У озера

                У   ОЗЕРА
                (Зарисовки)
Предисловие.
     В далёкие исторические времена и в наше беспокойное время, люди селились и селятся у воды. О том, что вода нужна для хозяйских нужд – и так понятно. Другой вопрос: вода притягивала и притягивает к себе людские взоры своей красотой. И не только сама вода в речке, озере или даже в рукотворной запруде – красива, особенно прекрасен окружающий мир вокруг источника, сочный, цветущий, радостный.
     Каждая речка по-своему хороша, но это всё-таки проточная вода, а озеро – это нечто особенное. Само озеро, как отдельное государство со своими законами, но и вокруг него формируется свой неповторимый климат, не только погодный, но и рельефный. Общую живую картину создают горы, прибрежные скалы, лес и даже отдельное дерево, кустик, травинка малая, дорога, тропинка и, конечно же – звериные тропы и человеческое жильё.
     Люди привыкают к месту, где они родились и оно порой не кажется жителям таким уж и красивым, но когда случай дарит возможность посмотреть иные места, то прекрасные впечатления человек навсегда уносит с собой в сердце своём. И этих впечатлений у самых разных людей куда больше, чем воды в озере. Каждый человек по-своему сможет рассказать о том, что его удивило, что заставило придержать шаг, запахи, звуки и ещё многое чего такого, чему люди ещё и название не придумали. Да и не нужны слова тому, у кого от соприкосновения с природой душа поёт.
     Мне же захотелось, хоть в нескольких словах рассказать об увиденной красоте, которую природа создавала веками и вносила свои дополнения каждое лето. Хотя летом, осенью, зимой и весной краски у живой картины меняются, становятся мягче или ярче, но об этом рассуждает только человек, ведь ему Богом подарена память, а значит – возможность сравнивать. А ещё появляется желание поделиться впечатлениями с другими людьми и от этого увиденное приобретает иную ценность. Эту ценность нельзя отнять у человека, а только человек её может приумножить.

                1
     Когда много лет уже за плечами, невольно начинаешь сравнивать вещи, которые на первый взгляд кажутся несовместимыми, даже не осознавая этого. Просто выбираешь то время суток и идёшь гулять или по каким-то своим делам тогда, когда природа, а погода – дочь природы, кажется тебе более благоприятной, конечно же, если есть возможность выбирать и срочные дела не торопят.
     Поздней осенью, когда морозец выбелил траву, а зачерствевшая земля гулкая, как колокол, минуты восхода солнца очаровательно-красивые. Очаровывает, прежде всего необычная тишина, прозрачная светло-голубая свобода. Мир земной сам очистился. Всё лишнее прибрано, как перед приходом очень важных для семьи гостей. Идёшь, и чувствуется лёгкость в ногах и мыслях, сам воздух бодрит.
     Трава, выбеленная морозцем-утренником, а из-за края земли, продираясь сквозь оголённые кусты, выглядывает солнце. Как наивное дитя пытается лучами своими дотянуться до всего, что глазами заприметит.
     Особенно прекрасны в этот утренний час маленькие озёра и заводи. На поверхности воды ни одной морщинки, как атласные. А на том атласе нарисованы те же деревья, что и на берегу. Необычайно чистые и яркие отражения в воде. Это картина знаменитого автора, имя которого – Природа.
     Вся природа словно замерла в ожидании благословенного дня. Всё ещё в самом начале, нет ни обид, ни упрёков, ни унизительных просьб, ни гневных окриков. В эти счастливые минуты в мире царит согласие и покой. И так будет до тех пор, пока солнце не поднимется над деревьями и не начнёт таять искристо-белая изморозь. Но в эту минуту не хочется об этом думать. Сейчас мир переживает счастливые минуты. Затаив дыхание, наслаждается покоем. Хрустально чистая тишина, как ребёнок, то откроет глазки, то опять закроет в дремотной неге. Исключительно сладкие безгрешные минутки раннего осеннего утра.
                2
     В большинстве случаев утренние часы съедает какая-то мелкая повседневная работа, но именно в это время происходит великое чудо – природа преображается.  И если мне удаётся отодвинуть «срочное», найти место безлюдное и погулять в тишине царственной природы, напитаться свежестью и покоем, это значит, что Судьба подарила мне неоценимый подарок.
     Сегодня я счастлива! Вот он берег задумчивого озера, широкого и выровненного ещё не льдом, а загустевшим «салом», свинцово-белого цвета. А вдоль берега, где поверженная волнами осока, высохшая и безжизненная, разметала спутанные косы листьев на мелководье, у самого берега, словно из горсти присыпаны закрайки крупной солью, ледяной кромкой будто очерчен берег белой линией. Белой лентой отделена суша от воды. Лишь только на излучине камыши стоят по колено в воде, так и не решили: где им следовало бы быть. А осень не стала ждать. Осыпала их изморозью, приковала стебли ледком, дескать – ждите весну, а мне недосуг с вами рядиться.
     Суша за береговой кромкой, поросшая смешанным лесом, грустит об ушедшем лете. Громадный вяз, вросший корнями в невысокий склон, всей своей мощью подался в сторону воды. А его корявый, узловатый ствол на две части разделил противоречивость характера веток. Ветки со стороны воды – тянутся к низу, а со стороны суши – к верху. Смотрю и думаю: «Вот как мир устроен! Не только в душе человеческой сражаются два начала, но даже в одеревеневшей плоти свои разногласия…»
     Чуть поодаль от берега – еле приметная в траве дорога, редко езженная и мало хоженая.  А за ней, крытая черепицей сараюшка. На покосившихся дверях большой ржавый замок. Не тайны старого сарая меня привлекли, а мох на прогнувшейся крыше, слегка присыпанной опавшей листвой. В это время года не на земле, а на крыше старой сараюшки притягивающая взгляд зелёная «лужайка».
     Я оглянулась на озеро, посмотрела на дорогу, на лес и решила, что моховая полянка на крыше – это и есть самое весёлое место, которое увидела за время своей прогулки. Чудно, но так уж получилось.

                3
     Крутые склоны речной заводи, поросшие непролазным ельником, подёрнутым синевато-сизой дымкой. Лёгкая рябь слегка морщинит поверхность воды и отражённый в ней лес напоминает мне, то ли размытую картину, то ли застиранный выцветший узбекский халат. Чёрный гранитный ворот берега дополнил невесёлую картину. Только выступающий полуостров пёстрой весёлостью выделялся на фоне синевы. Среди густого ельника, лёгкими жёлтыми платочками красовались берёзы. Да ещё черёмухи у самой воды клонили ветки с гроздочками чёрных ягод.
     Я стояла и больше смотрела на узоры на воде, чем на предосенний лес. Бросила камушек в воду – узор ожил, закачался. У берега листик в воду упал. Мне показалось, что на фоне зыбкого мира красок в водном отражении он один реальный, настоящий, живой. Мне даже захотелось его достать, спасти от Зазеркального мира, но дотянуться до него было невозможно.
     Уходила я с чувством вины и с робкой надеждой на то, что упадут в воду другие листики и ему не будет так одиноко…

                4
     Хмурый предосенний вечер. Небо затянуто облаками, а по низу облаков – лёгкие белесые разводы. Сумрак незаметно сгущается. Никто уже и не ждал, что Солнце выйдет на «последний поклон». А Солнце золотой жар-птицей, всего на несколько коротких минуточек выскользнуло из накрытой плотной тканью клетки. Мир улыбнулся Солнышку в ответ. Лёгкой рябью отозвалось озеро, а на гладенькой водной дорожке, под которой проходит питающее озеро течение, оранжевой продолговатой фасолью отразился солнечный лик.
     На берегу, где я стояла, ветерок покачивал тонконогие берёзки, росшие среди лозняка, как девчонки-второгодницы, зато на другом берегу деревья стояли, как в хоре – по росту. Сперва - низкие, плотные шеренги лозняка. За лозняком, в половину выше кустов – высокие берёзы, как танцоры подбоченясь, на одинаковом расстоянии друг от дружки. За зеленолистыми берёзами темнел густой лес. Какие деревья стояли плотной стеной – уже не разобрать. Заходящее Солнце слепило глаза, да и комары с мошкарой тучей вились над головой, не до красот с такими соседями.
     Запокапывал дождик, напоминая о домашнем уюте. Обмахиваясь веточкой, я поспешила напрямик – к первой автобусной остановке.

                5
     Если б не мороз, то подумала б, что озеро волнами разыгралось. Нет, это февральский ветер сугробами-полосами озёрный лёд разукрасил. Небо в мелких белесых «прокосах», словно кисейные полотна настелила небесная дева сушить и на льду такие же снежные полосы, только не вдоль, а поперёк. А по берегу, как огромные тюлени дремлют гранитные скалы. И ничего больше. Одна разъединственная сосна, как грешник на ветру – карается. Ствол её так изогнут, так искривлён, разве что только узлом не завязан. Крона вытянула ветви, словно у девушки волосы ветром на сторону отнесло. «Вот судьба досталась бедному дереву!  Корни среди камней, раскалённых в жару и холодных в зимнюю стужу. А всё ж живёт, растёт. Наверное и к нему приходят минутки радости. И ради этих счастливых минуток живая плоть терпит невзгоды», - думала я. Смотрела на скрюченный жилистый ствол сосны и сердце жалостью зашлось. Вот только чем её помочь не знала…

                6
     Зимнее озеро, спящее подо льдом да ещё под тяжёлым снеговым одеялом, больше походит на отдыхающее поле, по горизонту – тёмная полоса, рубеж отделяющий земную твердь от небесной. Солнце, просвечивая утреннюю кисею поднявшегося тумана, окрасило его в кремовый цвет с тёмными отметинами.
     Берег, вдоль которого иду, куда интереснее, хоть и не богат красками. Старые сосны раскинули голые ветки, только на самых кончиках-вершинках веток невзрачные, слегка присыпанные снежком хвойные кисточки. Зато под елями, снежными султанами дремлет прошлогодняя конопля.
     Далее вдоль берега сгрудились стайкой молодые осинки. Мёрзнущие на ветру детишки-осинки окружили озабоченную воспитательницу, которая ненамного старше их самих. «Потерпите, милые! Скоро весна…», - пытаюсь утешить деревца, чувствуя своё бессилие перед капризом погоды.
     Вдоль дороги высокую траву пригнул выпавший снег, и белая поверхность скатерти стала как бы шероховатой.
     В другом месте к осиннику тянуться заячьи следы. На городской окраине и вдруг – заячьи следы. Вот порадовал зайчишка! Детство мне напомнил…

                2014 г.