Рассказы Барти Скарсгарда. Мед Гудрёд

Трактир "Ленивый шмель" был набит посетителями. В канун мая по старому Лесному тракту проезжали торговые обозы с семенами цветов, зерновых культур, саженцами ягодных кустов и деревьев. Предприимчивые торгаши не упускали возможности остановиться в "Шмеле" перед тем, как везти свой товар на ярмарку в Корнику: отдохнуть и вместе с тем выручить с местных огородников, коих было немало.

В такие дни трактир походил на осиный улей: несмолкающий гул доносился с каждого столика, между которыми ловко сновали официантки с подносами. Все комнаты были арендованы с хорошей наценкой в результате торга, о чем свидетельствовала довольная улыбка трактирщика. Те же, кто поскупился перекупить комнату, или места попросту не хватило, ночевали под открытым небом в своих повозках.

- Да ну тебя, Ларс! Говорю, пиво это - что морс клюквенный для детей! - доносилось из-за одного стола, где активно дискутировали три товарища с красными от хмеля лицами.
- То-то ты четвертый бокал заказываешь, да не унимаешься расхваливать, какое же пиво гадское!
- Вот меду сейчас бы такого, как у милашки Гудрёд, - вмешался третий, мечтательно глядя сквозь тусклое стекло бокала.
- И чего такого в этом меду-то?
- А то, что он был сладким, как уста девицы, да как захмелеешь от него, то вместо того, чтоб рожей на стол упасть, сил прибавлялось, хоть всю лесопилку за день бревнами забей!
- Да ладно языком молоть-то! - скептически смеялись товарищи. - Где бы ты пил этот мед?
- Батя мой из Бьёрнриджа привозил, когда в Фурнорд ездил за железом и мехами для кузни.
- Да, Томми, батя твой был не то, что ты - семечки по деревням продаешь, - посмеялся с товарища Ларс, да тот лишь отмахнулся и приложился к бокалу.
- Вы, должно быть, знаете секрет, от чего мед Гудрёд обладал такими свойствами?
Трое друзей одновременно обернулись. Они даже не заметили, как к ним за столик подсел еще один человек. Для заезжего торговца он выглядел очень аккуратно: гладковыбритый, с короткими волосами, зачесанными набок, в темной рубашке и кожаном жилете.
- Я Барти Скарсгард, - представился человек, ставя на стол тарелку с вяленой рыбой и усаживаясь поудобней.
- Да что тут знать-то? - поддержал диалог Ларс. - Мед, как мед, небось.
- Э-э-э, не скажи. Я-то знаю. Было в нем что-то действительно необычное, - покачал головой Том.
- Ну, давай уже, рассказывай, раз начал. - перегнувшись через стол и бесцеремонно утягивая полоску рыбы из тарелки Барти, вставил слово третий. Совершенно не смутившись, тот лишь подвинул тарелку ближе к остальным.
- По роду деятельности я преподаватель истории в школе Моррана - это в Гринге, - начал мужчина, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, - и летом у меня есть целых два месяца отдыха. Так вот, я люблю путешевствовать и собирать различные местные поверья, интересные истории, обычаи и так далее. Кстати, у вас, я слышал, есть занимательные застольные бранные песни, которые можно петь даже в присутствии деревенского главы.
- Ты сперва об этом пойле расскажи!
- Да, конечно, - спохватился Барти, который уже успел достать небольшую записную книжку. - Ну, тогда слушайте.
Троица устроились поудобней: отставили пустые бокалы, оперлись на оба локтя, и уставились на рассказчика.
- В деревне Бьёрнридж (это на юге Фурнорда) жила одна девица по имени Гудрёд. Когда ее отец отправился на покой, ей было не то шестнадцать, не то семнадцать. В наследство она получила небольшую, закрытую из-за бездоходности, медоварню. Но в хозяйственных женских руках, как нам известно, многое способно расцвести. Тем более в руках фурийки. Гудрёд заказала кузнецу недостающие детали механизмов, привела в порядок печь, восстановила рабочую кухню, починила ульи, и вскоре в них зажужжали пчелы - в общем, сделала все, что нужно для нормальной работы медоварни. Я, откровенно говоря, не силен в технике.

Когда производство было налажено, Гудрёд дала на пробу в деревенские таверны (их и по сей день две). Мед ничем не отличался от того, который везли отовсюду. Через какое-то время, она снова дала на пробу свой товар, и результат был просто невероятным. Не прошло и недели, как жители и хозяева таверн стали делать такие заказы, которые только могла осилить маленькая медоварня. Гудрёд пришлось расширяться: построить еще одно помещение и нанять работников. Медоварня кипела практически без остановки, напиток раскупали так, что бочки и бутылки в погреб не попадали.

Из деревушки Бьёрнридж слухи распространились по округе и дошли до Дракфьорда - столицы Фурнорда. Мед Гудрёд никого не оставлял равнодушным – разве что лицемер мог сказать, что ему он не пришелся по душе, и конкуренты-медовары стали беспокоиться. Их агенты ехали к Гудрёд, чтобы поговорить о продаже рецепта или выкупить медоварню целиком, но девушка дала решительный отказ. Тогда один из них (я так и не узнал имени) нанял вора, чтобы тот подсмотрел за процессом приготовления.

Ночью вор проник в медоварню и забрался в какое-то укромное местечко, откуда была видна кухня. Он наблюдал долгое время и сначала не выявил ничего необычного, но его терпение было вознаграждено. Когда мед был сварен, все работники покинули кухню, и вошла хозяйка. К слову, говорят, она была очень красивой девушкой, - подмигнул Барти и продолжил. - Гудрёд заперла дверь, сбросила с себя одеяния и, можете ли вы поверить, залезла в чан с медом!

- Пфффф! – пивная пена разлетелась по столу.
- Да-да. Она купалась в меду. Лишь потом напиток можно было назвать готовым.
- Чушь собачья. Тролльский лепет! – вытирая рукавом рот возмутился Ларс.
- Ну, друзья, - пожал плечами Барти Скарсгард, - я не первоисточник, при всем моем сожалении. Однако эта история вскоре поддалась огласке. Одни медовары нанимали себе молодых девушек, чтобы повторить рецепт Гудрёд, другие порочили ее, мол, как все это мерзко, и вы пьете мед с нечистой хозяйки, а кто еще что - много разных баек ходило по окрестностям.

Привыкший к публике Барти не обращал внимание, что в трактире стало значительно тише, их столик окружила приличная толпа людей, а сидевшие поблизости с интересом навострили уши.
- Ну, я бы с удовольствием выпил еще того меда, даже, если эта история - правда, - нарушил паузу Томми.
- Увы, мой друг, это уже невозможно.
В ответ послышались возгласы разочарования и удивления.
- Да, Гудрёд больше не делает мед. Сама медоварня работает, но продукт ничем не отличается от остальных, а, на мой вкус, даже хуже, чем мед скальда Нерена или братьев Харлисульфр.
- Так что же случилось? - зашумела в недоумении аудитория, торопя Барти.
- Ну, через время (в конце того лета) медоварня Гудрёд дала партию меда, который на вкус был каким-то прелым и несладким. Клиенты были возмущены и обеспокоены. В сравнении с тем напитком, который она делала ранее, этот был, по их словам, ужасен. Мед перестали покупать. Однако, Гудрёд успела продать медоварню какому-то незадачливому простофиле, который думал, что сможет вытянуть дело на громком имени хозяйки. Сама же она обвенчалась с одним состоятельным мужем и уехала с ним в его особняк в окрестностях Дракфьорда. - Барти сделал глоток пива и поднял палец вверх, обращая внимание.
- И вот, что я выяснил, приложив определенные усилия! С начала лета девушке оказывал знаки внимания тот мистер, за которого она в конечном итоге вышла замуж. Почти каждое утро он приезжал к ней на вороном коне и клал у ее окна роскошный букет цветов. Так же я узнал, что в ночь, за несколько дней до того, как мед изменился во вкусе, Гудрёд стала женщиной.

Повисла пауза. У большинства слушателей попросту отвисли челюсти. Затем кто-то пустил смешок, кто-то оживленно принялся обсуждать это со своими товарищами. Барти пожал плечами и поклонился, обозначив, что его рассказ окончен. Вскоре все расселись по местам, и "Ленивый шмель" наполнился прежним шумом, лишь сменилась тема разговоров. Официантки снова забегали от одного стола с другому.

- Эй, сладкая, а не сварить ли нам вместе меду? - заигрывал с официанткой лысый рослый бугай (охранник одного из торговцев), пытаясь шлепнуть ее по мягкому месту. Та ловко увернулась и побежала за новым заказом.
- Или, может, медок-то горький получится? - Громко засмеялся другой и его подхватили остальные.
Девушка возмущенно хмыкнула, сдвинув тоненькие брови, задрала нос и удалилась в кладовку. А от стола Барти уже вовсю доносились застольные песни.

Если, я посреди ночи постучал в твое окно,
Это значит, в бой иду я - наточи мое копье!
Если буду утром рано под окном тебя стеречь,
Это значит, что я ранен - в свои ножны спрячь мой меч!
Если в полдень громко буду я ломиться в твою дверь,
Пред тобою победитель ждет своих наград теперь!
Если вечером усталый я шатаюсь во дворе,
Значит, что сегодня можешь лишь проехать на коне!
Если я с утра на речке с удкой и навеселе,
Значит, меч уже наточен, иль лежит, как труп в земле!