Сумасшедшая part 1

Глава 1
Hide
Всё время мы боимся чего-то, этот страх сидит в нашем подсознании и уверенно растёт, иногда перерастая в нечто большее, гораздо большее. Ты уже не спрячешься от этого, впрочем я знаю что ты будешь пытаться. Прячься!
 Лэйси проснулась в незнакомом ей ранее месте и едва удержалась чтобы не закричать. Это была комната, примерно три на три метра, не больше, стены и полы тут казались единым целым, ибо были выкрашены в безупречно белый цвет, лишь изредка испачканный какими-то коричневыми беспорядочными пятнами. Над кроватью на которой лежала Лэйси, только гораздо выше, распологалось крошечное окно странной  формы, оно же являлось единственным источником света. Стальной серый столик и такого же вида раковина, больше ничего, только лишь дверь напротив спального места. Первой мыслью, пролетевшей в голове девушки, был вопрос <<Где я?!>>, и предположение того, что ее похитили. Тут Лэйси услышала звук отворяющейся двери и замерла, не способная дышать и двигаться, готовясь к худшему. В этот момент в комнате появился мужчина в белом халате, его приятное лицо застыло в серьёзной маске напряжения, волнения и наигранного, как ей показалось, дружелюбия одновременно. За ним спешила молодая симпатичная девушка, держа в руках планшет и маленький чемоданчик. Наверняка легко догадаться что Лэйси сразу вновь охватило чувство паники, окутав её огромной силой. Мужчина слегка улыбнулся и начал разговор.
- Итак, Лэйси, как ты себя чувствуешь? Мы пришли тебя навестить. Запомни, никто здесь не желает тебе зла, мы просто хотим помочь.
Он говорил эти слова медленно, гораздо медленнее чем разговаривают люди обычно, как будто Лэйси являлась какой-нибудь отсталой. Врач (как выяснилось позже) терпеливо ждал все те несколько минут, пока пациентка находилась в раздумьях и составляла мысленные логические цепочки возможного сюжета того, как она сюда попала. Наконец девушка села на кровати, закуталась посильнее, будто защищалась от кого-то, и ответила:
- Я буду помнить это если вы хотя бы объясните мне где я нахожусь.
 На лицах обоих работников появилось искреннее недоумение.
- Лэйси, разве ты не помнишь, как и почему ты попала сюда?
- Где я нахожусь, чёрт вас всех побери?! - её голос сорвался на крик, а выражение лица приобрело страшный оттенок, прекрасные серые глаза сверкнули ненавистью.
 Такого не ожидал никто, совершенно опешившая медсестра спотыкаясь сделала несколько крайне настороженных шагов назад, словно Лэйси была обезумевшим зверем в клетке. На лице мужчины показалась боль, но вскоре он снова надел серьёзную маску и повторил, уже более настойчивым голосом:
- Никто здесь не желает тебе зла, мы просто хотим помочь. Ты больна, Лэйси. У тебя провалы в памяти, нездоровая агрессия и сны, о которых ты рассказываешь так, будто все происходит в реальности. Здесь, в психиатрической клинике Вашингтона, ты находишься около трёх месяцев.
 В этот момент сердце Лэйси бешено забилось, и как будто что-то рухнуло, бесповоротно и навсегда. Она находится в психушке. Она больна. Она не помнит три последних месяца жизни и около двух последних лет. Лэйси схватилась за голову и обхватила колени руками. В таком положении она медленно начала раскачиваться,  удерживая себя от истошного вопля, наполненного страданием и осознанием наконец того что с ней произошло. Слёзы струились бешеным потоком, впитываясь в мягкую больничную одежду. Она в психбольнице. Она больна.
Печальным взглядом мужчина следил за нею, за каждым ее движением, размышляя о том, что же она испытывает сейчас, что чувствует, как она может с этим бороться. Он лечил ее на протяжении всех этих долгих месяцев, наблюдая как ей становится хуже, как она резала себя в первый месяц, как рассказывала с упоением о леденящих душу кошмарах во второй и как у неё развивалась агрессивная депрессия в третий. Он как будто переживал это всё вместе с нею, не смотря на десятки других пациентов, только ее он чувствовал настолько сильно. Нет, это не было влюбленностью, это было определённо что-то другое, что-то такое, что заставляло его продолжать быть ее лечащим врачом, что заставляло его приходить к ней чаще чем это требовалось и заботиться о ней, как о своей жизни. Ему так хотелось утешить ее, обнять и успокоить, сказав что все хорошо. Но он не мог. Не мог, потому что знал что ничего хорошего нет. Ее состояние ухудшалось с каждым днём. Все, что он мог сделать чтобы ей стало легче, это только вколоть какой-нибудь чёртов препарат, от которого она уснёт, или же он мог сказать что-нибудь больничное, что-нибудь такое банальное, заезженное, что нисколько не поможет. Никому. А потому он лишь развернулся и закрыл дверь, оставив ее наедине со своими страданиями.
 Лэйси сидела на кровати, обхватив голову руками,  пытаясь вспомнить все что происходило на протяжении ее пребывания здесь. Вот эти коричневые пятна - ее первый месяц тут, в этой дурацкой больнице, она вспомнила его довольно быстро. Изрезанные руки, ноги, живот, грудь, лицо. Кровь. Она умудрялась выкручивать гвозди из кровати и столика, такие гвозди с острыми концами, лишь для очередной порции боли. Она не пыталась себя убить, ей просто безумно нравились мучения. Сам процесс. Она не осознавала, что делает, и не понимала, что может убить себя в любую минуту, да что там, секунду. Эти пятна въелись ей в память, как памятник собственной глупости.
Второй месяц. Месяц  ночных страданий. Период страданий во время сна. Ночные кошмары о монстрах и духах, проклятьях и кровавых убийствах. Тогда Лэйси кричала ночью, да и в любое другое время, когда представлялась возможность спать. Приходившим медсестрам она рассказывала обо всем, уверяя их в правдивости увиденного. Более того, она грозилась совершить самоубийство, если ей не поверят. И снова замкнутый круг: сон-ужас-крик-рассказ-попытка суицида-лекарство. Видимо, эти дряные таблетки и шприцы пошли на пользу. Лэйси больше не мучали кошмары.
 Полностью третий месяц вспомнить она не смогла. Отдельные отрывки, частички, кусочки. Она помнила какую-то операцию, множество шприцов и злость. Злость, которая наполняла ее с каждым днём всё больше и больше. Смирительная рубашка, и снова ненависть ко всему. А потом случилось это, этот провал в памяти. 
 Лэйси не знала что делать ей дальше. Она встала с кровати и подошла к раковине, в надежде найти зеркало. Как и ожидалось, зеркала здесь нет, видимо убрали давно, чтобы Лэйси не разбила его и не резала себя осколками. Что ж, никто не мог помешать ей рассматривать своё тело без одежды и зеркала. Девушка присела на краешек кровати и сняла полосатые широкие штаны. Неподдельный ужас отразился на ее лице, увиденное поразило до невозможности. Все ноги, от бедер до икр, от икр до щиколоток, всё было покрыто сотнями маленьких шрамов. Они не заживали спустя почти два месяца, что же будет потом? А вдруг ей до конца жизни придётся носить одежду в пол чтобы не было видно этого? А вдруг... её вообще не выпустят отсюда?...
 Дальше Лэйси приподняла кофту до груди, чтобы увидеть свой живот. К счастью, на нём было всего два шрама, которые уже заживали. На грудь она посмотреть не могла, а потому оголила только руки. Что же, догадаться наверняка не трудно, что руки ждала такая же участь как и ноги. Это были одни из самых простых и удобных мест для самобичевания. Лэйси видела все эти шрамы и слёзы лились из её прекрасных серых глаз. Не в силах смотреть больше на все это она уткнулась в подушку и глухо, но всё же громко, зарыдала, издавая вой, полный боли и страданий, но эти рыдания были уже более нормальными, ибо принадлежали человеку который осознал своё горькое положение. Делать, что же делать?..