Зеркала

Здесь слишком много зеркал, чтобы можно было дышать без опаски. Твой дом из неприступной крепости давно превратился в стеклянный Форт Боярд. Ты слишком густо красишь глаза.
Раньше мы вместе смотрели американские фильмы девяностых, смеялись над уродством и планировали завести четверых детей. Ты много говорила о Боге в таких тонах, будто вчера здоровалась с ним за руку, — тогда, наверно, это было модно. Не знаю, мне редко доводилось выходить из дому.

Ты слушала Scorpions и даже, кажется, выбиралась на их концерт однажды. Но это была бравада чистой воды: тогда каждый второй из твоих гостей слушал именно их. Ты вообще вся состояла из бравады — именно она заставляла тебя пропускать самые громкие премьеры. Их всегда можно было посмотреть дома тайком.
Мы вместе гуляли по заброшенному театру с призраками Паланика и восхищались предрассветными кошмарами Кинга. Когда кто-то на время вторгался в наш с тобой мир, мне было слегка не по себе. Но это проходило, как проходили и сами люди — почему-то рядом с тобой никто надолго не задерживался. Не потому ли, что ты пугала их странными выходками чуть чаще, чем это принято делать в целях эпатажа?

Я никогда не подозревала, что именно это станет отправной точкой. Не подозревала, что одиночество действительно может тебя терзать — ну что за глупость, право слово? У тебя ведь всегда была я.
Ты повесила несколько зеркал в коридоре и гостиной, выщипала брови и купила серебристый карандаш для глаз. Мы стали чаще выбираться на премьеры, во время которых ты громко обсуждала особенности фильма со своими новыми друзьями. С теми, кто задержался рядом с тобой надолго.
Иногда я говорила тебе: давай останемся дома, зачем нам это нужно? Но ты отмалчивалась, а вечером надевала короткое платье, туфли на высокой платформе и уходила. Ты брала меня с собой всё чаще, хоть я никогда не хотела этого на самом деле. Тебе неожиданно стало плевать на всё, о чём я думаю.

А потом ты перестала хотеть меня. Это было не то, что больно — это было никак. Твоё безразличие моментально стало моим, а твоя новая страсть превратилась в мою. Зеркал в доме стало намного больше — ты будто наказывала себя за то, что не хочешь больше быть со мной.
Ты убегала от меня, пыталась сломать меня, била меня. Это было нормально — если ночью моё лицо искажал гнев и страх, то по утрам я всё равно была привычно-безразличной. Я просто не могу иначе.
В твой Форт Боярд вот уже третий год приходят одни и те же люди. Ты заразительно смеёшься в их обществе, обсуждаешь с ними новинки кинематографа и книги русских классиков. Ты больше не говоришь о Боге, не хочешь четверых приёмных детей.

Я всё ещё с тобой и видимся мы слишком часто. А всё потому, что ты повесила очень много зеркал — дурацкая попытка приписать свои грехи и ошибки мне. Ты ведь понимаешь, что никогда не сможешь избавиться от меня? И даже если ты перестанешь считать свой Форт Версалем, снимешь все зеркала и прекратишь красить глаза, я всё равно буду нарочито-равнодушно смотреть на тебя из каждой витрины.

От тени ты сможешь спрятаться безлунной ночью. Попробуешь спрятаться от отражения?