Ведьма снежных окраин. Часть 2. Гл. 1

Часть вторая

Изум.

1

- Друг мой! Я пригласил вас сюда вовсе не запугивать. Нет, нет, я преследую совсем иные цели, поверьте мне,  -  серая закутанная в балахон фигура сабла отошла от окна, и свет упал на испуганного, пожилого  человека, вжавшегося в деревянное антикварное кресло, больше напоминающее орудие пыток, нежели предмет интерьера. – Здесь, вдали от достижений индустриализации, намного теснее ощущаешь связь с природой, с космосом. Здесь не чувствуешь, что ты случайный отблеск великого света мелькнувший на переливающихся радужных крыльях навозной мухи. Здесь не чувствуешь горечи одиночества, но  ощущаешь себя нужным каждой травинке, каждому облаку бегущему по простору голубого неба. Здесь всё кажется великим в своей простоте. Здешний воздух можно есть, а вода каждым глотком напоминает, что она была матерью всего живого. Здесь совсем другая энергетика, даже по меркам нашего неординарного мира. Здесь просыпаешься с восходом, проработав полночи, и чувствуешь себя вполне отдохнувшим и полным сил.
Сабл  сделал неопределенный жест рукой, и вторая серая фигура, отделившись от стены, с которой незаметно сливалась до этого, хлестко ударила сидящего человека по лицу. Тот откинулся, глухо застонав, прижал к лицу обе ладони, да так и остался сидеть, ожидая новых побоев.
- Да, да. К сожалению, друг мой, даже здесь приходится работать. Мы частица жизни, а жизнь не стоит на месте и заставляет нас двигаться вместе с ней. Мы не настолько совершенны, что бы просто предаваться созерцанию. Хотя, надо признаться, здесь можно наблюдать интереснейшие явления. Эти края знаете, как еще называют? Нет?
Сабл сел напротив своего испуганного собеседника на кожаный диван, и закинул ногу на ногу. Лица его не было видно из-за низко надвинутого капюшона, левый рукав был пустой, а из правого высовывалась почти человеческая ладонь с очень длинными, хорошо ухоженными ногтями и недоразвитым большим пальцем. Голос саблезубого можно было назвать даже приятным, его хотелось слушать, правда, это вряд ли можно было отнести к человеку, закрывшему ладонями лицо. Ему скорее захотелось бы слышать шум отбойного молотка, нежели этот приятный тембр. Да и находится в этом месте, ему не доставляло никакого удовольствия.
Сабл сделал небольшую паузу, во время которой поднёс к капюшону высокий прозрачный бокал, наполненный оранжевой жидкостью, стоящий всё это время на небольшом, трёхногом столике, сделал небольшой глоток и, продолжая держать бокал в руке, немного наклонился вперёд.
- Эти края, каждая овца называет аномальной зоной, – он негромко рассмеялся и продолжил монолог в своей обычной спокойной манере. – Что они понимают в аномалиях? Видели бы они Токийское метро в час пик, или центральный базар Салахина в сезон скидок. Вот где аномалия! А здесь, природа открывает нам свои тайны, и в этом нет ничего аномального.  Но я пригласил вас сюда не только любоваться природой. Я хочу вам кое-кого показать. Как вы думаете кого?
Пленник, а было совершенно понятно, что этого несчастного человека держать здесь против его воли, не посмел проигнорировать вопрос, и еле выдавил из себя, не отрывая от лица ладоней:
- Не знаю.
- Может быть. Может быть, и не знаете, но определенно должны догадываться. Вы же далеко не глупый человек мой друг. Скажем даже для человека вы совсем не глупый. Давайте спустимся в подвал? Там у меня для вас сюрприз. Выпейте для поддержания сил и пойдёмте.
При слове подвал пленник вздрогнул, убрал от лица руки, и закрутил головой в разные стороны, как будто ища помощи. Но в небольшой комнате никого кроме него и двух саблов не было. Обстановка комнаты была крайне деловой, ничего домашнего, скорее казённый кабинет следователя. Деревянное кресло, небольшой столик с графином, письменный стол с крутящимся как у пианиста стулом, и кожаный диван. Свет проникал из одного двустворчатого окна, наполовину прикрытого занавесками.
Сабл, тот, что стоял, вынул из-под балахона плоскую флягу, и протянул её пленнику. Пленник не посмел отказаться от протянутой фляги, сделал пару судорожных глотков, и тут же отдавая флягу обратно, другой рукой испуганно прикрыл рот,  как будто не веря в то, что он сейчас сделал.
- Поднимайтесь, поднимайтесь. Вход в подвал с улицы, по другую сторону дома. Не тащить же вас силой, друг мой.
Воздух и, правда, был восхитительным, пели птицы, сосновый (откуда здесь сосны, пронеслось у пленника в голове) лес подступал прямо к одиноко стоящему небольшому деревянному одноэтажному  дому. Закружилась голова, то ли от свежего воздуха, то ли от выпитого зелья. Но страх почти пропал, пришло ощущение легкости обречённого. Будь что будет. Троица обошла дом, и сабл, не тот, что вёл допрос, а тот, что протягивал флягу, открыл одну створку люка, который находился у стены на земле.
- Друг мой, спускайтесь первым. Не бойтесь, я думаю, сюрприз вам понравится.
Человек пошатываясь, нехотя подошел к люку и заглянул внутрь.
- Где же лестница господин…
-  Имена прибережем для официальных встреч, друг мой, а сейчас у нас можно сказать просто загородная прогулка. Спускайтесь, любезный, а лестница образуется.
«Любезный» поднял одну ногу и так балансируя, попробовал опустить её в черноту люка. Он как будто пробовал холодная ли вода в реке, прежде чем окунуться, и именно в этот момент второй молчаливый сабл сильно толкнул его в спину. Коротко вскрикнув, человек упал вниз. Сначала ему показалось, что он разобьётся насмерть. Подземелье оказалось намного глубже, чем можно было себе предположить. Он всё ждал боли, которая последует за неминуемым ударом об пол, но неожиданно заметил, что падение замедлилось, и он повис в темноте, так и не достигнув дна.
- Хоть бы просто убили, - подумал вслух несчастный человек.
Глаза долго не могли привыкнуть к темноте, было неестественно тихо, пахло сырой землей и ещё чем-то отвратительно сладким. Сознание оставалось исключительно ясным, но закрадывались пугающие мысли, что это самое сознание уже не совсем его.
Когда он увидел белую точку, потихоньку растущую в размерах, то подумал, что это игра воображения, но точка росла, и понемногу превратилась в луч фонаря.  Свет приблизился, заполнил всё пространство вокруг, слепил глаза, и человек никак не мог разглядеть, кто держит этот фонарь.
- Ах, вот вы где, друг мой, - раздался приятный голос сабла, и все страхи вернулись. – А мы никак не могли понять, где вы зависли. Тут, знаете ли, пространство и время живёт по своим законам, а мы вносим только свои поправки. Вы же прекрасно разбираетесь в поправках к законам, не правда ли?
Человек пытался зажмурить глаза, свет фонаря казался ему нестерпимым, но это почему-то никак не получалось сделать. Он непрерывно сокращал лицевые мышцы, пока понимание, почему это происходит, не полоснуло холодным страхом по его трепетавшей душе. Веки исчезли. Век нет, значит и глаза закрыть нечем. Руки дернулись было к лицу, но после этого непроизвольного резкого толчка он как будто закружился в невесомости, и  уже не управляя более своим телом, куда-то поплыл, под ровную речь своего мучителя.
Слов разобрать он уже не мог, потом и интонация голоса сабла начала меняться, от ровного гула,  до резких вскриков. Он не видел ничего кроме света, и постоянно ждал новых ударов и новой боли. Он чувствовал, что плывет параллельно полу, вернее сначала чувствовал, что это плывет он, потом ему стало казаться, что такие понятия как «я», «моё тело», «мои мысли» становятся совершенно неуместными в данной обстановке. Он потерял себя окончательно, вслед за веками пропали и остальные части тела, и мысли его превратились в бессвязное бормотание сабла. Пара глаз его слилась в один налитый кровью орган зрения, который видел свет, и каким-то образом мог ещё воспринимать все эти немыслимые метаморфозы и оценивать их.
А потом всё замелькало, ослепляющий свет дернулся в сторону, уступая место калейдоскопу бессвязных картинок и нелепых цветных мазков. Глаз смотрел вниз, и видел, что поднимается всё выше и выше. Под ним была знакомая земля, поля, леса, реки, озера. Постепенно очертания ландшафта становились всё мельче и мельче, и стали настолько малы, что разглядеть что-нибудь конкретное стало просто не возможно. Всё чаще стали мелькать облака, потом они закрыли обзор сплошной белой пеленой,  а потом взору предстала прекрасная бело-голубая планета, вращающаяся в черноте космоса.
Он (кем бы он ни был в этот момент) вспомнил,  как в детстве на уроках географии любил изучать карту, знал наизусть все страны всех континентов, моря, океаны и реки, все самые значимые горные вершины. Но, то была плоская карта той, далекой Земли, на которой он не был уже так давно. А планета, вращающаяся перед ним сейчас, была до боли похожа на его родину, но всё-таки это была не она. В какое-то мгновение ему стало казаться, что смотрит он не на реальную планету, а на её картонную модель, на глобус.
Вот, параллели и меридианы, окутали ее сплошной сеткой. Эти линии слегка светились, он стал вглядываться в них и понял, что свет  этот - не обман зрения. Он напрягся, стараясь разглядеть подробнее, и тут же почувствовал, что глобус приблизился к нему в долю секунды, позволяя более тщательно изучить это светящуюся сетку. Он понял, что это вовсе не нарисованные линии, а  полупрозрачные туннели, наполненные необычным светом. Эти тоннели опоясывали орбиту вдоль и поперёк и внутри них снуют туда-сюда разные необычные существа, с немыслимой скоростью преодолевая огромные расстояния, от полюсов до экватора.
Приглядевшись ещё немного, он увидел, что некоторые из этих светящихся тоннелей отходят от самой планеты и удаляются в черноту космоса; они как паутина светились на солнце, тонкие, кажется, ткни пальцем и оборвутся.
Завороженный зрелищем он поначалу не заметил, как на заднем плане в черноте космоса появился новый объект, звезда; вот, она, вспыхнув ярким светом, стала приближаться к планете окутанной паутиной  светящихся тоннелей. Лишь, спустя какое-то время он придал значение этой яркой вспышке и, сместив угол зрения, стал наблюдать как «звезда» превратившаяся  в яркую комету с длинным хвостом,  летит прямо к огромному, вращающемуся бело-голубому шару и ему стало казаться, что столкновение будет неизбежным.
Он очень испугался, ведь если такая крупная комета столкнётся с планетой, не миновать беды, будет взрыв и возможно даже планета погибнет, развалившись на несколько частей, которые будут мёртвыми глыбами кружиться в безвоздушном пространстве.
Но по мере приближения,  комета стала потихоньку менять траекторию, уклонятся в сторону и наконец, пройдя в ужасающей близости, унеслась прочь, в необъятные просторы галактики, что бы вернуться, возможно, через несколько тысяч лет.
Человек (или глаз) очень обрадовался, что комета прошла мимо. Но всё-таки  это сближение двух небесных тел не прошло совсем без последствий. Краешком хвоста комета задела атмосферу планеты, но этого хватило, что бы одна тоненькая паутинка, тянущаяся от планеты в черноту космоса, оборвалась и одна часть её улетела в неизвестном направлении, а другая, прикрепленная к поверхности планеты, стала потихоньку оседать вниз, постепенно теряя свою яркость и чернея практически на глазах.
Как только он увидел, что этот светящийся отросток начал засыхать к нему пришла полная уверенность, что произошло событие, которое обязательно повлечёт за собой изменения в судьбах многих людей, и что эти изменения уже коснулись  его, и ещё коснутся.
А потом картинки опять замелькали перед ним красочным калейдоскопом, вновь появилось ощущение полёта, и медленное торможение. Четкость зрения постепенно восстанавливалась, и он увидел людей.
  Люди были не знакомы ему, но явно с ним чем-то связанны. Они шли к нему. Среди них была молодая женщина, которая очень нуждалась в помощи. И ещё он заметил, что к переливающейся многоцветной ауре людей, примешивается однородная светлая аура разумного, коренного представителя этой планеты.  У него на родине (когда глаз был человеком) этих существ называли животными. Но тут они были совершенно другими, наверное, благодаря этой светящейся сетке, наброшенной на их планету чьей-то древней, а может и предвечной рукой. Это сплетение светящихся тоннелей было живым и наполняло своей жизнью весь это мир, всё его растительное и животное многообразие, заставляя и коренных жителей и пришельцев прикоснуться к необычным для их родной планеты условиям существования.
Он увидел молодую девушку совсем близко, её красивое заплаканное лицо, глаза полные горя и надежды на то, что ей кто-нибудь обязательно поможет. Он должен был вот-вот понять, что связывает его с нею, понять, что он должен для неё сделать и как их встреча может повлиять на судьбу этого мира. Но пока он был только глазом, понять это было не возможно. Жизненно необходимо было стать человеком. Он понял, что не только он сможет ей помочь, но и она сможет помочь ему, ведь он тоже попал в беду. Нужно, нужно стать человеком. Что бы понять.
Его желание материализовалось, как только он смог его четко сформулировать. Трансформация началась медленно, но неудержимо. В его сформировавшемся из пустоты теле нашелся мозг, заработал, начал связывать между собой все события последнего времени. Но вывод сделать он не успел, ведь он висел высоко-высоко над землей и пока был просто глазом, совсем ничего не весил, а теперь под тяжестью человеческого тела стал неумолимо падать вниз.
Он падал быстро, и трение о воздух атмосферы планеты, вернуло ему все человеческие чувства. Он летел, как метеорит сквозь все слои атмосферы и случилось с ним то, что обычно случается со всеми космическими телами, проделывающими этот путь. Попросту говоря, он загорелся, и огонь терзал его плоть. Он умер, в муках, и сознание его померкло, и в тоже мгновение он очнулся в подвале загородной резиденции саблов привязанный к теперь уже по-настоящему пыточному креслу и о произошедшем с ним напоминали только отголоски мучительной боли во всем теле.
Напротив, на столе стоял небольшой стеклянный аквариум с надетой поверх металлической клеткой. Воды в аквариуме не было, а внутри сидела здоровая крыса, одетая в синюю форму почтальона, с большой, чуть не больше её самой черной сумкой на ремне. Крыса пристально смотрела на человека, а потом (он даже вздрогнул), улыбнулась и весело подмигнула ему красным глазом. Человек закрыл глаза, посидел так с минуту, потом открыл снова. Крыса не исчезла, более того она придвинулась ближе к стеклу и заговорила ласковым голосом сабла:
- Ну что, друг мой, вот и сюрприз. И в связи с этим у меня к вам деловое предложение. Вы же деловой человек? Я даже больше скажу, в делах вы просто таки волшебник.