Любовь и смута. Глава8. ч. 3

Альберга была обязана вернуться в Ахен, чтобы сообщить королеве добрые вести о благополучном завершении дела. К счастью для неё, в Бурже в эти дни как раз проездом оказались торговцы, державшие путь в Нейстрию. Почтенные негоцианты, разъезжая по стране, объединялись в группы и ездили в сопровождении нанятой охраны. Вместе с ними, хотя и не так скоро, как того хотелось бы, но зато без всяких неприятных приключений, графиня прибыла в Париж и, заночевав на постоялом дворе, выехала на другой день, уже в одиночестве, в направлении Австразии. Путь до Ахена тоже занял достаточно много времени. Однако каким бы долгим и опасным он ни был, все же наступил тот день, когда отважная путешественница, к своей радости,  благополучно достигла столицы.

 Ещё в Париже она услыхала разговоры о низложении императора. Эти вести ужаснули её, но не изменили её планов. Возвращаться обратно было глупо после уже проделанного такого дальнего и утомительного пути. «Вернусь домой вместе с Лантбертом» - подумала она, отмахнувшись от тревожных мыслей.

Но к её огорчению Лантберта во дворце не оказалось. Узнав о том, что граф Лантберт отбыл по какому-то важному делу, Альберга хотела незаметно исчезнуть из дворца, но не тут-то было — королю уже успели доложить о прибытии графини Дижонской и, несмотря на поздний час, он сразу назначил ей аудиенцию.

 Она прекрасно понимала, о чем Лотарь собирается говорить с ней. Её сердце учащенно билось — ещё никогда в жизни ей не было так страшно. Это даже был не страх, а предчувствие чего-то неотвратимого и ужасного, что неумолимо надвигалось на неё, не оставляя надежды на спасение. Словно небеса оставили её своей помощью.

«Боже, как я устала...» - вынуждена была признаться самой себе молодая женщина, чувствуя, что все её силы на исходе.

Ей разрешили немного отдохнуть и привести себя в порядок.  И вот, переодевшись и поправив прическу, Альберга, однако, не спешила покидать свою комнату, в глубине души надеясь, что о ней забудут. Отсутствие мужа всё меняло - оставшись без него в стане врагов, она почувствовала себя одинокой и беззащитной. «Лантберт, где же ты...».

Молодая женщина стояла у окна и с грустью наблюдала, как солнце медленно исчезает за верхушками деревьев.

Дверь открылась, и в комнате показался граф Хардрад — тот самый человек, что помог им одолеть разбойников на бургундской дороге. Альберга была удивлена, встретив его в Ахене. Для всяких проходимцев смута весьма удачное время, чтобы выбиться в люди, отметила она про себя.

- Госпожа графиня, государь ждет вас, - напомнил ей граф, возмущаясь про себя такому своенравному поведению молодой женщины. Уж его жена никогда бы не позволила себе быть столь неучтивой и заставлять самого короля битый час ожидать её.

«Да провались ты к чертям» - с досадой подумала Альберга, и, тяжело вздохнув, уныло побрела за графом в сторону императорской приемной.

Лотарь вышел в приемную из соседней комнаты, откуда доносился женский смех и оживленный весёлый говор.

Когда-то здесь, в этой большой и роскошной зале, Юдифь лично представила Альбергу императору, это было словно вчера. О благословенные спокойные времена, они были здесь ещё совсем недавно.

- Ну что ты, Альберга, оставим церемонии, ты же мне вроде родственницы, - с по-отечески доброй улыбкой сказал король графине, склонившейся в поклоне, и пригласил её присесть в кресло возле небольшого стола с фруктами и вином, а сам уселся в соседнее, игнорируя официоз трона, что торжественно возвышался в центре комнаты.

То, что Альберга оказалась в Ахене было чудом, и Лотарь посчитал это чудо добрым знаком для себя.

Уже в ближайший марсов день в Реймсе должен был состояться суд и официальное низложение императора. Доказательств его преступлений против государства было предостаточно. Преступления казначея тоже не подлежали сомнению, ибо в том, что казна основательно подчищена Лотарь уже убедился. А вот против королевы не нашлось ни свидетелей, ни доказательств. Пленники умерли под пытками, но так и не дали показаний против Юдифи. Арестованная Лантбертом девчонка-камеристка была готова подтвердить всё что угодно, но её показания имели слишком ничтожную цену, хотя и могли бросить тень на честь королевы, но не более того. Публичная клятва Юдифи в своей невиновности стоила десятка подобных сомнительных свидетельств. И вот в Ахене появилась Альберга — дочь и жена достойнейших, знатнейших людей Франкии, ближайшая подруга королевы. О таком подарке он мог только мечтать!

- Рад тебя видеть, - с улыбкой продолжал король, - твой муж пока отсутствует, к сожалению, но обещаю, очень скоро ты его увидишь. Он, кстати говоря, сейчас находится в твоём родном Бурже...

При этих словах у графини ёкнуло сердце, но она сразу же отмела всякое беспокойство на этот счет. «Лантберт не найдет их» - уверенно решила она.

- Ты можешь располагаться во дворце как у себя дома, уверен, ты прекрасно и спокойно проведешь здесь время в ожидании мужа.

Альберга учтиво кивнула в знак благодарности.

Все любезности были сказаны, и Лотарь мог с чистой совестью переходить к разговору о деле.

- Альберга, признаюсь тебе откровенно, как доброму другу, что я очень рассчитываю на наше с тобой сотрудничество.

«Началось...» - с тоской подумала графиня.

- Ты должна выступить в суде в качестве свидетельницы с обвинительными показаниями против королевы. Ты расскажешь франкам и суду всё, что знаешь о преступной любовной связи между королевой и казначеем, - сказал король. Он говорил без обиняков и явно не предполагая никаких возражений; тоном, больше напоминающим приказ, чем просьбу.

На лице Альберги появилось выражение робкого недоумения.

- Да, именно так, - настойчиво подтвердил Лотарь, видя её растерянность. - Ты расскажешь всё подробно: где и когда проходили их свидания и сколько раз они встречались за все то время, что ты служишь при дворе.

 Графиня в замешательстве опустила глаза, Лотарю показалось, что она вот-вот расплачется.

- Что ж... - задумчиво проговорил он, - мне понятно твое смущение. Конечно, порядочной женщине должно быть неловко говорить о таких вещах, тем более публично... Хорошо! Тогда мы сделаем так: ты всё напишешь, всё что знаешь, и даже чего не знаешь — это будет только приветствоваться, и заверишь всё это клятвой и своей подписью. Думаю, этого будет вполне достаточно... - говоря это, Лотарь выжидающе поглядывал на молодую женщину, но она сидела, всё так же смущенно потупившись, не подавая виду, что слышит и понимает его.

- Альберга, так мы договорились? - спросил он, стараясь не выказывать своего неудовольствия её непонятным, странным поведением.

К счастью, графиня вовремя решила вновь обрести дар речи.

- Государь, я ничего не знаю о свиданиях, про которые вы изволите говорить, думаю, это потому, что их никогда и не было вовсе, - сказала она.

Лотарь не ожидал такого ответа от жены своего ближайшего друга и предпочел не поверить собственным ушам.

- Альберга, ты не поняла, - заговорил он с ней ещё ласковее, чем прежде, и от его притворной доброты молодая женщина почувствовала ледяной озноб. - Мне лично совершенно безразлично, была ли эта связь или её и не было. Скорее всего была, но лично я даже не осуждаю за эти похождения свою мачеху. Людовик уже родился на свет чтобы быть рогатым мужем и недоумком, такова его участь. Даже моя мать, доброй памяти императрица, уверен, гуляла от него на сторону. Мне нет до всего этого никакого дела, но нам сейчас необходимо доказать виновность императрицы, чтобы добиться её изгнания и навсегда лишить прав на престол. Только так нам удастся спасти империю от раздела. Ты понимаешь о чем я говорю, Альберга?! Поэтому вне зависимости от того, что ты знаешь или не знаешь, ты обязана, в интересах дальнейшего процветания и славы нашего государства,  составить и подписать бумагу с показаниями против королевы, которые бы свидетельствовали о её преступлении.

Грубые, нечестивые высказывания Лотаря о Людовике так возмутили и разгневали Альбергу, что всю дальнейшую речь короля она пропустила мимо ушей.

Лотарь тем временем, видя, что графиня остается совершенно безучастна к его объяснениям и убеждениям, окончательно потеряв терпение, принес всё необходимое для составления документа и разложил на столе возле Альберги.

- Пиши сейчас же, - кратко приказал он.

Графиня испуганно спрятала руки за спину.

- Государь, вы заставляете меня клеветать на королеву, а ведь клевета это грех, - проговорила молодая женщина.

- Клеветать? Ты уверена, Альберга, что это клевета? Посмотри, что нам рассказала твоя подруга, - он протянул ей какой-то свиток.

Развернув его, Альберга увидела текст показаний, записанных четким, ровным почерком придворного писаря. Внизу под записью показаний плясали неровные буквы подписи Ингитруды. В показаниях говорилось, что королева Юдифь состояла в прелюбодейной связи с графом Барселонским. Альберга обнаружила там и свое имя — Ингитруда сообщала, что именно графиня Дижонская помогала устраивать их свидания.

Графиня с негодованием бросила мерзкий свиток на стол, не дочитав его.

- Что скажешь? - осведомился Лотарь.

- Возможно, она была не в себе, возможно, она была напугана...

- Нет, Альберга, нет, - сказал король, перебивая её растерянный лепет, - невозможно всегда быть хорошей для всех, рано или поздно приходится делать выбор и раскрывать свои истинные цели и привязанности.

«Он прав» - мрачно подумалось Альберге.

Чтобы ещё потянуть время, она схватила со стола серебряный кубок, до половины наполненный вином, и принялась пить, украдкой искоса поглядывая на собеседника, словно надеясь, что ему надоест ждать и он уйдет. Но, увы, король, сидел в кресле и, не сводя глаз с молодой женщины, терпеливо ожидал, когда она допьет свое вино.   

- Ещё? - предложил Лотарь, когда графиня с сожалением была вынуждена поставить опустевший кубок обратно на стол. - Ты не стесняйся... вина много, время терпит...

- Нет, благодарю, - отозвалась она, почувствовав после выпитого тяжесть в голове — она никогда ещё не пила такого крепкого напитка и в таком количестве.

- Тогда пиши, - он подвинул к ней чистый свиток.

«Сейчас ты узнаешь всю истину» - с усмешкой подумала повеселевшая графиня. С вызовом посмотрев на короля, она резким движением руки сбросила со стола свиток и все остальные приспособления для письма, которые разлетелись в разные стороны.

Лотарь молча уставился на неё, побледнев от гнева, а молодая женщина, увидев, что её выходка произвела ожидаемое впечатление, залилась искренним, безудержным смехом.

 Сейчас она очень напоминала Лотарю её госпожу - тот же ядовитый смех, те же не по-женски самоуверенные вызывающие повадки. Она многому научилась у королевы, только ни чему хорошему. Теперь было ясно, что жена Лантберта не только ближайшая подруга Юдифи, но и самая преданная. И обманывала она не свою сюзереншу, а своего мужа и его сеньора. Что ж, пусть Лантберт сам разбирается с изменницей.

Ни говоря больше ни слова жене друга, Лотарь, переговорив вполголоса с графом Хардрадом, ушел в соседнюю комнату, громко хлопнув дверью.

- Госпожа графиня, следуйте за мной, - приказал граф Альберге.

Она нехотя встала с кресла и направилась следом за ним. Выйдя в коридор она хотела было пойти в сторону своей комнаты, но граф остановил её.

- Куда это вы, нам в другую сторону, - сказал он.

Они прошли темными коридорами и стали спускаться по крутой винтовой лестнице. Альберга уже догадалась куда её ведут, но она была твердо уверена, что выдержит всё и не предаст Юдифь. Да пусть хоть на кусочки меня режут! Она мысленно честерила своих врагов самыми страшными ругательствами, какие знала, и это придавало ей храбрости.

Наконец они достигли последнего пролета - внизу виднелась тяжелая кованая дверь. Барон, что дежурил возле неё, завидев графа с его спутницей, с усилием толкнул эту дверь и она медленно поддалась и со скрежетом отворилась. Перед молодой женщиной предстала мрачная, освещенная несколькими факелами дворцовая пыточная, о которой она слышала, но, разумеется, никогда здесь не бывала.

Альберга почувствовала подкатывающую дурноту и остановилась, закрыв глаза и вжавшись в стену.

- Вам помочь или вы сможете идти сами? - холодно осведомился граф.

С тяжело колотящимся сердцем Альберга зашла внутрь, стараясь не смотреть в сторону дыбы, но страшное орудие пыток так и притягивало её взгляд.

- Прошу вас, присядьте, - бросил ей граф, показав на скамью у стены, а сам вернулся к дежурному и что-то приказав ему, сел за небольшим столом с пляшущим огоньком светильника и приспособлениями для письма — обычно здесь сидел писарь, заносящий в свиток показания экзекутируемых.

Альберга сидела ни жива, ни мертва от страха, закрыв лицо руками, и пыталась молиться, но не могла вспомнить нужных слов. Дверь вновь противно и страшно заскрипела, и подняв глаза, молодая женщина увидела перед собой Ингитруду. Выглядела она ужасно — с распухшим от слез лицом и растрепанными волосами. Подруги бросились друг к другу и, крепко обнявшись, дали волю буре слёз. Теперь, когда они были вместе, а не по одиночке, даже ужас перед пытками и смертью как будто бы отступил.

- Можешь начинать, - раздался надменный голос графа Хардрада, и в то же мгновение барон, к которому он обратился с этими словами, грубо схватил Ингитруду за предплечье, вырвав её из объятий подруги, и поволок, изо всех сил сопротивлявшуюся и визжащую девушку, в сторону дыбы.

- Сейчас же отпусти её, безбожная тварь! - Альберга бросилась было на помощь Ингитруде, но граф остановил её.

- Вы так не поможете своей подруге, госпожа графиня, лучше присядьте за стол и напишите все, что от вас требуется. Только при таких условиях мы отпустим вашу подругу, и не будем подвергать её пыткам.

- Но это же... это подло! - ошарашенно вскричала Альберга, пораженная такой чудовищной и несправедливой жестокостью.  Она была готова вынести пытки сама, но не была готова выносить пытки своей подруги.

Граф ничего не отвечал, выжидающе глядя на неё.

Тем временем, палач приступил к своей работе и пыточная огласилась оглушительным душераздирающим воплем несчастной жертвы истязания. Этот крик, свидетельствовавший о нечеловеческих муках, словно множеством острейших лезвий пронзил разум и сердце Альберги.

- Я всё подпишу! - не помня себя от ужаса, вскричала графиня.

То, что произошло дальше было словно во сне и едва окончательно не лишило молодую женщину разума. Дверь распахнулась, и граф Хардрад упал, пронзенный кинжалом. Альберга, по щекам которой, не переставая, катились потоки слез, молча уставилась на лежащий у её ног труп с рукояткой в спине.

- Альберга! - кто-то схватил её за руку — это был Бернард, который уже расправился с палачом и освободил девушку.

-  Ингитруда! - воскликнула Альберга, устремившись было к подруге, лежавшей теперь возле орудия пыток без сознания.

- Нет, вас обеих я не спасу, - бросил Бернард, увлекая графиню прочь из пыточной, не забыв мимоходом заглянуть в свитки на столе.

За дверью не горело ни одного факела. Оказавшись в кромешной тьме, Альберга споткнулась на лестнице о тело убитого дежурного, и, упав, угодила рукой в какую-то лужу, в темноте догадавшись, что это кровь. Не церемонясь, Бернард подхватил молодую женщину на руки и продолжил свой путь по темной лестнице и затем коридору. Он хорошо знал дворец. Вскоре беглецы скрылись в душном мраке подземного хода, ведущего вон из дворца.