт, всё никак не успокаивается.

Вернулся домой Леонид Григорьевич и увидел, что часы его разбиты, а Кирюша орёт во всё горло, надрывается. Набросился тогда дядька на бедных сирот.

– Зачем чужое добро портите? – кричит он. – Почему за ребёнком как следует не смотрите? Я проучу вас, негодные дети!

Андрейка смотрит на дядьку полными ужаса глазёнками и молчит. Хочет мальчик сказать, что часы разбил Кирюша, а не может – помнит наказ сестры. Тут Оленька сделала шаг вперёд и смело так говорит:

 – Дяденька! Это я Ваши часы разбила, меня и наказывайте, а братика моего не троньте.

Дьявольский огонь загорелся в глазах Леонида Григорьевича. Он вытащил толстый ремень с тяжёлой металлической пряжкой и стал стегать им девочку, приговаривая: «Это тебе за часы, негодная девчонка! А это за то, что не уследила за ребёнком!».

Андрейка кинулся на него с кулаками, чтобы защитить сестру, но Леонид Григорьевич отшвырнул мальчика с такой силой, что тот кубарем откатился в сторону, ударился обо что-то и потерял сознание. Потом дядька схватил несчастную Олю за косу и притащил в соседнюю комнату.

– Я разберусь с тобой позже, – сказал он. – Ты ещё пожалеешь, что переехала в этот дом!

Леонид Григорьевич забрал Кирюшу, запер дверь на ключ и ушёл, но ненадолго. Он вернулся домой злой и подвыпивший. Очнулся Андрей и увидел, что дядька закрыл ребёнка в детской и зашёл в комнату к Оленьке. Подбежал мальчик к двери, приоткрыл её и смотрит, как дядя Лёня его сестру колотит. И ногами пинал её дядька и кулаками, бил куда попало: по лицу, по животу, по спине. А когда бедняжка совсем ослабела и не могла даже слова вымолвить от побоев, Леонид Григорьевич оставил её едва живую, сказав, чтобы к завтрашнему дню она и Андрейка убирались вон из дома и больше не попадались ему на глаза.

Андрюша вошёл в комнату, а сестрёнка его лежит на кровати едва живая и дышит с трудом. Страшно было смотреть на Оленьку! Сказать, что она была избита, значит, не сказать ничего. Совсем её этот лютый зверь искалечил. Лицо покрыто красными пятнами, на губах кровь выступает, а тело у неё сплошь в синяках и ссадинах. Руки, ноги, спина, бока – всё в крови, в синих и чёрных следах от жестоких побоев. Подошёл Андрейка к сестре, обнял её и заплакал.

– Не думал я, что часы такие ценные и что они дороже для дяди, чем человеческая жизнь, – говорит Андрей. – Если б я знал, что всё так выйдет, то никогда бы не послушался тебя, сестрёнка, и не стал бы молчать. Уж пусть бы лучше Кирюшу так отругали. Ну ничего, я подрасту и обязательно отомщу за тебя.

 – Грех тебе так говорить. Мы должны прощать обидчиков наших и не держать на них зла, – еле слышно шепчет Оленька. – Бог ему судья. А ты не плачь, брат, не плачь же! Прости меня за то, что я взяла вину на себя и помолись обо мне. Пойми, ведь на небе мне будет куда лучше, чем на земле.

– Нет, сестричка, не уходи, – просит Андрюша. – Пожалей меня несчастного. Сначала родители оставили нас, а теперь и ты покидаешь меня? Неужели я останусь совсем один без любимой сестры?

– Нет, ты меня не любишь, брат, и не жалеешь, раз не хочешь, чтобы я была с мамой и папой. А ты остаёшься не один – запомни это. У тебя есть небесные родители. Твой отец – Господь, а мать – Богородица. Я читала в одной книжке, что у всех сирот есть такие чудесные небесные родители. Вот, смотри, – с этими словами девочка показала брату иконку, которую ей когда-то подарила мама. На ней была изображена Божия Матерь с младенцем Иисусом на руках. Она смотрела на сирот строго и в то же время ласково. Смотрела так, как смотрит любящая мать на своих детей.

– Как ты себя чувствуешь, сестра? Может, тебе что-нибудь поесть принести? – спрашивает  Андрейка.

– Немного лучше, но я не хочу есть, – говорит Оленька. – Только вот молока очень хочется.

– Сейчас принесу, – обрадовался мальчик. – Ты пока лежи, набирайся сил, а я сбегаю в магазин и куплю молока.

Андрюша укрыл девочку тёплым одеялом, поцеловал её и ушёл из дома. А вернувшись увидел: лежит бедная Оленька без движения с мертвенно-бледным личиком и не дышит. Мальчик слабо вскрикнул, подбежал к сестре и, обняв её, так и замер в этом объятии. Тяжело ему было простить сестричке, что оставила его так скоро – всего через год после смерти родителей.

А чистая душа Оленьки в сопровождении светлых ангелов белой голубкой полетела на небо: в вечный прекрасный мир света, где нет ни боли, ни страданий, ни смерти. Там, в раю, она, должно быть, встретит своих родителей.