II. Власть Великого. Глава 16. Случай с Петриком

                ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
               
           Часть 2.
                ВЛАСТЬ ВЕЛИКОГО.
               
           Глава 16.
                СЛУЧАЙ С ПЕТРИКОМ.
               
   Вспомнив, что замок надо бы запереть, я встал и подошёл к двери. А она вдруг раз – и распахнулась. Мальчик лет одиннадцати залетел в комнату, как сквозняк, и с разбегу ткнулся головой мне в грудь.
   - Сеш! – вякнул он, выпутываясь из кисточек, свисающих с моего плеча. – Ой, а ты не Сеш! А кто? А он-то где? А скоро придёт? А что ты тут делаешь? А ты-то что, ты-то его приятель?
   - Уймись, - велел я. – Я-то приятель, а ты-то кто?
   - А я-то Фако. Да ты чего? Меня же все знают. Или ты долго был в отъезде? Что-то я и сам тебя не припомню.
   - Я-то долго был в отъезде.
   - А мне-то Сеш нужен. А ты знаешь Ника и Тада?
   - Я-то знаю, - сбрехал я. – А что?
   - Ну так вот, - тарахтел неугомонный мальчишка в то время, как я теснил его к двери, - я-то с ними-то и подрался.
   - Да ну! – проявил я неискренний интерес и усилил напор.
   - Ну да! Ох, только пыль летела! Аж сам Распорядитель, господин Эз, меня похвалил.
   - Да что ты говоришь!
   - Мы с ними, ну, то есть, с Ником и Тадом, не обращали друг на друга внимания, а тут вот сцепились, - продолжил сагу о великой битве конопатый Фако. – Мы жили себе как-то сами – и ничего.
   - Правда, что ли?
   - Ага. А тут мы как бац, бац! Помяли клумбу, сломали бордюр, распахали дорожку – аж пыль летела!
   - Пыль, значит? – я как раз нащупал ручку на двери, к которой приплющил мальчишку.
   - И мы-то свалились в бассейн, и были вот такие волны и брызги! Ого! Аж жуть!
   - Ничего себе! – я пытался открыть створку и выпихнуть Фако в коридор, но он сопротивлялся.
   - Я подумал как раз тогда-то, ведь если Ви, Навина и Винэя, которые как-то спокойненько жили сами по себе, встретятся, стукнутся, то всё это будет гораздо кошмарней. Или великий Косза не допустит, чтобы они стукнулись сильно? Я что имею в виду-то? Пыль до небес, волны, брызги и то, что ведь всё помнётся. Понимаешь: планеты – они круглые. Ты слышал об этом или нет? Силой магии и притяжения их должно притянуть друг к другу будь здоров как. Они же не могут стоять друг на друге краешками и так находиться в космическом пространстве? Всё-то сплющится под ними, даже если не будет сильного удара. Ага? Ну? Понял? Вот как мы с Ником и Тадом притянулись друг к другу-то и шлёпнулись в бассейн. От нас-то шуму и плеску было ого-го сколько, аж пыль до небес! А если такие громадины, как планеты притянутся? Шмяк! Бац! И всё! А? Или Великий не допустит такого-то?
   - А? – обалдел я и перестал выпихивать говоруна в коридор.
   - Ну ты чего? В астрономии-то вообще не сечёшь? Или хотя бы в физике? А ещё взрослый человек называется. Пальцы у тебя какие-то уродские. Поди, химик, как Сеш. Кислотой обжёгся?
   - Как-то да. Кислотой, - пролепетал я, запер дверь и упал в кресло в глубине комнаты. Фако прыгнул на диван.
   - Понимаешь, - не унимался он, - мы не должны жалеть всяких там людей-то. Ну, тех, что не с нами. Но мне-то их жалко: они ведь не успеют убежать. Или господин Наиглавнейший всех предупредит, и на Винэе тоже? Чтобы все успели переселиться. Здесь – в Текр, а на Винэе-то – в Някку?
   - В Някку-то?
   - Ну, ку-ку! Ты что, не знаешь? Планеты-сёстры должны быть повёрнуты в космическом пространстве при помощи там чего-то местами, где главные Косзины храмы, наружу от точек соприкосновения. Эй, ау! Храмов-то нормальных по одному на каждую планету. Навина – Текр, погибший город Фрэруэно – Ви, ну и Винэя – это Някка, конечно. Поэтому я и говорю, что ведь надо устроить переселение. Но как же зверушки-то? Они же не понимают по-человечески. Если в гнёздах будут маленькие птенчики – они не смогут улететь. Опять же, моря и реки выплеснутся из берегов, и вода зальётся в норки. А от землетрясения-то разрушится вообще всё вокруг. Если дом начнёт рушится, а в нём младенчик, который ещё не может убежать? А потом, куда бежать-то, если вокруг всё сплющивается?
   - Значит, это серьёзно? Сумасшедший Ерпь действительно сумасшедший. Но зачем ему это надо? Что-то должно двигать и психами тоже.
   - Ну какой же он псих-то? – снисходительно проговорил Фако. – Всё же понятно.   
   - Мне – нет. Откуда ты знаешь о планах Ерпя?
   - Я-то? Да уже все, я думаю, знают. Благодаря мне-то. Они же, Наиглавнейший и Распорядитель, шмякнули где попало книгу о таком специальном обряде. А уж они-то должны знать, что я-то читаю всё на своём пути. Я-то, вообще люблю читать, вот и читаю всё, что можно прочесть, и, конечно прочитал немного из этой книги, а для чего же она, если не для чтения? Я же не письмо прочитал, не записку чужую прочитал, а прочитал я книгу, которую кто ж знал-то, что читать нельзя? Ну, пока они-то спохватились, я уж её немного полистал и пару страниц прочитал. Не всю, прочитал, ты заметь, а совсем немного и не по порядку. Ну, конечно, меня наказали, а как ты думал? Нельзя читать что попало, даже если это лежит там, где лежит всё, что можно читать. Вот и заперли меня, и читать вообще ничего не давали, а мне без чтения-то очень печально. Но вот князь Сеш за меня словечко-то замолвил, меня-то и выпустили. Ну, я шёл сюда, чтобы его поблагодарить, а тут ты. Я ещё позавчера шёл, но не дошёл, потому что мне же надо было знать, выживут птенчики или же нет. Распорядитель Эз меня поймал, выпорол и сказал, что такие дети, как я, великому Косзе не нужны. Потому что треплюсь много. Он и раньше мне так говорил, и много кто ещё говорил. Вообще все говорили, что Посвящения я не переживу. Ну, я как-то смирился, только хотел успеть поближе познакомиться с Тадом и Ником. Потому что, хоть мы все тут братья, но у нас троих мама-то одна. А знаешь кто? Ага, не знаешь. А почему не знаешь-то, если все знают? Та женщина, которая сбежала, а потом в реке утонула – вот кто наша мама. О! Она даже могла изловчиться иногда с нами поговорить очень тайно. Ну, в общем, я чего к Сешу-то шёл? Он за меня всегда заступается. И если уж он князь-то, то пускай попросит господина Наиглавнейшего немножечко подождать со встречей Трёх Сестёр. Ну, отложить на немного. Если я не переживу Посвящения, то хоть не увижу всего такого этого. А ты думаешь, кому хочется увидеть-то? Никому увидеть не хочется, я думаю. А? Да? Как ты-то считаешь? Вообще-то, надо меньше употреблять частицу «то». Следить надо за чистотой речи. А то! Мне князь Сеш всегда так говорит. А?
   У меня задёргался глаз.
   - Я считаю, - сказал я, тщательно следя за чистотой речи, - что Эз должен был тебя на месте пристукнуть, когда застал за чтением чего не следует.
   - Ну так он же меня и запер. Хотел запереть аж до самого Посвящения. Он же не знал, когда меня выпустил, что я захочу выяснить всё до конца и с умными людьми посоветоваться, выживут птенчики в гнёздах или же нет. Если бы я успел посоветоваться только с несколькими людьми, он бы меня запер вместе с ними. Но не запрёт же он вообще всех людей? Всех-всех. Просто места не хватит. Даже в тюрьме не хватит. Но с другой-то стороны, подумаешь! О встрече Трёх Сестёр взрослые-то братья давно говорят. Они иной раз думают, что никого нет, а я там где-нибудь в уголке читаю. Если бы Великий-то не хотел лишить меня жизни на Посвящении, я мог бы стать учёным. Да-да, самым настоящим, потому что способности к учению-то у меня очень уж ого-го! Эз не может меня пристукнуть просто так, потому что решено же, что сам отец Великий должен на моём примере показать, что такие сыновья ему не нужны. Непокорным нужен показательный урок. Я говорил это уже? Да, говорил. Ну, в общем, слушай, какая штука-то получается.
   У меня задёргался второй глаз. Но Фако ничто не могло остановить в его желании просветить и меня тоже, как он просветил до этого «всех-всех людей».
   - Ты-то был в отъезде, и поэтому спрашиваешь, зачем, мол, Наиглавнейшему Ерпю всё это нужно. И почему ему не жалко мышек в норках, никаких зверьков, людей, рыб, старушек, птенцов и младенцев. Это потому, что сам великий Косза оставил такой свой завет в очень стародавние времена. Того, кто осуществит встречу Трёх Сестёр назовут любимейшим из его сыновей. Он будет править тремя мирами и диктовать законы Великого. Он отдаст во власть Великого строптивую Винэю, прижмёт к ногтю подлую Навину, и устрашит их при помощи сестры их Ви, лишённой души. Этот любимый сын-то обретёт всё: власть, деньги, женщин. Тут главное правильно всё устроить. Любимым сыном, понятное дело, назовут Наиглавнейшего Ерпя. Кого же ещё-то? Ерпь всё узнал и всё подготовил. Он уже даже поймал Аарна Кирпичике, чтобы тот вернул из тайной дыры Вселенной самого Великого. И тут-то бабац! Произойдёт Встреча Трёх Сестёр. Как-то так. Вроде того. Ну что, ты уже всё понял? А чего стал зелёным таким? Выглядишь паршиво. Водички дать? Или сбегать к Эзу за благодатью?
   - Нет! Никакой благодати! – отмер я. – Безумие и кошмар. И Аарн знает какое-то, стало быть, тайное заклинание?
   - Ну да. Кирпичике-то – они аж с самой Ви. Ну, их предки оттуда. Но тайные знания – они ведь передаются из поколения в поколение. Я вот только думаю: Текр может оказаться на новом северном полюсе, и тогда целиком покроется льдом. От всех этих потопов может случиться неурожай – и что тогда есть-то? А ещё придётся делиться воздухом с необитаемой планетой Ви, и воздуха-то может не хватить. Как тогда жить вообще? Ерпь должен это понимать, как ты думаешь? Ты правда думаешь, что он того? Безумный? Но он же Наиглавнейший!
   Ну что тут сказать? Все могут сойти с ума. И я тоже могу. Хотя кое-кто считает, что я уже давно это сделал. Судьба устроила мне встречу с невероятным болтуном, с сыном Даси, за которого она меня просила. Вот он сидит напротив, и ему не страшно погибнуть в день Посвящения. Он беспокоится за птенцов и мышат, которые не смогут убежать с места столкновения планет, и по-взрослому не хочет видеть катастрофу. И, смирившись с тем, что ему осталось жить не больше пары месяцев, рассказывает, как трудно подружиться с собственными братьями в доме такого папочки, как Косза. Поистине не только Ерпь, но и весь мир сошёл с ума! Мальчишка, которому нечего терять, совершил то, на что не решился бы разумный взрослый человек: сделал тайну Ерпя и Эза достоянием «всех-всех», чем, я думаю, здорово помог Сешу и его заговорщикам. Фако мог сколько угодно убеждать меня, что это вышло ненамеренно, что просто он такой лопух, балбес и болтун, но я знаю, когда дети врут. В одиннадцать лет некоторые подростки способны на решительные и неординарные поступки, особенно такие умные, как сын Даси. А что для мальчика сделал Сеш? Вроде, князь покровительствует Фако. Он уже понял, что не может без меня справиться со спасением большого количества людей, но как же Фако? Сеш хочет успеть провернуть свои дела и одержать победу до Посвящения? Я ещё с ним побеседую на этот счёт. Я сказал мальчику:
   - Вот теперь я убедился, что в храме не просто так собирают волшебников. Их общая сила нужна для колдовства Ерпя. Вот почему несогласных преследуют даже за границами Текра: ничто не должно помешать. Ты молодец, что советовался с умными людьми насчёт выживания животных. Теперь они тоже будут знать о планах Наиглавнейшего. И поэтому смогут… Смогут…
   - Сдать его в сумасшедший дом?
   - Это было бы здорово. Но пусть для начала хотя бы усомнятся в том, что Ерпь может быть Наиглавнейшим.
   - Я говорил об этом мальчикам в городе.
   - Вас выпускают в город?
   - Да я сам ушёл-то. У Сеша есть волшебная тетрадка, где все-все тоннели нарисованы и описаны. Я молодец?
   - Не то слово! Зачем ты вернулся?
   - Если бы меня стали искать, застали бы за разговорами с ребятами. С ними не стали бы церемониться до Посвящения. Бац – и труп. Даже много трупов.
   - О, светлый Радо!
   - Никогда нельзя так говорить. Радо – враг Его Самого. Как думаешь, он и Эя встанут на его пути, как обещано в легенде? Помешают ему? Убьют его насмерть?
   Фако спрашивал меня, как давеча спрашивал Радул. С надеждой вопреки всему. Что-то удивительное, вечное и святое, и огромное, как мир тронуло моё сердце. Наверное, это было восхищение смелостью и жертвенностью мальчика, который мог бы попытаться бежать, но не стал, беспокоясь о своих маленьких собеседниках.
   - Эя и Радо встанут на пути, - твёрдо пообещал я, как не решился пообещать Радулу. – И, кроме того, ты слышал о переменах?
   - А то! Но Эз и Наиглавнейший слышали тоже. И заторопились поскорее всё провернуть.
   - Значит, кто кого? Не успеют.
   - Ты не веришь в то, что планеты вообще можно развернуть и сблизить в космическом пространстве?
   - И не верю, и верю, Фако. На самом деле, я должен не верить. Я должен сказать, что это невозможно. Но существует Запретная магия.
   - А! Я слышал! Та, которая запрещена во всех-всех мирах! 
   - Я не знаю, насколько сильны её заклинания и что могут её последователи. Но ты помни о переменах и о том, что Эя и Радо встанут на пути.
   - Ага! Вот ты, брат, умный человек. Ты всё хорошо объяснил, - прошептал Фако, вытаращив глаза. - И что мне теперь делать-то?
   - Думаю, в преддверии перемен стоит попробовать получше подружиться с Ником и Тадом. Но учти, о том, что ваша мама, возможно, жива и заберёт вас отсюда, никому ни слова. Это наш секрет. Твой и мой. Секрет. Ты понимаешь, что это такое?
  - Это тайна! Болтать нельзя. Трепаться - ни в коем случае, – отмер мальчишка, и добавил, напомнив мне Рики: – Ты не смотри на то, что я много говорю-то. Если мне сказали: это, мол, секрет, я ни в жисть не проболтаюсь.
  - Ты молодец, и…
  - Тогда я побежал, - не стал меня слушать Фако. И я даже пикнуть не успел, как он уже вылетел в коридор. Честное слово, у меня создалось впечатление, что он не бегает, а летает, как ветер, просачиваясь в замочные скважины. Ему бы посидеть здесь, подождать Сеша!
   И не оставлять меня в одиночестве.
   Им никому не следовало бы оставлять меня в одиночестве, ни Фако, ни Сешу. Потому что Зов Крови, приглушённый энергиями храма, но отчётливо ощущаемый в тишине пустой комнаты, заставил меня выйти в коридор и двинуться дальше. Это было, конечно, неожиданностью для Сеша, который надеялся застать меня там, где оставил. Это было неожиданностью даже для меня. Но я не мог противиться. После стольких дней разлуки, когда я едва не умирал от тревоги за Петрика, я шёл к нему, не думая ни о каком Сеше. Вообще ни о чём не думая. Я должен был видеть Чудилку, моего несчастного брата. И всё тут. Тем более, он был всего лишь в двух шагах – где-то в зале с бронзовым монстром.
   О! Ерпь и Эз затеяли странное: встречу Трёх Сестёр, но они, бедняги, понятия не имеют, чем им грозит встреча двух братьев! Посмотрим же, кто кого! 
   Наплевав на голос рассудка и предостережения князя, я открыл стеклянные матовые двери в и заозирался в поисках родного моего Чудилушки. Где он?

   *
  Поёживаясь, сглатывая слюну и вытирая лоб, взмокший от напущенного в помещение искусственно созданного страха, я ковылял к центру высоченного святилища. Смутно вспомнилось, что во время поглощения жрецами благодати страх и ужас не так сильно действовали на организм: видно на время обрядов мощность пугательной машинки полагалось убавлять.
  Я много чего знаю о разведении голубей. Вот послушайте. Если вы купили нового члена стаи, есть большая вероятность того, что, когда вы выпустите питомцев покружиться над голубятней, он возьмёт курс на свой прежний дом и улетит от вас. Приучение голубка к новому месту не быстрый процесс. Есть несколько хитростей. В том числе – семена бычьей травы. Они имеют лёгкое одурманивающее свойство. Вы сыпете их недавно купленным голубям – и всё, они ваши, не улетят от такого замечательного корма. Их уже никуда не тянет, привыкли к новой стае, к удобным насестам, а там, глядишь, и пару нашли. Главное не переборщить с вкусной прикормкой, иначе ваши птицы разжиреют: семена бычьей травы имеют и такое свойство. Это я к чему? Это я по поводу благодати. Верный способ держать в узде хотя бы часть здешних волшебников. И, может быть, привлекать новых. Потому и убавляют силу пугания во время обрядов: обитателям храма должно быть хорошо, забота Великого о своих детях и слугах должна ощущаться.
   Я уже говорил, что прямо-таки восхищён трудом изобретателей и волшебников Навины. Мало того, что они устроили так, что агрегат, придуманный предками Аарна и Инары, может работать в условиях повышенной влажности, так ещё и мощность возможно регулировать. Где же этот Кереичиките? Я бы ему рассказал.
   Зов Крови довёл меня до центра зала, и там я растерялся. Вроде бы, здесь должен находиться мой Петрик, но его не было на этом месте. В зале, как и вчера, наблюдалось оживлённое движение, как на перекрёстке. Никто на меня не обращал внимания, но торчать на виду всё равно было рискованно. Люди пробирались по стеночке, а меня вынесло на середину. Тут я вспомнил, что следует облобызать ногу чугунной нечисти. За этим делом я вдруг сообразил, где находится Петрик – внизу, под полом. Но как он туда попал? Где вход: в этом зале или за его пределами? Я нашёл его очень быстро: за одной из каменных куч, так кстати сложенных там и сям. Прочная деревянная дверь находилась в стене прямо под хвостом бронзового пугала. Немного послушал, приложив ухо, один там Чудилка или, может, с кем-нибудь разговаривает, ничего не услышал, толкнул створку и оказался на тускло освещённой площадке. А затем, потеряв всякую осторожность, стал спускаться по лестнице туда, где пол святилища превращался в потолок подземной комнаты, в которой работала пугательная машина. Я увидел её раньше, чем Петрика и удивился тому, что здесь её действие почти не ощущалось, а чем ниже – тем ощущалось меньше. Вот оно что! Вот почему маленькое существо, которое выдавали за Косзу, могло жить с привязанным к собственному телу агрегатом.
   Машинка имела форму куба и стояла на куске колонны, торчавшем посреди комнаты. Сломать бы её! Но нельзя. Нас с Чудилкой тогда сразу схватят.
   И где же он, в конце-то концов?
   А вот он вам, Петрик, пожалуйста, вот он!
   Мой родной дружок стоял спиной ко мне и рылся в древнем и тёмном сундуке в дальнем углу. В руке у него была бумажка. А больше в комнате никого не было.
   Ринувшись к Петрику, я едва сдержался, чтобы не завопить в голос:
   - Привет, Чудилище, вот и я!
   Я произнёс это тихо.
   Что-то озадачило Петрика. Может, выражение бестолкового счастья на моей физиономии? Может, то, что я сналёту попытался его обнять?
   Он увильнул от моих объятий и выжидательно пялился на меня из угла, предусмотрительно встав за сундук. С такой преградой обниматься было неудобно, и я сказал:   
   - Петрик, чего ты? Это же я!
   Он молчал и, знай только, прижимал к себе бумажку. Теперь озадачился и я.
   - Петрик! – я над сундуком протянул к нему руки. – Ты разве меня не узнаёшь? Ты что тут делаешь?
   Он оглянулся, но увидел, конечно, лишь стену.
   - Кто? - спросил Чудила. – Где?
   - Где кто? – не понял я. – Малёк?
   - В аквариуме, - просветил меня Петрик. - На третьем этаже.
   Ой, мама! Кажется, я чего-то не понимал. Хотя, Лесик предупредил же меня, что в храме такое происходит с людьми. Я сделал попытку обойти сундук. Чудилка сделал попытку удрать из угла. И даже лопотал что-то о том, что забрёл сюда совершенно случайно. Называл меня господином! Я преградил ему путь:
   - Какой ещё аквариум?
   - На самом деле, их несколько. Есть маленький – в нём мальки. Мальков и их родителей нельзя держать вместе. Могут сожрать.
   Я замолчал надолго. Так мы стояли и смотрели друг на друга. Неважно, что Петрик сошёл с ума. Его, наверное, пытали, вот в чём дело. Главное, вывести его из храма и доставить домой. А там уж, как рассудят светлая Эя и Радо, его покровитель. Если Петрик останется таким, ничего. Главное, был бы жив. Если его захотят отдать под надзор врачей в сумасшедший дом, я не позволю. Он же не позволил однажды проделать такое со мной. Заберу его к себе, даже если для этого придётся бежать из Някки. Надеюсь, Ната меня поддержит.
   - Петрик, - принялся я объяснять очень осторожно, - надо уйти отсюда. Я тебя выведу из храма к добрым людям, к хорошим людям. Уже сейчас. Мы со всеми этими людьми отправимся…
   - В цирк? – воскликнул Чудилка.
   - Нет. В цирк потом. А сначала – домой. Затем я отлучусь ненадолго. Нужно тут помочь кое-кому. Знаешь, этот Косза… Немного нарушу его замыслы. А после этого уже в цирк. Все вместе, как раньше. Помнишь?
   - Ничто их не нарушит, эти замыслы, - замогильным голосом сообщил мне Петрик. Захлопнул сундук и пошёл от меня к лестнице. Бумажку он спрятал за пазуху.
   Что делать? Задержать? Не силой же! Или…
   - Петрик, - жалобно позвал я. А он не отозвался на своё имя, и уже стал подниматься по лестнице. – Пожалуйста, подожди!
   Тогда Чудилка остановился и, потоптавшись на ступеньке, спросил:
   - Кого вы ищете, господин? У вас что-то случилось? Я могу помочь?
   Он спустился с лестницы, а я попятился и сел на сундук.
   - Петрик, я…
   - Вас так зовут, господин? – он улыбнулся мне замечательной улыбкой моего друга.
   - Тебя так зовут, - прошептал я, а он покачал головой:
   - Нет, я Аарн.
   - Что-что? Ещё вчера ты утверждал, что не он.
   - Ошибался, наверное.
   - Хорошо. Будь кем угодно. Но отсюда нужно уйти.
   Его надо было не только выманить из помещения, куда он незаконно проник, но и обязательно увести в комнату Сеша. Мне казалось, что там безопасней. Но как? Например, я сделаю вид, что подвернул на лестнице ногу, а добрый и вежливый Чудилка поможет мне дойти, куда я скажу. Да, так и сделаю. Воодушевившись, я быстро прошёл мимо него и стал подниматься. И вдруг он схватил меня за белое одеяние, упал на колени и горячо заговорил:
  - Пожалуйста, добрый господин Петрик, повторите, что вы сейчас сказали. Уйти? Бежать? Да, я побегу с вами. Нарушить планы Косзы? Пожалуйста, я готов. Я хочу этого всей душой. Я нарушу. У вас кто-то пропал? Я помогу найти. Я буду вашим рабом, раз я всё равно раб, только помогите мне эти планы нарушить! Я волшебник, и могу пригодиться. Вы против Косзы? Против его страшных, страшных дел? Я правильно понял? Не бойтесь, я никому не скажу.
   - Да, я против, - меня порадовало уже то, что хотя бы наши планы совпадают.
   - О! Я знал, знал, что судьба даст мне возможность быть полезным хорошим людям! Вы сказали, что знаете хороших людей.
   - Я знаю. Отлично. Вперёд!
   Чудила разочаровался.
   - Вот так просто уйти?
   - Чем сложнее – тем хуже.
   - Я имею в виду, что в этом сундуке есть очень полезные вещи. Я думаю, они могу помочь против Косзы.
   Петрик вскочил с колен, отряхнул белую шмотку и бросился к сундуку, как к родной маме. Плохая идея. Нас могли тут застукать.
   Зная Чудилку, я предположил, что даже немного свихнувшись, он не даст увести себя, если уж ему в голову втемяшилось порыться в старье.
   - Ничего не ломай, - предупредил я, и взятой со стола у стены отвёрткой отвинтил крышку пугательной машинки.
   Хм. Ничего не понять. Какие-то рычажки. Какие-то стёклышки. Сетчатый корпус с кнопками и значками. Значки были понятней всего. Что же со всем этим хозяйством сделать? Полить водой? Но воды не было в этой комнате.
   Закрыв крышку, я ещё раз оглядел снаружи изобретение предков Аарна. Он рассказывал, что машинка с «Чёрного мстителя» выглядит как простой куб с щелью – вроде копилки. В щель капают кровью кого-нибудь из представителей рода Кереичиките, и всё, аппарат готов к использованию. Правда, следовало ещё сказать в определённое время шесть разных сложных заклинаний. Изобретатели Навины всё усовершенствовали и упростили управление. Злодеи, конечно. Но гениальные.
   Ко мне подошёл радостный Чудилка и показал какую-то рухлядь: костяной гребень, голубое ветхое полотенце, вышитое крестиком, ещё что-то. Показал, спрятал за пазуху и похлопал себя по пузу.
   - Это, господин Петрик, - сказал он, - старинные, бесценные артефакты. Зеркальце, правда, обыкновенное, но красивое. Оно каждому человеку пригодится. Смотрите, очень тонкая золотая скань на крышке. Мне нравится. А у вас, господин, что? Отвёртка? Ну что ж, возьмите и её тоже.
   Маленькое зеркало, из тех, что в сумочках носят дамы, состояло из двух круглых частей и закрывалось, как книжка. Довольный Чудик хлопнул половинками и убрал зеркальце в карман. Какая-то идея насчёт его беспамятства при этом шевельнулась у меня в голове, но наверху скрипнула дверь, а на лестнице послышались шаги.
   - В сундук! – шепнул мне Петрик.
   Но вдвоём там было не разместиться. Я замешкался.
   - Немедленно! – повелительно процедил сквозь зубы мой королевич. По привычке я подчинился. Вы ведь уже знаете: невозможно не подчиниться Чудилке, когда он такой. Свернулся в сундуке, словно ужонок, а Петрик закрыл крышку и остался снаружи. Чёрт возьми! Куда ему спрятаться?
   - Аарн? – раздался голос Наиглавнейшего Ерпя. В носу у меня засвербело от пыли и злости. – Как ты сюда попал? 
   - Не знаю. Зашёл, - ответил Петрик.
   - Что значит, зашёл? – визгливо заорал Ерпь. – Никто не смеет сюда заходить, кроме меня и Эза.
   - Да, господин. Я не знал, господин. Вы ничего об этом не говорили. Я всего лишь рассматривал глобус. Нельзя?
   Покорный тон Чудилы ранил моё сердце. Петрик, Петрик, упрямый и свободолюбивый! То ли он играет в смирение, то ли жрецы сломали его, и от этого-то у него в голове помутилось.
   Я слышал, как Ерпь ходил по комнате, проверяя, всё ли на своих местах. И тут вдруг я понял, что сейчас он откроет крышку сундука.
   Вот и прекрасно.
   Я убью его – и никакой встречи Трёх Сестёр.
   Давай же, открывай!
   - Что это за машина, господин Ерпь? - послышался ленивый голос Чудилы. Вроде как ему и не слишком важен ответ. – Можно я посмотрю?
   Наиглавнейший отскочил от сундука и взвизгнул:
   - Не смей! Отойди немедленно!
   - Да я и не трогаю, господин.
   - Вон! Убирайся вон!
   - Хорошо, господин.
   - Мой господин! – бесновался сумасшедший Ерпь. – Сколько раз повторять: мой господин! Не сметь обращаться ко мне так, будто ты свободный гражданин! Ты раб! Повтори.
   - Я раб, - равнодушно повторил Чудилка. – А вы мой господин. Я ухожу.
   И тут я услышал звук пощёчины. И ещё раз.
   Светлый Радо!
   Бить Петрика?!!
   Я с силой толкнул крышку, не заботясь о последствиях. Определённо надо убить подонка.
   А крышка не открылась. Петля поймала ушко для замка, и я оказался в западне.
   Шаги затихли, хлопнула дверь. Я остался один, в сундуке, скрученный в узел, с отвёрткой в руке.
   Что я могу сказать?
   Спасибо Петрику за то, что он отвлёк внимание Ерпя от сундука. На самом деле, как бы ни хорохорился, я не чувствовал в себе силы кого-нибудь прикончить. Конечно, бывает, что у мужчины нет выбора. Открой Наиглавнейший крышку – и у меня бы его точно не было. Но, находясь с Петриком в каменном мешке под храмом, вряд ли мы смогли бы дать достойный отпор сотне магов, которые сбежались бы сюда на шум. Пусть даже мы покончили бы с Наиглавнейшим, но нас бы и самих убили в этой норе. Чудилка оказался умней и находчивей меня – как всегда! – а я, было, посчитал его малость тронувшимся. Он просто не помнит, как его зовут. Подумаешь! С кем не бывает!
   О чём же мне напомнило круглое зеркальце, раскрывающееся, как книжка?
   Ужас, как душно. В тело впивались какие-то предметы, наверное, всё страшно ценные древние артефакты. И как же выбраться из сундука без применения магии? Разве что применить отвёртку?
   Просунув её сквозь щель, отковырнул язычок с петлёй так, что ушко для замка выскочило из неё, и одновременно приподнял крышку. Ловкость рук, хладнокровие и сообразительность.
   - Пчхи! – изрёк я, появляясь из сундука. – Пчхи, пчхи, апчхи! Кхе-кхе. Фу, гадость какая!
   Отряхнувшись и закрыв сундук, я устремился вверх по лестнице, держа отвёртку наперевес. Мама моя! Дверь оказалась заперта и защищена сильными заклинаниями. Я снова в ловушке.
   И вдруг до меня дошло, что я натворил! Я внезапно ушёл из комнаты Сеша, а он надеялся, что вечером мы, помогая друг другу, спасём моих предсказателей и бедное маленькое существо. Ушёл, не подумав, что Сеш считает, будто Петрик Охти где-то в городе и легко организует портал для всех, кому это необходимо. Что он этим вечером переправит на временно безопасную Винэю, возможно, и Фако, и самого Петрика, которого почему-то все называют Аарном. Может быть Сеш, оставив меня в комнате, как раз и отправился на поиски Фако и родного моего дружка? Надеялся вывести нас всех из храма. А я, прислушавшись к Зову Крови, всех подвёл. Как вчера.
   Ещё это зеркало! Зеркальце, что открывается и закрывается как книжка. Так и стоит перед глазами.
   И что теперь делать мне, запертому здесь? Если я тут, то никто не выполнит задумку князя. Моя дурость погубит стольких человек! Всю жизнь не прощу себе этого! И потому я сейчас встану и пойду искать тайный какой-нибудь ход. Если он проходит в глубине, за стеной, я докопаюсь до него, пусть даже мне придётся применить незарегистрированное колдовство. Если применить внезапно и бежать потом быстро, есть шанс, что успею попасть в подвал предсказателей раньше, чем туда явится стража храма или маленький человечек, которого люди видят огромным и страшным.
   Сколько сейчас времени?
   Я поскакал по лестнице вниз. Но едва достиг последней ступеньки, как почувствовал движение магической энергии и понял, что с двери снимают заклятия. О, Эя! Опять в сундук!
   Это явились Ерпь и Распорядитель. Я подглядывал в щёлку.
  - Послушай, - бурчал, спускаясь по лестнице Эз. – Ну зачем напускать нашу крошку на этих вонючек в подвале? Слишком много чести. Отравить их крысиным ядом – да и вся недолга.
   - Нет, друг мой. Они профессионалы. Достойны помереть от прекрасного и великого колдовства, - возражал красавец Ерпь. – Да. Вход в тоннель остаётся без охраны.
    - Ничего. Сошлём в подвал последнего предсказателя Радула.
    - Э, нет. Он слишком хороший художник. Ты же видел, каков я на его картине. Может, мне захочется иметь ещё один портрет. Думаю, кто-нибудь из предсказателей сегодня выживет. Ну и будет себе сидеть в подвале, пока сам не помрёт.
   - Стоит посадить туда неуловимого нашего песнопевца Блота. Его ничто не берёт: ни пьянство, ни Косза.
   - От пьянства его Косза и не берёт. Тут требуются меры попроще, но более верные.
   - Пуля.
   - Нож.
   - Крысиный яд.
   - Ты забыл? Последний предсказатель у нас не Радул, а тот анчу, что напророчил перемены.
   - Дай-то Великий, скоро он перестанет нас тревожить.
   - Я отдал приказ доставить мне его живым. Хочу взглянуть на него.
   - Он может знать Аарна. Мы выведем его на чистую воду!
   - Мы их обоих выведем. Ну что, дождь пора заканчивать?
   - Пора.
   Я встрепенулся: дождь! У меня почти не осталось времени!
   Ерпь ткнул в какую-то из кнопок на корпусе пугательной машинки.
   - Идём за нашей крошкой, - сказал он.
   Оба любителя кисточек направились к лестнице.
   - Ты заметил, что князь Сеш сегодня странный какой-то? – спросил один.
   - Мне это не интересно. Ему недолго осталось быть странным, - ответил другой. – Странным или обычным – всё равно. После того, как он сдал нам описание наших тоннелей, он больше не нужен.
   - Зато нужны его прекрасные, плодородные угодья и отлично налаженное хозяйство. И толстый кошелёк. 
   Оба негодяя заржали, словно это была весёлая шутка.
   - Наши мальчики, должно быть, славно порезвились на дороге к его имению. Завтра князь-зазнайка узнает, что такое правосудие Великого.
   - А мы узнаем, как отлично жить без этого зануды. Повеселимся тоже.
   - Сначала Сешу устроим весёлую жизнь. Помнишь, что мы хотели?
   Их мерзкий смех затих за массивной дверью, которую, конечно, не забыли запереть также надёжно, как до этого. Я чуть не взвыл от досады. Но быстро вернувшись к машинке, понял, как частично исправить то, что натворил, бросившись на Зов Крови. И как облегчить себе задачу на сегодняшний вечер.
   О, как был прав Сеш, жалуясь мне на невозможность охватить необъятное! На невозможность быть сразу во многих местах и спасти всех, кого хотел бы спасти! Необходимо было предупредить Сеша об опасности, что нависла над ним. Удивительно! Эта опасность даже не связана с заговором. Просто храму понадобились его деньги и земли. Так бывает. Всё в стране запущено, власть ни во что не вкладывает средства, а, стало быть, ни от чего не получает отдачи. Поэтому и живёт за счёт непосильных для людей налогов и репрессий, в результате которых обогащается за счёт чужих капиталов. Этакие паразиты – кровососы.
   Ну да ладно. Я ведь вернусь к Сешу и предупрежу его. Может, и не зря я помчался к Чудилке, забыв обо всём. Теперь у него должна появиться надежда на освобождение, а я подслушал беседу его мучителей и могу что-то сделать для князя. 
   На корпусе машинки были кнопки с изображениями разных природных явлений: капли, зигзаг молнии, солнце с лучами… Сколько же их тут! Вот вам Запретная магия во всей красе. Нельзя идти против законов природы, нельзя управлять погодными явлениями, разве что в самом крайнем случае. Например, вызвать в сильную засуху дождь. Да и то следует действовать с осторожностью. Вот теперь я, наверное, мог поверить, что почитатели Чёрной Нечисти однажды едва не устроили встречу Трёх Сестёр. Но получилось у них только заставить реки течь по новым руслам, вызвать голод и мор, и постоянный дождь, и холод, и всё это длилось годы, и едва не привело к полному вымиранию народа анчу. Запретная магия, она ведь недаром запретная. Но сейчас я не постеснялся ею воспользоваться, даже зная то, что за это Покровители могут меня покарать. Я разобрался, как выставляется время, и сам нажал на кнопку с нужным значком.
   А Покровители, оказывается, были на моей стороне! Поскольку я весь был нацелен на поиск подземного хода, то они мне сразу же указали его. Не пришлось терять время на ощупывание стен и ползание по полу. Оторвавшись от машинки, я почувствовал пустоту под ногами: вот он. Пошарил тут и там, и обнаружил рычажок в завитушках колонны. Закрыл отверстие изнутри с помощью такого же рычага, спустился по лестнице в коридор и помчался изо всех сил, даже не поняв, есть здесь освещение или нет.
   Не знаю, как я не убился, стукнувшись головой о какой-нибудь выступ слишком низкого потолка. Приходилось постоянно менять направление – коридор оказался чересчур извилистым. Хорошо хоть коротким и без ответвлений. И пол, как и следовало ожидать, всё поднимался и поднимался. Когда я увидел впереди свет, тусклый, но ярче того, который был (или которого не было) в этом тоннеле, то даже не стал прислушиваться и выглядывать за угол. Вылетел в знакомый коридор и повернул направо – к тайному выходу в подвале предсказателей.
   Вот он. К моему ужасу, с дверью что-то случилось. Как я ни нажимал на жёлтый кирпич, и на все другие кирпичи, как ни толкал её и ни пинал, задыхаясь от быстрого бега, проклятая створка не собиралась отодвигаться в сторону, вообще не желала поддаваться. Я уже был близок к тому, чтобы шарахнуть по ней разрывным заклятием, но вовремя одумался. Что тут можно сделать? Только искать другой выход из сети здешних коридоров. Ведь каким-то образом выпускают из храма бедное маленькое существо, кажущееся большим и страшным. Я помчался обратно. Встал там, где я выскочил в основной освещённый коридор, и… И что? Как понять, который из многочисленных переходов оканчивается нормальным выходом? Я хоть и анчу, и могу почувствовать все эти пустоты в стенах, под полом, да где угодно, легко ориентироваться в незнакомых местах и даже в полной темноте, но сам ведь никогда не жил в недрах гор. Мой дом – он под солнцем, и я никогда не питал любви к пещерам. Оттого и нет у меня опыта, чтобы в начале пути понимать, чем оканчивается тоннель: тупиком или выходом. Или, может, по нему я приду обратно в храм, прямо в комнату смотрителя подземелий. Кстати, если один из коридоров ведёт в подвал, куда не суются горожане, тот, через который вылетает Косза, должен оканчиваться в таком месте, что даже предположить страшно, что это такое. Но мне было сейчас всё равно.    
   - О, Радо! - закрыв глаза, обратился я к тому, к кому нельзя обращаться с просьбами. – Светлый Радо, если ты понимаешь, как это важно, дай знак, куда идти.
   На самом деле, это я так сам себя подбадривал и пытался сосредоточиться, чтобы почувствовать всё-таки, как мои предки, свежий воздух там, в окончаниях переходов.
   Но мой дом весь на солнце, и мне, последователю магии Радо, стыдно сейчас закрывать глаза.
   Прошла минута, наверное, прежде, чем я осознал на что смотрю. Напротив той дыры, из которой я выскочил на свет, начинался другой коридор. Все углы там были в странных полосах. Словно исцарапаны крохотными коготками. Так могло бы цепляться за выступы бедное маленькое существо, которому приходится под воздействием некой силы лететь туда, куда не хочется.
   И я уже нёсся в том направлении.
   Тоннель, длиннее первого, вывел меня в какие-то развалины. Завалы камней, досок и хлама были, однако расчищены настолько, чтобы мог пройти человек. Ну, или промчаться, как я.
   На выходе не было даже двери. Зато за каменной россыпью работала пугательная машинка. Схватил её и понёс с собой, удивляясь довольно слабому её воздействию вблизи. Я просто поднялся к пока ещё светлому, с отблесками заката и первыми звёздами небу. Ещё пришлось пройти между стен из обломков. А потом я отключил пугательную машинку, устроенную совсем примитивно по сравнению с той, главной. И для верности утопил в наполненной дождевой водой чаше фонтана. Злорадно констатировал, что она сдохла, и положил её к себе в карман. Пересёк широкий замусоренный двор, пробрался через заросли кустов у разрушенной ограды, и оказался в таком месте Текра, где ещё не был.
   И не видывал такого никогда. Поправив очки, я с возвышенности оглядывал дома богатого квартала, жилые и общественные здания, заброшенные, с обвалившимися крышами, с одичавшими садами. Пустые окна страшно таращились на меня. Тут вообще было неприятно. Вряд ли горожане подходят к этим развалинам, охраняемым очередной пугательной машинкой. Сзади меня громоздились остатки некоего грандиозного сооружения. Рухнувшее здание было таким большим, что я заключил, что это королевский дворец, разрушенный при первом явлении Косзы народу. Оттуда-то я и выбрался на свежий воздух.
   Определив, в каком направлении бежать, я помчался вперёд. Ветки давно упавшего дерева хлестнули меня по лицу, потому что от усталости я стал неуклюж. Продравшись сквозь них и потеряв часть Сешевых кисточек, я упёрся в поваленные поперёк тротуара ворота, и, огибая их, заметил герб, известный мне по учебникам истории и магии и книгам Хрота Корка. Герб рода Лииви. Городской дом князя Сеша тоже представлял собой безжизненный остов.
   Сзади послышались грохот, цокот, вопли и ругань. Никогда бы не подумал, что буду рад чокнутому вознице, едва не лишившему меня жизни. Я встал посреди улицы и очень громко, тоном Петрика Охти, приказал ему остановиться.
   - Ненормальный! – заорал он, резко останавливая свою клыкастую длинношеюю лошадь. И тут же узнал меня. – Ты, Анчутка? Подвезти, что ли, куда-нибудь надо? Что-то ты совсем запыхался.
  Я запрыгнул в повозку.
  - К дому, где живут предсказатели.
  - Точнее, доживают, - усмехнулся он, пуская кобылку вскачь.
  У меня упало сердце, хотя, он-то имел в виду другое, конечно.
   - Скорей! – взвыл я.
   - Чего так орать? Мигом домчу.
   - Зачем так гоняешь по городу? – не удержался я от того, чтобы не задать давно мучивший меня вопрос.
   - Я не гоняю, я красавицу свою тренирую. Породистая лошадь, ей бы в скачках участвовать. Эхма! Глянь направо: ипподром-то закрыт и разрушен. Косза наш бесценный считает, что развлекаться незачем. А лошадь такая распрекрасная даром пропадает. Лошадь не может торчать в стойле. Ей нагрузка нужна. Да такая, к которой она породой предназначена. Вот я и тренирую её по утрам и вечерам, когда, слышь, безлюдно. Да в таких местах, где народ и не встречается, считай. Вот только ты мне под колёса лезешь да лезешь, ничего с тобой не поделаешь.
   - Это точно.
   - Вот уж почитай приехали, как видишь.
   Возможно, что и так. Но тут в поле моего зрения попал Доур, спешащий откуда-то, наверное, из продуктовой лавки, в свою дыру.
   - Стой! – рявкнул я, и Доур плюхнулся на мостовую. Возница натянул вожжи, но меня уже снесло с повозки и впечатало прямо в стену дома.
   - Ты психический! – орал возница, скрываясь со своей лошадью в тумане и наползающей темноте.
   - Анчутка! – ахнул предсказатель, наблюдая, как я стекаю на тротуар. – Ты что себе позволяешь? Пожалуйста, тише говори.
    А я и не мог громко. Мне показалось сгоряча, что я переломал себе все рёбра, а заодно, и челюсть.
   - Ох, Доур, - шептал я, задыхаясь и хватая его за рубаху. – Доур, послушай: дверь-то не открывается.
   - Дверь-то? Та самая? Так мы её гвоздями забили, паклей, досками, камнями заложили, ящиком придавили. Не ждали тебя. Боялись, что Он Сам через эту дверь явится.
   - Нет, нет. Слушай. Он явится, да. Но убеди всех – поклянись, что убедишь всех! – что это маленькое несчастное существо. Вот такое! Его нужно спасти. Спасёте его – спасёте и себя. Хотя бы на этот вечер, а дальше придут перемены. Доур, на тебя вся надежда, ты старший, ты самый разумный и смелый. Мне надо вернуться в храм: князь Сеш Лииви в беде.
   - Ты в уме ли, Анчутка?
   - Моё имя – Миче Аги. Ну, или Охти. Я пытаюсь вызволить из храма своего брата Петрика.
   - Вот как. Что ж. Говори.
   Я был прав: Доур решителен и разумен. Он не перебивая выслушал рассказ о пугательной машине, об оптическом обмане, о просьбе Сеша, о моей оплошности, о подслушанном разговоре, о приметах тех, кто ждал меня у реки.
   - Мне надо вернуться, - сказал я. Приходилось шептать ему прямо в ухо. – У меня нет ни времени, ни сил идти к вам, убеждать, спорить и уговаривать. Доур, сделай это сам. Вот, возьми пугательный прибор, покажи всем, как доказательство. Если я встречу на обратном пути бедное маленькое существо, то разберусь. Но и вы будьте готовы. И самое главное: мои друзья там, у реки. Вам надо всем собраться в одном месте.
   - Если бы ты дал бы мне вставить хоть слово, то я сказал бы тебе, что Лесик Везлик приходил к нам. Твои друзья тебя разыскивают.
   - Пожалуйста, сделай, как я сказал.
   - Иди себе. Не беспокойся. И времени не теряй. Давай, помогу подняться.
   Я посмотрел вслед Доуру, бегом припустившемуся по улице. Туман прятал в себе разные мелочи, скрадывал звуки. Небо ещё было красиво окрашено с краю фиолетовым и бордовым. Но уже значительно стемнело, и звёзды, умытые и красивые, глядели на меня укоризненно: что же я медлю? А медлил я потому, что было больно спешить после удара о стену, даже все чувства у меня притупились. Вершины деревьев слегка побелели: вставала Ви, старшая из планет-сестёр.
    Кое-как я ковылял назад, то пускаясь рысью, то приваливаясь к стволам, заборам и стенам, чтобы отдышаться. Казалось, что сердце колотится у меня где-то снаружи, и всё время приходилось прижимать руки к груди, чтобы не дать ему скатиться мне под ноги. Потеряв бдительность, я качнулся назад, когда по моему замученному организму и пустынным окрестностям ударил страх из включённой на полную мощность машинки. Значит, я сейчас сам разберусь с бедным маленьким существом, как и обещал Доуру.   
   Устремившись навстречу, я думал только о том, как буду разбираться, за что и поплатился.
   Я и обернуться не успел, поздно почувствовав ещё одну опасность. И вот уже лежал на мокрых камнях мостовой, будучи не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой, а надо мной склонялись какие-то рожи.
   - Хорошая вещь, - сказала одна и поводила перед моим носом большой чёрной штуковиной. – Стреляет сетью. Велено тебя, анчу, живым доставить.
   - Ты глянь, - скривилась другая рожа, - храмовые белые шмотки взял где-то.
   - Наверное, кого-нибудь кокнул. Волшебник же он. Неуловимый наш.
   - Там разберутся, кого он кокнул. Бежать надо. Чуешь ЭТО?
   - О, Великий! Чую. Бежим!
   Вот так я снова оплошал.
   Люди в форме поставили меня вертикально, слегка освободили ноги, чтобы я мог идти, и потащили вперёд. Это значит – в сторону храма. И в сторону дома предсказателей. То есть, туда, куда направлялся Косза. Они меня тянули и толкали, но после встречи со стеной, я не мог быстро передвигаться. А сзади, в глубине улицы, показалась гигантская корявая фигура с крыльями, чуть подсвеченная поверху Ви.
   - Прятаться надо! – решили стражники. А я уж надеялся, что они рухнут замертво, а я сбегу. Нет, они затолкали меня в проулок, всё дальше и глубже, туда, где мокрые травы и ветки, и какие-то доски и кирпичи, бросили в канаву, сами упали туда же и велели не двигаться и молчать. А тут ещё внезапно набежали тучи, всё гуще и темнее, проглотили свет прекрасной Ви, разогнали звёзды. Стало холодно, и всё холоднее и холоднее. Я затрясся в мокрой одежде. Одно утешало: стражники замёрзли тоже. Тучи разразились проливным ливнем – всего на минуту, а затем ударил град. Крупные горошины, очень крупные, били по крышам, со стуком падали в пустые окна на потемневший паркет окрестных мёртвых домов, добивали последние осенние цветы в одичавших садах, ломали сухие ветки. Попадали по голове и спине, и, честное слово, это не добавляло радости стражникам. Они нащупали лист кровельного железа и положили его на спины нам троим. То-то был грохот! А я счастливо засмеялся: этот град был творением моих рук, правильно нажавших кнопки на главной пугательной машине в храме. Это же я выставил время и призвал спасение для бедного маленького существа и моих предсказателей. А как я боялся, что не получится, что не угадаю правильный час!
   - Цыц ты, проклятый, - гавкнули стражники.
   Но вот град закончился, небо стало очищаться от туч. Наша продрогшая, клацающая зубами троица побрела к храму окольными путями. Да, я пытался оказывать сопротивление, если вам это интересно. Даже очень пытался. Поэтому и не помню, как меня доставили в тюрьму, но подозреваю, что на руках и в горизонтальном положении.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2014/06/08/1337

Иллюстрация: картинка из "Контакта"