С. из-В Шанхай

…я писал или списывал…писал…или списывал?..
Писал!...или…списывал…
/И он ударил свой лоб открытой ему ладонью!/ах!/ и так порядка 55 раз./


-Сергей – послышался зов из Космоса, как он полагал…Женский голос точно, властно и одновременно комично (как ему показалось) указывал на что-то…
- Нет, нет, я не могу, все написано и уже давно одобрено…заспешил парировать начинающийся в себе ужас Сергей Управыч.
- Сергей, Сергей…- послышался Голос с укоризной
- нет, нет, ну меня не поймут, если завтра…
-Сергей! – голос уже звучал ближе, но с каким-то ужасающим фоном и был уже похож на меч…- что вы сделали с народом!..
- мы…писали…- и он сокрушенно потупился, так как второй голос (совести), который неминуемо был связан с первым встал перед ним воочию.
«Так вот какая ты…совесть…» - подумал Сергей. Совесть выглядела как обычный сверкающий когда-то, а сейчас ржавый и все же поблескивающий чем-то неуловимым сквозь паутину современного бытия меч.
- Сергей!..- теперь Голос отчетливо звал куда-то. И он пошел за ним.
--------------------------
Конституция! Конституция!
Залистанная, с пожелтевшими от солнечных судеб страницами – тихо лежала она на подушке.
-Тьфу! – и Серафима Ивановна всплеснула руками протирая пыль в комнате, ну совсем заблудился…и подошла к углу с лампадкой:
- Матушка! Да выручи ты его…совсем запутался бедный…

- в Шанхай!- и с большим грохотом его пухлая ладонь опустилась на стол. Точно загонялась  мысль в кусты усов как птица.
-Да –продолжил мысленно он- сколько цветов сорвано было…
"ты пришла меня нашла, а яй рас-те-рял-ы-ся!" – вспомнились ему слова из далекой песни как нельзя вовремя.
И почувствовав прилив песенной энергии он стал напевать в себе на мотив небезызвестного «Уеду, уеду в Америку»,  «Уеду, уеду в Шанхай, в Шанхай!» - к себе то есть, умиленно повторяя покачивая головой Серафима Ивановна...
Так и повторял сидя за лампадкой до утра:
- Уеду-уеду, уеду-уеду, уеду-уеду, уеду-уеду…там и напишем…новую…с товарищами...  я проснулся!
-Серафима!! Подавай…и, осекшись, слезно упал перед ней на колени как перед народом.