Ванька жуков и компьютер

Рассказ                Ванька Жуков и компьютер
  В ночь под Рождество  деду  Афанасию Никитовичу Липовка приснился сон. Будто приехал он из родной сибирской  Ивановки в южный губернский город  Креста и свиделся с любимым внучком,  третьеклассником Мишей. Сидят это они, как нынче водится, у компьютера и внук  посвящает деда в премудрости ХХI века. Тот внимательно слушает. Но  вскоре Афанасий Никитович  от всех этих сайтов, яндексов и браузеров как-то  затосковал, и, погладив  малыша по головке,  ласково предложил:
- Мишанька, а давай-ка мы  почитаем  Чехова...
-А кто такой  твой Чехов?- напружинился внук.- Нам  не задавали.
-Антон Павлович Чехов? – Ну … это русский писатель,- молвил дед, -   как Пушкин, Михалков, Чуковский. Слышал, небось?
- Да,- заулыбался Миша. – Муха-Цокотуха, позолоченное брюхо…Дядя Стёпа-милиционер…
- Ну вот,- обрадовался дед.- А Чехов написал про мальчика  Ваньку Жукова, которого  уже больше века знает весь мир. Вот послушай! – И Афанасий  Никитович стал по памяти читать: «Ванька Жуков, девятилетний мальчик, отданный три месяца тому назад в ученье к сапожнику Аляхину, в ночь под Рождество не ложился  спать… Он писал письмо …на деревню,  дедушке…»
    Афанасий Никитович  замолчал и посмотрел на внука. Миша держал в руках свою любимую игрушку, какого-то монстра, похожего на героя современного зарубежного мультика, вкручивал ему очередную деталь и сосредоточенно сопел. Дед  продолжил рассказ : «…Дождавшись, когда хозяева и подмастерья ушли к заутрене, он достал из хозяйского шкафа пузырёк с чернилами, ручку с заржавленным пером и, разложив  перед собой измятый лист бумаги, стал писать …Бумага лежала на скамье, а сам он стоял перед скамьёй на коленях. «Милый дедушка, Константин Макарыч! – писал он.- И пишу тебе письмо. Поздравляю вас с Рождеством и желаю тебе всего от Господа Бога. Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался»,-  жалостливо  произнёс Афанасий Никитович, словно сам писал это письмо Ваньки Жукова.

                - 2 -
- Дедушка, ну хватит,- захныкал  Миша. – Давай компьютер включим, там гонки…Знаешь, как классно…Я хочу…
     Афанасий Никитович взял в руки томик Чехова и попытался  читать рассказ дальше, но внук был неумолим и требовал включить компьютер. Дед уступил… Через полчаса бешеных гонок и душераздирающих визгов  тормозов, сигналов полицейских теперь уже взмолился  дед и  попросил  выключить компьютер. Миша согласился, и Афанасий Никитович снова стал  читать  письмо Ваньки Жукова. Но буквально через минуту его внук заявил:
   - Дедуля, вот,  когда учительница  задаст, тогда и будем читать твоего Ваньку.
   - Ну хорошо,- согласился  дед. – Тогда давай Пушкина: « У лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том. И днём, и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом…» Он так увлёкся, что не сразу услышал протесты внука и продолжал: «Идёт направо – песнь заводит, налево – сказку говорит…Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сиди…Там на неведомых дорожках …»
   - Дедулечка,  ну, пожалуйста, не  надо больше  ни про Ваньку, ни про  кота, ни про лукоморье…Давай по телеку смотреть мультики,- захныкал Миша.
   -Внучок, а как же Пушкин? Ведь он обидится… - растеряно промолвил дед.
   - А давай завтра…Я вот приду с дзюдо и почитаем. Хорошо ?
  Афанасий Никитович  тяжело вздохнул. Ему стало жалко и Ваньку Жукова, и Чехова, и  учёного кота  вместе с Пушкиным. Но делать было нечего и он включил телевизор. На экране замелькали какие-то неземные фигурки и собаки, похожие на крокодилов. Они страшно рычали и повизгивали…
     И тут Афанасий Никитович проснулся…Он  лежал на диване в родной хате,  за окнами серебрился лунный свет. Послышался удаляющийся  натужный вой мотора  автомобиля. На подушке  -  раскрытый томик с рассказами Чехова. А старику  всё ещё слышалось будто  в хате  звучит  протестный голос его внука Миши:
               
                - 3 -
 - Дедушка, ну ты  достал… Не хочу лукоморья! Включи компьютер…
     Но в комнате никого не было. Афанасий Никитович окончательно проснулся, встал, накинул на плечи латаный-перелатанный полушубок, сунул ноги в валенки и вышел на крыльцо. Погода была  крепко морозная. Воздух, казалось, пах арбузами, был сух и прозрачен настолько, что далеко, в оба конца улицы видны   дома. Вокруг всё серебрилось: и ограда, и ели, которые он посадил ещё в молодости, и  крыши домов, и даже провода, протянувшиеся к ним.  А  на небе такие яркие  звёзды:   крупные, как яблоки, и мелкие, величиной с горошины. Они заполнили собой всё небесное пространство, а не только  белёсое полотно Млечного пути. Вместе с Луной  звёзды  сияли и светились так, что можно было читать книжку без очков. Афанасий Никитович ощущал морозный воздух всей душой, будто пил его, как пузырящийся нарзан, и не мог  напиться.
   Он возвратился в дом, зажёг семилинейную керосиновую лампу, так как  электричество отключили  ещё в декабре за неуплату, взял с подушки  в руки томик Чехова, открыл на странице  с рассказом «Ванька» и задумался. Афанасий Никитович  представил  своего любимого внука , жизнь которого совсем не похожа на судьбу героя  чеховского рассказа. Ведь  родители  Миши – сын и сноха, хоть люди и небогатые, но и не бедные. Всё же как-никак предприниматели. Хотя,  кто знает, как повернётся  дальше. Может с нынешним капитализмом  в  страну вернутся и те порядки, что были при царе-батюшке, а может заживёт она ещё лучше, чем при  недостроенном социализме, которому он отдал всю свою жизнь. Афанасий  хорошо знает обо всём   этом не только из книжек. Он помнит рассказы своего деда Фомы Савельевича, который  прислуживал в городе у почмейстера, ухаживая за его сыном-барчуком. Вон в  нынешнем поместье  их бывшего директора леспромхоза, а ныне сельского богатея, говорят, нравы теперь покруче, чем в чеховские времена.
   Афанасий Никитович тряхнул головой, отгоняя дурные мысли, перекрестился  на маленькую иконку в углу, сохранившуюся ещё от бабушки Дуни, тяжело вздохнул. Затем сел к столу, нашёл ручку, открыл старую свою  тетрадь в клеточку и стал писать: «Дорогой мой внучок, милый Мишенька! Пишет тебе твой дедушка Афанасий Никитович               
                - 4 -
Липовка,- начал он .Буквы  в строчках становились  ровненько , как столбики вдоль дороги – почерк у деда был каллиграфический ещё со школы. Так его научила родная тётушка  Женя – его первая учительница Евгения Фоминична. И он продолжал: -  Живу я хорошо. Вот вчера принесли пенсию и как раз машина приехала, керосин  привезли. Купил сразу пять литров. Так что  для лампы до лета хватит. Молоко беру у соседей, у них своя корова.  А Ночку нашу( ты, наверно, не помнишь?)продал я в соседний хутор Заручевье , так как сена не заготовил, силы не те, да и косить негде. Бычка Миньку ещё осенью отдал соседу. Так что теперь у меня только  три  друга – это гуси  Катюша и Гаврюша, да Рыжик – мой верный сторож, который  хоть редко, но гавкает. Да…вот ещё Мурчела, киска моя, до того умное животное, всё понимает, только не разговаривает.   Катюша  через день несёт яйца. Они такие крупные, что одного на завтрак хватает. – Дед  передохнул, погладил кошку, задремавшую на коленях,  и продолжал: - Приехать к тебе я не могу, т.к. за билет только в одну сторону надо отдать всю мою пенсию. И потому, дорогой мой внучок, пишу тебе это  письмо. Есть у меня  большая просьба. Когда ты подрастёшь, обязательно прочти рассказ Антона Павловича Чехова «Ванька». И ты узнаешь, как жили твои сверстники в ту далёкую пору…»
      Афанасий Никитич оторвал взгляд от тетради, за  окном, на востоке уже прорезалась полоска холодной, розовеющей зари. Он подкрутил фитиль в лампе и продолжил писать: «А ещё  хочу сказать тебе, что у моего деда, а у твоего, значит,  прапрадеда  Фомы  Савельевича  были  друзья или даже  дальние родственники , по фамилии Жуковы. Одного из них как раз и звали Иваном, то есть Ванькой. А  служил он в подмастерьях у сапожника, только не Аляхина, как у Чехова, а у Пряхина. Наверно писатель в рассказе изменил ему фамилию. А второго мальчика  звали Жора, т.е. Георгий, но тоже Жуков. И служил он  у барина, только у другого, по соседству. Так вот этот Жора Жуков стал  потом известным всему миру Маршалом Победы Георгием Константиновичем Жуковым , который разбил самого Гитлера, который хотел лишить нашу Родину свободы и поработить всех нас. 
    А ещё, Мишенька, нашёл я тут в кладовке у себя старые книжки и стал их перечитывать. Одна называется «Кому на Руси жить хорошо». Здорово написал её  Николай Некрасов, в стихах. Давным-давно, ещё в Х1Х веке. Про то время в России, но очень похоже на наше. А другая книжка – «Мать»
                - 5 -
Горького. Когда ты станешь взрослым, то обязательно  прочти их.. Так вот тот Жора Жуков,  о котором  рассказывал мне дед Фома, научился грамоте и стал великим человеком благодаря  власти, которая пришла на смену царской.  А помог  прогнать  ту буржуйскую власть и установить новую, народную  Павел Власов, про  жизнь которого и его героическую  маму Пелагею Ниловну   как раз и написал Горький. Вообще-то он не Горький, а Алексей Максимович Пешков. Но жизнь у него была настолько несладкая, что он взял себе такую писательскую фамилию и имя «Максим Горький». 
    А потом, через 70 с лишним лет, не без помощи твоего тёзки Мишки Горбача(был такой правитель в России),  с нашей  страной случилась  беда. Не знаю удастся ли тебе найти книжку твоего земляка, писателя Семёна  Петровича Бабаевского  с  названием  «Последнее сказание». Если найдёшь,- прочти. А там вот  что сказано(пишу по памяти): «Жила-была на белом свете писаная красавица – Советская власть. Девушка работящая, честная, благородная, справедливая. На её горе  отыскались христопродавцы. Три барина напились и  затащили её в тёмный лес – Беловежскую пущу…Надругались, измазали дёгтем и грязью, а потом выставили напоказ всему миру: «Вот, смотрите, какая она - ваша хвалёная красавица».
    Так вот, Мишенька, когда подрастёшь, ты должен знать,  что эта красавица, которую звали Советская власть, как и любая женщина,  порой ошибалась. Но, когда она управляла Россией, то  дети, внуки и правнуки  вот того самого  чеховского Ваньки Жукова, да и я тоже, как и твои папа и мама ( ты не поверишь!)  учились бесплатно не только в школах, но и в институтах. Да и живёшь ты с родителями в квартире твоей бабушки Нади, которую ей при той власти государство дало тоже бесплатно. В ту пору это было в порядке вещей.
      А ещё все мы тогда бесплатно лечились, и  почти каждый год  ездили в санатории и дома отдыха. Скажу тебе по секрету, что я уже полгода не хожу в нашу лечебницу, так как не могу стоять в очереди  -  болят ноги, а к платному врачу ходить мы не привыкли. Тут недавно приезжал один аж из области. Фамилия странная какая-то – Лепило, Борис Маркович. Так я только за консультацию заплатил 500 рублей. А что он сказал? Да ничего путного! Говорит:  «Тебе, дед ,надо в каждую коленку по пять уколов. И побежишь! И всего-то, говорит, 8 тысяч рублями».

                - 6 -
   - Конечно, побегу, - сказал я ему и ушёл. Тру теперь вот ноги настойкой на водке из сосновых шишек. Фельдшер наш посоветовал. И правда, помогает.               А вчера соседка  вычитала в газетке, что  медпункт , как и школу,  скоро  закроют, так как деревня наша неперспективная, и добираться  к врачам, а детишкам – в школу  придётся в райцентр, за  50 километров. 
    Ну, да ладно, внучок. Что это я всё про себя, да про себя. Напиши мне ( ведь ты уже третьеклассник) о своей жизни - как успехи  в учёбе, как зовут учительницу, в какой школе учишься – в частной или в государственной  - и вообще обо всём  вашем житье-бытье.  А то родителям твоим некогда, всё  каким-то бизнесом занимаются. Ну, дай Бог, чтоб у них всё было хорошо и чтобы их не посадили, а то, люди говорят, что с этим сейчас запросто. Особенно с теми, у кого денег мало и не могут они от судей откупиться.
  А ещё, Мишенька, поздравляю тебя и  маму с папой с наступившими  теперь уже Новым годом и с Рождеством Христовым! А пока письмо дойдёт до вас, то и с Крещением Господним. Я теперь стал  верующим  и хожу по праздникам в церковь. Построили её на площади, где раньше  изба-читальня стояла. Была когда-то такая. Папа знает, спроси у него, он ещё туда в библиотеку ходил, когда учился. С тем до свидания.  Обнимаю . Целую. Твой дедушка  Афанасий Никитович Липовка».
    Он  старательно вывел свою каллиграфическую роспись, какой  десятилетиями украшал финансовые  документы, когда работал в леспромхозе бухгалтером. Аккуратно вырвал листки из тетрадки, сложил их вчетверо, запечатал  в конверт,   потёр затёкшие ноги  и написал адрес…
      Светало.  В сарае загоготали гуси, а под окном пролаял Рыжик и затих.  Довольный  собой, дед, укрутив фитилёк в лампе, задул огонь  и прилёг на диван. Через несколько минут, под   убаюкивающие звуки Мурчелы он заснул тревожным , предутренним сном. Как в войну, после боя. Ему снился  то   Ванька Жуков, склонившийся над письмом своему деду,  то  его родной  внук Миша у компьютера, а потом парад Победы  на Красной площади  и сталинский Маршал на белом коне.
                Николай МАРЬЕВСКИЙ