Картинки иного. Кокон

Труднее всего учиться одиночеству. Эту истину Сергей давно принял как неизбежность, не искал новых знакомств, старательно избегая протяжного взгляда, волны, что связывала крепчайшими узлами, которые так больно рвать.  Он с первого мгновения научился считывать язык глаз, настраиваться на сигналы о помощи, отсекая длительный контакт.

 В этот раз все было иначе, подвел виртуальный мир, невозможность поставить барьер.  Ее сообщения в чате поражали  откровенностью. Девушка с ником «Я» писала, что давно искала Сергея, что  у нее есть темы, которые она должна обсудить с ним приватно, однако от встречи отказалась.  А в личной переписке вдруг спросила про кокон. Сергей был растерян, он не находил ответа. Девушка исчезла так же внезапно, как и появилась, оставив легкую горчинку одиночества и неразгаданность тайны. Иногда ему казалось, что в чате появилась тень его души, которую он просто не узнал. Возможно к таким размышлениям подталкивал говорящий ник. Сергей раз за разом обновлял страницу, с нетерпением ожидая  милого «привет», проверял почту, убеждаясь, что это их мимолетное знакомство было не ко времени. Его мучил кокон. Временами казалось, что видение уже близко, но не может пробиться за плотную завесу его тоски по живому общению.

Кокон он увидел бессонной ночью, когда измучившись в жаркой постели, подошел к окну. Уставший город спал. Лишь в редких окнах рассыпался  песком тусклый свет. Ему вторили маячки припаркованных повсеместно машин. Луна, прикрывшись прозрачным покрывалом, лениво заглядывала в этот самый рядовой двор, самой рядовой многоэтажки большого города. И вдруг…

Огоньки разом померкли, куда-то подевалась луна, и за оконной рамой, как в большом мониторе появилось совсем другое изображение. Огромная темная равнина занимала все пространство обзора. Стало настолько тревожно и тихо, что Сергей даже постучал по стеклу. Привычный звук немного успокоил. А между тем, темная масса, которую он принял за равнину, оживала, расцвечиваясь миллиардами вспышек. Насколько хватало взгляда, бурлила, наливаясь безобразными пузырями, взрывалась, отбрасывая темные хлопья. Сергей присмотрелся. По всей поверхности зрели малиновые нарывы, которые собирали вокруг себя тускло мерцающие светлым, группы.  Эти малиновые опухоли притягивали, выкачивали, пробивали целостное поле. И чем активнее они были, тем беззащитнее становились светлые, теряя силу, группируясь вокруг этого кровавого нечто. И поспешность, с которой они стремились занять место рядом с очагом агрессии, покорность перекрашивания, ужасала. Теперь все поле было покрыто воющими нарывами, между которыми еще струились тоненькие светлые потоки. Сергей знал, что именно они удерживают это пространство от полного уничтожения. Внезапно раздался металлический лязг. Горящее поле обрело границы, которые медленно-медленно сворачивались в кокон. Это зрелище было столь ужасающе обреченным, что Сергей закрыл глаза.  Ленивая луна уже поджидала его за распахнутыми веками.

За спиной пискнул, работавший все это время, компьютер. Пришло письмо с единственным словом: «Видел?»
Сергей быстро набрал ответ: «Когда?»
Ответ пришел одновременно с отправкой: «Скоро».
«В наших силах что-либо изменить?».
Но ответа не было…