Битва за любовь - 1

13-я, 14-я главы из фантастической повести про космических клонов "Второе рождение"


                13.               

Виктор продолжал сидеть в кресле. Рядом стоял в белом халате ассистент профессора Ральта. Его звали Глобс. Он точными, выверенными движениями обвешивал обнаженное тело астронавта электронными датчиками. Его голову, как короной, увенчали электродами. Виктор краем глаза наблюдал за этими манипуляциями. По окончании всех этих приготовлений ассистент, видимо, довольный самим собой отошёл в сторону, характерным для него жестом скрестил руки на груди. За его спиной из стены лаборатории беззвучно вынырнула прозрачная капсула прямоугольной формы трёхметровой высоты, поставленная «на-попа». «Посадочное место для вызревания моего клона», - успел подумать Виктор, когда неожиданно для него сверху из-за подголовника бесшумно вынырнула маска и накрыла его лицо усыпляющим газом. Его подхватили невидимые пуховые крылья, мягко понесли, покачивая и опрокидывая его в сверкающую полумглу – в бешено вращающуюся воронку. Потом он ничего уже не помнил.
Крайз наблюдал, как его друг заснул. Его пытливость побудила задать профессору важный для него вопрос:
- Послушайте, обязательно надо усыплять человека, чтобы его сознание полностью сканировать в клона?
- Да, обязательно,- профессор пробежал пальцами по клавишам пульта управления. Индикаторы, ему подмигивая, послушно докладывали о начале эксперимента.
 - Если с бодрствующего человека скачать сознание, то его клон всё равно будет являться по отношению к нему приближённой копией,- говорил Ральт с интонацией, исключающей у его оппонентов всякие сомнения. Опять в разговоре указательным пальцем правой руки он стал теребить свой нос. Профессор увлечённо рассказывал о своём:
- Не забывайте, что есть ещё у человека своё подсознание, сформировавшееся в течение всей его жизни. Есть нечто такое в нём, отличное от других, как отпечатки пальцев. Есть душа, каждый без которой, как Марс без своих спутников. Поэтому мы подошли к тому, чтобы целью клонирования не было полуфабриката. Посылать к далёким галактикам экипаж из биороботов, не способных поступать нестандартно во внештатных ситуациях, как это способен делать человек, - это значит идти заведомо на неудачу межзвёздных экспедиций. Чтобы стопроцентно заменить астронавта для успешного исследования Космоса, есть крайняя необходимость переносить клону абсолютно точно без погрешностей подсознание и всё то, что называется душой человека, находящегося в фазе глубокого сна…. И мне это удалось, в чём вы можете сейчас убедиться…
Крайзу уже с самого начала рассуждений профессора, влюблённого в своё дело, стало ясно, в чём залог успеха проводимого эксперимента. В это время с тихим гулом вздохнули насосы, подающие клонирующий раствор, «бульон жизни», в место ожидаемого рождения клона Виктора. В течение часа Крайз переводил взгляд то с неподвижно спящего друга, то на прозрачную капсулу, заполненную белковым раствором. И вот, наконец, наступил момент истины. Он увидел, затаив дыхание, как, словно из ничего, появился внутри просматриваемого объёма сгусток заснеженной дымки, который, ускоренный сверхскоростными ферментами, превращался на глазах в человеческий эмбрион. Ещё немного – и это уже грудной ребёнок, раскрывающий рот в беззвучном плаче, вырастающий в пятилетнего ребёнка, плавающий вверх головой, как подтопленный поплавок в своём Микрокосмосе, затем - в подростка. Самое удивительное было в поведении последнего то, что он бестолково двигал конечностями и бессмысленно вращал белками глаз. В этой предпоследней стадии клонирования на его голову опустилась корона электродов. Пошла перекачка сознания.

                14.

Виктор просыпался. Сидел в кресле уже без электродной короны, постепенно приходил в себя. Он вздрогнул, был поражён тем, что увидел перед собой сквозь стены прозрачного параллелепипеда только что своего созревшего клона. Вполне осмысленный взгляд немой мольбы человека, пытающегося вырваться из замкнутого пространства, говорил сам за себя. Насосы откачали клонирующий раствор. Заработали с нарастающим гулом вентиляторы, обдувающие мощным потоком тёплого воздуха содержимое капсулы. И вот уже высыхающая обнажённая копия Виктора изо всех сил рвалась на волю. Молодой астронавт не выдержал, подошёл к капсуле. Он вплотную разглядел, что у его клона, абсолютно похожего с ним, как две капли воды, отсутствует, как у него, еле заметный шрам на переносице. Встроенные в капсуле над его головой динамики донесли до всех участников эксперимента слова отчаяния:
- Выпустите меня отсюда! Я не знаю, что я сделаю!
- Сохраняйте спокойствие, - раздался голос профессора, невозмутимо сидящего за пультом управления клонированием. – Я контролирую ситуацию. Всё идёт в рабочем режиме. Адекватность конечного продукта, его правильно выстроенная психологическая схема поступков, как у нормального человека, его оригинала, - это и есть успех проводимого эксперимента.
- К чёрту успех с вашим экспериментом, профессор Ральт!
Все, кто был в лаборатории, вздрогнули, когда услышали клона, который уже понимал, кто стоит снаружи перед ним за прозрачными створками капсулы. Своё появление на свет он с обжигающей безнадёжностью воспринял, как отчаяние и безысходность человека, проснувшегося в склепе. Он сразу распознал в астронавте, находящемся в душевном смятении, своего двойника. Клон был узником камеры, ею рождённый, с ненавистью смотрел на Виктора. Он ему кричал:
- Почему так судьба несправедлива ко мне! Если б кто знал, как я хочу поменяться с тобой местами! …Я понимаю, что мы оба одинаково вспоминаем о её дразнящих поцелуях, о восхитительной родинке на груди, как она упоительна в любви! Продолжаешь думать о ней…. Я знаю, ты вновь договорился с ней о встрече. Но ты её не получишь!!
- От таких слов Виктор словно обезумел. Он кинулся к профессору Ральту, отшвырнул его от пульта управления, в доли секунды на нём отыскал глазами надпись «открытие капсулы» и нажал на зелёную клавишу.
Из распахнутого прозрачного параллелепипеда выскочил клон. Виктор ему навстречу. И они сцепились в бешенстве друг с другом в смертельном поединке.
Виктор чувствовал, как руки клона железным обручем обхватывают его горло. Он с нечеловеческим усилием разомкнул на шее удушающие тиски. Выплеснул в перекошенное лицо клона крик невыносимой душевной боли:
- Ты украл не только моё тело, но и мою душу, память, что со мной было и будет! И ты сейчас пытаешься украсть самое дорогое для меня! Вельёра всё равно будет моей! Ты хочешь жить украденной жизнью! Моей жизнью! Но ты её не получишь! И ты умрёшь! Я это сделаю!
Виктору удалось сбросить с себя клона. Тот опять бросился на него. Но силы были равны, чтобы их схватка сразу разрешилась бы в пользу одного из них. Поединок между ними продолжался не на жизнь, а на смерть.
 Самое ужасное для всего присутствующего персонала лаборатории и для самого Крайза была беспомощность с их стороны распознать в этом яростном клубке голых мужских тел, где есть оригинал, а где есть его копия? Ассистент профессора вместе с Крайзом были не в состоянии остановить дерущихся, растащить их в разные стороны. Ральт, наконец, пришёл в себя. Он подбежал к пульту и нажал на клавишу «самоликвидация».
Виктор был на пределе. Да и его двойник вымотался до последнего. Ещё немного и силы покинули бы астронавта. Он не понял, что произошло? В тот момент, когда они, шатаясь, поднялись с колен, чтобы кинуться в решающую схватку, Виктор почувствовал, что его руки проваливаются в пустоту. В одно мгновение что-то случилось с клоном. С его телом. Оно из взведённых, как пружина, стальных мускулов превратилось в хлопья клонирующего раствора, что, как мартовский талый снег, стали стекать к ногам Виктора.
 ...Ассистент поспешил на помощь своему руководителю, но был остановлен примиряющим жестом Виктора. Он отпустил профессора со словами:
- Всё, никакого шума. Как тебя зовут, забыл?- спросил Виктор ассистента.- Понял…. Так вот, парень…. Постой, Чирз, или, как тебя…? Повтори своё имя…. Ах, да…, Глобс. Да, да, Глобс…. Лучше спроси у моего друга, он меня знает, что я уже спокоен. Да, Крайз?! Чёрт возьми, мне надоело…, здесь кто – нибудь найдётся принести мою одежду?!
- Принесите ему, что он требует, - устало распорядился Ральт.