Четвертый звонок

На стене красовались портреты, созданные в разных техниках и с разным характером, особенно притягивали взор портреты выполненные карандашом, как живые смотрели они с полотен разной величины, только они без статики будто готовы взять и заговорить с тобой обо всем насущном.
Захрия лучше всего управлялась именно карандашом, ни масло, ни акварель не получались в её руках такими живыми и при этом самое важное достоинство её работ, это умение фокусировать на сути, не отвлекать цветом и фоном.
В тот день заказ на портрет поступил от мужчины, который хотел сделать другу на день рождения необычный подарок, поэтому натурщик не был осведомлен о своей роли при визите в студию художницы.
Звонок в дверь раздался в двенадцать по полудню, в дверь вошёл молодой мужчина, с ясным искрящимся взглядом.
- Добрый день! - произнёс мужчина напряжённо улыбаясь, - меня зовут Владимир.
- Приветствую, я Захрия, художник портретист, ваш друг заказал для вас портрет, так что вам придётся какое-то время посидеть в этом удобном кресле... - Захрия проводила гостя в студию и указала на место где предстоит позировать Владимиру.
- А когда я смогу увидеть работу?
- Я думаю через неделю, сегодня я сделаю эскиз и отпущу вас, как закончу, пришлю портрет с курьером.
- Тогда приступим! - Владимир потирая руки направился к креслу.
Захрия села напротив, взяла в руки карандаш и принялась за эскиз, несколько раз она меняла положение Владимира пока в итоге не остановилась на понравившейся диспозиции. Но эскиз получался плоским, на лице натурщика не было нужных ей эмоции, мимики, переживаний, ей нужно было за что-то зацепиться.
- У вас замечательный друг, в наши дни редко делают такие подарки. - Захрия принялась за любимый приём, ей нужен был доверительный разговор с Владимиром иначе её работа не будет достаточно объёмной.
- Сергей, он классный мужик, дюжины стоит, даже больше чем друг, как брат мне. - Владимир тут же выправил осанку, и сел свободнее.
- Он всегда вам такие сюрпризы организовывает?. - Захрия ловила каждую эмоцию, но глаза не поддавались прорисовке.
- Нет, он просто решил меня поддержать, создать эдакое приключение, все пытается меня развлечь. - Владимир немного осунулся и поёжился в кресле.
- Что же вас так могло расстроить? Такая активность неспроста. - Захрия чувствовала, что глаза не получатся пока она не докопается до сути, что-то прячет этот светлый безмятежный взгляд.
- Дела сердечные, в этом плане ничего оригинального. - Владимир буквально отмахнулся от вопроса, стало понятно, нужная струна найдена.
- Давайте так, вы мне расскажете свою историю, а я вам свою. Я уже полчаса не могу приступить к зарисовке глаз, я не чувствую нужного настроя, так что полезно будет обоим. - Захрия вонзилась своими серыми глазами во Владимира, казалось, что они способны смотреть сквозь предметы.
- Договорились, только тему вашей истории задам я. - Владимир всем видом дал понять, что торг должен быть равным.
- Итак, что за сердечные дела у вас, обычно разрыв отношений у мужчин сильных переживаний не вызывает. - Захрия в такие моменты была похожа на хирурга, препарируя человеческие души без анестезии.
- Так получилось, что трижды подряд девушки уходили от меня к другим мужчинам, последние отношения продлились около полугода, она просто исчезла. После такого сложно доверять девушкам, держишь всегда ухо в остро. Эти три тревожных звоночка меня как-то выбили из колеи. - Владимир с неохотой делился переживаниями, пытаясь в одном предложении выразить всю суть.
- Задавайте тему. - Захрия не сдвинулась с мёртвой точки с задачей прорисовки глаз, но чувствовала, что она на пути к одной из лучших своих работ.
- Расскажите о мужчине, которого вы любите. - Владимир пытался скрыть волнение, но будучи неопытным провокатором сделал это неумело.
- Это отец троих моих детей, его нет с нами уже 10 лет. Он был вспыльчивым и вечно ищущим человеком, с огнём в глазах и с огненной шевелюрой, ему было тесно в своем теле и в своем сознании. После семи лет брака, непростого брака, непростого потому что его перфекционизм доходил до всех возможных степеней крайности, в какой-то момент он собрался утопить своих детей, потому что они, по его мнению, посредственны и бездарны.
Я бросила рисовать и все свое внимание и время посвятила ему, чтобы сравниться с его идеалом женщины я сделала четыре пластических операции, полностью поменяла свой гардероб и распорядок жизни, на какое-то время наступил штиль.
Дети почти не видели отца, это позволяло полностью их обезопасить, я вставала раньше него и ложилась позже, за последующие 3 он ни разу не видел меня без укладки, без макияжа и идеально составленного гардероба. Когда у меня была простуда или какие-либо проблемы со здоровьем я срочно организовывала отъезд к родителям, чтобы он не видел моё несовершенство.
Было правда одно неприятное обстоятельство, у него сильно прогрессировала шизофрения, каждую ночь он вставал, брал нож и искал меня и детей по дому. Дети учились на полном пансионе в другой стране, они этого не видели, я каждую ночь запиралась в кладовке и ждала когда закончится охота.
Однажды, его родители решили привезти детей на выходные, они рассказали об этом супругу, это был сюрприз для меня, поэтому я ничего не должна была знать. Я не рассказывала о болезни супруга, так как лечащий врач уверял, что это поддаётся лечению, а если честно просто боялась.
Так вот, в разгар очередной охоты раздался звонок в дверь, я поняла что отсидеться в кладовке не удастся, в дальнем углу кладовой у нас была кочерга, которая переехала снами из прежнего дома, это было моё единственное оружие.
К моменту как я вышла из кладовки мой муж уже встречал гостей, во время приступов он говорил очень тихо и будто зазывал, выманивал, так же он встретил и детей, он будто не видел, что с ними пришли его родители, сжимая спрятанный за спиной нож он направился к младшей дочери,
когда его родители поняли в чем дело, он уже схватил её и единственное, что я помню так это как меня оттаскивали от бездыханного тела моего мужа.
Сейчас мои дети со мной, я вернулась к рисованию, единственное за что я себя корю, так это за то, что не переборола свой страх, не добилась отправки его в лечебницу, возможно он был бы до сих пор жив. - Захрия откинулась чуть назад, она была довольна тем как вырисовывается взгляд, оставался последний аккорд.
- Вы наверно ненавидите мужчин? - Владимир внутри себя боролся как мог со своим любопытством, но вопросы его терзали сильнее.
- У меня два сына, они прекрасны, прекрасны в своей силе и в своей слабости, это удивительно как глубоко им важно чувствовать, они любят не так как женщины, мужчины любят всей своей сутью и не любят так же. Я бесконечно восхищаюсь мужчинами, они так неистово любят жизнь, что не тратят времени на полутона.
- Но так почему же вы одна? Если вы говорите, что к мужчинам у вас нет неприязни. - Владимир сверлил художника глазами.
- Потому что я люблю одного мужчину и не хочу растрачиваться на полутона. - Захрия торжествовала, на нее смотрел лучший её портрет, самый честный, взгляд буквально провоцировал на отчаяние, ослепительно красив, силен и беспомощен.
Захрия распрощалась с гостем, и засела за портрет, её не отпускало вдохновение ни на секунду, почему то ей важно было ни упустить, ни потерять это состояние.
Через четыре дня она получила из багетной мастерской свою работу заключённую в раму под матовым стеклом, это был портрет величиной со стену жилой квартиры, линии формировали контуры лица будто штрихи, оставляя много воздуха на том месте где они должны были стыковаться.
Захрия бесновалась от радости, ей удался этот взгляд, взгляд обрамляющий силу, самодостаточность, боль и одиночество, именно то, на что так часто обрекают себя лучшие из людей.
В тот же день она отправила портрет заказчику, с небольшой запиской, прикреплённой к раме.
Владимир встретил курьера в офисе, увидев масштаб полотна, решил что единственное место где оно может разместиться будет холл, тем более все коллеги томились в ожидании что же вышло из затеи с портретом.
В час дня портрет красовался на одной из стен, Владимир вышел из кабинета, чтобы первым увидеть результат этой авантюры. Оказавшись напротив полотна, его будто хватил озноб, все его внутренне терзание, все страхи, все сомнения смотрели сейчас на него.
Его слегка бросило в жар, он подошёл к портрету и немного суетясь, распаковал записку.
"Если вы любите, вы за своей любовью отправитесь и на тот свет, если вас любят за вами последуют в любую яму, это тяжкое бремя, но это единственное, что достойно переживаний. Вас ждёт четвёртый звонок, так расправьте крылья перед падением в бездну."