Солнечный остров, глава тридцать пятая

Г л а в а    т р и д ц а т ь   п я т а я

СКАЗКА НАЧИНАЕТСЯ




Веселый автомобильчик катил по дороге на Солнечный остров.
Головастик захлопнул волшебную книгу и с третьего раза всех перекричал.
- Дураки! – известил он. – Подъезжаем к селению Великие Дураки.
Шалышкин даже взвизгнул от смеха.
- Дураки! – обернулся он к приятелям. – Вы дома!
Клоуны схватились за животики и стали кататься по сиденьям.
- Дурак! Не скажешь, который час?
- Дурак! Не видел, куда дураки пошли?
- Кур доить! Воду решетом носить! С разбегу в штаны запрыгивать!
- Дураки, а давайте спросим? Вон какой-то дурак идет!
Они и вправду нагоняли странного пешехода в широкополой соломенной шляпе, домотканых портках и рубахе-косоворотке, подпоясанной узловатой веревкой.
- Прямо Иванушка-дурачок! – восхитилась Майка. – Мы в сказке!
- В сказке? – подпрыгнул генерал Василий. – Наконец-то!
Он заметался между окон, тыкал пальцем в стекло и радовался крохотному трактору вдали, перепахивающему желтое поле, пыльной дворняге, улыбающейся на обочине, юркой синичке, постреливающей крыльями и неотступно преследующей красный  автомобильчик.
- Мы в сказке! В сказке! – ликовал Василий. – Наконец-то! Я всегда говорил, что она есть! Ущипните меня! Нет, не надо! Оставьте меня прямо здесь! Пустите выйти! Собака-собака, где Дед Мороз?
Совсем нетрудно представить, что произошло с генералом Василием! С раннего детства с нами часто случаются моменты, когда от сказки отделяет только шаг. Будь это медленный, словно в стеклянном шаре, пуховый снег за окном, выстроенный из него зимний лес, рысца морковной лисички по опушке, и вот уже не душа в нас, а мы в душе, мы таем в неземном великолепии, воздух по обочине зрения делается цветным, уплотняется, стены мирские расплываются – так происходит перемена реальности в сказку – ну почему же, за что непременно в этот миг заявится самая невинная душа с дурацким вопросом! Кто решил, что мы еще должны поработать здесь, до стирания пороков в мозоли?!
Дети настороженно озирались. Не все были готовы поверить в волшебство, кому-то мешала и научная точка зрения. Головастик, похоже, перебирал в голове все тома Большой Советской Энциклопедии до буквы «С».
- Вот досада! – проронил Головастик. – Я должен был это запомнить!
- Что именно? – повернулась поэтесса Майка.
– Я же дошел до буквы «С». Но не дочитал – есть ли там сказка?
Майку осенило:
- Значит, если что-то есть в Большой Энциклопедии…
- … значит, это есть на самом деле! – досказал Головастик.
- Как все просто на этом свете! – покачала Майка головой.
- Значит, если там нет Шалышкина!.. – возмутился Шалышкин.
- Увы! – пожал плечами Головастик.
- Вот как тресну тебя! – замахнулся Шалышкин. – Сразу увидишь, что я существую!
- Треснешь! Это субъективная реальность! – развел ладони Головастик. – Данная нам в ощущениях. Абсолютно ничего не доказывает.
- Не мудри! – проворчал двоечник Гришка Иванов. – Скажи как есть.
- Сон, например! – пояснил Головастик. – Снится страшный сон. Ты в поту. Бывает такое?
- Бывает! – хором откликнулись дети. Всем снились страшные сны в поту.
- И что? Проснешься, а сна не существует. Сон – это субъективная реальность. У каждого своя. А то, что вы видите все вместе – объективная. Большая Советская Энциклопедия.
Шалышкину не понравилось. Шалышкин махнул верблюжьими ресницами.
- Как это я субъективная реальность? – возмутился Шалышкин. – Ребята, вы меня видите?
Все посмотрели на Шалышкина, а затем на Головастика в ожидании ответа.
Петька уткнулся в книгу, словно забыл о разговоре.
- Петька! – окликнула Майка. – Что говорит об этом энциклопедия?
- Я виноват? – буркнул Петька Головастик. – Мы все необъективны к Шалышкину. Он как бы есть, и в то же самое время… Еще не попал в энциклопедию.
- А что нужно, чтобы попасть в энциклопедию? – заегозил Ванька Темников. – Нет, я просто так. Интересуюсь.
Все уставились на сродного брата.
- Петька, и его тоже нет? – Майка кивнула на Темникова. – Тогда кто это спрашивал?
Ваньке Темникову сделалось неуютно. В ожидании Петькиного суда он даже взмок. Узнать, что тебя на самом деле нет – мрачная новость. Хуже бойкота, когда все только делают вид. Поэтому Ванька дал роздых своему долгому молчанию.
- А что он спрашивал? – Петька повел очками.
- Что нужно…  чтобы попасть в энциклопедию? – проблеял Ванька Темников, парень не робкого десятка.
- Принести объективную пользу! – радостно вывел Головастик. – Не субъективную – родить детей, например…
Майка переглянулась с Наташкой.
- … или сделать ремонт в квартире! – продолжал Головастик. – Нет! Что-то полезное обществу. Великое дело, например.
Все опечалились. Великие дела на дороге не валяются. Их так мало. Что же всем, так и остаться субъективными? Как бы быть, и в то же самое время…
- Великие дела на дороге не валяются! – подал голос водитель Юрка.
- На самом деле их много! – утешил Головастик. – Посмотрите, сколько в энциклопедии томов! А сколько статей? Четырнадцать тысяч четыреста сорок. Сам считал. Вот столько и есть великих дел!
- Ну тогда!.. – обиделся Шалышкин. – Тогда не понимаю, почему там нет Шалышкина?
Все скрестили руки на груди. Каждый выбирал себе великое дело. Добро была бы энциклопедия под рукой. Чего уж проще! Не найдя великих дел в голове, все принялись искать на обочине. Один генерал Василий тихо радовался и все разговаривал с птицами. Он уже давно ехал в сказке. Такова была его реальность.
Тем временем машина нагнала удивительного пешехода в лаптях и соломенной шляпе. Иванушка-дурачок шагал и не оборачивался. Сказочные герои знают себе цену. Их мало. Они должны успеть из сказки в сказку. А если одну даже сказку открывает сразу тысяча детей – это же какое представление! Так и прыгай из книжки в книжку, каждого развесели да позабавь! Иногда приходится работать ночью, под одеялом и в луче фонарика. Иногда сидеть у больничной койки, когда у малыша случится жар. И все же сказочные герои не жалуются! Это корпорация счастья, где прибыль подсчитывается в улыбках.
- Иванушка-дурачок, говоришь? – Сережка мстительно повернулся к Майке. – А вот мы сейчас проверим.
Не то, чтобы ему хотелось скандала, нет, меньше всего ему хотелось поругаться с Майкой. Но мы всегда переносим раздражение на тех, от кого не ожидаем ответа. Мы передаем им эту ношу, не то другие вернут ее сторицей!
- Иванушка-дурачок! – пробурчал Сережка и по пояс высунулся в окошко.
– Не подскажете? – окликнул он пешехода. – Мы правильно едем?
Иванушка-дурачок повернул к ним веснушчатое и курносое лицо, и расплылся в улыбке до ушей:
- Правильно!
Сережка обрушился на сиденье и закатился в хохоте. Вначале он смеялся невесело, как-то натужно, будто бы для зрительного зала. Но смех обладает удивительным лечебным свойством, как пишет Большая Энциклопедия. Стоит начать смеяться – настроение улучшается. Мрачные клетки в организме отмирают, а веселые принимаются делиться, и скоро их становится так много, что человека распирает от радости. Важно только вовремя остановиться, а то ведь от смеха и глупеют. Больше ложки не микстура, а яд, спросите у доктора Савицкого!
- Ой, спасите! – катался Сережка по сиденью. – Я себе животик надорву! «Правильно едем»!
Новая идея прервала его смех и, кряхтя и утирая слезы, он вновь по пояс вывалился из окна.
- Значит, мы туда едем? Точно?
- Точно-точно! – успокоил путник, снял дырявую шляпу, обнажив соломенные волосы, и  махнул ей куда-то вперед. – Туда-туда! Даже не сомневайтесь!
- А мы и не сомневаемся! – Шалышкин обернулся и подмигнул в кабину. – Мы же дураки! А дураки ни в чем не сомневаются!
– Правда, дурак? – спросил он Мишку.
Никто не заметил, что один только Мишка отказывался быть дураком. Дурацкий колпак натер ему чело за все годы от самого рождения. Только он сделался уважаемым членом путешествующего сообщества, как снова напяливать корону с бубенцами! Пока дураки вели перекличку в салоне, Мишка сопел себе на педалях и поглядывал на Юрку, чтобы не выдал и его существования.
- Правда, дурак? – уже потребовал отклика Шалышкин, вот тут-то Мишка и укусил его за ногу, даже не просто укусил, а вцепился всей челюстью в лодыжку, да так, что стянул неприятеля обратно на сиденье, и, словно бульдог, не собирался отпускать!
- Куси Буржуя! – раскричался Шалышкин. – Он на коробке передач, а не я!
Мишка промычал ему в ответ что-то яростное.
- Дураки! – воззвал Шалышкин. – Что же это делается, дураки? Буржуй, когда тебя укусят, дергай ручку! Это так Мишка скорости переключает! Мишка, я его обучил! Пусти!
Буржуй опасливо убрал свои ноженьки подальше и посмотрел в раскрытые Мишкины глаза, они остекленели. Вот так, догадался Буржуй, терпение народа лопнуло.
- Майка! – обернулся Буржуй. – У Мишки рот заклинило!
- Там Шалышкин! – отмахнулась Майка. – Он кого хочешь заклинит!
– Мишке не нравится, что его кличут дураком! – терпеливо пояснил водитель Юрка.
- Всем не нравятся клички! – вздохнул Березкин. – Мы же терпим.
- А правда, ребята! – подхватила Майка. – Едем по сказочной стране! В счастливую жизнь! И все с какими-то кличками, как воры.
- Майка Золотая Ручка! – хихикнул Шалышкин.
Зря ему Мишка лодыжку отпустил. По крайней мере, занимался бы своей лодыжкой, клоун!
- Сам Шалый! – откликнулась Майка.
- А Мишка – Зеленка! – припомнили все.
- Толька?
- Березка!
- Петька?
- Головастик!
- Гришка Иванов?
- Гришка? Грига!
- Васька Болотников?
- Генерал!
- Ванька Темников?
- Сродный брат!
- Боренька?
- У-у-у! Боренька – Буржуй.
- Несправедливо! – надулся Буржуй. – Один только Юрка без клички остался. Он что, лучше всех?
- Как это – лучше? – взвился Шалышкин. – То есть, как это – без клички? Есть ему кличка! Малюта! Петька, подтверди!
- Клянусь Энциклопедией!
- А мне моя кличка нравится! – смущенно признался Гришка Иванов. – Грига – это серьезно. Все знают. Музыка Грига, книга Грига. Я бы ничего не хотел отменять.
- Книга Грина! – блеснул очками Головастик. – «Алые паруса». И музыкант ты… так себе, на ложках.
- Ничего! – не рассердился Гришка. – Будет пожарная машина Грига. «Алые паруса». Принимается?
Майка посмотрела на Юркины уши. Они были красные как мотоциклетная каска. Судя по ушам, быть Малютой ему не по душе.
- Нет уж! – выпалила Майка. – Оставим клички в прошлом.
- А напрасно! – с сомнением произнес Головастик. – Ведь наши фамилии когда-то были кличками. Медведев, Зайцев, Скуратов. А что ты думали? Скурат – это потертая кожа. Как портфель.
Сережка повернулся и стал внимательно изучать Юркино лицо.
- А ну по-другому повернись! – потребовал он.
Юркины уши сделались малиновыми.
- Я сейчас во что-нибудь врежусь! – сквозь зубы пригрозил он.
- Знаешь, Петька! – заключил Сережка. – Юрке пора менять фамилию. Он выродился. Никакой потертой кожи.
- Красивов! – предложила Майка. – Принцев. 
Юрка замолчал как обиделся.
– Я ведь искренне! – поспешила признаться Майка. – Все, ребята, Юрка разобиделся! Отменяем клички!
– Или меняем на красивые! – измыслил Головастик. – Например, Петр Энциклопедист!
- Борис Велосипедист! – поклонился Буржуй.
- Майя  Золотая Медаль! – обрадовалась Майка.
– Кем назовемся, тем и будем! – важно кивнул Головастик. – Есть такой закон. Овеществление идеи. Юрка, ты кем будешь?
- У него один папа инженер, другой милиционер! – Сережка зажал по очереди пальцы на руке. – Тетя продавщица, бабушка… Бабушка кто?
- Прокурор! – буркнул Юрка, цвет его ушей остывал.
- Юрка Прокурор! Лучший выбор! – хлопнул по плечу Головастик.
- Так тебе нравится? – осторожно спросила Майка. – Это не обидная кличка?
- Слушайте! А что он шагает рядом? – покосился Шалышкин на Иванушку-дурачка. – Он сколько так будет за нами идти?
- Может и целую вечность! – равнодушно молвил Головастик. – Он же бессмертный. Может, ему уже тысяча лет. А может целых пять тысяч. Я читал, что Иванушка-дурачок из древних китайских сказок. Там его звали глупый Ван. Вот где настоящее бессмертие! И никаких таблеток. В чем секрет?
- Бессмертие нужно пока есть идеи! – отозвался кто-то с обочины. – А так это скука смертная!
- Это кто сказал? – Сережка просунул голову наружу. – Про идеи.
- Приезжайте в Великие Дураки! - кивнул Иванушка-дурачок. – Там все и узнаете.
- Извините! – отказался Юрка. – Нет у нас времени. Мы, если хотите, вас до ваших Дураков просто подбросим. Только мы не умеем останавливаться. А потом не умеем заводиться. Так что прыгайте в машину сами.
- Как я! – показалась Наташка. – Ничего страшного. Пару раз стукнетесь о столб, два раза провалитесь в колодец – и вы уже в машине. Начинайте!
- Я лучше вас у вывески подожду! – ответил сказочный пешеход. – Спасибо за все. Увидимся!
Он сбавил шаг и помахал им на прощание соломенной шляпой.
 – Увидимся! – хихикнул Шалышкин и покрутил головой в окошке. – Делать нам больше нечего! Нам с дураками не по пути. Юрка – газу! Полный вперед!
Машина дернулась, что-то в ней заскрежетало, и вдруг она сорвалась в галоп, как лошадь на скачках. Трибуны радостно взвыли.
- Прощайте, Иванушка-круглый-дурачок! – расхохотался Шалышкин.
- Шути, кувшин, пока не треснул! – беззлобно улыбнулся Иванушка, утерся соломенной шляпой и исчез в клубах придорожной пыли.
Некоторое время ехали молча. Только Майка отчего-то вздыхала. Вздохи ее были замечены, так как делались громче и громче. Гришка Иванов глянул несколько раз, затем уставился не отрываясь.
- Что-то с Майкой! – встревожился двоечник. – У меня уже ухо заложило. И воздух справа кончается. Майка, что с тобой?
- Не скажу! – капризничала Майка. – А то вы тоже расстроитесь.
- Колесо спустило? – испугался Зеленка под рулем.
Майка дернула головой.
- Гораздо хуже. Нам дороги не будет. Мы с вами обидели – и кого? Первого же встречного сказочного героя.
Генерал Василий с отмаху дал кулаком по коленке:
– Неблагодарные мы! Я подозревал, и это подтвердилось!
– Скоро обида станет глубже! – вздохнула Майка. – По себе знаю. А потом не вытравишь! Давайте, пока не поздно, развернемся!
 – На дороге? – удивился Юрка. – Да мне нужно целое поле, чтобы развернуться!
- Неблагодарный? Кто неблагодарный? – вскинулся Шалышкин. – Что это все на меня уставились?
- Вот и пускай человека в сказку! – насупился генерал Василий. – Иванушку-дурачка оскорбит, Василису Прекрасную изуродует, Кощея Бессмертного в пол вколотит! Нет, от нас нужна двойная защита. С обеих сторон.
- Мы еще не созрели! – подтвердил Головастик.
- Не все из нас! – мстительно глянула Майка.
- А чего это все снова на меня уставились? – возмутился Шалышкин. – Лучше на дорогу смотрите! Кто там на дороге? Руки расставил!
- Милиция! – придушенно вымолвил Юрка. – Нас уже ждут.
Это была самая плохая новость на ту минуту. Все подозревали, что погоня будет. Мишкин папа, не отыскав никого из детей, выбежал на милицейское крыльцо и, конечно же, поднял воздушную тревогу! Или нет! Угон засек постовой при входе, он же схватил телефонную трубку! Внимание всем постам! Внимание всем постам! Переодетые дети угнали машину! Особые приметы – мальчик в красной каске с зелеными волосиками, девочка-пугало, баба Яга с помелом. С ними водяной, страшила и леший, все очень опасны и кусаются до последнего зуба! На всех дорогах выставить противотанковые ежи, поднять боевую эскадрилью и атомный бомбардировщик. Всем подводным лодкам смотреть в перископы, боевые торпеды – к бою!
- Может, сумеем развернуться? – робко предположила Майка. – Пускай через поле!
- Лучше криво через поле, чем прямо в тюрьму! – бледно сострил Головастик.
Шалышкин медленно сполз по сиденью.
- Вот кто, Шалышкин, виноват! – добила Майка. – Видимо, такие у сказки законы. Обидел сказочного героя – прочь из сказки!
- Давайте так договоримся! – зачастил водитель Юрка. – Мы друг друга не знаем.
- Почему? – посмотрели все.
- Не знаю! – Юрка дернул плечом. – Так все преступники делают. Бабушка рассказывала. Клянутся, что видят друг друга впервые.
- И я тебя не знаю? – расстроилась Майка. – Это хотя бы понарошку? Или нам снова знакомиться потом?
- Лет через десять познакомитесь! – успокоил Буржуй. – Угон машины, меньше не дадут. Плюс заложник.
- Какой еще заложник? – поперхнулась Майка.
- Я заложник! – представился Буржуй. – Вы меня в плен захватили.
- Ты же с нами на остров бежал! – оскорбился Головастик.
- Планы меняются! – известил Буржуй. – Только что поменялись.
- Предатель! – воскликнула Майка.
- Заложник! – поправил Буржуй. – Берите все деньги. Вот кубышка, только не убивайте меня! И осторожнее с кубышкой, она фарфоровая. Треснутую обратно не приму.
Он демонстративно пересел на Сережкино место у окна, а Сережка сполз ниже некуда. Буржуй показался в окне, изгибаясь и заламывая руки.
- На помощь! Спасите заложника! Не стреляйте в меня, не стреляйте! 
Да уж, детки, участи вашей не позавидуешь!
Они увидели себя в арестантских робах, с ядром на цепи, бороздящими Сибирь в коридоре автоматчиков с лающими овчарками, через женщин с детьми на  руках, указующих пальцем на малолетних преступников. Бредет Зеленка в полосатой шапочке, понуро плетется Сродный Брат, косится на собак бывший генерал Василий, а рыдающего Шалого поддерживают под руки  Грига в замызганном ватнике и Головастик, сизый от наколок. Майка Золотая Ручка, бритая наголо, презрительно сплевывает и крутит цигарку из «Пионерской правды». Главный угонщик Малюта шествует в красной полосатой каске, впереди, под особенной охраной. Сбоку на него наставлено дуло катящего танка, сверху целит бомбами стратегический бомбардировщик, в речке Селенге поблескивает перископом атомная подводная лодка с торпедами. Софья Гавриловна на переносной дощатой трибуне клеймит его позором под марш похоронного оркестра.
Юрка передернулся, нажал не на то плечо, и Мишка Зеленка вдавился в тормоз.
Сережка закатился за коврик, Буржуй-заложник влип в лобовое стекло и пополз по нему обеими щеками и поросячьим носом.
Машина встала как вкопанная и все обрушились обратно в кресло, а Сережка выкатился как тряпичный мячик. Откуда-то с потолка на него упали Петькины очки, он спешно нацепил их, чтобы изменилась внешность.
- Тары-бара! – сказал Сережка женским голосом. – Не понимаю по-русски.
Юрка упал головой на руль и зажмурился.
У него была последняя просьба. Пусть его допрашивает не бабушка. Или пусть его сразу расстреляют. Две просьбы.
Он срочно придумывал фамилию. Пусть ей достанется весь его позор. Пускай его ведут на допрос под чужой фамилией.
Например, Красивов.
Или Принцев.
Надо бы с этого и начать.
- Я виноват! – он поднял голову. – Юрий Принцев. Прошу меня расстрелять без допроса.
– Добро пожаловать, дорогие гости! – появилось в окошке счастливое лицо под милицейской фуражкой. – Заждались!
- Я сошел с ума! – пролепетал Шалышкин. – Это же наш Иванушка-дурачок!
Мир бесконечно разнообразен.
Так утверждает наука.
Нет в мире двух одинаковых людей, нет двух одинаковых снежинок! Нет двух похожих миров, даже если на планете Земля два миллиона разных измерений! На планете Земля не заскучаешь!
Но словно ученые не учли еще одно, зеркальное измерение, перед ребятами стоял
 тот самый Иванушка – курносый и веснушчатый, с соломенным стогом волос. Только стог теперь накрывала милицейская фуражка, а на плечах синели погоны.
- Какая удача! – всплеснул руками Шалышкин. – Какой счастливый случай! Я как раз у вас хотел прощенья просить! За Иванушку-дурачка, товарищ милиционер!
- А я и есть Дурачок! – снова в улыбке до ушей расплылся Иванушка и обернулся к придорожному щиту. – Добро пожаловать в Великие Дураки!
- Чеът! – брякнула красная каска. – Щипните меня хоть кто-то!