Ай эм промоутер

http://iampromouter.ru


Глава I


Июньское утро было по-осеннему прохладным и сумрачным. Автобус неуклюже сползал по лихо закрученному витку транспортной развязки. Ян сидел у окна, прижавшись лбом к прохладному стеклу. Перед глазами проплывали бетонные заборы и серо-желтые тополя. Казалось, что время провалилось в яму, и он не мог понять, долго он уже едет и сколько еще осталось. Очнулся только когда автобус тряхнуло при въезде на круг – конечную остановку. На посадку собралась приличная толпа, и, когда двери пшикнули, люди хлынули в узкий проход. Ян притормозил у выхода и с новым для себя недоумением наблюдал за агрессивным энтузиазмом, с которым пассажиры заполняли автобус. Это рвение выглядело тем более странным, что единственной целью этих людей было вечером вернуться на тот же самый круг. Очутившись на тротуаре, Ян еще раз глянул на отходящий, плотно набитый; телами автобус и почему-то дал себе слово больше никогда в него не садиться.

По дороге к Колледжу управления и у менеджмента им. Л. Берии Ян ощущал необычную легкость. Чувство было приятное, но немного пугающее, потому что за этой легкостью проглядывалась пустота и неизвестность. Сегодня ему предстояло в последний раз открыть двери этого учебного заведения. Никакой грусти на этот счет у Яна не было. Несмотря на звучное название, колледж был обычной шарагой,каких по Москве открылось великое множество за последние десять лет. Не то чтобы Ян не имел тяги к получению нормального образования, просто выбирать приходилось из того, что можно было себе позволить. Кроме того, в нем таи;но, но непоколебимо жила уверенность, что всему можно научиться самостоятельно, а колледж, вуз и прочее способны дать лишь общее направление. За четыре года учебы Ян имел возможность убедиться в собственной правоте. Отличником он не был, не хотел тратить время на зубрежку и вилять перед преподавателями за хорошую оценку, но и не зевал в аудитории, стараясь впитать наиболее ценные и необходимые сведения из той откровенной бредятины, которую порой несли лекторы.

Перед входом в колледж было пустынно, трое студентов беспечно курили на крыльце. Когда Ян проходил мимо, они покосились на его пиджак, слишком уж он выцвел и как-то усох, вися в шкафу еще со школьного выпускного. Ян никак не среагировал на этот взгляд, но пиджак захотелось сорвать. Он прошел дальше, привычно кивнул охраннику, прозябавшему на входе. Охранник тоже привычно- неодобрительно посмотрел на длинные черные волосы Яна, забранные в хвост, и ответил коротким кивком.

Аудитория была полна народу, как никогда. Никто решил не пропускать день вручения дипломов. Ян пришел одним из последних. За длинным столом сидели преподаватели и члены госкомиссии, принимавшие выпускные экзамены. Виктор Иванович Шмиман – ректор колледжа, уже стоял за кафедрой и листал какие-то списки. Оглядев аудиторию, Ян вдруг растерялся. Он не знал, куда ему сесть. Свободные места еще были, но выпускники расселись так, словно их нарочно разбили на определенные социальные группы и психологические типы. На первом ряду красовались отличницы в белых блузках и с выражением совершенно неоправданного оптимизма на лицах. Средние ряды были заняты странными ребятами, Ян даже не помнил их имен, чем они занимались четыре года и чем будут заниматься дальше, было совершенно неизвестно, да и неинтересно. Последний ряд наполнили «бравые парни», претендовавшие на звание «крутых» и «самых крутых». Судя по слегка поплывшим лицам, они уже успели опрокинуть по баночке «Ягуара». И с ними тоже было неинтересно. Наверное, Ян так бы и стоял, хлопая глазами, если бы ему призывно не помахали Петя и Саша. С ними Ян был почти в дружеских отношениях, во всяком случае, ближе, чем с другими. Как оказалось, Петя и Саша вели бурную дискуссию и очень обрадовались Яну как человеку, который, наконец, разрешит их спор.

– Я тебе говорю, – настаивал Петя. – Там ловить будет нечего. Ящик шампанского привезли. Я сам видел. Остальное – жратва. Все равно, самим в магаз бегать придется. Так лучше сразу пойдем куда-нибудь посидим, чем как школьники за углом пить будем. Слышь, Ян? Правильно я говорю?

Но ответить Ян не успел, перебил Саша.

– И чо? Вот так втроем сидеть будем? Надо девок зацепить.

– Ну так и зацепим! Делов-то куча!

– Ага! – не сдавался Саня. – Они ж все остаться захотят. Типа попрощаться, сопли попускать. А у меня планы...

– Во дает! – хохотнул Петя. – Это ты про Ленку, что ли? Забудь. К неи; уже десять раз подкатывали – бес толку.

– Я пока ни разу, – многозначительно ответил Саша.

– Ну раз ты такой продуманный, вот и уломай ее с нами зависнуть.Верно я говорю?

Последний вопрос снова адресовался Яну, но он снова не успел ответить. Виктор Иванович поднес микрофон ко рту и, по обыкновению почавкав губами, начал поздравительную речь.

– Дорогие ребята, – густо, но невыразительно звучал в микрофоне голос Шмимана. – Сегодня для всех для нас волнительный день. Для вас, потому что вы начинаете самостоятельную жизнь. Для нас, потому что мы чувствуем ответственность за вас...

Дальше полился обычный поток поздравительной чуши. С одного взгляда на ректора было понятно, что ответственность он чувствует только за припаркованную в соседнем дворе «Тойоту Камри». Виктор Иванович всеми силами пытался «не дразнить гусей» и по возможности скрывал признаки благополучия от своих коллег, до которых доходили лишь крохи внушительных взяток, получаемых ректором за неотчисление непутевых студентов. Яну стало почти смешно, ситуация была почти по-кафкиански абсурдной: люди на одной стороне аудитории произносили ничего не значащие слова для людей на другой стороне аудитории, которым, в свою очередь, было на них совершенно наплевать, но и те и другие поддерживали дух серьезности и некоторой торжественности. Впрочем, даже если бы Ян хотел вслушаться в речь Шмимана, сделать это было бы край не проблематично. Петя с Сашей ничуть не убавили пыла дискуссии, и до Яна то и дело долетали их реплики:

– ... не будь чмошником... чо с этими старперами сидеть? – бухтел один.

– ... ты вообще не догоняешь, – отвечал другой.

– ... тебе кто дороже, друзья или бабы?

Ян чувствовал, что растворяется в этом шуме, двояком пустозвенящем фоне, одинаково неинтересном и утомляющем. Вдруг, он почувствовал, что кто-то толкает его локтем. Это был Петя.

– Чего? – спросил Ян.

– Тебя зовут, – Петя кивнул в сторону кафедры.

Ян увидел Виктора Ивановича с резиновой улыбкой на багровых губах и синей книжечкой диплома у груди. Ему стало неловко из-за того, что он прослушал собственное имя и от смущения он как-то неуклюже поплелся к кафедре. Ректор пожал Яну руку, ладонь сразу захотелось обо что-нибудь вытереть, и вручил твердую шершавую корочку.

– Удачи в новой жизни, – самодовольно улыбаясь, сказал Виктор Иванович.

– И вам тоже, – негромко, но отчетливо произнес Ян. Прозвучало это несколько угрожающе, что было неожиданностью и для самого Яна. Ректор недобро покосился на него, но решил не затягивать паузу и снова потянулся губами к микрофону. Ян отправился на свое место.

Держа в руках синюю картонку с тисненой надписью «Диплом», Ян чувствовал смятение. В одном Шмиман был прав – началась новая жизнь. И в этой жизни нужно было что-то делать. Вопрос только в том, что именно? Никаких особенных иллюзии; насчет «работать по профессии» у Яна не было. Он хорошо понимал, что по Москве бродят толпы неприкаянных молодых людей с похожими дипломами и ни для одного из них корочка не является путевкой в жизнь. Кем он будет, теперь зависит только от него. Конечно, это всегда так было, но до нынешнего момента об этом можно было не думать. Сам факт обучения в колледже был неким щитом от этого вопроса, от необходимости принимать важные решения. Теперь этот щит растворился, и нужно было сделать шаг. Куда?

Петя все-таки уболтал Саню отколоться от основной массы выпускников и проигнорировать банкет в актовом зале колледжа. Ушлый Саша сумел прихватить с собой Ленку. Еще к ним пристали Глеб и Вадик. Глеб был мажорным пареньком, старше остальных лет на пять. Его уже успели выгнать из трех приличных вузов, и он по родительскому указу доканчивал обучение в обычном районном колледже. А Вадик прибился к ним почти случаи;но, решив что пацаны все-таки отправились в магазин за водкой.

Местом личного празднования была избрана грязноватая, но бюджетная пивная «Толстяк», раскинувшаяся под большим брезентовым тентом, недалеко от парка. Глеба сначала покоробило выбранное место, но он быстро нашел для себя роль скучающего демона, уставшего от поднебесных вакханалий и решившего погостить рядом с чернью, дабы вкусить неизвестных ему плодов простых людских удовольствий.

– Ну, пацаны... и дама, с окончанием! – Петя поднял пластиковый стакан с пивом. Ребята дружно сдвинули стаканы.

Ян сделал глоток и сразу почувствовал резкий аптекарский привкус жидкого димедрольного пива.

– Ну, кто что делать собирается? – Петя не терял энтузиазма несмотря на явную разрозненность компании. Не дожидаясь ответов, сказал сам. – Я к отцу в контору пойду. А что? Все прошлое лето монтажником отработал, дело знаю.

У отца Пети была небольшая фирма по установке домашних беспроводных сетей.

– Посмотрим, – растягивая слова, говорил Глеб. – Слетаю куда- нибудь, чисто потусить. Там видно будет...

– Слышь, Сань! Оторвись на секунду, – Петя окликнул Сашу, который уже полностью погрузился в общение с Леной, шептал ей что-то на ухо Лена тихо хихикала и опускала взгляд. – Мы тут про жизнь трем.

– У меня никакой; мути. Экспедитором пойду, – оттарабанил Саша и снова повернулся к Лене.

– А ты, Ян? – спросил Петя.

– Не решил еще, – ответил Ян.

– Ну ты прямо как Глеб! – весело вскрикнул Петя. Яну показалось, что он хотел добавить «только без денег», но вовремя остановился.

– А я служить пои;ду, – мрачно проговорил Вадик.

– На фига? – удивился Петя.

– Батя сказал, из дома выгонит, если косить буду, – Вадик залпом допил пиво. – У нас вся семья – военные. Я же сначала в суворовском учился. Потом рожу генеральскому внучку набил, выгнали из последнего класса. Батя расстроился, конечно, п...ы дал, но к генералу извиняться не пошел.

– А что сразу после школы не отслужил? – спросил Петя.

Вадик горестно махнул рукой:

– Думал, переубедить его получится. Мне-то эта служба вообще не уперлась. А батя свое – только п.....сы служить не идут. Вот, до осени как-нибудь продержусь, а там уже должны годичников набирать. Все- таки, год – не два.

Если кто-то и испытывал сочувствие к незавидной судьбе Вадика, то после фразы о пи....х это сочувствие испарилось. Никто из сидевших за столом не планировал отдаваться в племенное лоно Российской армии.

Выпитое пиво на какое-то время создало в компании подобие дружбы. Все казались родными и почти друзьями. Странно, расходиться не хотелось, но и поговорить было особенно не о чем.

– Пацаны, давайте сфотаемся, – предложил Глеб. Конечно, никакая фотография ему не была нужно, нужно было засветить новый айфон, но все покорно сгрудились вокруг Глеба, и он сделал фотографию с протянутой вперед руки.

– Классная тема, – Петя кивнул на аппарат в руке Глеба. – За сколько взял?

– Не знаю. Папа подарил, типа на окончание.

Ян вспомнил, что дома его ждут мама и папа. Мама наверняка испекла коронный пирог, а папа достал бутылку наливки. Впрочем, мысль об алкоголе неприятно отозвалась в недрах желудка. Ян вообще не пил, но иногда на семейных праздниках отец наливал ему стопку в знак особого расположения. Этим отцовские ласки, как правило, ограничивались. Нужно было притормозить с пивом, и Ян стал пропускать один тост за другим. Чем сильнее все хмелели, тем меньше хотелось с ними оставаться. К тому же компания стала сама собой потихоньку разваливаться. Первыми откололись Саша и Лена. Ян встал вслед за ними, но Петя пои;мал его за руку.

– С этими все понятно, а ты-то куда? Давай посидим еще. Неизвестно, как жизнь раскидает. Может, и не увидимся больше никогда.

Вадик горестно вздохнул и пошел к бару, наполнить стакан.

– Не могу, – сказал Ян. – Дома ждут.

– Дома-дома, – неожиданно пьяно забормотал Петя.

– Реально, останься, – поддержал Петю Глеб. – Вояка наш молчит всю дорогу. Так хоть поговорить будет с кем.

Ян понял, что он по какой-то причине интересен Глебу. Это его озадачило, но, все равно, оставаться в этои; компании не хотелось.
– Не, парни, пои;ду. Может, увидимся еще, – настоял на своем Ян.
К шоссе он вышел уже в сумерках. Нужно было выполнять данное себе утром обещание и пои;мать машину. По дороге он думал об оставленных в пивнои; ребятах. Яну казалось странным, что у них все так определено в жизни. Он не завидовал, даже беззаботная жизнь Глеба не вызывала этого чувства, слишком уж откровенно глупым был Глеб для зависти. Просто не мог понять, как люди с такои; легкостью определяют собственную жизнь и судьбу. Идут на неинтересную работу, подчиняются родительским приказам... Последняя мысль причинила Яну почти физическую боль. Он предчувствовал тот разговор, которыи; готовит ему отец. Но делать было нечего, нужно было перешагнуть и через это. И двигаться дальше. Только бы скорее определиться с направлением.

Родное Нагатино встретило Яна сумерками и пустошью. В окнах железобетонных коробок уже светились огоньки. На улицах и перед подъездами людеи; не было. Только у продуктового, как у источника вечнои; жизни, толкалась кучка гопников и синяков. Раи;он, в котором жил Ян, не мог похвастаться ни впечатляющеи; архитектурои;, ни богатои; историеи;, ни выдающимися жителями. Была, правда, одна особенность, которая могла даже сои;ти за романтическии; флер: круглыи; год между девятиэтажками гулял вольныи; ветер и сдувал с жителеи; раи;она надежды и мечты о лучшеи; жизни, оставляя только серые пеи;зажи и тревожные завывания.

Подъезд дохнул на Яна затхлои; сыростью, которая не выветривалась ни зимои;, ни летом. Это дурное постоянство раздражало и выматывало Он вдруг остро осознал, что больше всего его пугает статическое существование. Жизнь без перемен, без движения показалась хуже катастрофы. Неожиданно вспомнилась картина, виденная в детстве: родители как-то отвели его и брата в цирк, кажется, это был подарок на день рождения, и, очевидно, весьма дорогои;, потому что билеты были куплены на первыи; ряд. По какои;-то причине Яну больше всего запомнилось выступление наездницы. Женщина в ярком трико скакала верхом по арене и выделывала в седле сложные акробатические номера, но смотрел Ян не на нее. В памяти отпечатался только взгляд несущеи;ся по кругу лошади. В большом темном зрачке тревожно играли отблески софитов, что усиливало впечатление некои; агонии живого сильного существа, принужденного к бессмысленному и непрерывному движению в замкнутом пространстве. Этот образ, столь внезапно всплывшии; в памяти, был настолько ярким, что воображение дорисовало его. Ян представил себя этои; лошадью, как он вырывается с опостылевшего круга, скачет по рядам, по головам к выходу, куда угодно, в ночь, в неизвестность, лишь бы подальше от чужои; воли, неумолимо гнетущеи; и раз за разом неуклонно выводящеи; на арену.

Мама встретила в коридоре. Обняла Яна, когда он снял куртку, но тут же отстранилась и подозрительно посмотрела на него:

– Ты что выпил? – она беспокои;но ловила взгляд сына. – Ты же знаешь, тебе нельзя.

Ян не знал, что ему нельзя, зато знал, что мама панически боится алкоголизма в семье, слишком много было примеров вокруг, и делает совершенно неуместные попытки свернуть сына с «кривои; дорожки». Не имевшему абсолютно никакои; склонности к выпивке Яну эти попытки казались одновременно и смешными, и назои;ливыми. Он давно оставил надежду объяснить матери, что зеленыи; змии; давно прополз мимо и просто молчаливо пережидал поток нравоучении; касательно прелестеи; трезвои; жизни. Правда, в этот раз тираде не суждено было состояться, из кухни раздался голос отца:

– Ну чего ты там возишься!

Как и предполагалось, на столе стоял праздничныи; пирог, две миски салата и бутылка наливки. Правда, она уже успела наполовину опустеть.

– Поздравляю, сынок! – отец привстал и протянул через стол руку. От его рукопожатия можно было поморщиться, но Ян уже давно привык к стальнои; хватке отца. Правда, частенько вспоминал школьное стихотворение – «Петин папа на заводе с молотками дружбу водит, и в любую из минут поднимает пальцем пуд...», это же самое можно было сказать и про главу их семеи;ства. – Покажи хоть...

Ян протянул отцу диплом. Он аккуратно взял корочку и повертел в больших заскорузлых пальцах, при этом с лица его не сходило выражение чуть насмешливого недоверия.

– На вот, – он протянул диплом матери. – Поставь, что ли, куда- нибудь.

По убеждению отца, красоваться на полке секретера – было единственным предназначением диплома о высшем образовании. Мама подхватила диплом, отерла его кухонным полотенцем, унесла в комнату и быстро вернулась.

– Ну, окончил, и молодец, – говорил отец, пока мама, стуча кончиком ножа по фарфоровому блюду, разрезала пирог. – Теперь можешь и делом заняться.

– Чего насел сразу, – вступилась мама. – Даи; хоть передохнуть человеку.

– На пенсии отдохнет. Мужик работать должен. Один шалопаи; вырос, – отец мгновенно посуровел, это всегда случалось, когда речь заходила о старшем брате Яна. – Вон, брата поздравить даже не пришел...

– Как же он придет? Он ведь работает.

– Знаю я его работу! – не унимался отец. – В кого такои;? Понять не могу...

– Он звонил, – соврал Ян. – Поздравил.

– На том спасибо, – мрачно проговорил отец. – Ладно. Этого я упустил, а уж из тебя сделаю человека, не беспокои;ся.

На самом деле именно процесс «делания человека» больше всего и беспокоил Яна. Конечно, он любил своих родителеи;, но не мог не замечать, что их понятия о жизни давно потонули в беспокои;ных и переменчивых водах истории. С другои; стороны, он также прекрасно понимал и то, что донести эту мысль до отца вряд ли удастся. Слишком прочны были его жизненные идеалы, и даже очевидныи; факт того, что эти идеалы больше негде применить, не могли поколебать его.

– В общем, так, – отец уперся локтями в стол. – Мне один кадровик сказал, у нас на заводе цех высокои; печати открывают, будут визитки, проспекты какие-то штамповать. Им персонал нужен. Ну, оператором тебя, конечно, не возьмут, но постоишь у станка, пообтешешься, там глядишь...

– Пап, я по специальности хочу работать, – сказал Ян.

– А какая у тебя специальность-то? – иронически спросил отец.

– Менеджмент и управление.

– Управление... Все хотят сразу в управленцы вылезти. Ты знаешь, сколько я вкалывал, чтобы до мастера цеха дорасти? Да и кто тебя такого управлять поставит? Ни одного дела же не знаешь!

– Тише-тише, – вмешалась мама. – Чего разошелся? Сеи;час жизнь другая, не как у нас...

– Ты не встреваи;, – беззлобно, но строго сказал отец. – Жизнь она всегда одна и та же. Поработаи;, посмотри, как другие работают, потом уже управлять лезь. А так не бывает, чтоб ни дня не проработал, а уже – начальство. В общем, так, ты, Ян, дурить бросаи;. Наи;ди работу, хватит на шее сидеть, и так четыре года груши околачивал.

– Он же учился! – снова вставила слово мама.

– Видать, ума-то не много там набрался.

Продолжать разговор дальше не было ни смысла, ни желания. Ян отправился в свою комнату. Не так давно он жил тут с братом, но Володя несколько месяцев назад переехал к своеи; девушке и почти совсем пропал с горизонта. Дома не появлялся, звонил редко. Его образ жизни бесил отца и тревожил мать. Володя брался за любую работу, которая ему подворачивалась, но нигде не мог удержаться, слишком уж беззаботныи; и шалопаи;скии; был у него нрав. Раньше Ян не слишком задумывался, почему Володя живет именно так. Теперь же стал лучше понимать его. Брату тоже не хотелось идти по стопам родителеи; и он тоже не знал, куда себя девать. Вот и стал метаться от одного к другому. Насколько этот выбор правильныи;, сложно было сказать, однако Ян понимал, что становиться вечным «перекати-поле» ему не хочется. В мире должно было наи;тись место именно для него, просто нужно было не упустить его, не просмотреть.

Перед сном в комнату зашла мама. Она присела на кровать рядом с Яном и обняла его.

– Ты не расстраиваи;ся. Он ведь тебе добра хочет, – сказала она, подразумевая отца. – Я знаю, ты мальчик умныи;, сумеешь разобраться... Но к отцу прислушаи;ся, он все-таки жизнь прожил.

– Хорошо, мам. Спасибо.

Мама встала, поцеловала Яна в макушку и вышла из комнаты.
Ян быстро и глубоко заснул. Во сне он видел странное место, ни на что не похожее и незнакомое, но в то же время очень родное. Там было спокои;но и светло, но, проснувшись, он не смог вспомнить ни однои; детали сновидения, даже примерных черт этого места в памяти не отложилось. Запомнилось только ощущение абсолютнои; гармонии, как будто Ян одновременно был внутри самого себя и в каком-то внешнем пространстве. Там был его мир – без сомнении;, страхов и надежд. Чувство было просто прекрасное. Увы, оно быстро рассеялось, как только Ян столкнулся с отцом в коридоре у ваннои;. Отец ничего не сказал, просто прошел мимо, но Ян хорошо понял, что настроение вчерашнего вечера никуда не исчезло, а только усилилось, и если он спешно не уи;дет из дома, из него прямо сеи;час начнут делать человека.

Просто так шататься по улицам не было никакои; охоты. Да и прав был отец – нужно искать работу. Сидеть без дела Яну совершенно не хотелось. В сущности, единственное противоречие в образе мыслеи; его и отца заключалось в том, где и кем работать. Тот выход, которыи; предлагал отец, главным образом, отвращал потому, что Яну предстояло поступить на неинтересную и низкооплачиваемую должность. Конечно, он был реалистом и понимал, что золотые горы на него не свалятся, и был готов на начальном этапе работать за гроши. Это его нисколько не пугало, лишь бы заниматься своим делом, тем, что ему по душе, в чем он себя видит. Но пока на этот счет у него не было конкретнои; идеи, Ян решил пои;ти методом проб и ошибок.

Он зашел к своему бывшему однокласснику – Гарику. Гарик был немного странным пареньком, сильно замороченным на компьютерах. Еще в старших классах он начал работать администратором в компьютерном клубе, а когда интерес к этои; сфере развлечении; резко пошел на убыль из-за распространения домашних сетеи;, стал модерировать какие-то интернет-ресурсы. Из дома Гарик почти не выходил, поэтому Ян нисколько не опасался, что не застанет его утром в буднии; день.

– А, здорово, проходи, – поприветствовал его Гарик так, как будто они виделись только вчера, хотя с последнеи; их встречи прошел, наверное, год. Ян заметил, что Гарик несколько располнел и неряшливо оброс волосами.

– Садись куда-нибудь, – сказал Гарик, когда они вошли в комнату.

Сделать это было не так просто. В комнате был чудовищныи; бардак. Пол и единственныи; стул устилали разнородные носки вперемешку с футболками и джинсами, диван, на котором, очевидно, спал Гарик, был не застелен, простыня и одеяло выглядели так, будто у Гарика случился среди ночи эпилептическии; припадок, к тому же на нем стоял ноутбук, на экране светилась картинка из шутера, поставленного на паузу. На столе стоял еще один компьютер, рядом с монитором выросли башни из пустых лотков от лапши «Доширак» и картонных стаканов. На подоконнике стояла чашка с заплесневевшеи; заваркои; на дне.

Ян аккуратно сдвинул скрученную в жгут простыню и сел на краи; дивана.

– Ты по делу или так? – спросил Гарик.

– Да, спросить хотел. Знаешь, какои;-нибудь саи;т с вакансиями?

– Даваи; глянем, – Гарик тронул мышь, и экран десктопа на столе зажегся. – Сеи;час много саи;тов, я, правда, сам давно не искал ничего... Вот нормальныи;. Только там зарегиться нужно. Подвигаи;ся. Ян сел за компьютер и стал вбивать данные для регистрации.
– Ты какую позицию искать хочешь? – спросил Гарик.

– Не знаю. Менеджер, наверное...

– Понятно. Только зря ты, по-моему...

– В смысле?

– Ну, менеджер – это что такое? К девяти на работу, в шесть – с работы. Каждыи; день в метро толкаться, босс-козлина в соседнем кабинете будет плешь проедать. Не, сегодня будущее за удаленкои;. Мне один аи;тишник рассказывал, он в Америку ездил на конференцию по сервакам, там уже такого понятия, как офис, почти не существует. Все рабочее пространство через сеть создается. У нас, конечно, не так еще, но лет через пять...

– А эти лет пять мне что делать?

– Готовиться.

– Не, Гарик. Компьютеры – это не мое. Какои; из меня программист?

– При чем тут программист? Там возможностеи; до фига и больше, – Гарик был очень словоохотлив, видимо, давно не разговаривал с живым человеком. – Есть биржи копираи;та, есть фотобанки, есть музыкальные саи;ты. Можешь вообще партнерскии; магазин замутить, можешь на своеи; страничке рекламу вешать. Главное – сам себе хозяин.

– Страничку еще сделать нужно.

– Это вообще ерунда. Я знаешь одно время чем занимался? Саи;ты проституткам делал. – Как это?

– Да просто! Девочка приезжает в Москву на заработки, ну и пролетает везде. Что еи; делать? На трассу идти стремно, вот она в индивидуалки подается. А я еи; саи;тик. Элементарно, в конструкторе на «народе» клепаю бесплатныи; аккаунт и саи;т в одну страницу с фотографиеи; и номером телефона. Работы – пятнадцать минут, а она мне – полторы-две тысячи.

– А находил ты их где?

– Где надо, – Гарик вдруг смутился. – Я про то, что работать сеи;час спокои;но дома можно. И зарабатывать, кстати, нормально. И первыми до этого сами работодатели дои;дут. Кому нужен этот гемор с арендои; офиса, покупкои; оборудования и все такое? Все серьезные компании в интерактив уи;дут. А клерки в белых рубашечках – это мамонты.

От Гарика Ян ушел с двумя листами распечатанных телефонов потенциальных работодателеи;. Конечно, в том, что говорил Гарик, был смысл, а может, даже и пророческая истина. Но тот образ жизни, которыи; он вел, ничуть не привлекал Яна. Законсервироваться в комнате, обрюзгнуть и замшеть было довольно мрачнои; перспективои;. Единственное, что привлекало Яна, – это свобода. Пускаи; существовал Гарик в условиях откровенно свинских, но ведь самого его это нисколько не смущало и не заботило. Он нашел себя в мире мегабитов и полупроводников, а значит, и для Яна наи;дется место в этом не самом гостеприимном мире.

Впрочем, оптимизм, которым заразился Ян, оказался преждевременным. Большая часть вакансии; являлась пустышкои;: либо персонал уже был набран, либо вакансия перестала существовать. Те же работодатели, что еще искали персонал, предъявляли слишком высокие требования, главное из которых – опыт. Это требование стало настоящим камнем преткновения. Ян не переставал недоумевать, читая объявления «Требуется молодои; специалист, выпускник вуза. Опыт работы от 3 лет». Как это так? Он не мог себе уяснить. Само построение такого требования противоречило элементарнои; логике. По опыту ему было известно – если кто-то из его однокурсников находил хорошую работу на втором-третьем курсах, учиться он уже не продолжал. А откуда у выпускника вуза, честно сидевшего на лекциях, возьмется три года трудового стажа, да еще по профессии, вообще было загадкои;. Перед лицом этого житеи;ского парадокса запросто можно было прии;ти в отчаяние.

Все-таки постепенно Ян научился отыскивать более-менее реальные предложения о работе и стал ходить на собеседования. Толку из этого тоже вышло не много. Вообще складывалось впечатление, что ни в одну компанию никакои; новыи; сотрудник не нужен, а все это движение с открытием вакантных мест, размещением объявлении; и набором персонала нужно исключительно для того, чтобы оправдать существование кадровых и HR-отделов. Часто Ян слышал от милых улыбчивых девушек:

– Мы – развивающаяся компания. Планируем открывать новыи; филиал, запускаемся через год. Если к этому времени ничего не наи;дете, мы вам позвоним.

При этом анкету соискателя с номером телефона, по которому обещали позвонить, ему зачастую возвращали.

Тоска, вот куда все глубже погружался Ян. Каждыи; раз он заходил в тупик, словно блуждал по темному лабиринту. Двигаться в нем становилось все сложнее от того, что раз за разом Ян выбирал не тот путь. Ситуация усугублялась тем, что его неудачи с поисками работы имели еще и чисто финансовыи; аспект. Отец становился все молчаливее и все больше и злее сопел, глядя на Яна. Мать совсем издергалась, пыталась как могла помочь сыну, убеждала сходить на биржу труда, звонила каким-то знакомым, старалась «похлопотать». Но что она могла?

И вот спустя полтора месяца неудачных поисков в комнату к Яну вошел отец.

– Значит, так, – начал он. – У нас на заводе место появилось. В отделе снабжения. Не хочешь как мужик работать, так хоть бумажки перебираи;. Я уже договорился, завтра вместе в отдел кадров пои;дем.

Ян хотел возразить, но увидел в коридоре, за спинои; отца, маму, напряженно следившую за их разговором и теребившую полы халата. Посмотрев на нее, Ян согласился.

Новыи; рабочии; кабинет представлял из себя обыкновенную «совковую» комнатенку – крашеные стены, два дряхлых стола и несгораемыи; шкаф, набитыи; картонными папками с документами. В свои; первыи; рабочии; день Ян сортировал накладные, прикладывая их к копиям уставных документов фирм и предприятии;, имевших дела с их заводом. Работа была несложная, но изнуряющее скучная. Ян с нетерпением ждал, когда же наступит обеденныи; перерыв. С другои; стороны, именно от этои; мысли делалось жутко. Он превращался в то, чем меньше всего хотел стать. Сидеть в затхлом кабинете и жить от начала рабочего дня до обеда и с обеда до конца рабочего дня, на автомате выполняя простые задачи. Этот автоматизм скоро должен был выработаться, в этом Ян не сомневался. Словно вспышка, в сознании мелькала мысль, что именно так и живет подавляющее число людеи;. От этои; мысли становилось не по себе, главным образом потому, что она зарождала сомнения: может отец во всем прав? Может, деи;ствительно, пора перестать играть в детство? А «быть мужиком» и означает забить на свои интересы, мечты и стремления и вкалывать с девяти до шести, чтобы потом с такими же мужиками выпить крепленого пива, лечь спать, а утром начать сначала? Но что, в таком случае, дает право назвать эту жизнь прекраснои; и интереснои;, если вот так, с девяти до шести?..

Наконец, начался обеденныи; перерыв и Ян поплелся в заводскую столовую. Он без энтузиазма двигал пластиковыи; поднос по никелированным полозьям мимо корыт с пюре, варенои; рыбои;, квашенои; капустои; и стаканов компота из сухофруктов. В конце раздачи сидела кассирша, а над ее головои;, на кронштеи;не, привинченном к стене, висел телевизор. Вдруг нечто на экране зацепило внимание Яна. Передавали выпуск новостеи;, звук был выключен, в кадре бесшумно шевелила губами строгая дикторша, слева от нее на экран вывели четыре фотографии – укрупненные портреты, один из которых показался Яну знакомым. Дикторша пропала, а фотографии показали во весь экран. На однои; из них был Вадик – бывшии; однокурсник Яна. Субтитры под фотографиями гласили – «Обнародованы новые данные о жертвах россии;скои; стороны во время грузино-осетинского конфликта». Ян замер. Кто-то слегка подтолкнул его в спину.

– Проходишь? – спросил серыи; мужичок в заношеннои; спецовке.

Оставив поднос на полозьях, Ян вышел из столовои;. Он пошел прямиком в отдел кадров и написал заявление об уходе.

Что ему скажет на это отец и даже насколько сильно расстроится мама, стало неважно. В лице Вадика он увидел, как складывается судьба человека, слепо следующего чужои; воле. Бедняга, не питавшии; никакого интереса к службе в армии, очевидно, не сумел дотянуть до осени, а упертыи; папаша, небось, еще и помог сыну устроиться в какои;- то элитныи; род вои;ск, которых первыми кидают в горячие точки. Конечно, Ян понимал, что с ним такого не случится, его не убьет шальная пуля, не взорвут террористы, не возьмут в плен сепаратисты и
т.д. Он будет медленно загибаться в тухлои; конторке, если, как Вадик, сеи;час побоится ослушаться родителеи;.

Домои; идти было немыслимо, с другои; стороны, податься было особенно некуда, не к Гарику же, в самом деле! И Ян решил заи;ти в кафе «Пале», стоявшее прямо во дворе его дома, в двухэтажном здании – бывшеи; раи;оннои; овощебазе. Интерьер заведения отдавал грубоватым шиком, соответствующим представлениям владельцев о том, как должно выглядеть приличное место. Единственная колонна в центре зала была облицована фальшивым кирпичом, на подоконниках и узких деревянных полках на стене справа от входа стояли букеты искусственных цветов, столики укрывали грязноватые бордовые скатерти, вплотную к столам были придвинуты стулья из разны гарнитуров, барную стои;ку закрывала панель, имитирующая бревенчатую стенку, прямо напротив бара стоял бильярдныи; стол. В кафе было пусто. Ян не знал, куда ему присесть. Несмотря на близость к дому, он был в этом месте впервые. «Пале» считалось заведением, где местная гопота могла дать душе развернуться.

– Мы закрыты еще, – окликнул Яна вынырнувшии; из-под стои;ки бармен.

Ян обернулся и с удивлением узнал в бармене своего брата Володю. – Вот те раз! – воскликнул Володя.

Братья обнялись прямо через барную стои;ку. Володя без просьбы налил кружку пива и поставил перед Яном.

– Как дела? Чем дышишь? – спросил он Яна. – Работу ищу, – вздохнул Ян.

– Понимаю. Батя сильно заедает?

Ян только повел плечом.

– Ну ясно...

Оба замолчали. Вдруг Володя спохватился:

– Поздравляю! Ты ж свою шарагу закончил?

– Ага.

– Ну, молодца! Ты что не пьешь-то? – кивнул Володя на кружку.

– Неохота.

– Правильно. Я тоже не пью. При моеи; работе нельзя. Соблазн большои;, – Володя снял с бара нетронутую кружку. – Правда, тут хоть стельку нажрись, ничего не изменится.

– Что так?

– А народу – никого. Лето кончилось. К нам почти не заходят. Даи; бог, раз в неделю какие-нибудь гульнуть решат, а так... Пара человек за вечер, и то возьмут по кружке и тянут до ночи. Поваров вообще увольнять хотят, готовить не для кого.

– Печально.

– Да... – Володя махнул рукои;. – Ты-то как? На выпускном погулял?

– Не особо.

– Что так кисло?

– Да, по сути, не было у нас выпускного.

– Так это никогда не поздно!

– В смысле?

– Собираи; всех своих у нас. Закатим вам вечер, я с хозяевами договорюсь, – Володя чуть понизил голос. – Если на баре выручка хорошая будет, тебе тоже перепадет. Как тебе идеи;ка?

– Не знаю... – идея Яну сразу понравилась, может, он немного устал от напряженных буднеи; и хотелось праздника, но был и какои;-то проблеск в сознании, что-то подталкивало его согласиться.

– Скоро хозяева подои;дут, можем сразу обговорить,– настаивал Володя. – Ну, решаи;.


Глава II


Владельцами «Пале» были Ирина Олеговна и Палыч. Вообще-то, Анатолии; Павлович, но Палычем его называли даже повара и уборщица. Что было странно, поскольку Палыч выглядел вполне интеллигентно, носил очки, которые постоянно съезжали с переносицы, когда он склонялся над бильярдным столом. В целом, как только хозяева появились на пороге кафе, стало ясно, кто из двоих является главои; семеи;ства. Несмотря на то, что Палыч был достаточно рослым и заметным мужчинои;, он как-то терялся на фоне маленькои;, суховатои; Ирины Олеговны. Может, ее врожденная хромота сразу обращала на себя внимание, но было и что-то еще. Ирина Олеговна совершенно не производила впечатления «увечнои;», она относилась к тои; породе людеи;, которые явно не нуждались ни в чьем сочувствии.

– Доброе утро, Ирина Олеговна, – поздоровался Володя. – Это мои; брат. Он хотел с вами поговорить.

– Доброе утро, Володя, – Ирина Олеговна быстро стрельнула на Яна. – Одну минуту. Переоденусь только.

Ирина Олеговна и Палыч скрылись за дверью администраторскои;.

– Когда говорить будем, на Палыча внимания не обращаи;, – наставлял брата Володя. – Кафе на него записано, но реально рулит всем Олеговна.

– Почему?

Володя пожал плечами:

– Не знаю даже. Вообще-то, у Палыча в этои; сфере опыта больше. У него еще в девяностых какая-то небольшая сеть кафешек была, но то ли бандосы сожгли, то ли менты подмяли... Мутная история какая-то. Короче, он влетел, потом у брата Ирины Олеговны одолжился, эту вот халабуду открыл, а она постепенно на себя все дела перетянула. Да он и рад.

Выполнить совет брата оказалось совсем не сложно. Выи;дя из кабинета, Палыч крикнул на кухню:

– Ириш, кофеи;ку!

Подошел к бильярдному столу, взял кии; и принялся старательно натирать его мелом.

– Даваи;те присядем, – сказала появившаяся вслед за Палычем Ирина Олеговна.

Несмотря на очевидно присущую Ирине Олеговне смекалку и коммерческую жилку, она долго не могла понять, что от нее хотят. Быстрые черные глазки ее перебегали с лица Яна на Володю, но она продолжала переспрашивать:

– Так вы хотите зал в аренду взять? Пожалуи;ста, у нас цена разумная.

Ян и Володя по очереди принимались еи; объяснять, что ничего арендовать они не хотят, в прямом смысле этого слова, а хотят устроить вечеринку «для своих», выгода же Ирины Олеговны в выручке с бара и кухни.

– Ну, смотрите, – втолковывал изо всех сил Володя. – У вас когда последнии; раз зал под свадьбу снимали, все равно ведь водку свою принесли. Бар не работал практически, пять кувшинов морса – весь заказ. Кухня тоже почти без дела стояла. Салаты там, торт – все с собои;. Вы только на аренде и заработали.

– Правильно, – отвечала Ирина Олеговна. – Зато деньги верные. Все вперед оплатили.

– Ну а тут то на то и выи;дет – продолжал Володя. – Мы приведе людеи;, они в баре пить будут, еду закажут. Все равно ведь заведение пустует...

– Ну а если ваши друзья из магазина алкоголь потащат? – не унималась Ирина Олеговна. – Я ведь эту молодежь знаю! Или драку устроят?

– Этого не будет. Я вам обещаю, – неожиданно для себя сказал Ян. Нужно было прорываться через стену мелкоторгашеского сознания, и он почувствовал в себе силы сделать этот прыжок.

Ирина Олеговна смерила его долгим взглядом, помолчала, а потом спросила:

– Я вам пока ничего не обещаю. Нужно будет все подробно обсудить. Когда вы хотите устроить свою встречу?

Из «Пале» Ян выходил окрыленным. Вечеринку провести договорились через неделю. Но еще ничего не было готово, даже примерного плана не вырисовывалось. Это нисколько не волновало Ян, он был уверен, что все получится. Также идея сама собои; трансформировалась из «выпускного» во «встречу одноклассников». Начать он решил со списка приглашенных. Не то чтобы на этот счет были особые предпочтения, почти со всеми одноклассниками Ян поддерживал хорошие отношения, просто контакты давно растерялись. Конечно, он знал телефонные номера пяти-шести человек, они могли, в свою очередь, позвонить еще кому-нибудь, но Ян хотел все сделать сам, не включать сарафанное радио, а организовать эту встречу лично от себя. Первое, что пришло ему в голову – заи;ти в школу, к бывшеи; класснои; руководительнице. Он вспомнил, как однажды вместе с парои; одноклассников прогуливал уроки, чтобы не попасться, они спрятались в подсобку за сценои; актового зала и там обнаружили кипу старых школьных журналов, пятнадцати- двадцатилетнеи; давности. Значит, и его школьныи; журнал должен храниться где-то в школьном архиве, а вместе с ним и список телефонных номеров.

Прои;дя металлическую калитку, Ян остановился. Он не узнал свою школу. Здание отремонтировали, на спортивнои; площадке установили новые снаряды, у крыльца разбили свежие клумбы. Увы, вместе с интерьером обновилась и администрация. Классная руководительница ушла на пенсию, а новыи; директор, недоверчиво поглядывая на Яна, сказал, что не имеет права предоставлять такие данные посторонним.

«Тоже мне государственная таи;на!» – хотел возразить Ян, но спорить, а тем более хамить было бесполезно. Он понуро брел по коридору. Конечно, неудача была мелочнои;, но все-таки немного подпортила вдохновенныи; настрои;. Однако, подходя к дверям, Ян снова воодушевился: пускаи; интерьер и администрация – новые, но охрана- то осталась старая! Старичок, чертившии; карандашом в замусоленном сборнике Судоку, был давним знакомым Яна. Как-то после уроков он помогал этому охраннику и дворнику разгружать прибывшие на грузовике новые парты для кабинетов начальных классов, после чего охранник проникся к нему глубочаи;шим уважением. И что самое главное, уважение это не померкло с годами.

– А! Поностальгировать пришел? – весело поприветствовал охранник Яна.

– Ну да. И по делу тоже...

Ян быстро изложил охраннику суть проблемы.

– Да, с этим козлом хрен договоришься, – посочувствовал охранник.

– Первыи; год его поставили, власть показывает.

– А журналы-то, поди, все там же, за сценои; сваливают? – вкрадчиво спросил Ян.

До охранника быстро дошла скрытая подоплека вопроса, он расплылся в улыбке и погрозил Яну пальцем.

Спустя двадцать минут, Ян шел домои; с заветным списком в кармане. Получение его стоило всего лишь бутылки пива.

Начав обзванивать людеи; Ян понял, что отнимает это значительно больше времени, чем он думал. Даже если кто-то сразу соглашался прии;ти, все равно следовали вопросы типа «как ты в целом?», «чем занимаешься?» и прочее. Без помощника было не обои;тись. К тому же многие задавали самыи; тяжелыи; для Яна вопрос – «а что там будет?». Деи;ствительно, что будет происходить на этом вечере? Устроить тупую пьянку с одноклассниками не стоило даже тех усилии;, которые уже были потрачены. Нужно было придать вечеринке какои;-то особенныи; вкус. Ян решил снова заи;ти к Гарику, пошерстить Интернет. Опять же, не потому, что не мог сделать этого из дома, а по тои; причине, что скоро должен был вернуться с работы отец. Естественно, весть об увольнении Яна уже его достигла, а следовательно, предстоит разговор. Странно, но сам по себе этот факт мало волновал Яна, просто жалко было времени. Он быстро собрался и вышел из дома.

Гарик снова ничуть не удивился приходу Яна, хотя еще не был в курсе предстоящего мероприятия. Узнав о затее Яна, он отреагировал просто:

– Хорошая мутка. Главное вовремя. Я был на однои; встрече, через год после выпуска, там тухляк был. Толком соскучиться никто не успел. А сеи;час все-таки пять лет прошло, у всех новая жизнь. Ты сам организовывать будешь?

– Ага. Только нужно что-то интересное придумать, – ответил Ян.

– Не боись, гугл подскажет, – Гарик открыл браузер.

Просмотрев десятки страниц, Ян остался недоволен. В основном на их запрос выпадали сценарии свадеб, днеи; рождения и корпоративов с конкурсами в стиле «попади карандашиком в бутылочку». Те же программы, которые казались интересными, требовали либо технических мощностеи;, либо вложении;.

– Н-да, одно – отстои;, другое – дорого, – резюмировал Гарик.

– Подожди, подумать надо. Фишка обязательно должна быть, – раздумывал вслух Ян.

– Ну, ты обмозгуи; пока, а я о более насущном.

– В смысле?

– Знаешь почему я ни на какие тусовки не хожу?

Ян еще раз оглядел неряшливую комнату Гарика, но решил все-таки

не делиться своими соображениями на этот счет.

– Потому что там музыка – отстои;. В лучшем случае радио какое-нибудь поставят, а чаще всего толкаются около музыкального центра, каждыи; свои; диск впихнуть норовит.

– Я уже об этом думал, – честно ответил Ян. – Просто пока неясно, какую музыкальную программу придумать и как это технически сделать. Самому веь вечер у центра стоять и диски менять?

– Это вообще не проблема, я себе недавно «резак» поставил, – Гарик не без гордости кивнул на системныи; блок.

– Чего?

– Ну, пишущии; СиДи-ром. Тащи болванку, сразу на один диск весь плеи;-лист закинем и будем крутить.

– Ладно. Слушаи;, спасибо тебе. Я пои;ду, а то поздно уже.

– Даваи;. Кстати, а кто придет-то?

– Ои;, блин! – за всеми делами Ян совсем забыл про список одноклассников. Определенно, ему нужен был еще кто-то. Гарик, конечно, может дать хорошии; совет и по части технического воплощения явно будет весьма полезным, но ждать большего от человека, которыи; из дома выходит раз в год, не следовало. Да и помогал он на чистом энтузиазме.

– Все, кого получится вытащить, – наконец ответил Ян.

Домои; он постарался проникнуть как можно тише и незаметнее. Свет в коридоре не включал и все-таки споткнулся о тяжелые отцовские ботинки. В тот же миг дверь родительскои; комнаты приоткрылась, в щелку выглянула мама, как будто она дежурила за дверью. Взгляд у нее был печальныи;, видимо, тот град упреков и понукании;, которыи; предназначался Яну, обрушился на нее. Конечно, не потому, что она была виновата в чем-то, а просто потому, что отец не мог сдержаться. Мама молча закрыла дверь, а Ян пошел к себе.

Во сне он снова оказался в том чудесном, которое уже однажды видел, полном гармонии и полного соответствия самому себе. А наутро проснулся бодрым и полным энергии. Даже вид отца не смог опечалить его и снизить градус энтузиазма. К тому же отец, видимо, решил избрать тактику угрюмого молчания вместо понукании; и наставлении;. Надолго ли его хватит? Неизвестно. Но моментом нужно было пользоваться. Перед Яном стояло две основные задачи: придумать тему вечера и наи;ти себе помощника. Если первое все еще оставалось загадкои;, то второе разрешилось само собои;. Яну позвонил друг – Игорь. В сущности, это был его лучшии; друг, и Ян сразу бы предложил ему участвовать в организации. Была одна сложность: отец Игоря работал монтажником систем безопасности, их бригаду часто отправляли работать на большие объекты – строящиеся торговые центры, дачные поселки и т.п. Игорь всегда ездил вместе с отцом в подобные командировки, жил на объектах и смену заканчивал как получится.

Вот сеи;час очередная «ходка», как в шутку говорил Игорь, закончилась. Значит, следующии; объект появится нескоро и он сможет помочь другу. Ян готов был прыгать от радости, потому что Игорь был парень общительныи; и хваткии;, со всяким мог наи;ти общии; язык, знал, как подходить к людям. Насколько Ян мог понять из рассказов Игоря о работе, отец брал его на объекты большеи; частью чтобы он утрясал «непонятки» с местными бригадирами, подрядчиками, архитекторами, когда начинались вопросы на тему, почему не выдерживаются сроки или почему прокладываются кабеля не тои; марки, что прописаны в подрядном договоре. Игорь обладал странным шармом, с однои; стороны, «свои; в доску парень», с другои; – от него веяло каким-то природным уважением, таким людям хочется всегда говорить «вы».

– Алло, Ян, здорово! – весело бухал в трубке голос Игоря. – Какие новости?

– Привет! Новости есть. Поговорить нужно.

– Ну, подтягиваи;ся к гаражу. Я только приехал, заодно разгрузиться поможешь.

Через десять минут Ян стоял перед распахнутым зевом гаража ракушки, а Игорь выгружал из багажника старои; «девятки» тяжелые сумки с инструментами.

– Ну, можно, конечно, замутить, – Игорь отреагировал на предложение Яна без особенного энтузиазма. – Правда, тема с одноклассниками меня как-то не впечатляет.

– Почему? – больше всего Ян боялся, что Игорь откажется.

– Да я и так всех вижу, кого хочу...

– Да ладно, не это ведь главное, – убеждал его Ян. – Можно не только одноклассников собрать вообще старых друзеи;. Замутим что-нибудь интересное.

– Что например?

– Ну, какое-то особенное, уникальное шоу устроить не получится. Сам понимаешь, бабки нужны. Надо что-то такое... Понимаешь, что все обычно делают на подобных сборищах, только подать это по-новому, как-то необычно. Придумать что-то...

– Ну и как, придумал?

– Вот тут пока проблемка... – Ян вдруг осекся.

– Ты чего?

Ян не отрываясь смотрел на небольшои; серыи; ящик в углу гаража.

– Это твои;? – спросил Ян.

– Не, батин, – он слегка тронул носком ботинка старыи; проигрыватель для диафильмов. - А что? Он его вообще-то выбрасывать собирался.

Ян понял, что проблема фишки вечера решена. Перегнать школьные фотки в диафильмы и транслировать на большом экране под легкую ненапряжную музыку. Может, и не самая оригинальная на свете идея, но Ян готов был побиться об заклад, что это покатит. Во всяком случае, идея в сто раз интереснее, чем столпиться у стола и, упираясь лбами, склониться над старым альбомом.

– Ты чего завис-то? – спросил Игорь. – Вить, а он рабочии;?

Игорь пожал плечами:

– Хрен знает. Давно пылится тут.

***

Гарик задумчиво рассматривал проигрыватель, стоящии; посреди

комнаты.

– Не, ну конечно, можно фотки в нужныи; формат перенести, – сказал он. – Только сначала их оцифровать нужно...

– Ты сможешь? – спросил Ян.
– Я – нет. Но есть люди...
– А качество нормальное будет? – поинтересовался Игорь. – От исходников зависит... Кстати, где они?

– У меня дома альбом есть, – все больше воодушевлялся Ян. – Правда, там не очень много...

– У меня зато навалом, – сказал Игорь.

– Думаю, ретушь все равно понадобится, – так же задумчиво сказал Гарик.

Яна вдруг посетила новая идея:

– Слушаи;, а можно так сделать – один кадр, каким человек в школе был, ну типа оригинал фотографии, а следующии; – каким стал.

– Не понял? Ты что, всех по новои; перефотографировать хочешь?

– Нет, конечно! Ну вот смотри: Игорь, например, монтажником работает, ему, значит, в Фотошопе пририсовать перфоратор, каску. Тебе – компьютер, платы разные...

– А тебе? – спросил Гарик.
Ян задумался.

– А Яну – колпак и волшебную палочку, – улыбнулся Игорь.

– Почему? – удивился Ян.

Но Игорь не ответил, его перебил Гарик:

– Вообще идея интересная. Сколько у нас времени?

– Неделя. В смысле шесть днеи;. Ну, если полных, то пять.

– Уууу, – протянул Гарик.

– Думаешь, не успеем?

Гарик почесал затылок:

– Есть у меня знакомыи; – веб-дизаи;нер, он тебе за пять минут в фотошопе десятку так нарисует... Так что не парься. Главное узнать кто кем стал, чтоб без косяков. Ты уже обзвонить успел кого-нибудь?

– Не особо, – ответил Ян.

– Да я и так всех знаю, – сказал Игорь. – А про кого не знаю, так узнаю, ненавязчиво. Короче, Гарик, через пару часов занесу тебе фотки, на обороте подпишу, кто есть кто. Понял?

– Забили.

– А оцифровывать тоже твои; дизаи;нер будет?

– Не, другои; чел есть, лучше сразу к нему, он сразу и на пленку перенесет.

Яну оставалось только дивиться, как человек, не выходящии; из комнаты, может иметь столько полезных связеи;.

– Слушаи;, а всем этим людям, поди, платить что-то нужно? – спросил он.

– Да просто приглашу их на вечерину, ну пивка проставим – и вся плата.

– Ну, отлично. Даваи;те, парни. Мне еще с Иринои; Олеговнои; встречаться сегодня. Гарик, вечером к тебе заи;ду, над дизаи;ном фотографии; подумаем.

– Лады.

– Игорь, может, сходишь со мнои; на встречу эту? Ты с людьми умеешь общаться, а эта тетка мутная немного.

– Это хромая, что ли? – уточнил Игорь. – Без бэ, сходим пообщаемся.

На встрече, фоном которои; стали удары костяных бильярдных шаров, неустанно катаемых Палычем, Ирина Олеговна снова завела песню о том, что не хочет «брать кота в мешке», потому что неизвестно, какая будет выручка. Игорь отшучивался, что все их друзья – прожженные пьяницы.

– Но интеллигентные, Ирина Олеговна! Тихие и спокои;ные, – улыбаясь, говорил он.

И вообще, всячески старался показать, что все ее страхи касательно рентабельности предприятия – сущие пустяки.

– Выручка такая будет, что опять позовете! – напирал Игорь.

Наконец, окончательное согласие было получено, и приступили к деталям. Тут Ирина Олеговна изо всех сил старалась спихнуть на Игоря с Яном максимум обязанностеи;. Подготовка зала – это само собои;, но она настаивала, чтобы ребята чуть ли не сами на кухню шли или «уж по краи;неи; мере!» поработали официантами. Игорь мягко, но неуклонно, в тои; же шутливои; манере отклонял эти попытки, а Ян вовремя предлагал альтернативу, если препирательство грозило заи;ти в тупик. После двухчасовои; дуэли все было решено и обговорено. Теперь предстояло много работы. Игорь отправился за фотографиями, чтобы потом занести их Гарику, а Ян пошел домои;.

Дома было все то же. Отец, узнав, чем занимается сын, только засопел носом и процедил сквозь зубы:

– Я тебе сказал работу наи;ти, а ты пьянку закатываешь? – и с тем удалился в свою комнату.

Странно, но Яна уже совсем не задевало бурчание отца, он был целиком погружен в предстоящее событие. Мысль его не останавливалась и не отключалась от подготовки праздника ни на секунду. Лежа на кровати, он проигрывал в уме новые и новые сценарии праздника. Проектор с фотографиями, конечно, неплохая идея, но нужно было что-то еще. Долго в комнате усидеть он не смог. Набрал Гарику, сказал, что скоро подои;дет, и снова оказался на улице.

Подои;дя к подъезду, Ян вынужден был отскочить на шаг назад. Дверь распахнулась с такои; силои;, что чуть не ударила его. В проеме показался Игорь, он почти тащил Гарика на улицу.

– Пошли, пошли, говорю, – весело, но строго убеждал Гарика Игорь. – Сколько можно там тухнуть?

– Да че пристал-то? – упирался Гарик. – Дома удобнеи;, комп под рукои;...

– Что творите? – удивленно спросил Ян.

– Да не могу я там сидеть больше, – сказал Игорь. – Как мыши в норе. Даваи; воздухом подышим или заи;дем куда-нибудь.

– Если куда-то заходить, то зачем тогда выходить? – не сдавался Гарик.

– Ого, это что? Философия Винни-Пуха? – улыбался Игорь.
– Реально, Гарик, даваи; проветримся, – сказал Ян.
Гарик, набычившись, переступил порог подъезда. Еще пара минут

была потрачена на препирательства относительно «заходить куда- нибудь или не заходить?». В конце концов, решили не заходить, а посидеть во дворе. Правда, осуществить столь простои; план оказалось непросто. Во дворе постоянно встречались знакомые, которые сначала подходили поздороваться, а потом с удивлением расспрашивали, с чего это собралась вместе эта троица? Поэтому решено было просто прои;тись, но на ходу обсуждать дела тоже оказалось неудобно, Гарик постоянно отвлекался, глазел на здания родного раи;он,а как на внезапно открывшиеся чудеса. К тому же стемнело, а с ночного неба начал накрапывать дождь.

– Не, парни, так не пои;дет, – сказал Игорь. – Нужно какое-то место, где встречаться. Только не у Гарика.

– Даваи; хоть туда, – Гарик указал на прозрачныи; навес трамваи;нои; остановки.

– Есть идея получше, – Ян, не отрываясь, смотрел на дребезжащии; по рельсам трамваи;. – Пошли!

Ребята гурьбои; вскочили в закрывающиеся двери трамвая. Салон его был пуст и освещен архаичным желтым светом, так что они с комфортом расположились на заднеи; площадке.

– Я думаю так, – увлеченно говорил Ян. – Нужно будет кафешку обставить, как классныи; кабинет. Столы вынесем, поставим школьные парты...

– А где мы их возьмем? – спросил Игорь.

– Надо придумать, – Ян не терял воодушевления и продолжал. – Причем надо так сделать, чтоб все сразу в тему въехали. На входе посадим человека или сами сядем, типа, за учительскии; стол, возьмем

журнал школьныи; и будем отмечать пришедших, ну как будто прогуливает кто-то или нет.

– Прикольно, – сказал Гарик. – Слушаи;, скажи, а что ты так стараешься? Бабла-то, насколько я понял, там поднять не удастся. На фига так жилы рвать?

Ян задумался. Почему-то этим вопросом он не задавался.
– Просто хочу красиво все сделать. Необычно, – наконец ответил он. – А с баблом еще посмотрим, – добавил Игорь. – Сеи;час думать нужно, как все это провернуть.

Трамваи; успел намотать не один круг, прежде чем ребята покинули этот «офис». Вообще, ночнои; трамваи; стал регулярным местом встречи на все время подготовки события. Яна, Игоря и Гарика уже стали узнавать вожатые. К тому же Ян полюбил иногда просто приходить кататься. В движении ему лучше думалось, желтые огни ночного раи;она, мерное чередование девятиэтажек с двухэтажными построи;ками, какои;-то архаичныи; стук трамваи;ных колес и редкое побрякивание звонка успокаивали и в то же время будили фантазию. Хотя вырваться и спокои;но посидеть почти не удавалось. Осуществление затеи с праздником требовало предельного сосредоточения, постояннои; деятельности и вовлеченности в процесс. Ян вдруг понял, что все складывается только тогда, когда он сам держит «руку на пульсе», но стоит чуть-чуть отвлечься, и волшебное здание начинает рушиться. Так чуть было не сорвалась его затея с партами вместо столов. Воплотить ее стоило немалых трудов. Яну еле- еле удалось договориться о том, чтобы им выдали старые, сваленные на лыжнои; базе парты, вроде как на утилизацию. А Игорь нашел знакомого водителя «Газели», согласившегося довести их до «Пале», и уболтал Ирину Олеговну на время вечера «сменить интерьер». И вот, когда Яну нужно было идти на погрузку парт, отец не выдержал молчаливого противостояния и властно усадил его за кухонныи; стол для «важного разговора». На погрузке должен был помогать Гарик, а Игорь освобождал зал «Пале». Ян решил, что Гарик справится без него, и уселся слушать очередные «последние» нравоучения и наставления по жизни. Это отняло полтора часа, и, когда Ян включил мобильник, у него высветился десяток неотвеченных вызовов от Гарика. Он быстро перезвонил.

– Алло! – почти закричал Гарик. – Где тебя носит?!

– Семеи;ные дела. Что у тебя?

– Да ничего! База закрыта, охранник ключ не дает. Говорит, ты – ответственныи;, и ключ только тебе доверит. Мудило! Мы тут уже больше часа кантуемся. Водила уезжать собрался. Что делать-то?

– Держи шофера! Я мигом!

Ян вылетел из квартиры.

На школьныи; двор он прибежал, когда «Газель» выезжала из ворот. Не разжимала своеи; железнои; хватки и Ирина Олеговна,сопротивляясь каждому движению своих новых партнеров. До самого последнего момента, чуть не ежедневно грозила все отменить, бормотала, что затея еи; совсем не нравится и «зачем она вообще ввязалась во все это». Но самым адовым оказался день мероприятия. Здание, которое с таким рвением возводил Ян, чуть было не рухнуло. Оказалось, что старыи; проектор неисправен, лампа перегревается и жжет слаи;ды. Почему-то никто не догадался проверить устрои;ство заранее. Это было ударом, и Ян не знал, что делать. Главная фишка вечера срывалась. Однако в тот момент, когда Игорь и Гарик сидели понурившись, Ян вдруг ощутил странное спокои;ствие, как будто оказался в центре урагана. Вечер состоится, и именно так, как он задумал. Эту уверенность невозможно было объяснить, но невозможно было и поколебать.

– Может, в прокат где-нибудь взять? – Игорь выдал самое очевидное предложение.

– Где? Таких машинок уже нет ни у кого, – ответил Ян.

– А почему обязательно таких? – вдруг поднял голову Гарик.

– Не понял, – посмотрел на него Игорь.

– Твои; батя машину даст? – снова спросил Гарик.

– А что надо-то – недоумевал Игорь.
– Короче, у парниши, которыи; нам слаи;ды делал, есть цифровои; проигрыватель. Только он большои;, на машине везти нужно.

– А он даст? – спросил Игорь.

– Поехали, – сказал Ян.

Владельцем проектора оказался тощии; бледныи; паренек, «компьютерщик восьмидесятого уровня», как его назвал Гарик.

– Горим, понимаешь, Лень, – втолковывал ему Ян. – Без твоеи; машины – никак!

– А если случится что-нибудь? – упирался Леня. – Вещь дорогая...

– Ничего не случится, – внушал Игорь. – Отвечаю. Ни на шаг не отои;ду.

– Леня, весь вечер бар без ограничения, – Гарик нащупывал чувствительные места своего собрата.

– Набухаться я и дома могу, – резонно парировал Леня.

– Я тебя с девушкои; познакомлю, – неожиданно для себя сказал Ян и попал в точку.

Леня заерзал на стуле, еще немного поотпирался для вида и быстро начал паковать провода и кабели для проектора.

– Ян, с какои; девушкои;? – шепотом спросил Игорь, пока Леня шуршал коробками.

– Видно будет, – отмахнулся Ян.

По возвращении в «Пале» их ждал новыи; сюрприз. Ирина Олеговна

наотрез отказалась давать скатерти.

– Все загадят, я что, не знаю, что ли?! – возмущалась она так, как будто все уже было загажено. – На прачечную мне расходы кто возместит?

– Ирина Олеговна, ну это несерьезно, – принялся уговаривать Игорь. А Ян прошелся между расставленными партами и вдруг остановился. – ... это дело житеи;ское. Потом, мы же не свиньи какие-то, – продолжал Игорь.

– Игорь, оставь, – сказал Ян. – Желание хозяи;ки для нас закон.
Ирина Олеговна кивнула, довольная своеи; маленькои; победои;, и ухромала в кабинет.

– Ян, ты чего? Так совсем колхоз получается, – удивился Игорь. – Мы же договорились одну парту для декорации оставить, а остальные покрыть.

– А ты вот сюда посмотри, – Ян похлопал ладонью по поверхности однои; из парт.

Игорь склонился над неи; и увидел вырезанную на столешнице надпись «9А FOREVER», под которои; красовался примитивно изображенныи; кулак.

– Охренеть! Это же я писал! – ошеломленно проговорил Игорь. – Почему я раньше не замечал?

– Некогда было, – ответил Ян.

Игорь, Ян и Гарик переходили от парты к парте и находили все больше надписеи; оставленных их одноклассниками и ими самими. Конечно, по большеи; части они представляли собои; бессмыслицу, а порои; и откровенную похабщину, но все равно живо напоминали о «золотых деньках».

– Это ж просто офигительно! – не унимался Игорь. – Отвечаю, ту каждыи; свою метку наи;дет!

– Я все настроил, – откуда ни возьмись появился Леня.

Ян посмотрел на экран мобильного:

– Через час начинаем.

Надежды Яна перевести дух и оттянуться вместе со всеми не оправдались. Самыи; угар как раз и начался, когда собрались гости. Весь вечер он носился от входа к столикам-партам, от столиков к бару, от бара к проектору и т.д. Не успевал здороваться со старыми знакомыми, отвечать на вопросы «Как дела?» и знакомиться с новыми людьми – многие пришли с парами или друзьями. Ближе к концу вечера, когда закончился показ слаи;дов, все снова перезнакомились, наговорились, выпили, поели и, наконец, решили оторваться на танцполе, Ян на несколько мгновении; замер. Словно отлетев от самого себя, он осмотрел зал «Пале» каким-то свежим, отстраненным взглядом и понял, что вечер получился, ему удалось сделать нечто необычное, пускаи; не феноменальное, но и не рядовое. Вот только что именно он сделал? Это нельзя было потрогать или сфотографировать, даже рассказать об этом, по сути, было невозможно. В этом было что-то магическое, волшебное. Он создал настроение. Именно такое, какое и планировал. Переживание было фантастическое, словно маленькии; кусочек вселеннои; вдруг поддался Яну и позволил вылепить из себя небольшое, но симпатичное произведение.

– Слышь, Ян... ну ты же это... обещал...

Обернувшись на голос, он увидел рядом с собои; Леню.

– А, да-да, сеи;час... Видишь, девчонка в синеи; юбке одна, это Юля.

Иди потанцуи; с неи;.

– Да я не умею...

– Иди-иди! Она научит, – Ян почти силои; вытолкнул Леню на танцпол. К дому Ян подходил уже на рассвете. После того как вечеринка закончилась ему, Игорю и Гарику пришлось задержаться, чтобы убрать весь зал, вынести столы, снять декорацию со стен. Ирина Олеговна настояла – «никаких завтра». Кроме того, пришлось ловить захмелевшему Лене тачку и отправлять в дружеском сопровождении Юли домои;. Так что когда в полумраке подъезда Володя отсчитывал ему мятые стольники, Ян чувствовал себя вымотанным до последнего предела.

– Много поднять не удалось, – говорил брат. – Олеговна весь вечер следила. Ничего, в следующии; раз она поспокои;нее будет.

– В следующии; раз? – переспросил Ян.

– Конечно, – Володя пристально посмотрел на Яна. – Поверь мне, это – твое. Замути еще вечерину. Все равно тебе надо чем-то заниматься. Глядишь, и деньги появятся.

Ян посмотрел на протянутые Володеи; купюры. После раздела с Игорем и Гариком не останется почти ничего. Да и не нравилась Яну такая методика заработка. Каждыи; раз левачить, хитрить было не для него. Не то чтобы он брезговал, просто хотелось иначе зарабатывать.

– Надо с ребятами поговорить, – сказал Ян.

– Поговори. Только сильно не затягиваи;. Ирина Олеговна довольна осталась, нужно брать, пока теплая.

Ян кивнул.

– Заи;дешь? – спросил он брата.

– Да все равно все спят. Бываи;.

– Увидимся.

Дома Ян повалился на кровать и моментально уснул.

Одновременно с пробуждением пришла и решимость устроить еще одну вечеринку. Правда, на этом пути его ждал неприятныи; сюрприз. Когда, сидя в трамвае, Ян сообщил о своем решении друзьям, Гарик неожиданно соскочил.

– Все было круто, – сказал он. – Но, понимаешь, постоянно этим заниматься я не хочу. Слишком много времени отнимает.

– Ты за деньги, что ли, паришься? – спросил Игорь.

– Нет. Просто не моя тема. Я по жизни другим хочу заниматься. Парни, только без обид.

– Какие обиды, Гарик? Ты что? Спасибо тебе, – Ян похлопал Гарика по плечу.

– Ладно, даваи;те. Если что нужно, обращаи;тесь, – сказал Гарик и сошел на ближаи;шеи; остановке.

А Ян с Игорем поехали дальше.

– И что делать будем? У тебя план есть какои;-то? – спросил Игорь. Как ни странно, план деи;ствительно был.

– Смотри, – увлеченно говорил Ян. – Какая сеи;час самая модная тема?

– Ну... – Игорь задумался.

– R&B тусовка.

– Ну да, я сам слушаю.

– Ну вот. А у нас на раи;оне клуба нет. В центр ехать одни не хотят, другие стремаются, третьим дорого.

– Подожди, ты что, клуб собрался открыть?

– Клуб – это просто стены. Главное, чем ты их заполнишь. Будем мутить вечеринки в стиле R&B.

– Если по чесноку, то «Пале» – реальныи; гоповник. Как ты публику фильтровать будешь?

– Сделаем вход платныи;, как во всех клубах сеи;час. Половину колдыреи; сразу сдует. На дверь встанем, типа вход только по флаерам. Короче, это придумать можно. Как тебе идея?

– В общем-то, реально. А с Олеговнои; ты добазарился уже?

– А вот добазариваться будешь ты, у тебя лучше получается.

– Идет.

На подготовку следующеи; вечеринки ушло значительно больше времени. Ян и Игорь целыми днями носились как угорелые. Все приходилось делать самостоятельно. Разрабатывать флаера, потом раздавать их, обзванивать знакомых, готовить зал, решать вопросы с Иринои; Олеговнои;. Сама вечеринка была ничуть не легче подготовки. Как и предполагал Игорь, к «Пале» подтянулись постоянные посетители и долго не могли взять в толк, как это они не могут прои;ти в «свое» кафе и какая это еще закрытая вечеринка? Зато по-настоящему радовало то, что идея Яна оказалась вернои;. Собрать тридцать-сорок человек на модную вечеринку оказалось совсем несложно. Конечно, заработок пока все равно был ничтожныи;, но, во-первых, проглядывалась перспектива, во-вторых, практически все посетители были своими. Яну доставляло неподдельное удовольствие смотреть, как его друзья веселятся и тем самым делают ему немои; комплимент.

Думая о том, как все складывается, Ян не мог не замечать некоего фантастического элемента. Как и встреча одноклассников, все последующие вечеринки имели уникальное настроение. Ему всегда удавалось наи;ти некии; штрих, легкую деталь, которая задавала тон всему празднику. Это мог быть правильно подобранныи; постер на стене у входа, или порядок песен в плеи;-листе, или особым образом выставленныи; свет, или неанонсированныи; выход «Го-Го»-девочек. Как будто Ян научился заглядывать внутрь себя и выискивать там некое сокровище, которое на один вечер становилось украшением вечеринки. А взамен он получал радость посетителеи;.

Вместе с популярностью празднеств появлялись и новые проблемы. Затянувшиеся за полночь тусовки время от времени пытались закрыть менты. Грохочущая до утра музыка раздражала жильцов окрестных домов, подъезжал наряд и приходилось утрясать. Тут в дело вступа Игорь. Как правило, вопрос закрывался парои; бутылок коньяка. Кроме того, шумные и веселые сборища привлекли внимание «кавказского землячества», молодежь которого тоже хотела «красиво отдохнуть». Поначалу их появление не вызвало никакого отторжения, но когда у людеи; стали пропадать вещи, а градус агрессии начал стремительно возрастать, доступ им был перекрыт. Это стоило Яну и Игорю пары синяков и сбитых костяшек.

Иногда возникали почти комические ситуации. Рядом с «Пале» был винныи; магазин с говорящим названием «Пьяныи;» – сборище всех окрестных синяков. Среди прочих у магазина вечно топтался дядя Паша – раи;онная знаменитость и общии; любимец местных пьяниц. Дядя Паша был веселым и беззлобным, с извечнои; беломоринои; в уголке рта и баяном через плечо. Определить его возраст не представлялось возможным, для старика он был слишком подвижныи; и бои;кии;, а для мужчины средних лет слишком седои;. Во время однои; из вечеринок он вдруг оказался на пороге «Пале». Ян стоял у двери и дядя Паша обратился к нему:

– Что, молодежь, отдыхаете?

– Ага, – ответил Ян.

– Так может и я прои;ду?

– Не, дядя Паш. У нас только по приглашениям. – Я ж не помешаю, ну?

– Не получится.

– Да, ты меня не знаешь. Я вам такое сбацаю! – дядя Паша уже потянул баян с плеча.

– Не надо, у нас не свадьба. Иди, дядя Паш, – это было как раз то время, когда начались проблемы с кавказцами и Ян был несколько на взводе.

– Ты послушаи;! – не унимался дядя Паша и расстегнул меха своего инструмента.

К Яну подошел Игорь:

– Ян, там поговорить хотят.

– Кто?

Ответ Игоря заглушили разухабистые баянные аккорды, дядя Паша уже затянул было песню, как вдруг Ян сорвался, схватил его за лицо и резко отпихнул:

– Вали отсюда, я сказал!

Дядя Паша отлетел и чуть было не повалился на асфальт.

– Идем, дело важное, – Игорь скрылся за дверями.

Ян еще раз посмотрел на дядю Пашу, выглядел тот жалко, стоял молча, будто оплеванныи;. Ему стало досадно на себя за этот внезапныи; и неоправданныи; взрыв эмоции;, но нужно было идти.

Игорь ждал его тут же, за дверью.

– Ты чего хмурыи;? – спросил Игорь, будто ничего не случилось.

Ян только пожал плечами.

– Слушаи;, помнишь Ваху?

– Это музыкант?

– Ага.

– Он еще какую-то альтернативу депрессовую играл. Группа «Республика кома»?

– Это первое название, – улыбнулся Игорь. – Потом было «Мертвыи; уголок».

– И что?

– Он поговорить хочет. Говорит, есть предложение по вечеринкам.

– На фига нам этот депрессняк?

– Да ты не понял, он парень толковыи;. Альтернатива тогда моднои; была, вот он и играл. Сеи;час в диджеи переквалифицировался. Играет в клубах по всеи; Москве.

– Ну, пои;дем, поговорим.

Ваха сидел у бара. Ян даже удивился, почему не заметил его сразу.

Он значительно выделялся из основнои; публики, одет был стильно, с легкои; претензиеи; на «последнее слово» в молодежнои; моде, аккуратно подстриженные волосы уложены гелем, причем было видно, что укладка производилась в парикмахерскои;, а не в домашних условиях. Впечатление он производил приятное: приветливыи; и общительныи;, хотя несколько отстраненныи;, с предпочтением держать дистанцию. Суть его предложения была достаточно проста, Ваха мог рекомендовать Яна и Игоря владельцам клубов, в которых выступал, в качестве промоутеров вечеринок.

– Вы же легко человек пятьдесят собрать можете, – говорил Ваха. – На меня тоже уже люди ходят. Приводите своих на мои вечеринки, владелец клуба будет с бара отстегивать десять процентов. Прибыль на троих делим.

– А в этом заведении выступить не хочешь? – спросил Ян.

Ваха с легким презрением оглядел стены «Пале»:

– Можно, конечно, чтоб посмотреть, как сработаемся.
Увы, пробнои; вечеринке не суждено было состояться. Ирина Олеговна внезапно объявила о закрытии «Пале». Впрочем, удивляться особенно не приходилось. Несмотря на то, что стараниями Яна и Игоря кафе приобрело определенную популярность, прибыли владельцев неуклонно падали. Заведение безжалостно разворовывалось, вплоть до того, что поварихи на кухне разбавляли маи;онез водои;. Не воровал в «Пале», кажется, один Палыч.

Всю зиму Ян и Игорь гастролировали по клубам вместе с Вахои;. Для ребят это стало первым курсом школы московского клубного бизнеса. И в этом был безусловныи;, хотя и единственныи; плюс работы с Вахои;. В основном они устраивали вечеринки в центре, редко покидая пределы Садового кольца. В это время Ян по-настоящему узнал старую Москву, полюбил ее улочки и закоулки, с удивлением открыл для себя, что в вечно кипящем центре города всегда можно отыскать тихии; уголок, вполне пригодныи; для уединения. Более того, некоторые места казались ему просто чудесными, словно за фасадами домов пряталась иная, фантастическая жизнь, сущностная эссенция, душа города.

Их проект – “Moscow Beat”, трансформировавшии;ся из R&B в trance, стал более-менее известным, но почему-то радости Яну это почти не приносило. Конечно, он многое узнал и многому научился. В клубах он часто разговаривал с барменами, администраторами и владельцами, выясняя приоритеты и интересы посетителеи;, вкусы и тенденции, преобладающие в среде его сверстников. Деятельность промоутера ему удавалась, но не удовлетворяла, даже несмотря на то, что он, наконец, стал зарабатывать более-менее приличные деньги. Это свело к минимуму напряжение в семье, но чем больше Ян занимался этим делом, тем больше хотелось чего-то другого. Во многом он был благодарен Вахе, без него им с Игорем вряд ли удалось бы так быстро пробиться в приличные клубы. На них и теперь-то смотрели немного косо – двое парнеи; из Нагатино, случаи;но свалившиеся и непонятно каким образом двигающие вечеринки. Претензии; у владельцев клубов, как правило, не было, но оттенок пренебрежения сохранялся.

Принципиальныи; момент, которыи; несколько коробил Яна, заключался в том, что хотя они с Вахои; находились в равных долях и отношения поддерживали вполне дружеские, Ян все равно чувствовал себя помощником Вахи. На большинство предложении;, о том, как сделать вечеринку интереснее, Ваха лаконично отвечал:

– На моеи; вечеринке это не нужно. Люди тусить пришли, пускаи; туся как им нравится. Ты лучше народу побольше собери.

Это Яна не устраивало. Как оказалось, Игоря тоже.

– Мы не растем, Ян, – сказал однажды Игорь. – Ходим по кругу. Понятно, мы еще только начинаем, но уже понятно, что в этом направлении некуда расти.
Ян даже не отвечал, все эти мысли давно крутились в его голове, он только удивлялся насколько точно они совпадают со словами Игоря.

– Короче говоря, – Игорь таинственно понизил голос. – Я с одним человеком познакомился, управляющии; клуба «Все наши». Им нужно мероприятие. Пока они никого не нашли, готовы рассматривать наши предложения.

– Мы же сеи;час с Вахои; в «Пикине» делаем, – ответил Ян.

– Там все готово. Только провести и – вперед. Для нас это шанс, отвечаю.

Ваха спокои;но принял новость о том, что ребята уходят в свободное плавание. Как выяснилось, у него давно были побочные от “Moscow Beat” проекты. К моменту их прощальнои; вечеринки Игорь уже успел запилить новые визитки и заказал пару презентации; реализованных проектов.

– Чем заниматься будете? – спросил Ваха.

– Сеи;час мероприятие делаем во «Все наши», – приукрасил их реальное положение Игорь.

– Приходи. Я тебе дату на почту скину, – подыграл ему Ян.

– Без вопросов. Удачи вам, – сказал Ваха.

Клуб «Все наши» сначала Яну очень приглянулся. Располагался в тихом переулке, недалеко от московского зоопарка и даже близкое соседство с отделением милиции нисколько не портило впечатления. Сидя в небольшом уютном зале и дожидаясь управляющего, Ян уже прикидывал возможности площадки, как вдруг напротив кто-то тяжело плюхнулся на стул.

– Михаил Борисович, управляющии; этого заведения, – монотонно проговорил человек.

Игорь представил Яна. Михаил Борисович оглядел его, как оглядывают манекен в витрине незнакомого и непривлекательного магазина.

– Ну что ж, даваи;те посмотрим, что вы можете нам предложить.

Минут пять Михаил Борисович щелкал курсором ноутбука, листая портфолио, все время брезгливо морщась. Наконец, откинулся на спинку стула и глядя в потолок протянул:

– Нет, ребята, это несерьезно. Нам нужен эксклюзив. А это... Я думал, вы – профессионалы. Вы сколько в бизнесе-то?

– Михаил Борисович, вы не переживаи;те. За креатив у нас Ян отвечает, а он любому старому псу ивента форы даст, – Игорь дружески хлопнул Яна по плечу.

– А я и не волнуюсь, – снова затянул Михаил Борисович. – Ну вот что, мне с вами время терять некогда. Дела у меня. Так и быть, дам вам еще один шанс. Дня через два приносите презентацию. Одну. Если мне понравится, будем работать. А если нет, то уж не обессудьте.

Из клуба Ян вышел в состоянии, близком к отчаянию. Дело было не в том, что все их проекты и предложения отвергли, и даже не в пренебрежительнои; манере общения Михаила Борисовича. Просто Ян не ощущал ничего, кроме пустоты. Тот таи;ныи; регион, к которому Ян бессознательно обращался в поисках идеи; для праздников, молчал. Не было даже предчувствия, что вот-вот что-нибудь родится. Абсолютная глухота и немота.

– Ты что загрузился? – спросил Игорь на улице.

– Так..., – признаться в том, что у него нет идеи;, не было сил.

– Ты не парься. Он, конечно, гандон редкостныи;. Да и хер бы с ним. Главное, что не кидает. Я домои; сеи;час. Ты со мнои;?

– Нет. Воздухом подышу.

– Ладно. Как на раи;оне будешь, набери. Нужно обсудить многое. Игорь скрылся в подземном переходе, а Ян побрел в сторону Садового кольца. Промесив весеннюю слякоть до Поварскои; улицы, он почувствовал, что устал, и почти неосознанно поднял руку. Машина остановилась рядом с ним почти сразу. Не глядя на нее, Ян сел в салон.

– Куда прикажете?

Ян поднял глаза на водителя и слегка встрепенулся. На него смотрел маленькии; старичок, с окладистои; седои; бородои;. С такои; внешностью он мог бы без грима играть гномов на детских утренниках.

– Просто покатаи;те по центру, – ответил Ян.

– Это мы можем. И даже с удовольствием.

Машина тронулась. Дед включил музыку, какои;-то старыи; джаз, видимо, переписанныи; с винила, потому что перед началом каждои; композиции из динамиков слышалось характерное потрескивание.

– По таким местам покатаю, про которые и не знает никто, – чуть перекрывая музыку, говорил дед. – Сеи;час города никто не знает. И не понимает. Вон, скоро живого места не останется. А он живои; – город- то. И ко всякому человеку по-своему относится. Думаешь, почему в город всегда на заработки шли? Что они, в деревне не заработали бы, что ли? Еще как заработали бы! А шли, потому что знали: город поможет... или раздавит. Как ты к нему, так и он к тебе.

Ян почти не слушал старческои; болтовни, хотя в его словах и звучало нечто родственное и понятное. Просто он слишком занят был собои;. И то, что происходило в душе, ему совсем не нравилось. Пустота затягивала Яна, словно трясина, не оставляя возможности вынырнуть. Как поступить, что делать? Он не знал. Впервые в жизни он зашел в такои; глухои; тупик и столь внезапно.

– Слышишь, что ль? – дед тронул Яна за локоть. Возможно, он уже не в первыи; раз его звал, просто Ян не обращал внимания.

– А?

– Я говорю, раз все равно куда ехать, посиди минутку, я по делу заскочу и вернусь. Одна минутка.

– Хорошо, – кивнул Ян.

Дед проворно выскочил, обогнул машину и скрылся.

Ян не следил за временем, но по ощущениям с момента исчезновения деда прошло минут пятнадцать. Он забеспокоился и стал оглядываться. Судя по всему они остановились в переулке неподалеку от Никольскои;, но в каком именно, Ян понять не мог. И самое главное, куда мог заи;ти дед? Боковым зрением Ян видел, что он зашел в дом, стоящии; прямо тут, через тротуар. Но весь длиннющии; фасад дома бы завешен брезентовым полотном с нарисованными окошками, сводами и фальшколоннами, какими часто завешивают ветхие построи;ки.

Машина стояла прямо напротив того места, где неприметно сходились два листа брезента. Ян решил выи;ти и заглянуть туда, поскольку в другом месте дед просто не мог скрыться. Раздвинув тяжелые полы полотна, Ян не увидел ничего, кроме черноты, и хотел было вернуться в машину, как вдруг услышал музыку. Точно такую же, что играла по дороге сюда.

Подчиняясь мимолетном чувству, Ян набрал в легкие воздуха, словно собирался нырять, и шагнул в проем между двумя полотнами. Только лишь брезентовыи; занавес сомкнулся за ним, чернота исчезла, словно спала пелена, но где он очутился? Ян даже провел руками по глазам и хотел пощипать себя, как рекомендуют делать в фильмах, чтобы проснуться, однако видение или новая реальность никак не исчезали. Он стоял на широкои; светлои; улице, вопреки очевидным фактам, на этои; улице было лето. Брусчатка, выпаленная солнцем до белизны, уходила под ровную линию горизонта. По обе стороны стояли причудливые двухэтажные дома, какие бывают в южных городах.

Как завороженныи;, Ян сделал шаг и очутился на мостовои;. Не удержавшись, он присел и потрогал теплые гладкие камни. Они были абсолютно реальные, каждыи; из них Ян мог рассмотреть в деталях. Про поиски деда он уже и не думал, только во все глаза рассматривал чудесную улицу. Может, это старые декорации, в каком-нибудь заброшенном кинопавильоне? Но какои; же павильон, если над головои; печет солнце?

Спросить было некого, улица была тиха и пуста. Ян подошел к ближаи;шему дому. Окна первого этажа были открыты, ветер слегка трепал между сиреневыми рамами выбившуюся наружу штору. Он остановился напротив окна, и ему показалось, что внутри промелькнул женскии; силуэт. Отчего-то Ян смутился и отошел в сторону.

Рядом с ним стояла круглая афишная тумба, но он не успел разглядеть сами афиши, где-то совсем рядом вдруг брякнул велосипедныи; звонок. Прямо посередине мостовои; катил почтальон в темно-синеи; форме, в фуражке, с серебрянои; бляхои; на груди и кирзовои; сумкои; через плечо.

Ян бросился к нему, хотел забросать вопросами, но в горле так пересохло, что язык не ворочался. Почтальон же невозмутимо остановился, соскочил с велосипеда, поставил его на ножку, двумя пальцами пригладил аккуратные усы-щеточки, залез в сумку и протянул Яну конверт. В конверте оказалась пестрая карнавальная маска, украшенная блестками и перьями.

– Что это? – все-таки смог выдавить из себя Ян.

Почтальон удивленно посмотрел на него, мол, как же можно не знать такои; простои; вещи:

– Вы приглашены на бал.

– Какои; бал? – с еще большим недоумением спросил Ян.

Вместо ответа почтальон кивнул на тумбу. Ян повернулся и увидел большую афишу: в центре стояла женщина в карнавальном платье и маске, над ее головои; сияла витиеватая надпись – «Бал-маскарад».

Ян снова повернулся к почтальону, но того уже не было.


Глава 3


– Бал-маскарад, – задумчиво растягивал слова Михаил Борисович, листая презентацию на ноутбуке. – Мы и сами об этом думали. Только, ребята, все должно быть на уровне. Понимаете меня? Не просто там маски раздать на входе, а чтобы все красиво было. Программа должна быть.

– Мы же прописали весь ивент, по шагам, – ответил Игорь. – Да, вижу-вижу. Но бюджет...
Ян почти не участвовал в дискуссии. Ему было совершенно

неинтересно, что скажет Михаил Борисович. Он был уверен, что проект уже их, а все капризные замечания и недовольные гримасы – просто игра вредного управляющего. Все мысли Яна были на тои; страннои; улице. Сеи;час, когда он сидел в клубе, все произошедшее казалось абсолютно нереальным. Но не мог же он спать, стоя посреди города! И как он вышел обратно? В какои;-то момент просто осознал, что стоит на Никольскои;, недалеко от клуба «Che», а в руках держит карнавальную маску.

– Он меня вообще слышит? – донеслось до Яна.

– Да, конечно, – очнулся он.

– Вот это разве нужно? – Михаил Борисович повернул к Яну экран ноутбука, на котором светился эскиз украшения входа в клуб.

– Да. Нужно, – просто ответил Ян.

– Это, знаете, кто-то сказал – театр начинается с вешалки, – добавил Игорь. – А у нас со входа будет начинаться.

Михаил Борисович смерил ребят неодобрительным взглядом и пытался еще что-то возразить, но Ян, неожиданно для себя, занял твердую позицию и отказывался уступить даже в малеи;ших изменениях. Краткость и непреклонность его ответов сглаживал и смягчал Игорь. В конце концов, Михаил Борисович отказался от собственных корректировок и, непрерывно сопя носом, перешел к обсуждению бюджета.

Когда ребята вышли из клуба, Игорь остановился и положил Яну руку на плечо:

– Ну ты дал, вообще! – сказал он.

– В смысле?

– Я думал, он нас прямо там пошлет, когда ты упираться стал. Ян, ты бы поаккуратнее. Это наш первыи; серьезныи; проект.

– Вот именно, – невозмутимо ответил Ян. – Поэтому надо все сделать по-своему.

– Ну смотри.

Вечером нужно было ехать договариваться об аренде декорации;, у Яна было время, и он решил забежать домои;. У самои; двери подъезда его догнали странные звуки. Ян обернулся. В стороне от детскои; площадки, за столиком, где обычно собирались мужики, сидел ссутулившии;ся человек и поочередно, но бессвязно брал аккорды на баяне. Повинуясь какому-то наитию, Ян подошел к человеку. Ссутуленная спина дернулась и распрямилась. Ян узнал дядю Пашу. Вид у него был непривычно растерянныи; и озабоченныи;. Увидев Яна, он сгреб со стола какие-то листки, исписанные закорючками нот, и сунул за пазуху.

– А я думаю кто там крадется? – дядя Паша попытался улыбнуться своеи; обычнои; беззаботнои; улыбкои;, но вышло все равно чересчур смущенно.

– Чем занят, дядь Паш? – по-свои;ски спросил Ян, хотя раньше с ним не контачил, кроме того случая у «Пале». Это воспоминание заставило Яна ощутить тоскливыи; прилив запоздалого стыда. – Слушаи;, дядь Паш, я сказать хотел...

– А, не надо мне ничего говорить. Что я, не человек, что ли, не понимаю... – ответил дядя Паша, точно угадав мысли Яна. – Занимаюсь... Да, вот, в вещах рылся, нашел... Написал в юности, еще когда... А, неважно, все равно уже не вспомнить...

Он снова извлек нотные листки и разложил на столе. Ян заметил, как у него трясутся руки.

– Возьми, дядя Паш, – Ян протянул ему сложенныи; пополам стольник.

Дядя Паша помедлил мгновение, потом аккуратно двумя пальцами взял купюру, потряс ею в воздухе и сказал:

– Вот за это все и разбазарил!

Затем поднялся, сгреб ноты, закинул за плечо баян и отправился в сторону «Пьяного».

Работа над событием для клуба «Все наши» закипела в уже привычном авральном режиме. Как обычно, вся креативная часть лежала на плечах Яна. Проблема была в том, что «креативная часть» подразумевала не только разработку концепции, но и ее полное техническое воплощение. Ему приходилось буквально ночевать в клубе, встречая курьеров, грузы, подгоняя бригады монтажников, грузчиков и декораторов. Все время подготовки Ян словно горел в огне, одержимыи; планом воплощения своеи; идеи от первого до последнего пункта. В пылу фантазии он делился планами вечеринки с мужиками, разгружавшими декорации, водителями «Газелеи;» и прочими. И лишь изредка замечал, что его энтузиазм нисколько не

передается этим людям. Это его удивляло, но размышлять было некогда.

Игорь тоже не скучал. Однажды даже пошутил, что ему проще примотать телефонную трубку скотчем к голове, чем каждыи; раз дергать ее из кармана. Его телефон умолкал, только когда Игорь его отключал.

К тому же особыи; привкус горячечности придавали вечные придирки и мелкие недовольства Михаила Борисовича. Почему-то особенно он цеплялся к Яну, будто бы все время подозревал его в чем- то и вообще воспринимал как личного врага. Особенно ситуация обострилась, когда, по меткому замечанию Игоря, разгорелся «кружевнои; кризис». Дело в том, что по плану все официантки во время вечеринки должны были носить просторные льняные рубахи с кружевными рукавами а-ля д’Артаньян. Однако куда бы ни обращался, Ян подходящего фасона не было. Михаил Борисович стал исходить ядом и грозить то штрафами, то расторжением договора. После очереднои; подобнои; дискуссии Ян вышел из клуба и направился к метро, с твердым намерением обратиться в ателье. Пускаи; этот ша, практически ставил крест на их заработке, но он не мог позволить, чтобы весь замысел развалился из-за каких-то рубашек. Размышления на эту тему прервались, когда Ян спустился в подземныи; переход, у самого входа в метро он вдруг замер и чуть не получил нокаутирующии; удар любезно распахнутои; прозрачнои; дверью. Чуть правее входа стояла торговка и держала на пластиковых плечиках рубашку – именно такую, какая нужна была Яну. Стараясь не выдать волнения, Ян подошел к торговке и спросил о цене. Оказалось – вполне приемлемо.

– А еще такие есть? – замирая, спросил он.

– Последняя осталась, сынок, – ответила торговка. У Яна неприятно сжался желудок.

– На сегодня расторговалась, – продолжила женщина. – А дома-то есть.

После недолгих уговоров она согласилась показать товар на дому.

Ян шел за торговкои; и рассматривал ее серую хламиду – то ли пальто, то ли плащ, то ли халат. Как невозможно было определить фасон одежды, так невозможно было понять, сколько женщине лет. Следовательно, и судьбу проследить не удавалось, либо старуху судьба сберегла, либо молодую женщину жизнь побила. Словом, обычная такая торговка, которых великое множество стоит в подземных переходах, на перронах, у авто- и железнодорожных вокзалов.

Пропетляв по закоулкам, они свернули в арку и оказались в просторном дворе-колодце. Посреди двора стоял странныи; покосившии;ся дом в три этажа, сложенныи; из какого-то допотопно- красного кирпича, даже с фасада проглядывались ветхие деревянные перекрытия, большая часть окон была заклеена газетными листами. Сам по себе дом был немаленькии; – три подъезда, но уж очень жалко он скособочился и скукожился в глухом окружении девятиэтажек из серого монолитного кирпича.

– Ты не бои;ся, – сказала торговка, заметив, что Ян приостановился. – Вот так жить приходится. Нас уже раз пять перекупали, собирались расселять, от коммуникации; отрезали, сеи;час вот вернули. Хотели какои;-то небоскреб строить. Но дом не сдается. Стоит пока. А нам ничего, мы привыкли. Главное – стены родные.

Ян не вслушивался в дальнеи;шее бормотание торговки, к тому же его резко прервал скрип ржавои; пружины подъезднои; двери. В сыром полутемном помещении пробираться приходилось почти на ощупь. Силуэт торговки превратился в серое пятно, за которым и следовал Ян.

Дом оказался барачного типа. По обе стороны длинного коридора просматривались и прощупывались деревянные и дерматиновые

двери. В потемках время воспринималось непривычно растянутым, и Яну казалось, что идут они чрезвычаи;но долго, хотя это было чисто физически невозможно, не так велик был дом, да и торговка не мешкала. Наконец, она остановилась у двери, вынула из кармана ключ на длиннои; тесемке и отворила дверь. Комната оказалась неожиданно чистои; и опрятнои;. В сущности, беспорядок в неи; создавать было нечему. У однои; стены стояла кровать, у другои; – швеи;ная машинка с ножным приводом, у окна, заклеенного газетами, небольшои; столик с разнообразнои; швеи;нои; утварью. Выкрашенные белои; краскои; двери, видимо, скрывавшие кухню и санузел, были плотно притворены. По обе стороны от швеи;нои; машинки стояли два клетчатых баула, из которых торговка стала вынимать рубахи и раскладывать на кровати. Впрочем, особои; необходимости показывать товар лицом не было. Ян готов был взять все, не глядя. Каким-то чутьем он понимал, что в баулах лежит именно то, что ему нужно, и ничего лишнего. Вся демонстрация ему нужна была лишь для того, чтобы убедиться, насколько точно реальность соответствует его представлениям. Было удивительное чувство взаимопонимания со вселеннои;. Кроме того, цена, которую запросила торговка за «оптовую» партию, показалась Яну даже немного заниженнои;.

В общем, в коридор он вышел с двумя плотно набитыми трикотажем баулами, полностью удовлетворенныи; сделкои;, как «челнок», возвращающии;ся из Арабских Эмиратов в конце 90-х. Правда, в коридоре возникла проблемка: за всеми впечатлениями Ян запутался – налево или направо ему нужно идти, чтобы добраться до выхода. Наугад он пошел направо, но успел сделать лишь пару шагов, как вдруг свет замерцал и погас.

Оказавшись в кромешнои; темноте, Ян окончательно растерялся. Аккуратно ступал по коридору, боясь оступиться, и время от времени толкал нащупанные по стенке двери. Но ни одна из них не спешила поддаться. Ян стал сильнее наваливаться на двери, в надежде, что отыщется если не выход, то хотя бы просто незапертая дверь и он сможет спросить у хозяев дорогу. Вдруг, одна из двереи; распахнулась с такои; легкостью, что Ян чуть было не растянулся по полу, вернее на земле. Потому что он сразу оказался на улице. На тои; самои; фантастическои; улице!

В этот раз улица удивила его еще больше. Внешне она была абсолютно такая же, поразил Яна сам факт повторного попадания в это место. Если раньше где-то в закоулках подсознания теплилась мысль о внезапном видении или яркои;, неожиданно накатившеи; фантазии, то теперь в реальности этого места не было сомнении;. Яну стало немного страшно, потому что, с другои; стороны, какая же это, к черту, реальность?! Вдруг посреди Москвы проявляется совершенно невозможныи; регион. Легкии;, как будто морскои; ветерок заставил Яна опомниться. До его слуха донеслась мелодия, шла она откуда-то издалека, так что мотив целиком было сложно разобрать. И все-таки звуки показались знакомыми, просто урывки чего-то слышанного.

Сосредоточиться на музыке не получилось, потому что внимание Яна сразу привлек к себе человек. Хоть он и стоял в отдалении, но в нем легко было угадать фотографа. Человек склонился над фотоаппаратом, установленном на штативе, и производил какие-то настрои;ки. Напротив него была разложена белая ширма, по бокам от нее стояли осветительные лампы на длинных, как у ромашки, ножках- стебельках и светоотражающии; экран Ян решил подои;ти поближе. На ширме он разглядел драпировочную ткань изумрудного цвета, легкои;, невесомо-прозрачнои; волнои; она пересекала ширму по диагонали. У подножия ширмы лежал букет полевых цветов. Очевидно, все было готово к съемке. Не хватало лишь модели. Фотограф был так увлечен настрои;кои; оборудования, что не заметил, как подошел Ян. А когда заметил, то ничуть не удивился, будто Ян ежедневно в течение нескольких лет ходил мимо него. Неожиданно, фотограф обратился к нему:

– Ну как вам? – спросил он.

– Я не специалист, но, по-моему, все хорошо, – ответил Ян.

– Хорошо... – задумчиво повторил фотограф. – Должно быть –идеально.

– Разве это возможно?

Фотограф немного укоризненно посмотрел на Яна.

– Вы знаете, что такое муза? – снова спросил он.

– Да, конечно, – ответил Ян, хотя не был уверен, что имеет в виду фотограф.

– К ее приходу все должно быть идеально. Иначе она просто не явится.

– Я думал, все наоборот, – сказал Ян. – Все становится идеальным, когда приходит муза.

– Это не совсем так. Когда она приходит, начинается волшебство. Но муза ведь не приходит к кому попало, художник сам должен быть достоин. Как и произведение, которое он создает.

– А если она вообще не придет?

Фотограф погрустнел.

– Может и так случиться... С другои; стороны, это не для всех обязательно. Я – фотограф, и мне нужно видеть свою музу воочию. А кому-то достаточно слышать ее голос.

Ян задумался. Те внезапные озарения, которые он испытывал при подготовке вечеринок, был ли это голос музы?

– Главное же, – продолжал фотограф – сохранять ценность этого общения. Неважно, видишь ли ты ее или только слышишь. В любом случае, это сокровище, которое не имеет цены. Музы ведь – существа тонкие, могут и обидеться.

– А к вам она приходила? – спросил Ян.

– Я жду. Каждыи; день жду. И готовлюсь.

– В прошлыи; раз я вас не видел.

– Здесь нет прошлого или будущего раза, только – сеи;час.

– А что это за место? – задал Ян самыи; главныи; вопрос, о котором почти забыл.

– Скоро сами пои;мете, – ответил фотограф. – Теперь, прошу прощения, мне нужно готовиться.

Фотограф вернулся к своему фотоаппарату. Ян еще раз оглядел улицу и вдруг заметил кое-что, на что не успел обратить внимания.

– Извините, последнии; вопрос, – снова обратился он к фотографу. – Тут раньше стояла афишная тумба, такая допотопная. Не знаете, куда она делась?

– Говорят, продали, – коротко ответил фотограф.

– Кто? – удивленно спросил Ян.

– Что «кто»? – донесся до него грубыи; хриплыи; голос.

Ян стоял в темном коридоре, напротив запертои; двери, голос шел из-за нее. Свет в коридоре замигал и зажегся.

– Чего ломишься? – продолжал вопрошать голос.

Ян подхватил стоящии; рядом клетчатыи; баул и двинулся к выходу.

В день вечеринки он чувствовал обычное воодушевление.

Маленькие сложности только помогали держаться в тонусе. Свет монтировался в последнии; момент. Михаил Борисович брызгал ядом и топал ногами. Опаздывали гримеры, девушки-танцовщицы капризничали. Припаркованные у клуба машины мешали подъехать «Газелям» с остатками декорации;. И во всем этом броуновском движении Ян чувствовал себя вполне комфортно. Его красная куртка появлялась именно там, где возникала проблема. Все складывалось, как мозаика, постепенно, кусочек за кусочком, превращаясь в целостное произведение, которое Ян готов был презентовать публике. Когда все уже было готово и стали приходить первые гости, началась самая ответственная часть. Про себя Ян называл ее – развертывание. Весь сценарии; вечера виделся ему как калеи;доскоп: одна картина должна плавно сменять другую, каждыи; раз поражая красотои; нового узора, великолепием, неповторимостью замысла и в то же время органичностью перехода.

Ближе к середине вечера Ян стал замечать, что происходит нечто такое, с чем ему пока не приходилось сталкиваться ни на мероприятиях с Вахои;, ни в «Пале». Вечеринка планомерно разваливалась. Тут не было его вины, все шло четко по составленному плану. Просто неожиданно все пришедшие в клуб стали существовать параллельно сценарию вечера. Они не вовлекались в деи;ствие, все плотнее сбивались к бару и разбредались по кабинкам туалетов, парами и в одиночку. Не то, чтобы людям было не интересно, просто пришли они совсем за другим. Мысль, казалось бы, очевидная, но она вдруг поразила Яна. Чтобы повернуть внимание публики, отвлечь их о жидкостеи; и порошков, у него был еще один козырь, которыи; они с Игорем между собои; называли «королева маскарада».

Собственно, это было центральное событие вечеринки, после которого, по замыслу Яна, и можно было отпустить праздник в свободное плавание. Чтобы наи;ти танцовщицу на роль «королевы», Ян пролистал не один десяток портфолио и, наконец, нашел нужного персонажа. Девушка, несмотря на работу в каком-то второсортном стриптиз-баре, сумела сохранить совершенно особенную стать и пластику. В ее танце не было псевдосексуальных вилянии; и похабных вывертов, столь свои;ственных труженицам ее цеха. Наоборот, грация ее движении; вызывала восхищение своеи; естественностью и чисто природнои; привлекательностью. Словом, она обладала теми качествами, которые не приобретаются ни в танцевальных студиях, ни в каких-либо других специальных заведениях, а даются от рождения. Когда до ее выхода оставалось десять минут, и Ян напряженно следил за стремительно напивающимися посетителями, к нему подбежал Игорь.

– Королевы нет, – коротко шепнул он Яну на ухо.

Не говоря ни слова, они вдвоем бросились искать ее. В считаные минуты обежали гримерки, подсобки, курилки – все места, где только могла быть танцовщица, но безрезультатно. Все только пожимали плечами, мол, только что здесь была, а где теперь – не знаем.

– Может, заволновалась и ушла? – предположил Игорь.

– С каких еи; волноваться? Не впервои; же. Ладно, неважно. Времени нет уже. Скажи, звукачам, что планы меняются, а я пои;ду к Борисычу. Сдаваться.

– Хочешь, я с ним поговорю? – предложил Игорь.

– Все путем.

Предчувствуя неприятныи; разговор, Ян волновался. И от волнения забыл постучать в дверь кабинета Михаила Борисовича. Когда он вошел, Михаил Борисович его не заметил, слишком был занят: перегнув через стол «королеву маскарада», он короткими агрессивными рывками стучался лобком в ягодицы девушки. Подол ее платья был завернут на плечи, а маскарадная маска нелепо сдвинута на затылок. Ян замер от неожиданности картины, и Михаил Борисович слегка повернул к нему голову. Увидев Яна, он ничуть не смутился, не меняя темпа, он дружески подмигнул ему и, оторвав руку от талии «королевы», показал поднятыи; вверх большои; палец. Ян сделал шаг назад и закрыл дверь.

В сомнамбулическом состоянии он вернулся к танцполу. К нему сразу подбежал Игорь.

– Ну, что он сказал?

Ян только махнул рукои; и пошел к выходу. Дольше оставаться на вечеринке не имело смысла. Среди пьяных незнакомцев делать было нечего. На улице ему в лицо пахнул прохладныи; ветерок, и сразу как-то полегчало.

Не то чтобы раньше ему не приходилось видеть подобных сцен. И, конечно, он понимал, что люди идут в клуб, чтобы бухнуть, нюхнуть и вдуть. Но все равно, жалко было сил. Для чего он столько старался, бегал, переживал? Придумывал событие, хотел показать «картину», впечатлить, удивить людеи;? В конце концов, сделать их жизнь чуть интереснее, на короткии; миг, на один вечер? Единственныи; честныи; ответ на этот вопрос звучал кратко – деньги. То, что эта вечеринка станет для него и Игоря самым прибыльным самостоятельным предприятием, было уже понятно. Более того, все остались довольны. Уж Михаил Борисович точно! Ян чувствовал себя художником, которыи; вдруг узнал, что его шедевр купили лишь для того, чтобы прикрыть дыру в стене. Могут ли деньги, пусть и хорошие, списать все остальное? Ему вдруг вспомнился фотограф с улицы и его рассуждения о музах Получается, Ян продавал свою музу? Вернее то, что нашептано еи;. Но ведь он не театральныи; режиссер, которыи; живет тем, что создает произведения искусства, не заботясь о прибыли. Все, что он хочет – сделать людям праздник, необычныи;, впечатляющии;. Все, что ему нужно в ответ, – капля благодарности, понимания. Только деньгами его работа окупиться не может. Нужно искать свою аудиторию, свою публику. В Москве тысячи клубов, наверняка хотя бы в одном будет подходящая аудитория. Нужно искать и не сдаваться. Ян поглубже вдохнул и выдохнул. Недалеко шумело Садовое кольцо, желтые огни фонареи; и яркие вспышки рекламных щитов роились в ночном небе, жизнь продолжала кипеть и как будто что-то обещала.

Дальнеи;шее сотрудничество с клубом «Все наши» и Михаилом Борисовичем планомерно сходило на нет. Ян и Игорь сделали еще пару вечеринок, каждыи; раз продираясь через придирки и закавыки Михаила Борисовича. Последним крупным мероприятием в клубе стала «Русская масленица». На этом вечере Ян снова выложился на сто процентов: построил на входе избушку на курьих ножках, барную стои;ку укрыл скатертью-самобранкои;, а по залу катался небольшои; электромобиль, замаскированныи; под русскую печь с ряженым Емелеи; на лежанке. Как говорил Игорь, вечеринка прошла на ура. Сам Ян этого не видел. После маскарада он предпочитал уходить с вечеринок в самом начале.

Несмотря на очевидныи; финансовыи; успех мероприятии; Игоря и Яна, Михаил Борисович ставил все больше палок в колеса ребятам, урезал бюджеты, придирался к постановкам, отвергал идеи. Финальнои; точкои; стала вечеринка, посвященная Восьмому марта. Она должна была готовиться фактически параллельно с масленицеи;, но в последнии; момент Михаил Борисович зарезал одобренную ранее идею. Однако очень скоро ребята узнали, что Михаил Борисович самостоятельно реализует сценарии; через других людеи;. Когда ему было указано на этот факт, Михаил Борисович ничуть не смутился просто пожал плечами:

– Это бизнес, ребята.

На этом сотрудничество их было закончено. Ян и Игорь снова оказались в свободном полете и поиске. Период межвременья не продлился долго. Как оказалось, их вечеринку-масленицу заметил владелец московского клуба Peachy – Эдик Нерсесян. Сначала ребята обрадовались, вот так просто выскочить на работу с международным брендом клубного бизнеса удавалось далеко не каждому. Тем более что Эдик сам вышел с ними на связь. К тому времени ребята уже слышали легенды о закрытости и отстраненности владельца клуба, которыи; ни с одним промоутером не выходит на прямои; контакт, все решая через секретареи; и помощников. Правда, потом Игорь насторожился:

– Я про него узнавал, – сказал Игорь однажды. – Короче, он входит в десятку худших работодателеи; Москвы. К нему очередь из кинутых партнеров стоит.

– Удача улыбается смелым, – ответил Ян, и ребята согласились сотрудничать.

Эдику нужна была вечеринка с тематикои; Победы, приуроченная к 9 Мая. Конечно, никакои; уверенности, что их не кинут, у Яна не было, но, тем не менее, в этот проект он вложился с обычным рвением. К тому же, частое личное общение с Эдиком давало повод надеяться на честное сотрудничество. При общении Эдик не производил впечатления жулика. Он был несколько нервозен и порывист, что выдавало в нем пристрастие к определенным веществам. В остальном он был рассудителен и ровен. Главное же, что привлекало Яна в работе с Эдиком, – внимательность и вовлеченность его в процесс. Яну казалось, что он нашел, наконец, благодарного зрителя. Кого-то, кому не все равно, как именно прои;дет вечер, лишь бы выручка в баре была.

Работа шла дальше с большим размахом, чем обычно. Хотя сам клуб не пришелся Яну по душе. Да, это был бренд с мировым именем, и в то же время само заведение производило впечатление временнои; палатки. Не было в нем жизни и обустроенности. Но Ян не придал этому особого значения, он чувствовал, как его прямо распирает изнутри от идеи;. Если та муза, о которои; говорил фотограф, деи;ствительно существовала, то она уже не шептала, а прямо трубила Яну на ухо.

Настоящеи; победои; и поводом для гордости стало то, что Ян смог договориться об аренде деи;ствующего БТР. Для этого пришлось напрячься и включить длинную цепочку знакомых и знакомых знакомых. Но как бы то ни было, к началу вечера перед клубом стояла бронемашина, а из люка высовывался офицер в парадном кителе танковых вои;ск времен Великои; Отечественнои; вои;ны. Роль офицера согласился играть брат Яна. Стоя в люке, он немного нервничал, так как офицерское облачение удалось добыть не полностью – только китель и фуражку, ниже он был одет в обычные спортивные штаны.

Как бы то ни было, Эдик внимательно следил за ходом вечеринки и отмечал многие находки и идеи Яна, равно как и красоту их воплощения.

Расстались ребята с Эдиком почти по-дружески. О гонораре договорились созвониться в начале следующеи; недели. Однако, когда Ян набрал Эдику, его телефон не отвечал, ни личныи;, ни рабочии;. Секретарша ответила, что Эдуард Вартанович занят и перезвонит сам по возможности. После еще нескольких попыток выи;ти на связь Ян и Игорь поняли, что включилась обычная динама. К тому же от знакомых по клубному бизнесу до ребят стали доходить полумифические слухи о том, что к чересчур назои;ливым кредиторам Эдика, чьи беспокои;ны головы посещает мысль о судебном разбирательстве, приезжают земляки клубного деятеля и ломают колени беи;сбольными битами.

– Странно как... – задумчиво говорил Ян.

– Что странно? – спросил Игорь.

– Да вся эта история. Клубныи; бизнес, – пояснил Ян. – С тем, кто платит, работать не хочется, а с кем хочется, тот не платит.

– Потому что пора по-взрослому все делать, – ответил Игорь. – Регистрировать юрлицо, работать по договору, чтобы хоть как-то притянуть можно было такого пассажира.

– Пора, – согласился Ян.

Пока Игорь занимался оформлением документов, Ян ходил по клубам в поисках новых проектов, встречал старых знакомых и находил новых. Поиск заведении;, в которых Ян хотел бы работать, имел довольно странную форму: в первую очередь он обращал внимание на географическое расположение места. Следуя давно выбраннои; стратегии, он не покидал пределов Садового кольца, или, по краи;неи; мере, не слишком удалялся от его внешнеи; орбиты. В этих пеших походах ему каждыи; раз открывалась новая Москва. Много времени он провел в кипящих оранжевым цветом улочках Новокузнецкои;, бродил по кривым лабиринтам гранитных закоулков прибрежья Яузы, теплыи; летнии; ветер гнал его по продувным бульварам, сомкнутым в помятое временем кольцо, пока однажды его не вынесло на просторную светлую улочку неподалеку от сада Эрмитаж. Не раздумывая, Ян вошел в ближаи;шую дверь. Зашел просто так, без особого замысла и планов, мельком кинув взгляд на вывеску – “Living Cafe;”. Кафе ему сразу понравилось – небольшои; зал одновременно создавал впечатление уюта и объема, как будто в нем было больше воздуха, чем могло поместиться по законам физики. Вдоль стен стояли просторные кожаные диваны с высокими спинками, так что сидевшие на них оказывались практически в личном пространстве, отгороженном от остального помещения. Над залом возвышался диджеи;скии; пульт, по случаю раннего часа он пустовал. Ян прошел к угловому дивану и собирался уже сесть, как вдруг его окликнули. В другом конце зала сидел Ваха и махал Яну рукои;, на соседнем кресле сидел мужчина лет тридцати, а может, и сорока, по внешности было сложно определить. Одет он был неброско, но стильно, худощавыи; блондин без особых примет.

– Познакомься – Леонид Балацкии;, – сказал Ваха, после обычных приветствии;. – Хозяин этого заведения.

– Ну уж – «хозяин», – махнул рукои; Балацкии;. – Директор креативнои; части.

– Для нас – все равно что хозяин, – шутливо продолжал Ваха.

– Да такои; же наемныи; сотрудник, – не сдавался Балацкии;. – Чуть что – коленом под зад.

“Living Cafe;” было заведением новым, но с большои; перспективои; – удачное месторасположение, тематика, антураж говорили о скором процветании. Кроме того, уже сеи;час готовился к открытию новыи; клуб под тем же брендом. Все это спокои;но рассказывал Балацкии;. На данном этапе он разыскивал новых промоутеров и свежие идеи для привлечения посетителеи;. Хотя особенных проблем с посещаемостью у кафе не было, по словам Балацкого, нынешние промоутеры просто обленились. Вот так просто Ян нашел новую площадку для работы. Причем, что было несколько удивительно, Ваха очень рекомендовал Балацкому Яна и Игоря. Наверное, у него просто не было собственных интересов в “Living Cafe;”. Их пути не пересекались с момента раскола, но Ян знал, что Ваха предпочел промоутерству работу диджеем, это был относительно стабильныи; кусок хлеба и работа не такая суетная.

Сотрудничество с Балацким было несложным и достаточно прибыльным. У Яна и Игоря к тому времени уже появилась определенная известность, и набить небольшои; зальчик кафе посетителями не составляло труда. Конечно, Ян не ограничивался простои; рекламои; в соцсетях и раздачеи; флаеров у метро, всякии; раз старался придумать что-нибудь новое: граффити на стенах, следы, нарисованные на асфальте. Кроме того, каждую вечеринку Ян приурочивал к какому-то событию. Чтобы анонс звучал и смотрелся интереснее. Это все нравилось Балацкому. Постепенно они дошли до почти дружеских отношении;. Хотя Леонид все равно старался держать дистанцию, не позволял никакого панибратства, но и гаи;ки не закручивал. Старался не лезть в сам процесс без надобности, но держал руку на пульсе, на косяки реагировал адекватно, но не забывал. Словом, Яну казалось, что это первыи; нормальныи; начальник, с которым ему довелось работать. Очевидно, Балацкии; тоже ценил их сотрудничество, так как в один прекрасныи; день сказал, что новыи; клуб “Living Rooms” сдан подрядчиками и готов к открытию, и он будет рекомендовать Яна и Игоря в качестве промоутеров для вечеринки, посвященнои; открытию.

Новость эта не только обрадовала, но и озадачила ребят. Делать открытия им еще не доводилось. До сих пор они работали в относительно известных заведениях, в которые люди приходили и без них. К тому же наиболее удачными были именно тематические события, посвященные праздникам, то есть в эти дни люди самостоятельно искали, где бы скоротать вечерок, так что задачеи; Яна и Игоря было просто вовремя предложить то или иное заведение. Но открыть клуб с нуля – дело другое. Ведь даже если бы на открытие пришли постоянные посетители “Living Cafe;” вместе с друзьями – это человек двести. Напрягши все силы и ресурсы, Ян и Игорь нашли бы еще столько же. Плюс случаи;но забредшие, плюс заядлые московские тусовщики... В любом случае получалось, что нужно как минимум раза в два больше. Игорь начал пробивать возможность рекламы на радио и наружки, а Ян решил первым делом познакомиться с местом.

Новыи; клуб сохранил все достоинства «младшего брата» “ Living Cafe;”, но при этом приобрел еще одно – простор. Широкии; танцпол, длинная барная стои;ка, за которои; одновременно должны были работать шесть барменов, балкон второго этажа со столиками, большие низковисящие полусферы ламп, компактная сцена слева от бара, все Яну понравилось. Главное же, было ощущение, что здесь может что-то родиться. Клуб ему показывал лично Балацкии;, но где-то на середине осмотра его выдернули на совещание по телефону, и Ян остался один. Он долго бродил по главному залу, забредал в гримерки, подсобки, кухню и прочие хозяи;ственные помещения. Под его взглядом пустые комнаты как будто оживали, наполнялись людьми, персоналом, служащими и самое главное – посетителями. Ян как будто вживую слышал музыку, видел людеи;, танцующих в бликах стробоскопа, барменов, жонглирующих бутылками, немых охранников в черных костюмах, длинноногих go-go девушек, вышагивающих по барнои; стои;ке. Это место определенно его вдохновляло. Теперь Ян беспокоился об удаче мероприятия еще больше. Дело было уже не только в обязательствах перед Балацким и владельцами, ему не хотелось подвести само место.

Фасад клуба выходил на Тверскую-Ямскую, но Ян решил прои;ти через пожарныи; выход, чтобы сразу окунуться в очарованиt стареи;ших московских переулков. Он не знал истории этих мест, не читал мемориальных досок, не гадал, бродил ли по этим улочкам хмельнои; Есенин, останавливался ли у того парадного Пушкин отдышаться после салонов в Англии;ском клубе, нырял ли в ту подворотню Гиляровскии; с кастетом в заднем кармане брюк, но он чувствовал дух этих мест, тихое обаяние спрятанного за яркими фасадами города, его подлинную, а не показушно-неонувую суть. Здесь, в тесных переулках, рождалось странное ощущение родства, какого-то потустороннего знакомства с этими местами. Иногда ему казалось, что он видит то, чего нет. С того или другого дома вдруг слетает современная отделка, кронштеи;ны из скучных стальных, поддерживающие козырьки над подъездами, уголков неожиданно завиваются причудливым узором чугунного литья, из окон начинает литься не холодныи; электрическии; свет, а живои;, теплыи;, подаренныи; горящеи; свечои;. Тут не нужно было даже фантазировать, волшебство прорывалось само собои; и устраивало свои фантастические игры. И то же самое пытался устроить Ян на своих вечеринках, поэтому ему так важен был сам клуб, его место, конструкция, какая-то метафизическая наполненность. Он был не прав, когда говорил Игорю, что клуб – просто коробка, которую можно наполнить чем угодно. Теперь он знал, что не всякая «коробка» может вместить и удержать наполнение. И дело тут вовсе не во внешне антураже. Вечеринки в «Пале» до сих пор вспоминались как чудесные, милые праздники, несмотря на очевидное убожество и помещения и внешнего окружения. Может, музои; Яна являлись сами здания, помещения? А их оживление и было его делом? Но ведь этого никогда никому не объяснишь!

– И даже пробовать не стоит, – вдруг услышал Ян рядом с собои;. Он поднял голову и увидел, что стоит рядом с фотографом. На этот раз собственное появление на улице, или появление улицы, даже не удивило Яна. Удивительно было то, что он просто забрел на нее, без какого-либо видимого перехода.

– Я что, вслух говорил? – спросил Ян.

– И так на лице все написано, – отмахнулся фотограф. Он явно был не в настроении, хмуро сидел на небольшои; табуреточке возле штатива с фотоаппаратом, напротив был все тот же белыи; экран с драпировкои;.

– Так и не пришла? – спросил его Ян.

Фотограф помотал головои;.

– А может, сходить поискать? – неуверенно предложил Ян.

– Я и так знаю, где она, – пожал плечами фотограф и кивнул на одно из окон первого этажа. Ян узнал его: в свое первое появление здесь он подошел к этому окну, и ему показалось, что внутри мелькнул какои;-то силуэт.

– Так почему же просто не позвать или не пригласить? – удивился Ян.

– Это должно произои;ти само собои;, – ответил фотограф. – У вас так разве не бывало?

Ян задумался. Конечно, многое в его жизни происходило само собои;, но он был склонен считать это результатом предыдущеи; деятельности. Во всяком случае, он никогда не сидел и не ждал, что нечто произои;дет без его участия. Бывали счастливые стечения обстоятельств, как, например, знакомство с Балацким, но произои;ди это знакомство год назад, оно было бы совершенно бессмысленным. Ко всем внезапным удачам Ян как будто был подготовлен.

– Бывало, конечно, – наконец ответил он. – Но иногда лучше подтолкнуть ситуацию...

– А если упадет и разобьется? Нельзя подталкивать то, о чем имеешь лишь примерное представление.

– Я что-то вас не понимаю.

– Как бы это объяснить? – фотограф посмотрел в небо. – Есть такои; закон, что нечто может наполниться только в том случае, если в другом месте что-то опустеет. Понимаете? Я хочу, чтобы это, – фотограф обвел рукои; свою экспозицию – наполнилось до краев. Полностью перешло ко мне, без остатка. Но если я начну собственными силами, как вы сказали, подталкивать ситуацию, где гарантия, что где-то не останется частичка, быть может, самая главная, того, что я хочу получить полностью. Поэтому все должно произои;ти естественно.

– Что ж, желаю удачи, – сказал Ян.

– Вы со мнои; разговариваете?

Яна сильно тряхнуло. Троллеи;бус перевалил лежачего полицеи;ского и плавно покатился дальше. Он обнаружил себя сидящем на диваноподобном кресле у окна, на него с любопытством смотрела пожилая женщина в вязаном берете.

– Нет, извините, – пробормотал Ян и стал пробираться к выходу. Он был немного раздосадован на себя самого. «Так и за сумасшедшего принять могут! То в дверь ломлюсь к кому-то, то с людьми заговариваю! – думал Ян. – И как я вообще влез в троллеи;бус?» Оглядевшись, он понял, что далеко заехать не успел, за окном виднелся Белорусскии; вокзал и площадь Тверскои; заставы. Казалось бы, совсем недавнии; разговор с фотографом теперь вспоминался с трудом, словно приходилось продираться через трясину, восстанавливая обрывки смыслов. Ведь говорил он о чем-то важном.

– Наполняется... пустота... где-то исчезает... – вслух бормотал Ян по дороге к метро «Белорусская». Потом, плюнул – «Тьфу ты! И правда, как сумасшедшии;!», и в тот же миг весь разговор вспомнился абсолютно ясно. И сразу же Яну пришла одна мысль, столь заманчивая и привлекательная, что он пулеи; кинулся к входу в метро и всю дорогу внутренне подгонял, ползущии; в подземелье поезд. От трамваи;нои; остановки до дома почти бежал, во дворе опять мучил баян дядя Паша, непривычно робко извлекал невнятные звуки. Ян замер на мгновение. «Нет. Не может быть...» – решил он и ворвался в подъезд.

Идея, внезапно осенившая его, была довольно проста: открыв несколько саи;тов, посвященных досугу в Москве, Ян стал искать недавно закрывшиеся или вот-вот закрывающиеся клубы, которые территориально располагались близко к “Living Rooms”. Таких оказалось немного, крупныи; вообще только один, но и этого было достаточно. Дальше все было делом техники: раздать флаера у закрытых заведении;, кинуть объяву Вконтакте на стену исчезнувшего клуба и прочее.

Эффект этих нехитрых деи;ствии; превзошел все ожидания. В день открытия “Living Rooms” трещал по швам от посетителеи;, перед входом стояла очередь, бармены и официантки носились как угорелые. Волна веселья, захлестнувшая толпу на танцполе, не спадала всю ночь. Такого не ожидали даже Ян с Игорем, не говоря уже о Балацком, которыи; расширенными глазами наблюдал движение массы людских тел с балкона и изредка поглядывал на ребят, видимо, недоумевая – как им это удалось?

С этого вечера отношения с Леонидом качественно изменились. Ян и Игорь стали ближе к владельцам клуба, их приглашали на собрания, прислушивались к советам, принимали идеи. О зачислении их в штат речь пока не шла. Правда, Яну этого и не особенно хотелось. Приятно было дышать вольным воздухом, да и были другие проекты, помимо “Living Rooms”. Там как раз Ян успел насмотреться, как живут штатные сотрудники клубов. Если о склоках и интригах театрального мира давно ходят все возможные легенды, то в клубном бизнесе их можно было бы помножить на два, поскольку кроме жажды власти, осуществления личных амбиции;, здесь подмешивался еще один мощныи; мотив – деньги. Ян воочию видел историю, как простои; осветитель, вовремя подавшии; недалекому администратору правильныи; совет, постепенно становился его помощником, потом ответственным за артпроекты, а потом сливал поднявшего его администратора, что называется, с особым цинизмом. И таких истории; были десятки. По необъяснимои; для Яна причине люди предпочитали потерять бизнес, закрыть клуб, обанкротиться, чем уволить одного- единственного человека, ведь в ком коренится проблема, практически всегда было очевидно. При этом никто не брезговал распилом бюджетов мероприятии; и даже банальным воровством. Участвовать во всеи; этои; грызне охоты не было. К тому же уровень достатка вполне устраивал Яна. После открытия “Living Rooms” сбылась его давняя мечта о покупке машины. Конечно, не новои;, но именно такои;, как ему хотелось, – серебристого Volkswagen Polo. Увидев объявление на Avito, Ян не раздумывая набрал номер и выкупил автомобиль. В машинах он несильно разбирался, да и времени особенно не было на возню в автосервисах, даже выбраться поставить ее на учет не успевал. С утра до вечера Ян проводил время в клубе, участвуя в оформлении зала, установке нового света, общаясь с Балацким и занимаясь прочими делами. Во встречах с владельцами клубов Ян участвовал только по обязанности. Тем не менее, он стал замечать, что рядом с ними все чаще стал появляться новыи; человек – молодои; парень, одних с Яном лет. Видеть его приходилось только издалека, но было понятно, что с владельцами он держится как со своими. При ближаи;шем рассмотрении становилось заметно, что, несмотря на внешнее панибратство, его кожаная куртка снует между большими людьми несколько подобострастно. Однажды Ян все-таки спросил Балацкого, кто это.

– Сема, – процедил Балацкии; сквозь зубы. – Тоже промоутер нашего клуба.

Для Яна это было сюрпризом:

– Вы же с нами работаете.

– Здоровая конкуренция, – вздохнул Балацкии;. Было видно, что Сему он мягко говоря недолюбливает, но сделать с его присутствием ничего не может. – Он человек Александра.

Так звали одного из учредителеи; и владельцев “Living Rooms”.

С этого дня Ян стал внимательнее присматриваться к Семену. Впрямую они не сталкивались, лишь однажды их как-то мельком представили друг другу. Зато очень быстро стало очевидно, что Семе отдают почти половину вечеринок “Living Rooms”. Откуда конкретно он взялся и как познакомился с Александром, так и осталось неизвестным. Впрочем, это было не важно, так как Сема обладал удивительным качеством влезать в самые потаенные места без применения лубрикантов. Уже только поэтому он составлял вполне серьезную конкуренцию. Да и вечеринки его проходили не без успеха. Людеи; в клуб он собрать умел. Сложно сказать, была ли в этом особенная заслуга, поскольку место успело быстро раскрутиться и, скорее всего, в выходные наполнялось бы вообще без промоутера. Была в его характере еще одна любопытная черта: если Ян за время работы в клубном бизнесе научился продвигать и отстаивать собственные идеи, то Сема безошибочно научился чувствовать желания клиентов и работодателеи;. Пожалуи;, успешным промоутером его делало именно это.

Ян старался вообще не реагировать на присутствие Семена, хотя постепенно оно расширялось и начинало давить. По краи;неи; мере, у Яна появилось свободное время, которое он мог потратить на решение собственных проблем.

Первым делом он решил, наконец, поставить машину на учет. С утра пораньше приехал в ГАИ и оказался в очереди всего лишь двадцатым. Относительно быстро сдал документы в окошко и пошел подгонять машину к площадке осмотра. Когда упитанныи;, но верткии; гаишник лез в мотор с зеркальцем на стальном пруте, у Яна зазвонил телефон. На экране отразился счастливо улыбающии;ся Балацкии;.

– Ян, подъезжаи; в клуб, – сразу сказал он. – У нас совещание, ты и Игорь должны быть.

– Я занят вообще-то.

– Это важно.

– Прямо никак не ждет?

– Слышь, парень, – вмешался в разговор гаишник. – Номера-то у тебя перебитые.

Ян оторопел, не знал, кому отвечать.

– Скоро буду, – сказал он и повесил трубку.

Проблема с перебитым движком сразу отошла на второи; план. Как- то не понравился Яну тон Балацкого. В кабинете ждали только Яна. Игорь уже сидел за столом. Балацкии;, Александр, другие совладельцы и Сема выжидательно смотрели, как Ян усаживается.

– Ну, наконец-то, – сказал тот самыи; Александр, когда Ян придвинул свои; стул.

– Не затягивая, переи;ду сразу к сути. Мы решили реорганизовать работу нашего креативного отдела. Главои; его мы назначаем Семена. Вы уже знакомы. Вам, – обратился Александр к Игорю и Яну. – Мы можем предложить должности его помощников, с окладом в двадцать тысяч рублеи;. Если есть какие-то встречные предложения, готовы выслушать.

Ян посмотрел на Балацкого, тот сидел и разглядывал столешницу. Не размышляя долго, Ян поднялся из-за стола.

– Вы куда? – спросил его Александр.

– Домои;, – просто ответил Ян.

Это была последняя минута спокои;ствия, которую смог удержать Ян.

Как он добрался до дома, почти не помнил. В голове были даже не мысли, а какои;-то сплошнои; шум, перед глазами вспыхивали зеленые круги. Вои;дя в свою комнату, он повалился на кровать и не вставал.


Глава 4


Ян не вставал день. Потом еще день, потом неделю, потом месяц... Даже самому себе он не мог толком объяснить, что его так подкосило. На Балацкого он зла не держал. Тот даже звонил один раз, узнавал, как дела, сбивчиво и неохотно пытался объяснить то, что и так понятно. Мол, ребята, я бы мог за вас вступиться, отстоять, но тогда вся ответственность на мне, пока все хорошо – хорошо, а раз облажаетесь, раком меня поставят, а Сему уже на мое местно пропихнут. И дальше в таком же духе. Нет, не в Балацком было дело. Ну, слил и слил, такое уже бывало. Сема втихую подсидел? Тоже не причина так падать. Привык к материальному достатку, а тут оклад в двадцать тысяч? Гордыня взыграла? Может, чуть ближе к истине, но все равно – не то. Просто сила куда-то вдруг ушла. Как будто табуретку из-под ног выбили.

Сначала было тяжело. Ян как будто тонул в мрачнои; трясине депрессии. Не хотелось даже шевелиться, даже открывать глаза. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее засасывало в вязкую пучину тьмы и апатии. Ни однои; внятнои; мысли не было, одни переживания.

Реальность виделась сквозь серую дымчатую пелену. В комнату периодически заходила мать, отдергивала штору, впускала в комнату свет, но Ян только морщился и отворачивался. Он слышал, как мать о чем-то шепчется с отцом под его дверью, отец вспыхивал, начинал что- то энергично бубнить, но неожиданно покорно стихал под шиканья мамы, потом в коридоре слышались его тяжелые шаги и не менее тяжелыи; шепот.

Постепенно возвращались мысли. И стало еще хуже. Перед воображением Яна тысячи раз прошла картина того последнего совещания. Каждыи; раз он проигрывал новыи; сценарии;, новыи; вариант своего поступка. Все до последнеи; мелочи, от того, как, следовало открыть дверь и сесть на стул, до того, какие аргументы привести в свою защиту, или не следовало... И каждыи; раз возвращался к началу, неудовлетворенныи; даже фантазии;ным исходом разговора. Снова и снова. Иногда ему чудилось, что вот-вот позвонит Александр, попросит вернуться, а Ян его сначала пошлет, бросит трубку, но тот снова перезвонит, и тогда Ян согласиться снова работать, но на своих условиях. Потом он ясно осознавал, что такого не произои;дет, и становилось тошно от этих нелепых и детских фантазии;. Мысли эти иссушали душу, мучительно томили и заставляли испытывать почти физическую боль. И не было конца, все по кругу. Как следовало поступить? Может, лучше было бы остаться? Оклад – штука временная, просто ступенька, а клуб – перспективныи;. Нет! – останавливал себя Ян. Это был плевок в него и Игоря. Лучше снова начать с нуля, чем так унижаться! Или все-таки стоило.... А главное – стоит ли опять «начинать с нуля»? Вернее, продолжать работу в клубном бизнесе? Какои; смысл? Ведь получается так, что живешь от кидка до кидка, даже при самом лучшем, практически идеальном раскладе. И чем лучше работаешь, тем быстрее кинут. Таков удел промоутера: раскрутил заведение, потом гуляи;. Посещаемость падает – виноват промоутер, растет – так само собои; вышло. С другои; стороны, чем еще заниматься? Другои; профессии не освоено. И вообще, кто он такои; во всеи; этои; истории? Художник? Творец? Или просто наемныи; работник, чья задача сделать выручку в баре? На две первые позиции Ян не претендовал. А последним не хотелось себя ограничивать. Поэтому никакои; ясности не появлялось.

К нему заходил Игорь. Пытался взбодрить, рассказывал новости клубнои; жизни. Несмотря на веселыи; тон Игоря и на самом деле почти комические истории, которые он приносил, бодрости они не добавляли. Слишком уж похожи были одна на другую: тот кинул этого, этот того и теперь скрывается, другои; стырил столько денег, что собственныи; ресторан открыл, и все в том же духе. Были и другие истории с ноткои; трагизма, в основном о молодых клубных дивах. Одну такую особу Ян и Игорь хорошо знали. Часто появлялась на их вечеринках, обычно в центре большои; компании. Яна всегда удивляло, что девочка эта – Оксана, постоянно находится на каком-то предельном градусе веселья, почти на грани истерики, но при этом чересчур настои;чиво пытается распространять вокруг себя флюиды счастья и всеобщего обожания. Изо всех сил Оксана старалась притягивать к себе людеи;, поила в клубах и своих друзеи;, и незнакомцев, знакомилась с какои;-нибудь девушкои; на вечеринке, а на следующии; день тащила в бутик на Охотном ряду и покупала платья, туфли в подарок, совершенно не думая ни о цене, ни об уместности такого гостинца. Славились и домашние вечеринки, которые закатывала Оксана в своеи; квартире на Тишинке. Само собои;, вокруг Оксаны постоянно вилась кучка любительниц халявы, а на страничке Вконтакте число «друзеи;» давно перевалило за тысячу. При этом, кто такая Оксана и чем занимается, никто толком не знал.

– Ну вот, прикинь, – говорил Игорь. – Короче, на тои; неделе Оксанка со всеи; компашкои; закатилась в «Б2», там пир горои;, конечно, устроила, какие-то студентики-мажоры к ним прилипли. В общем, бухают, зажигают, и кто-то брякнул, мол, Оксан, станцуи; на столе. Она вроде, нет-нет, а еи; говорят, что ты как не своя? А она, сам знаешь, на этои; теме повернутая, типа, своя в доску, для всех и каждого. Ну, вскочила на стол, ее дальше подзуживают, даваи; стриптиз! Она тоже разошлась, уже блузку стягивать начала, тут ее хлоп за шкирку и с стола стянули! Все обернулись – стоит там такои; конкретныи; папик, за ним два охранника – рожи такие, что никто слова вякнуть, сидят жопы поджали. Папик тоже, ни слова не говоря, Оксанку в охапку и вывел. Короче, мужик этот Оксанкин трахаль. Прикинь, она с ним лет с тринадцати живет! Мне одна подруга ее рассказала. Я все думал, у нее родители богатые, иначе откуда все? Оказалось, она то ли сирота, то ли предки ее – алконафты конченые. Короче, жесть.

Новости, конечно, нисколько не ободряли. Отчасти даже наоборот: все казалось пустым и бессмысленным. Кидалы, на которых он работал, находились в постояннои; погоне за баблом, которое у них тырили другие кидалы половчее. А те, для кого он работал, были вроде Оксаны, почти механические куклы, настроенные на одну программу. Попытки забить внутреннюю пустоту однодневными, купленными за платья подругами, могли бы вызвать сочувствие, если бы не были столь нелепыми. С другои; стороны, отчаянные попытки Оксаны заставить других любить себя, привлечь к себе внимание, казаться интереснои;, щедрои;, веселои;, беззаботнои; были в чем-то понятны Яну. Да и каждому человеку. Вопрос был в том, как сделать это достои;но. Путь Оксаны – самыи; простои;. Деньги притягивают, деньги держат и заставляют совершать подлости. Дальше думать не хотелось, потому что примерно с этои;, или подобнои; еи;, точки Ян снова начинал прокручивать в голове ситуацию с «Living Rooms».
Приносил Игорь и вполне неи;тральные известия. Так, например, Ян узнал, что в Москве поменялся мэр. Событие это было не только неожиданным, но и немного тревожным.

– Говорят, он будет европеи;ские правила вводить, – сетовал Игорь. – Ну, палатки у метро посносят – это хрен с ним. На самом деле достали. Но вроде есть план запретить курение в барах и клубах. Прикинь, даже там, где вытяжка специальная стоит. Даже зонирование на курящее и некурящее пространство отменят. Кто вообще в клубы ходить будет? И алкогольную торговлю хотят сократить. Типа по часам сделать. То ли до девяти вечера, то ли до одиннадцати. Не, нас, наверное, это не коснется. Даже лучше в какои;-то степени. По-любому люди в заведения потянутся, если взять негде будет.

Ян был благодарен Игорю за такую ненавязчивую поддержку, но связно отвечать и вообще поддерживать диалог не находил в себе сил. Игорь понимал это и не обижался на молчаливость и внешнюю апатичность друга. Он знал, что нужно время, никакими утешениями и ободрениями Яна не поднимешь, пока он сам в себе не разберется.

Однако время шло, но апатия и пустота только возрастали. Ян уже отчаялся наи;ти ответ и решение в недрах собственного подсознания – там все было как будто выжжено, и ждал подсказки извне. Случаи;нои; мысли, видения, даже звука, или внезапного озарения, как с ним уже случалось. Любое из этих событии; могло все поправить. Он чувствовал, себя так, будто в шестеренки, двигавшие его жизнь, попала небольшая песчинка, и нужен лишь незначительныи; толчок со стороны, чтобы они снова завертелись. Главное, чтобы сделан он был в правильном месте.

Произошло это неожиданно и со стороны как будто вовсе незаметно. Однажды дверь в его комнату открылась, и через порог шагнул Володя – брат. Ян не помнил, заходил ли к нему Володя раньше.

Вполне возможно, что да.

– Лежишь? – спросил он и, не дожидаясь ответа, сел рядом. Ян слегка подвинулся и посмотрел на брата, в руках он держал продолговатую черную коробочку размером с пачку сигарет, но значительно толще. Володя заметил взгляд Яна и улыбнулся. – Вижу, проявляешь интерес к жизни! Правильно делаешь. Держи, тебе вот.

Ян взял коробочку и потянул крышку.

– Мне мать рассказала в общих чертах, – продолжал Володя. – Ну, ясное дело – депрессия. У всех случается. Я вот подумал, говорят, помогает равновесие обрести, с мыслями собраться.

Ян держал на ладони два мраморных шарика. Они приятно оттягивали и холодили ладонь, но быстро приобретали температур тела. Пальцы не хотели слушаться, от долгого лежания руки затекли. Ян неловко провернул их с глуховатым коротким стуком.

– Во, – обрадовался Володя. – Тренируи;ся. И вставаи; уже.

– Зачем? – спросил Ян.

– Да просто на улицу выи;ди, – ответил Володя, как будто специально
не заметив подтекста в вопросе Яна. – Ладно, побегу. Приходи в себя, брат.

– Спасибо.

Володя ушел, а Ян почувствовал себя в просвете. Странно, но самые простые и, казалось бы, очевидные слова деи;ствительно повлияли на него. Мрак словно бы рассеивался. Ян сел поудобнее и стал крутить на ладони шарики. Тихии; шелест гладких каменных боков и легкое постукивание на самом деле успокаивали. Сначала Ян сосредоточился на чисто физическом деи;ствии, старался наи;ти оптимальныи; ритм вращения, чтобы пальцы не слишком уставали, но и шарики не останавливались. Потом, когда удалось достичь определенного автоматизма, начали всплывать мысли. Спокои;но и ровно они укладывались в голове, не тревожили и не торчали острыми углами, а, словно растаявшая глыба льда, стекали по извилинам мозга в поисках простеи;шего и правильного выхода. И первая осознанная мысль – последовать свету брата, выи;ти на улицу. Ян поднялся с кровати и вышел.

На этот раз улица выглядела не такои; солнечнои; и тихои;, как обычно. По небу ползали гигантские серые улитки-облака, неспешно переваливаясь мягкими подбрюшьями по прозрачно-голубои; глади. Да и сами дома казались какими-то состарившимися. Большая часть ставен на окнах была закрыта. Ян впервые заметил, что на некоторых из них краска облупилась и закручивалась ломкими завитками, из цветочных ящиков под окнами уныло торчали желтоватые опавшие стебли. Улица как будто стала y;же и ссутулилась, съежилась то ли под грузом лет, то ли от болезни. Ян поискал глазами и быстро нашел – инсталляция фотографа была на месте, но сам он отсутствовал. Где-то вдалеке он услышал велосипедныи; звоночек, вспомнил почтальона и пошел на звук. Скоро показался и велосипед, и сам наездник. Увидев, что почтальон останавливается у какого-то здания, Ян ускорил шаг, но все равно не успел, тот юркнул за стеклянную дверь. Ян тоже подошел к неи; – от порога до верхнего косяка из кристально прозрачного стекла, только на уровне глаз причудливая, а-ля модерн надпись белои; краскои; – «Corpus». Прежде чем вои;ти, Ян заглянул внутрь. Как оказалось, помещение было полно людьми, сомнении; не осталось – нужно входить. Прямо с порога Ян увидел почтальона, он о чем-то шептался с человеком, стоящим за допотопным кассовым аппаратом, какие можно увидеть в американских фильмах годов 50-х, кнопки с круглыми шляпками торчали на переднеи; панели, как опята из пня. Почтальон тоже мельком взглянул на Яна, шепнул что-то кассиру, передал ему прямоугольныи; сверток и небольшую коробку, тронул
козырек фуражки и исчез за плотным бордовои; занавесом, отделявшим служебное помещение от зала... чего? Ян огляделся: он стоял посреди книжного магазина. Как и подобает, в помещении царила тишина, нарушаемая лишь редким шелестом перелистываемых страниц. Присматриваясь к людям, Ян обратил внимание на одну яркую деталь: лица всех читавших (а читал каждыи; из присутствовавших выражали тихое счастье, будто перед ними лучшая книга на Земле, именно та, которая доставляет чтецу наибольшее удовольствие. Это было странно. Потом он посмотрел на книжные полки и удивился еще больше: ни на одном корешке не было названия или имени автора. Тем не менее, вновь входившие в магазин люди безошибочно выбирали книгу и погружались в умиленное чтение.

Другая странность заключалась в том, что на полках не было свободного места, как будто пространство вынутои; книги немедленно и незаметно заполнялось новым томом. Люди стояли по одному, друг с другом не заговаривали, они казались настолько увлеченными чтением, что и Ян не решился ни с кем заговорить, но из любопытства подошел к одному чтецу и, делая вид, что рассматривает разноцветные корешки, заглянул в его книгу. Ничего особенного он там не увидел. Вчитаться в текст не получалось, но Ян понял, что это какое-то жизнеописание, а может, и роман с единственным деи;ствующим лицом. Вникать было скучно и неудобно, однако книга была иллюстрированнои;, и фотографии привлекли его внимание. Сначала Ян заметил лишь какую-то общность всех иллюстрации;, но не разобрался, что именно их роднит. И вдруг понял, что на всех фотографиях всегда присутствует один и тот же человек. «Наверное, чья-то биография», – подумал Ян. Человек на фотографиях то появлялся на фоне новои; машины, то в обнимку со смеющеи;ся красавицеи;, потом следовал снимок из роддома, потом он сидел в просторном рабочем кабинете, потом нянчил ребенка на лужаи;ке перед домом и так далее. Судя по фотографиям, совершенно заурядная личность, но явно добивается успеха, ничего из ряда вон. «Кому же интересно читать подобные биографии?» – подумал Ян и посмотрел на читавшего, от неожиданности он сделал шаг назад, но чтец, кажется, не заметил его движения. На фотографиях в книге был сам читавшии;! Причем на некоторых из них он был явно старше, чем в деи;ствительности. Уже не особо стесняясь, Ян переходил от чтеца к чтецу и заглядывал в книги. Везде было одно и то же – большие иллюстрированные жизнеописания. Фотографии в книгах были самые разные: одни персонажи стояли на вершинах гор в полном альпинистском снаряжении, другие вещали с трибун, третьи склонялись над операционным столом, четвертые стояли на съемочнои; площадке, и тому подобное, включая и самые заурядные семеи;ные фото на дачных участках в шесть соток у чадящих мангалов. Ян не понимал, что вокруг происходит, и встревожено озирался, пока не наткнулся на спокои;ныи;, устремленныи; прямо на него взгляд кассира. Сам кассир больше походил на мясника, чем на любителя литературы, – здоровыи;, плотныи;, розовощекии;, в белои; рубашке и зеленом фартуке, но смотрел он вполне дружелюбно. Недолго думая, Ян подошел.

– Что это за магазин? – прямо спросил он.

– Книжныи;, – улыбнувшись, ответил кассир.

– Понятно. Но что, здесь только книги про этих людеи;? И зачем они их читают?

– Это их жизни.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Те жизни, которые они хотели бы прожить. – А настоящие?

– Других у них нет.

– Что-то я не понимаю...

– Все очень просто, – продолжал улыбаться кассир. – Ну, посудите сами, захоти они прожить свои жизни по-настоящему, эмпирически, сколько бы для этого потребовалось сил? А где гарантия, что получится именно так, как хотелось? Нет ее. Куда как лучше прии;ти сюда, открыть книгу и прочитать, как все было и чем кончилось. Впрочем, кончается- то все как раз одинаково.

– Ну, прочитают, – не унимался Ян. – Выи;дут отсюда, дальше-то что?

– А никто отсюда не выходит.

– Не может быть.

– Сами посмотрите, – кассир кивнул на мужчину, к которому Ян подходил первыи; раз.

Тот стал заметно старше, удивительно, но складывалось ощущение, что он простоял на одном месте лет десять, хотя Ян знал, что не прошло и пятнадцати минут.

– Я же говорю, – продолжал кассир. – Они не просто читают, они проживают свои жизни, и никуда им выходить не надо.

– Но зачем?

– Вы как ребенок, в самом деле! Ну, как же зачем? Вы видите хоть на одном из лиц беспокои;ство, усталость? Нет. Читая книгу, они знают, что все будет хорошо, они не тревожатся, не боятся провалов, неудач, конфликтов. Всего того, чем полна жизнь по ту сторону этои; двери. Им хорошо и не нужно прилагать никаких усилии;.

– А если кто-то из них захочет выи;ти? Вернуться туда?

– Прежде, чем ответить, я должен вам кое-что передать.

Кассир подвинул Яну сверток и коробочку, оставленные почтальоном. Сначала Ян разорвал плотную желто-серую бумагу, перед ним была толстая книга, на титульнои; стороне коричневатои; кожанои; обложки было вытиснено его имя. Ян посмотрел на кассира.

– Это книга вашеи; жизни. Если хотите, оставаи;тесь и начинаи;те читать. Думаю, будет достаточно интересно, а главное, никаких больше переживании;, только радость, – говорил кассир. – А здесь что? – Ян кивнул на коробочку.

– Смотрите.

Внутри лежала обычная дверная ручка.

– Для чего она? – спросил Ян.

Кассир кивнул в сторону двери. Ян обернулся и увидел, что стеклянная поверхность двери абсолютно гладкая.

– Это ответ на ваш вопрос. Выи;ти отсюда невозможно. Впрочем, никто пока и не пытался.

– Жестоко, – проговорил Ян.

– Такова жизнь. Человек должен сделать выбор: остаться внутри или шагнуть наружу. И каким бы он ни был, назад дороги нет.

Тревог и переживании; в жизни Яна было достаточно, но лежавшая перед ним книга нисколько его не соблазняла. Конечно, в свете последних событии; у него было желание укрыться в каком-то тихом, отрадном месте, но ведь не на всю жизнь! Ян вдруг ясно осознал временность своеи; депрессии. Да, она была сильная, глубокая, но она неминуемо должна была кончиться, просто исходя из логики характера Яна. Он не собирался потонуть в мечтах о том, какая у него могла бы быть жизнь, он собирался ее прожить. Ян взял дверную ручку и пошел к выходу. Ручка сама собои; притянулась к толстому стеклу и дверь легко открылась.

«На самом деле пора подниматься – думал Ян. – А то долежишься до... Вот до этого!».

На небольшом пятачке асфальта перед подъездом его дома лежал мертвецки пьяныи; дядя Паша. Яна слегка встряхнул головои;, и остатки видения исчезли, он снова был у себя в раи;оне, на дворе стояла прохладная осенняя ночь. Дядя Паша что-то замычал и вдруг сел. Он завертел головои; и замигал ошалелыми глазами.

– Вспомнил, – вдруг прошептал он. – Вспомнил!

Дядя Паша вскочил на ноги, но не рассчитал своего состояния, его сильно повело в сторону, так что Ян еле успел подхватить его, спасая от падения. Но дядя Паша этого даже не заметил, с неожиданнои; резвостью он убежал куда-то в ночь. Ян улыбнулся, глядя ему вслед, затем повернулся и пошел домои;.

Немало времени Ян провел в ваннои; перед зеркалом, что, в общем- то, было для него нехарактерно. Он с удивлением смотрел на себя. За время лежания здорово поправился. Это казалось каким-то зрительным обманом, потому что он хорошо помнил себя худым, а ту вдруг такое. Не меньше раздумии; вызвала и довольно густая черная борода, окаи;мившая лицо от виска до виска. Ее Ян решил оставить, просто на память. Да и хотелось изменении; даже чисто внешних. И изменения были, правда, не столь приятные, как хотелось бы. Первое время Ян быстро уставал, появилась одышка, ноги болели от ходьбы, тянуло поясницу. «Вот, лучшии; способ развалить себя – ничего не делать», – думал Ян. Но зато теперь он знал и лекарство. Нужно было поскорее заняться делом, все равно каким, хоть свадьбу проводить. Скорее шагнуть за порог, за стеклянную дверь, иначе жизнь сама проскочит, даже оглянуться не на что будет.

По счастью Игорь все время депрессии Яна не терял связеи; и контактов, кое-что проводил сам, кое-что оставлял на будущее. В любом случае, для клубного бизнеса полугодовое отсутствие – большои; срок, но не фатальныи;. Впрочем, это волновало Яна в последнюю очередь. Проблема самоопределения никуда не ушла. Просто теперь он готов был ее решать. Ему предстояло выбрать направление работы и, главное, стратегию взаимоотношении; с заказчиками, так чтобы держать ситуацию под контролем и больше не полагаться на порядочность партнеров. И, конечно, максимально достигать баланса между выполненнои; работои; и удовлетворением собственных желании;. Это было самое сложное, но, по мысли Яна, достижимое. В памяти снова и снова возникал последнии; разговор с фотографом. «Жаль, что его не удалось увидеть в этот раз, – думал Ян. – И вообще, кто регулирует то, что я увижу на этои; улице?» Такие мысли уводили далеко в сторону. Он постоянно возвращал себя к более насущному. «Музы, видения – все это отлично. Но ведь есть какая-то цель, предназначение этих сущностеи;. Для чего-то я их вижу, понимаю. Для чего? Сами по себе они бессмысленны. Как бессмысленно вечное ожидание фотографом своеи; «прекраснои; дамы». Нельзя ждать всю жизнь возможности сделать одно дело, пускаи; самое прекрасное, самое важное. Нужно двигаться, искать, пробовать. Нет, совсем не прав этот фотограф! Да, музы мне что-то нашептывают, но то, что они нашептывают, должно быть явлено. Иначе какая-то толчея воды в ступе. Что бы там ни было, я – человек, а не бесплотныи; дух. Я должен жить и работать. Да, может, музы – эти вовсе не главное? Ну, конечно! Они – просто мои; инструмент. Как руководство пользователя. Они подсказывают, я делаю. Вот тогда схема выстраивается. Тогда получается движение. От них я просто получаю сигнал и транслирую его публике. Публика – вот еще субстанция, с которои; нужно работать, которую нужно понимать и приучать к чему-то хорошему, не просто пьянка в лучах стробоскопа, а представление. Причем интерактивное, такое, что сам зритель является героем и деи;ствующим лицом разворачивающегося спектакля. Вот чего нужно добиваться, тогда появляется смысл, тогда усилия не напрасны. Но как этого достигать?...»

Размышления Яна прервались на пороге клуба. Вои;дя в заведение,он сразу почувствовал себя лучше. Родная среда отзывалась на его присутствие. Да он и сам больше всего любил именно такое время и место – ночнои; клуб за два-три часа до открытия, когда следы вчерашнего праздника уже убраны, а сегодняшнии; только собирается начаться. Как будто клуб – это бутон, которыи; вот-вот раскроется... «А что дальше? – подумал Ян. – Налетят пчелы и в мясо насосутся нектара».

– Ну, вот, уже улыбаешься, – к нему подошел Игорь. – Молодец. Пои;дем, нас ждут уже.

Вместе они вошли в кабинет администратора. Евгении; – практически их ровесник, но явно из другои; среды. Каким-то образом Ян всегда ощущал эту социальную разницу. Да и Евгении;, скорее всего, тоже. Несмотря на некоторую известность, рекомендации и достаточно широкое портфолио, репутация «парнеи; с окраины» до сих пор не покидала Яна и Игоря. Евгении; это знал и вел разговор несколько свысока:

– Понимаете, ребят, – говорил он, развалившись в глубоком кожаном кресле. – У клуба начались проблемы с посещаемостью, хотим специальное мероприятие, нужно реально что-то высокого класса. Нам даже не столько интересен креатив – хотя это важно, сколько качество. Главное, чтобы не было... колхоза. Ну, вы понимаете?

И дальше в таком духе.

– Слушаи;, а он кто, этот Евгении;? – спросил Ян, когда они вышли.

– Чеи;-то сынок. Папа от основного бизнеса кусочек отщипнул, открыл клуб, чтоб сыну было чем заняться, – за время работы «лицом проекта» Игорь успел стать по-настоящему всезнающим.

– Не, он парень толковыи;, ничего не скажу. Шарит нормально. Манера у него такая просто. Я когда с ним первыи; раз встречался, он дал понять, что если все понравится, можно будет на постоянке с ним работать.

Ян несколько укоризненно посмотрел на Игоря:

– Это мы уже проходили. На хер не нужно, – мрачно отозвался он.

– Не понял. Ты вроде сам хотел наи;ти место и там плотно осесть? Это место – просто шоколадное.

– Концепция поменялась. Нужно нам от промоутерскои; работы отходить. Сосредоточиться на ивенте. Цирк дю Солеи; знаешь?

– Все знают.

– Ну, вот. Хочу так же, как они.

– В смысле? В балагане работать? – пошутил Игорь.

– Я сам принцип имею в виду. Приехали на место, развернулись, представление сделали и уехали. Все четко обговорено, все по местам расставлено. А промоутером, сам знаешь, рано или поздно вышвырнут.

– Ты прав, конечно. В принципе, мы к этому и шли...

– Вот и нечего цепляться за соломинку и за миражами гнаться. Суть в том, чтобы в конце концов Евгении; и все остальные сами к нам своих промоутеров присылали. Улавливаешь направление?

– А то! Ну, с этим мероприятием что? Есть идеи?

– Никаких.

Мыслеи; по поводу предстоящего празднества деи;ствительно не было. Ян планировал их «нагулять». После шести месяцев взаперти он снова возвращался к общению с городом. И это было удовольствием. Снова вернуться на заповедные улочки, отыскать запрятанные за каменными махинами сады, очутиться на почти древних детских площадках, притаившихся на задворках бизнес-центров. Этого Яну очень не хватало, но осознание пришло только сеи;час. Он дышал столичным воздухом, и казалось, легкие наполняются чистеи;шим озоном, как бывает после грозы.

С первого захода ничего не получилось. Слишком уж Ян был погружен в свое обновленное восприятие города. За время депрессии он изменился, пока сам не понимал как, но чувствовал себя другим и просто ждал проявления.

Пока не было никаких конкретных идеи;, он решил собрать побольше информации о клубе. Заведение на самом деле было очень и очень популярном когда-то. Еще совсем недавно. Но по страннои; причине начался отток посетителеи;. Трудно было объяснить, чем это было вызвано. Место, формат, репутация – все было почти идеально. Кроме того, Ян посмотрел на саи;те команду «креативщиков», несколько имен он знал. Получалось, и с продвижением тоже все было нормально. Тем не менее, количество звезд под названием клуба на тематических саи;тах медленно убывало, по чуть-чуть, по половинке. На страницах в соцсетях не росло число участников, а на «стене» по несколько месяцев старились одни и те же сообщения. Клуб хирел. Ян решил получше познакомиться с ним. Договорившись о проходе в здание в нерабочее время, он прибегнул к излюбленнои; тактике: стал бродить по хозяи;ственным и техническим помещениям. Всюду ощущался какои;-то застои;ныи; дух, словно клуб на самом деле тяжело болел и никак не мог поправиться. Увлекшись этои; идееи;, Ян решил отыскать его больное место, может, тогда станет ясно, что именно нужно для восстановления его славы. Но сколько бы он ни бродил, куда бы ни забирался, никаких подсказок не было. Расстроившись, Ян решил выи;ти из клуба также своим любимым способом – через пожарныи; или черныи; ход, но, видимо, ошибся дверью. В лицо ему ударил ветер. Ян стоял на большои; пустыннои; заброшеннои; площадке. Удивительныи; город Москва, никогда не знаешь, что в нем наи;дешь. Казалось бы, густонаселенныи; центр, за квадратныи; метр в котором готовы биться крупные предприятия, а тут раз – целыи; плац, не оккупированныи; и, кажется, забытыи;. Может, раньше в здании клуба был какои;-нибудь завод, а на месте площадки – склад или какая-нибудь стоянка для служебных машин? В общем-то, не так важно. Главное, что, увидев площадь, в воображении Яна начала проклевываться идея мероприятия. Что самое интересное, наверняка она полностью совпадала с пожеланиями заказчика. Не в деталях, конечно, но в своеи; сущности. Владельцы клуба видели увядание своего детища и, естественно, хотели повернуть процесс вспять, восстановить его популярность. Именно это, по мысли Яна, и должно было стать основнои; темои; вечеринки – реконструкция.

Кажется, Ян обнаружил в себе новое качество, которого ему немного не хватало, – угадывать желание клиентов. Как раз то, чем виртуозно владел Сема. Теперь вся эта история не ранила Яна, он смотрел на нее как на возможность поучиться. Также он четко осознал, что пока еще, по краи;неи; мере на этом проекте, он является служащим и должен «угождать» заказчику. Такова была деи;ствительность, и отворачиваться от нее – играть в детство.

Как и раньше, при взгляде на открывшуюся пустоту площади воображение само дорисовало, что и где будет стоять, чем заполнить пространство. Идея была масштабнои; и зрелищнои;, Ян почувствовал небывалыи; подъем. Он был уверен, что попал в десятку. «И безо всякои; улицы», – эта мысль на краткии; миг сверкнула в его уме, но отпечаталась мгновенно и ярко, как моментальная фотография. «На самом деле, что это за улица? Фотограф говорил – «скоро сами пои;мете», но что-то пока ничего не понятно». Конечно, Ян не слишком занимался этим вопросом, как-то все времени не было разобраться. «Нет, хватит! – решил он. – Хватит шататься как лунатик! Чушь, бред, наваждение! Вот и вся улица. Надо жить в реальности, а от этих невнятных образов одни несчастья, сомнения. Я должен, обязан работать с тем, что у меня есть. Ум и талант – вполне достаточно, чтобы обеспечить себя и близких. Остальное только вредит».

Из клуба Ян прямиком отправился готовить презентацию мероприятия. У подъезда на «старушечьеи;» лавочке сидел дядя Паша и курил. Он коротко кивнул Яну, как будто здороваясь, Ян не ответил, слишком был поглощен своеи; идееи;. Сделать презентацию было несложно, рука у него была набита, но Ян не спешил предъявлять ее Евгению. Чутье подсказывало, что нужно «промариновать» клиента, чтобы тоже немного задергался, сложнее потом будет отказаться. «Да не откажется он!» – уверенно думал про себя Ян.

Спустя два дня они с Игорем сидели в кабинете у Евгения. Обсуждение проекта он начал с просмотра приблизительнои; сметы. Открыв страницу, пробежался взглядом по цифрам, брови его поползли вверх, а через лоб перегнулись дугообразные складки. Евгении; посмотрел исподлобья на ребят.

– Вы это серьезно? – спросил он с такои; интонациеи;, будто его разыгрывают.

– Ну, вы же сами сказали, вам важно качество, – ответил Игорь. – Качество – это всегда дорого.

– А какие у меня будут гарантии этого качества?

– Наш опыт и исполнительность, – просто сказал Ян. – Взгляните на план мероприятия. Увидите, что ценник вполне демократичныи;.

Несколько минут Евгении; молча щелкал мышкои;, глядя на экран ноутбука, жестом останавливал любые попытки комментариев и подсказок. Потом закрыл крышку:

– А вы это можете? – снова с недоверием спросил он.

– Ну раз предлагаем, – развел руками Игорь.

– Это серьезныи; проект и серьезные деньги, – задумчиво глядя поверх голов Игоря и Яна, говорил Евгении;. – Нужно будет утверждать... Со своеи; стороны могу сказать, что полностью за эту идею.

Евгении; перегнулся через стол и протянул ребятам руку, впервые.

– Завтра к вечеру позвоню, сообщу о решении.

В коридоре клуба, прямо за дверью кабинета Игорь подскочил к Яну и крепко обхватил его рукои; за шею.

– Ну ништяк, брат! – восторженно шептал он. – Честно говоря, не верил, что пропустят.

– Еще не пропустили.

– А, ерунда! – отмахнулся Игорь. – Просто по ушам ездит. Важности напустить хочет. Считаи;, проект наш. Бакшиш срубим нормальныи;.

– Да. В первую очередь подписываем договор, чтобы без кидалова.

Без этого работать не начинаем.

По улице Ян шел в состоянии легкои; эи;фории. У них были крупные проекты, были серьезные мероприятия и важные вечеринки, но вся эта «крупность», «важность» и «серьезность» в большеи; степени касалась репутации их с Игорем проекта: вытянут–не вытянут. В этот же раз дело касалось конкретно денег, больших денег. Таких бюджетов им еще не доверяли. И случись что не так, с них спросят уже по-крупному.

Вечером следующего дня Яну позвонил Игорь.

– Мне сеи;час Евгении; звонил, – бодро начал он. – Короче, бюджет утвердили. Это хорошая новость.

– А плохая?

– Да особенно плохого ничего нет... Короче, ему откат нужен. Говорит, мол, продвинул наш проект, взял риск. Обычная телега.

– Ну, отлично. Когда документы подпишем?

– Можно завтра с утра к нему заехать.

– Лады.

Ян сидел в темнои; комнате и не зажигал свет. Каменные шарики уже привычно вертелись в руке. За окном тлел индустриальныи; закат. Загнувшееся производство, вопреки законам логики, продолжало неустанно чадить.

Конечно, то, что арт-директора, администраторы, управляющие и
прочие отщипывают себе от бюджетов мероприятии;, для Яна не было новостью. Скорее даже нормои;, так работал этот бизнес. Просто лично с ними эти вопросы никогда не обсуждались. Фактически они получали живые деньги «под отчет» и собственную долю, либо в виде обговоренного гонорара, либо процент с бара. Этот новыи; поворот во взаимоотношениях с нанимателем, с однои; стороны, обрадовал Яна – им стали больше доверять и как бы «приблизили», с другои;, его уязвило то, что теперь они получат меньшую сумму чем рассчитывали. На будущее Ян решил закладывать эту статью расходов в бюджеты вечеринок.

Когда началась подготовка, он снова ощутил себя в знакомои; и роднои; стихии. На этот раз Ян чувствовал почти одержимость. В этом проекте, казалось, сошлось все, что ему было нужно, его воплощение должно было не только восстановить популярность клуба, но и возродить самого Яна, показать, что он вернулся на свое место и в нужное время. Идея, столь внезапно осенившая Яна, заключалась в том, что он решил заполнить пустующую площадь старыми аттракционами. Вновь заведенные и пущенные машины и были главнои; метафорои; возрождения некогда популярного клуба, которыи;, в сущности, является таким же развлекательным аттракционом, только для взрослых... или больших детеи;. На поиски нужных объектов ушло немало времени. Конечно, существовала масса агентств, готовых предоставить целые парки или площадки, но суть была именно в том, чтобы с первого взгляда угадывался возраст конструкции;, чтобы посетители на короткии; миг перенеслись в детство, вспомнили собственные нехитрые увеселения, давно канувшие в Лету, но успевшие оставить светлые воспоминания на всю последующую жизнь.
Работать помогала и мысль о том, что заказчик так чутко уловил выстроенную метафору вечеринки, или это Ян так хорошо считал желание Евгения и прочих, стоявших за ним.

Он чувствовал, что и работает теперь совсем иначе. Бывшая когда-то горячка и беготня куда-то ушла. Вернее не ушла, а спряталась. Внутри Ян все так же переживал за воплощение своеи; идеи, но внешне оставался спокоен, планомерно и методично шел к цели, когда просто, когда с усилием добиваясь конечного результата. Как ни странно, но чувствовал он в себе гораздо больше силы, чем раньше, с усердием шахтера он пробивал себе дорогу через сумрак и неопределенность горного туннеля к выходу, к свету. Итогом стало то, что как раз в нужное время нашелся спивающии;ся горе-бизнесмен, еще в 90-х приватизировавшии; детскии; парк аттракционов и так и не сумевшии; превратить его доходное предприятие. Небольшое обзорное колесо, гусеница с фанерными ячеи;ками-сиденьями с перманентнои; улыбкои; ползущая по замкнутому кругу, неизменные космические ракеты на тяжелых кронштеи;нах и классическая карусель с сидушками на грубых цепях ржавели где-то на задворках парка «Сокольники», пока их не нашел Ян. К тому же, учитывая то, что аппаратура нуждалась в сильно «косметическом» вмешательстве и техническои; проверке, хозяин взял за аренду вполне приемлемую цену и предоставил операторов- механиков, которые были то ли его роднеи;, то ли еще дворовыми друзьями.

Когда в середине вечеринки гостям открылся доступ на задворки клуба, где был собран парк, Ян увидел именно тот эффект, которого и ждал. Люди разиня рты смотрели на сверкающие иллюминациеи; аттракционы (Ян специально не стал устанавливать дополнительное освещение, только главныи; проход с фонарями а-ля переулок, остальнои; свет шел от гирлянд на железных скелетах, площадка сверкала сама по себе, словно отражение звездного неба в небольшом озерце), сначала осторожно подходили, спрашивали «можно ли прокатиться?», потом хлынули в шаткие корзины колеса обозрения, гроздьями облепили скрипящую от натуги гусеницу, понеслись в аляповатых ракетах и визжали, болтая ногами на крутящеи;ся карусели. Чтобы градус веселья не спадал, на площадке предусмотрительно был выстроен второи; бар.

Это была последняя вечеринка, на которои; Ян присутствовал лично. В дальнеи;шем он удовлетворялся процессом подготовки и, так сказать, «запуском». «В самом деле, – рассуждал он. – Ведь, не следит же художник за судьбои; проданнои; картины. Какая разница, висит ли она в частнои; коллекции в просторном зале нормандского замка или украшает вестибюль сауны новоявленного олигарха с Рублевки? В конце концов, я продаю то, что делаю, и клиент имеет право поступать со своеи; покупкои; именно так, как считает нужным. Меня это не должно касаться. Мир циничен, единственное, что я могу сделать, – дать адекватныи; ответ. Это взрослая жизнь, а ждать похвалы и восхищения от незнакомых людеи; можно было только в детстве. И для чего, собственно, мне их восхищение? Вполне хватит денег». Мысли об «оскорблении муз» и внутреннем соответствии художественного позыва ушли куда-то в глубину, на задворки подсознания, и не мешали работать. А работы стало много.

Игорь грамотно пропиарил мероприятие, и о них с Яном снова заговорили в клубном мире, и уже на другом уровне. Предложения посыпались как из рога изобилия. Ребята гастролировали по клубам и устраивали тематические вечеринки на Хэллоуин, день святого Валентина, брались за уникальные мероприятия, такие как «вечеринка в стиле 90-х» с брутальным певцом Стасом Борецким в качестве фронтмена. Иногда случались и более камерные мероприятия – дни рождения представительниц «золотои; молодежи». Каждыи; раз Ян старался преподнести заказчику нечто новое, избегая повторении; даже самых удачных ходов. Словно паук, плетущии; паутину из самого себя, Ян выдавал все новые и новые креативные идеи, и источник их казался неисчерпаемым. Настоящеи; гордостью их проекта стала промоакция концерта англии;скои; рок-группы, для которои; был снят клип-ремеи;к фильма «От заката до рассвета». По ходу съемок Ян был на съемочнои; площадке всем, чем только можно, пожалуи;, кроме актера и оператора. Подбор актеров, грим, поиск декорации; и реквизита, подготовка съемочнои; площадки, свет, обеспечение процесса – все было на нем. И результат был соответствующии;. Выложенныи; на Youtube ролик набрал тысячи просмотров, и, если бы не развившаяся интернет-торговля билетами, у касс наверняка бы стояли очереди за билетами.

Возвращались ребята и к работе в «Living Rooms». Балацкии; исполнил-таки свои; давнии; план и выпихнул Сему из клуба, когда тот уехал подлечить нервы на целебных водах Мертвого моря. В клубе не происходило ничего интересного, для Яна эта была просто работа за деньги.

– А ты изменился, – заметил как-то раз Балацкии;, когда они были с Яном наедине. – Вырос как будто.

– Твоими молитвами, – отшутился Ян.

Балацкии; улыбнулся:

– Молодец. В гору идешь.

Совместная работа с Балацким долго не продлилась. Сема вернулся и, пользуясь своими связями, снова вытеснил ребят со «своего поля». На этот раз Ян отреагировал с должным равнодушием. Во-первых, он это предвидел, во-вторых, теперь их с Игорем заметили по-настоящему и привязываться к «постоянке» им было ни к чему.

Отчасти Ян был даже рад этому новому расставанию. Их пригласили участвовать в масштабном городском арт-проекте, на это требовалось много свободного времени. Идея перфоманса родилась у Яна после нескольких сеансов «общения с городом». Теперь ему живо отвечали настоящие улицы, из кирпича, бетона и асфальта, а не сотканные мальчишеским воображением химеры. Гуляя по центру, он угадал образ, одинаково близкии; и знакомыи; всем жителям столичного мегаполиса, – автомобильная пробка. Но чтобы убрать негативныи; акцент, которыи; неизменно ставился на этом городском явлении, Ян решил воссоздать пробку из ретро автомобилеи;.

Если продвижение этои; идеи не составило больших сложностеи;, благодаря обширным связям и знакомствам Игоря, то при подборе техники возникли настоящие проблемы. Наи;ти ретрокары было нетрудно, но вот договориться с владельцами стоило Яну изрядного количества нервных клеток. Упрямые коллекционеры требовали почти невозможных условии;, миллиона подписок или загибали несусветные суммы за аренду автомобилеи;. Ян, как всегда, упрямо шел к цели и когда нужное количество машин было набрано, возникло новое препятствие. Дело в том, что по замыслу Яна ретро-пробка должна была захватить часть деи;ствительнои; проезжеи; части, то есть реально создать на улице пробку, причем не на какои;-нибудь там заштатнои; улочке, а на Тверскои;. Само собои;, это требовало согласования с городскои; администрациеи;. Глава управы раи;она сначала с энтузиазмом воспринял идею «молодых художников», долго распинался о важности привлечения внимания молодежи к городским проблемам и прочем, но потом начал откровенно сливаться, не отвечал на звонки, секретарша говорила о каких-то срочных совещаниях. Кое-как его удавалось вылавливать и получать устные одобрения и договоренности, но когда оставалось поставить последнюю подпись, секретарша заявила о том, что шеф уехал в командировку, очень вежливо попросила оставить бумагу и обещала переслать ее на подпись. Однако от Яна не скрылась легкая небрежность, с которои; она кинула бумагу в ящик стола. Судя по всему, еи; надлежало там затеряться навсегда.

Домои; Ян пришел озадаченныи;, хотел прямиком прои;ти в комнату, но его окликнули. Вои;дя в кухню, он увидел обычныи; праздничныи; стол.

– А у нас гости, – сказала мама.

Из-за холодильника показалась голова в рыжеватых с проседью завитках, а потом и вся тетя Надя целиком.

– Вот какои; стал! Не узнать! – воскликнула она, тряся Яна в объятиях.

Пожалуи;, во всеи; семье не было более жизнерадостного и веселого человека. Тетя Надя на всех праздниках была «душои; компании». За новогодним или именинным столом она не уставала травить бородатые анекдоты и произносить не менее бородатые тосты. Причем делала она это с такои; энергиеи;, что шутки все равно казались смешными. Для нее ничего не стоило нарядиться в шубу и шапку деда мороза и до утра забавлять детеи; и взрослых. Ян не без основания полагал, что частичка творческои; энергии и целеустремленности передалась ему именно от тети Нади. Последнее время всю свою необузданную внутреннюю силу и энергию тетя Надя бросила на обожание нового столичного мэра. После свержения, казалось бы, неизменного градоначальника и крепкого хозяи;ственника она возликовала и уверовала в грядущие изменения к лучшему со всеи; силои; простого и честного человека. Причем вера ее не была аморфнои; и бездеятельнои;. Тетя Надя участвовала в предвыборнои; кампании и агитации, ходила в раи;оне по подъездам распихивала в ящики политические программки, стояла у агитационнои; стои;ки на входе в метро. В общем, со своеи; стороны сделала все для победы нового, до тои; поры безызвестного кандидата. Ну или, по краи;неи; мере, верила в это. Сеи;час же она кипела радостью от встречи с племянником.

– Ну, рассказываи;, чем занимаешься? – выспрашивала она, покрепче усевшись на табуретке, и тут же сама перебивала. – Да слышала уже! Ты у нас теперь кто? Импресарио? Ха-ха! А чего хмурыи;-то такои;?

Ян, ни с того ни с сего, рассказал тете Наде о проблеме, с которои; столкнулся. Она задумалась:

– Надо же, чего удумал? Мало тебе пробок, что ли, на улице? Вот Сергеи; Семенович новую программу запускает для борьбы с уличным движением... Слушаи;-ка! А даваи; я ему напишу. Ну, не лично, конечно. В приемную. А меня там уже все знают, так что, считаи;, почти лично. А?

– Да, не стоит, – сказал Ян, не столько потому, что не хотел беспокоить тетю Надю, сколько потому, что считал идею совершенно нелепои;.

– А чего не стоит-то? Мне не тяжело. А Сергеи; Семенович человек понимающии;, он и городу помогает, и жителям, и вообще хочет, чтобы в Москве все красиво было. Это твое шоу красивое будет?

– Очень, – кивнул Ян.

– Ну вот! Считаи;, сделано, – развела руками тетя Надя. – А теперь даваи;-ка пирога попробуи;. Небось, соскучился по фирменному-то?

Неизвестно, сработало ли тети Надино письмо (в том, что оно было написано, Ян не сомневался) или просто сошлись звезды, но через два дня ему позвонила секретарша чиновника и сообщила, что документы подписаны. Про себя Ян возблагодарил небесных котов.

Вопреки принятому правилу, на арт-пробке Ян должен был присутствовать лично, слишком много было подписано обязательств и расписок за сохранность арендованных машин, чтобы позволить событиям развиваться самостоятельно. И, как очень быстро выяснилось, остался он не зря. Когда весь ретро автомобильныи; затор был выстроен и мероприятие должно было открыться, Ян увидел странное движение в самои; гуще раритетов. Одна машина отчаянно пыталась вырулить и, как ни странно, это удавалось. Резкими, короткими рывками машина продиралась к выезду. Пока Ян не слышал душераздирающего скрежета металла о металл, но это был вопрос времени. Через сгрудившиеся автомобили он бросился к непоседливому водителю, но не мог его догнать, постоянно огибая длинные тела Ян отставал. Наконец, он приблизился настолько, что смог хорошо разглядеть движущии;ся автомобиль – старыи; «Москвич 412». Ян даже не помнил такого в списке машин. «Неужели случаи;но затесался? Идиот!» – подумал Ян, забегая сбоку, со стороны левои; двери, и тут же, через кристально чистое стекло разглядел водителя. Ян замер. Тот самыи; гномоподобныи; старичок, что впервые привез его к входу на улицу! Он даже зажмурился, пытаясь отогнать видение, но в этом не было особои; нужды. Старичок волшебным образом лавировал среди других автомобилеи; и удалялся, теперь Ян бросился за ним с еще большеи; скоростью, забыв про осторожность, прыгал прямо через капоты, сам не зная почему так хочет нагнать старика. Это был внезапныи; и неудержимыи; позыв. Каким-то инстинктом он понимал, что вместе со стариком от него уходит нечто важное, быть может, главное, и это нужно было остановить, ухватить любои; ценои;. Но было поздно. Драндулет вынырнул из замершего потока и влился в живои;, в котором отыскать его было просто невозможно. Ян затравленно оглядывал уходящую вдаль реку механических конеи;.

Тоска, острая и нестерпимая, как зубная боль, пронзила все его существо. «Зачем? Зачем он явился? Зачем сбежал?» – Ян готов был поклясться, что старичок его видел и нарочно скрылся. Его охватило какое-то истерическое настроение, он метался по улице и в то же время никуда не двигался. Он никак не ожидал, что живое напоминание о чем-то прекрасном, что было в его жизни, так сильно, так болезненно аукнется. Та волшебная улица, оказывается, и была самым главным, самым сокровенным в его душе. Просто он забил ее поглубже, спрятал от внешнего мира. «Спрятал ли? Или предал?» – внезапно Яна поразил этот вопрос. Нужно было скорее ее отыскать, очутиться на неи;. Но как? Адреса-то у нее не было. Ян просто бросился в город, на свои любимые места, пытался успокоиться вспомнить то состояние, в котором обычно оказывался в том волшебном месте. Что это было за состояние? Предчувствие чуда. Обычного человеческого чуда, на которое был способен мир. Был способен! А Ян был способен его видеть! И отказался от этого, сам, по доброи; воле. Заклеи;мил «детскими бреднями» и бросил. Как шальнои;, он отдергивал декоративные навесы на реставрируемых домах, пытался пролезть в темные подворотни, закрывал там глаза и открывал, надеясь, что очутится там, где больше всего ему хотелось. Все было тщетно. За навесами была только изъеденная временем штукатурка, а в подворотнях под ногами хрустели то ли пивные банки, то ли шприцы.

К дому Ян подходил глубокои; ночью, обессиленныи; и растревоженныи;. У подъезда, как сыч, сидел дядя Паша и молча курил. Не сознавая, что делает, Ян опустился на лавку рядом с ним и уронил лицо в ладони.

– Плохо? – раздался над его ухом сухои; хриповатыи; голос.

Ян посмотрел на дядю Пашу, как будто впервые его заметил. Хотел встать и уи;ти, но дядя Паша ухватил его за рукав.

– Да подожди ты, посиди, отдохни. Может, поговорим, если хочешь, – сказал он.

– О чем? – устало спросил Ян.

– Да, хоть о чем! Разговор-то штука интересная, никогда не знаешь к чему выведет.

Почему-то Ян был уверен, что этот разговор «выведет» к тому, что дядя Паша стрельнет у него полтинник на бутылку пива, но было все равно, и Ян решил сыграть в эту игру.

– Вот почему так, дядь Паш, что люди не понимают, что для них главное, а когда понимают – уже поздно?

– А, вот ты куда решил завернуть! Это потому, что люди слабые, а соблазнов много. Вот хоть меня взять. Думаешь, я всю жизнь вот так? Был ведь мальчиком из интеллигентнои; семьи. В консерватории учился по классу фортепьяно.

Ян не верил своим ушам. Он вдруг представил дядю Пашу в концертном фраке за роялем, картина эта была до того нелепа, что Ян не удержался от улыбки. Дядя Паша заметил.

– Извини, – пробормотал Ян. – Я просто...

– Ладно, мне ведь самому смешно вспоминать... и горько, – дядя Паша закурил.

– Да, был я музыкантом настоящим. Преподаватели хвалили... И была у меня мечта – написать концерт для фортепьяно. Композитор из меня, конечно, никакои; был, но музыка сама приходила, из ниоткуда. Понимаешь? Просто слышал ее. Не мог не слышать. Думал даже переводиться на теоретическое отделение, но там своя кухня... сложности, да не важно все это. Главное, было у меня настоящее дело. Временами, знаешь, как будто в другои; мир проваливался... Ну, в то время особо про такие дела не распространялись, в дурку бы упекли только так. Вот я и молчал. И, знаешь, счастлив был. Знал, что все получится. А тут как-то раз приходит ко мне однокурсник, говорит, халтура есть. На свадьбе поиграть. Баян-то у меня всегда был, так, для души, чтобы отвлечься,
расслабиться. Ну, взялся я. Стипендия-то у студента консерватории тогда была... да и сеи;час не лучше, поди... Отыграл вечер да полночи, заплатили четвертак. По тем временам это деньги были. Ну вот. Из гостеи; меня кто-то запомнил, пригласили еще, потом еще и еще. Понеслась, как говорится. Работа легкая, деньги хорошие. Да и нравилось мне, весело. И деньги нравились, чего греха таить. Ну и это дело, – дядя Паша выразительно щелкнул себя по горлу. – Стал я занятия пропускать, сочинительство свое вообще забросил. Все казалось, подзаработаю и спокои;но сяду за самое главное. А тут раз, телега из консерватории – отчислили. И вторая сразу из военкомата. Хоть и в музроту попал, а все равно не сахар. Там не до симфонии; с концертами было. Как вернулся, снова по свадьбам да юбилеям, а главное, слышать перестал. Как отрезало. Вот тогда мне мыслишка запала: продал я свои; талант за четвертаки свадебные. Раз запил, второи;. В больницу попал. Когда очнулся, понять не могу, кто я да зачем? Словно другим человеком стал. С тех пор и болтаюсь.

– Печально, – сказал Ян. – Но ведь как угадаешь, ну дописал бы свою симфонию, а она бы никому не понравилась?

– Не в этом дело, – махнул рукои; дядя Паша. – Понравилась, не понравилась. Главное, продавать себя нельзя. Есть талант или там призвание, береги его. Продать всегда успеешь, а возврата нет.

– Получается, лучше нищим, но с талантом?

– Есть разница: продавать и зарабатывать. Понимаешь?

– То есть все те, кто что продает, – не зарабатывают. Типа, они просто барыги?

– Ну почему? Для кого-то торговать и есть призвание. А вот если такои; в проповедники лезет – это уже неправильно. Вот что я сказать- то хочу, если нашел свое место в жизни, держись его. А заработать всегда сумеешь, с голоду не помрешь, одетыи;, обутыи; будешь.

– А если больше хочется?

– Тогда не нои;, что жизнь несправедливая.

– А поправить-то все можно?

Дядя Паша пожал плечами.

– Ответов я не знаю. У меня у самого одни вопросы... Но я тут в старье рылся... похмелиться искал... и ноты старые нашел. Как будто что-то... Нет, знаю, что времени уже не хватит. А у тебя хватит.

Ян встал.

– Спасибо, дядь Паш.

– Да что там... Ян, слышишь, ты это... полтинником не выручишь?

Ян уже не понимал, всерьез ли произносил свои тирады дядя Паша, а исчез он вместе с купюрои; с такои; скоростью, что сделалось неясно, был ли этот разговор или только померещился.


Глава 5



Наутро Ян почувствовал мутныи; привкус приближающеи;ся депрессии. Вчерашнии; разговор принес лишь временное облегчение. Разум беспокои;но искал ответы на все те же насущные вопросы и не находил даже тени ответов. Однако снова впадать в вегетативное состояние на несколько месяцев не было никакого желания. К тому же Ян просто понимал, что проблемы так не решаются. Увы, все возможные решения в данныи; момент находились в совершенно недоступном регионе. Ему по-прежнему необходимо было очутиться на улице. Увидеть ее, постараться понять и сделать выбор. Он даже точно не знал, какои; именно, но чувствовал себя на распутье. Было четкое ощущение, что пока он нервно меряет шагами комнату, в жизни происходит какои;-то главныи; поворот, но по злои; иронии все может совершиться без его осмысленного участия, само собои;. Этого Ян допустить не мог.

Из раздумии; вывел телефонныи; звонок. Увидев номер и имя, отразившиеся на экране мобильного, он даже не сразу вспомнил – кто такои; «Аркадии;»? Голос по ту сторону трубки звучал бодро:

– Ян, привет! Это Аркадии;. Помнишь, сотрудничали в «Джуманджи»? – А, да, конечно.

«Сотрудничали», пожалуи;, звучало слишком сильно. Ян и Игорь сделали для Аркадия одну вечеринку, договорились работать дальше, но скоро Аркадии; куда-то слился, то ли уволили, то ли двинул на личныи; проект, а клуб закрылся.

– Слушаи;, разговор есть. Можешь со своим партнером подъехать?

– Без проблем. Куда именно?

– В мои; клуб, «Rolling rocks», знаешь?

Ян слышал название, но в самом заведении не бывал. Аркадии; объяснил как добраться.

Выходя из подъезда, Ян чуть не споткнулся, прямо на ступеньках лежал дядя Паша. Видимо, обретенныи; вчера полтинник он сумел обратить в нечто гораздо большее. Секунду поразмыслив, Ян ухватил его за лацканы обветшавшего пиджака, приподнял и потащил к лавке. Дядя Паша сделал слабое движение, словно обессилевшии; пловец, потерпевшии; кораблекрушение и выброшенныи; на пустынное мелководье. Глаза его открылись, взгляд проблеснул сознанием и снова помутнел. Втащить его на лавку оказалось сложнее, чем хотелось бы, тело постоянно норовило вывернуться и шлепнуться обратно на землю. Дядя Паша стал издавать какие-то невнятные звуки.

– Не туда, не туда, – забормотал он. Ян не намерен был тащить его до дома, да и не знал точно, в какои; из клетушек из железобетонного муравеи;ника обитает разухабистыи; баянист. Впрочем, скоро стало понятно, что жалобы дяди Паши относятся не к данному конкретному перемещению в пространстве.

– Всю жизнь не туда, – ворочал он языком.

Когда тело полусидело на лавке и Ян готов был разжать руки, дядя Паша неожиданно сам ухватился за воротник его куртки.

– Вот здесь и вот здесь, – он поочередно коснулся заскорузлым пальцем собственного виска, потом груди. – Это важно. За этим иди. Остальное – не туда.

Он снова обмяк, руки свисли вдоль тела, икнул и судорожно
вздрогнул. Ян поспешно отошел, повернулся и зашагал к трамваи;нои; остановке. Становиться свидетелем, а тем более жертвои; физиологических извержении; дяди Паши ему не хотелось.

Игорь немного опаздывал, ему пришлось срываться с другои; встречи, и в ожидании Ян прохаживался в окрестностях клуба. Это раи;он лет сто назад был промышленным, сеи;час же относился скорее к «элитным» местам в центре. Тем не менее, местность сохранила мрачноватое очарование, присущее стимпанку. Кирпичные стены, металлические конструкции, выглядывающие из-за заборов, водопроводные и газопроводные трубы, торчащие наружу, как внутренности кадавров в анатомическом театре, толстые решетки, охраняющие мутные запыленные окна. Почему-то эти виды не вызывали отторжения, скорее производили впечатление гигантскои; игровои; площадки, слегка запущеннои;, но вполне годнои; для развлечении;.

– Долго стоишь? – Ян обернулся и увидел Игоря. – Никак не мог вырваться.

– Не страшно. Я пока к местности присматриваюсь.

– Ну и как?

– Впечатляет. Пошли, внутри посмотрим.

Интерьер вполне соответствовал названию. Клуб в стиле «старого доброго» рок-н-ролла, с элементами современного переосмысления рок-идолов и культовых фигур, выраженных в постерах и граффити на стенах заведения.

Аркадии; встретил их у бара.

– В кабинет поднимемся или здесь посидим? – спросил он после приветствии;.

– Народу никого. Можно и здесь, – сказал Ян, оглядев зал.

– Да. Я тоже не люблю всякую официальщину, – сказал Аркадии;. – Выпьете чего-нибудь?

– Я не пью, – ответил Ян.

– Уже или еще? – улыбнулся Аркадии;.

– Вообще.

– Редкое качество в этои; профессии. Да, в общем, и в любои; другои;. А ты? – спросил Аркадии; Игоря.
– Мохито, – не стал оригинальничать Игорь.

К удивлению ребят, вместо того чтобы кликнуть бармена, Аркадии; сам встал за стои;ку.

– Я ведь барменом начинал, – Аркадии; как будто отвечал на немои; вопрос Игоря и Яна. – Сумел подняться. Но и старых навыков не утратил.

Аркадии; поставил перед Игорем мятно-ледянои; коктеи;ль. Судя по всему, «поднялся» он достаточно быстро, поскольку с виду был ненамного старше ребят. А может, просто умел держать себя так, что каждому казался почти ровесником. Вообще, он производил приятное впечатление, поскольку, в отличие от большинства знакомых Игоря и Яна не пытался во время первои; встречи подавить авторитетом и значимостью того факта, что он тут «босс».

– Как вы понимаете, позвал я вас по делу, – продолжал Аркадии;, когда они уже сидели за столиком под фотографиеи; Мика Джаггера с характерно разинутым ртом.

– Мне нужны грамотные промоутеры.

В целом, ни Ян, ни Игорь не ожидали услышать ничего другого. Самыи; главныи; сюрприз скрывался в сущности самого предложения. Клуб «Rolling rocks» не находился в упадке, не был заштатным или малоизвестным, не страдал от малого количества посетителеи; и, соответственно, малои; прибыли. Клуб не нужно было раскачивать или вытягивать. Наоборот, это было весьма перспективное, стильное заведение в хорошем месте и под качественным управлением. Другими словами, Яна и Игоря приглашали работать в стабильно развивающии;ся бизнес. Ян вообще не понимал, зачем Аркадию нужны промоутеры.

– Я хочу набрать профессиональную команду, – говорил Аркадии;. – Не временщиков, а людеи;, которые вкладывали бы душу, как ни банально это звучит.

– Вкладывали душу? – задумчиво переспросил Ян. – Такая услуга дорого стоит.

– Ну! – Аркадии; развел руками. – Золотые горы я вам сразу не обещаю. Но и за ценои; не постою. Покажите, на что способны, а там решим. По рукам?

В вечернем воздухе, откуда ни возьмись, чувствовалась свежесть. Ян и Игорь стояли на набережнои;. По центру чернои; реки медленно полз прогулочно-маршрутныи; корабль с ночнои; иллюминациеи; по борту, казавшеи;ся блеклои; и неуместнои; в светлых сумерках.

– Ну что, идем на постоянку? – спросил Игорь.

– Пока не пригласили.

– А если пригласят?

Ян запустил руку в карман куртки и сжал в кулаке прохладные
каменные шарики.

– Согласимся, – ответил он.

– А как же твои слова, про то, чтобы быть свободными, типа, Цирк дю Солеи; и все такое?

– А как же деньги?

Игорь ничего не ответил. Очевидно, что Ян был прав. На первом мероприятии для «Rolling rocks» ребята должны были «проявить себя полностью». Никаких дополнительных пояснении; или пожелании; касательно тематики вечеринки Аркадии; не дал. Полная свобода. Сначала Ян обрадовался этому. Но только сначала. Слишком велик казался простор, чтобы вот так взять и родить годную идею. Все равно что строить город в чистом поле. К тому же Аркадия было сложно прочитать, соответственно, и никаких догадок в отношении его желании; и вкусов не было. В творческом плане Ян оказался полностью предоставлен сам себе. Кажется, такого не бывало со времен вечеринок в «Пале». Воспоминания о тех днях тепло аукнулось в памяти и вселило оптимизм, хотя идеи; по-прежнему не было.

Ноги сами понесли Яна вдоль набережнои;. Вода в реке стала совсем чернои;, словно длинная полоса, вырезанная из ночного неба, и в то же время в неи; появились золотые блики, радостно посверкивавшие на неровнои; поверхности. С однои; стороны абсолютно чужеродные, с другои; кажущиеся неотъемлемои; частью водного пространства. Странно, но источники этих бликов казались менее привлекательными, чем их отсветы. Они могли задержаться на речнои; поверхности не долее чем на одну ночь, потом неизбежно исчезали с рассветом. Но в течение ночи их созерцание доставляло радость. Ян был уже достаточно опытен, чтобы понимать механику этого наслаждения. По сути, занимался он тем же самым – выводил мимолетные отражения на черную поверхность, заставляя людеи; обратить на них внимание. Однако и сам он не утратил способности восхищаться нечаянно подсмотренным или замеченным зрелищем.

Он почти не разбирал направления, в котором двигался, постепенно отходя в сторону от реки и позволяя мыслям течь свободно, не зацикливаясь на насущных задачах. Из этого состояния его вывели звуки музыки, смешанные с густым людским гулом. Из-за шума, Ян не мог расслышать мелодии, но был однозначно уверен, что это та самая мелодия, с улицы. Может быть, чуть-чуть исковерканная, или это человеческии; шум деформировал мелодию? Не важно. Это была она. Неужели он где-то рядом? Неужели улица здесь, на самом деле в городе? Ян огляделся в поисках источника. Мимо сновали пешеходы и исчезали в подземном переходе, музыка же, наоборот, вырывалась из него наружу. Стоило Яну ступить на первую ступень, звуки оборвались, а навстречу ему хлынул настоящии; людскои; поток, против которого было сложно продираться. Все-таки он сумел рывками продвинуться вниз, примерно до половины лестницы, и уже видел ноги музыканта, а у ног лежал кофр баяна с набросанными в него купюрами и монетами. Музыкант нагнулся, поднял кофр, очевидно, собираясь уходить. Этого Ян допустить не мог и сильнее рванулся вниз, но, оказавшись в люминесцентном подземелье, застал лишь споро удаляющуюся спину музыканта. На секунду Ян остолбенел. «Не может быть!» – прошептал он. Лицо разглядеть было невозможно, но сомнении; не оставалось – музыкантом был дядя Паша, серая кепка, поношенныи; пиджак, осанка, все было его. Но как же это было возможно? Во-первых, Ян оставил дядю Пашу в таком состоянии, из которого не сразу приходят в себя, во-вторых, откуда он мог знать ту мелодию? Догнать его было просто необходимо! Как назло, встречныи; поток человеческих тел все усиливался, люди катили валами на Яна, и он видел, как фигура музыканта все удаляется. Рванувшись сильнее, Ян вдруг оступился, кто- то толкнул его сбоку с такои; силои;, что он отлетел к стене, плечом натолкнулся на какую-то служебную дверь, под нажимом она провалилась внутрь, и Ян оказался в кромешнои; темноте. Рванулся назад, но больно ударился головои; обо что-то торчащее из стены. Зажмурился, стал ощупью выбираться, не открывая глаз, все равно ведь ничего не было видно. Вдруг в лицо ему пахнул свежии; ветер, Ян открыл глаза.

Сначала он не узнал места, в котором оказался. Вернее не мог поверить глазам. Улица была темнои; и какои;-то чрезвычаи;но заброшеннои;. Он впервые оказался здесь в ночное время и искал взглядом знакомые ориентиры, но никак не мог наи;ти. Сделал аккуратныи; шаг вперед, под подошвои; что-то громко хрустнуло. Ян посмотрел вниз – битое стекло. Он стал оглядывать дом, рядом с которым стоял. Все стекла в нем были или выбиты или треснули, трещины же держали белые полосы малярного скотча. Глаза постепенно привыкли к темноте. Ян с недоумением озирался. Улица выглядела как после бомбежки или внезапнои; и поспешнои; эвакуации. Лишь из одного окна через плотно задвинутые занавески выбивалась узкая полоска света. Ян направился к неи; и снова чуть не повалился на землю. Под ногами валялись крупные обломки кирпича, еще скрепленные раствором. Красные осколки, торчавшие из серо-желтои; застывшеи; массы, напоминали засохшие крошки великанского торта. Приглядевшись Ян увидел среди крошева знакомые предметы – экран, рваную и грязную драпировку, поломанные штативы. Это были остатки декорации фотографа. Видимо, на них обвалился балкон или еще что- то. «Может, и сам фотограф лежит под обломками?» – мелькнула у Яна мысль. Но он отогнал ее от себя и пошел дальше. Очутившись напротив окна, Ян набрался смелости и постучал. Сначала за занавесками мелькнул силуэт, быстрая тень, скоро ткань отлетела в сторону, и по ту сторону окна появилась девушка. Он беспокои;но озиралась и смотрела все время мимо Яна, видимо, из освещеннои; комнаты еи; сложно было различить, что творится на темнои; улице. Лицо ее выглядело обеспокоенным, как будто она кого-то давно ждет. Ян помахал, и она заметила движение. На лице ее застыло странное выражение, то ли разочарование, то ли недоумение. Ян же не мог оторвать взгляда от ее лица. На первыи; взгляд внешность ее была не слишком выразительнои;, даже простоватои;, но за этои; простотои; легко проглядывало тонкое очарование, какая-то невыразимая природная сила. Девушке явно никогда не потребовались бы услуги стилиста, даже простои; макияж мог лишь испортить правильность ее черт. Любые «улучшения» могли лишь испортить красоту, которои; она так щедро была одарена.

Выи;дя из оцепенения, девушка помахала, приглашая Яна к себе. Тонкои; рукои; указала вправо, где была дверь подъезда. В парадном царил странныи; полумрак, невозможно было определить, откуда исходил тусклыи; синеватыи; свет. Поднимаясь по ступенькам цокольного этажа, Ян обратил внимание на почтовые ящики, широким жестяным щитом прикрепленные к стене подъезда. Каждыи; ящик был обклеен множеством объявлении;, текст которых был удивительно однообразным: «Продается», «Сдам в аренду». Так было написано на всех листочках, многие из которых успели изрядно поистрепаться. Ян даже не мог предположить, что на улице идет такая бурная коммерческая деятельность. Но времени размышлять, кто и кому здесь может что-то продавать, не было, он стоял у двери. Звонок отсутствовал. Слева от двери торчал витиеватыи; бронзовыи; крюк, видимо, на нем когда-то болтался колокольчик, теперь же он пустовал – кто-то не удержался и снял. Очевидно, и сам крюк пытались вырвать из стены, но не смогли совладать. Вокруг него обсыпалась штукатурка, а крюк был свернут набок. Ян толкнул дверь, она оказалась не запертои;. Он прошел через довольно длинныи; коридор, в конце которого светился двернои; проем. Стоило ему появиться в дверях комнаты, девушка встала ему навстречу, но тут же снова замерла, как несколько минут назад перед окном. Ян тоже растерялся. Еще минуту они молча смотрели друг на друга.

– Вы пришли? – полувопросительно произнесла девушка. Голос у нее оказался довольно низкии;, то есть гораздо ниже, чем можно было бы предположить, глядя на ее сложение: тонкая кость, изящныи; изгиб талии, хрупкие плечи.

– Вы что, меня ждали? – спросил Ян, продолжая разглядывать ее. Он не переставал удивляться. Девушка была красива – это бесспорно, но красота ее была какои;-то универсальнои;, если не сказать абсолютнои;. Она была не блондинкои; и не брюнеткои;, русые волосы переливались и меняли цвет в зависимости от поворота головы. Казалось, не существует человека, которому бы она не понравилась.

– Не то чтобы вас... Хоть кого-нибудь. Здесь теперь очень пустынно, – ее грустныи; бархатистыи; голос обволакивал слух. Тон голоса создавал еще одну иллюзию, невозможно было понять, сколько девушке лет, может, девятнадцать, а может, двадцать пять. Этот голос добавлял еи; годов, а может, природная миловидность убавляла.

– Я знал тут нескольких человек, – сказал Ян.

– Неужели? Кого же?

– Фотографа. Его инсталляция стояла недалеко от вашего окна. Девушка заметно погрустнела, даже отвернулась от Яна. Он понял, что тему разговора нужно менять.

– А куда все делись?

Девушка пристально посмотрела ему в лицо.

– Я думала, вы знаете.

– Нет, я здесь не такои; уж частыи; гость. Думал, может, вы мне
объясните, что происходит?

– Все стало продаваться, – тихо сказала девушка.

– Извините, не понимаю. Что и кому?

– Наша улица. На красоту ведь всегда большои; спрос, – в голосе
девушки послышались злые нотки. – Вот кто-то и открыл канал. В него как в омут засасывает. Даже вот вашего знакомого.

– Фотографа? Не может быть. Он был предан музе.

– А теперь муза предана им, – горько пошутила девушка, и было видно, что еи; совсем не до смеха.

– А вы не боитесь попасть в этот омут?

Девушка чуть заметно повела плечом.

– Только не по собственнои; воле. Я пытаюсь удержать то, что могу.

Но однои; мне не справиться.

– Хотите, я помогу?

Девушка недоверчиво посмотрела на Яна. И снова зависла пауза. Ян
понимал, что нужно выкарабкиваться из нее. Он никогда не был ловеласом и обольстителем, не умел очаровывать и не знал хитрых «подкатов», способных удержать внимание прекраснеи;ших из создании;, но ради общения с этои; девушкои; готов был попробовать что угодно.

– Расскажите, что нужно делать, – продолжал Ян. – Вы что-то храните у себя? Здесь?

– Не только, – в ее голосе все еще звучало сомнение. – Кое-что приходится держать у себя, подальше от... чужих.

По интонации последнего слова Ян понял, что девушка сомневается, свои; ли он или чужои;. Нужно было ее убедить.

– Покажите что-нибудь. Мне всегда это место казалось просто волшебным, я буду рад помочь вам. Если нам удастся восстановить ту красоту...

– Это не от нас зависит, – прервала его девушка. – Во всяком случае не от меня.

– От кого же?

Снова по Яну скользнул ее пристальныи; взгляд.

– Идемте, я вам покажу одну вещь.

Девушка вышла из комнаты. Ян следовал за неи; по сумрачному коридору, которыи; казался бесконечно длинным. Он не мог оторвать взгляда от спины девушки, словно во сне она плыла впереди, ни одного лишнего движения, как будто под ногами у нее была движущаяся платформа и девушка беззвучно скользила вперед по ровным рельсам. Наконец, она остановилась перед дверью. Коротко глянула на Яна и вошла. Это была не комната и не зал, какое-то циклопических размеров помещение, больше, чем дом, может больше, чем сама улица! Ян не понимал, как это возможно. Он не видел свода потолка так высоко он уходил вверх, не видел стен, они были где-то далеко, за множеством стеллажеи;, ряды которых стояли настолько плотно, что прои;ти по коридору между ними мог только один человек, а полки скрывались где-то в неразличимои; вышине.

– Ничего себе! – сказал Ян, и голос его гулко, как в храме, отдался под сводом.

Девушка обернулась к нему и приложила палец к губам.

– Говорить здесь лучше шепотом, – сказала она. – А лучше вообще не говорить.

– Но как же...

Девушка снова приложила палец к губам и легким жестом поманила Яна за собои;. Они шли меж гигантских стеллажеи;, и Ян не успевал поворачивать голову из стороны в сторону. На полках лежали совершенно различные предметы: книги, небольшие мраморные бюсты, свернутые в трубки холсты, какие-то ящики, бобины кинопленкои; и даже коробки с DVD-дисками. Ян не удержался от вопроса:

– Вы сказали, что пытаетесь удержать «что можете»? – прошептал Ян почти в затылок девушки, и до его обоняния донесся сладкии; запах ее волос. – Похоже, вы очень сильная.

– Глупости, – также шепотом ответила девушка. – Это все может улетучиться в одно мгновение.

Ян с трудом мог в это поверить, но спорить не стал. К тому же они остановились. Девушка повернулась к полке и взяла книгу. Том был хоть и большои;, но совсем невзрачныи;. Страницы скрывались за толстым кожаным переплетом. На титуле не было ни названия, ни имени автора. Очевидно, книга была очень старая, кожа на обложке выцвела до бежевого цвета, только на гранях сохранился первоначальныи; красно-коричневыи; оттенок.

– Посмотрите, это очень важная вещь, – девушка протянула Яну книгу.

Взяв ее, он удивился – книга сильно оттянула руки, так что Ян чуть не выронил фолиант, а казалось, что девушка легко ее держала в однои; руке. Перехватив поудобнее, он открыл первую страницу, имя автора было написано хитрои; латинскои; вязью, так что не сразу можно было разобрать, поэтому Ян перевернул несколько страниц. На больших плотных листах в графическои; технике были изображены причудливые машины, механизмы и устрои;ства. В них как будто сочетались инженерные знания и необузданное вдохновение фантазера. Конечно, ни однои; такои; машины не существовало в деи;ствительности, но в них угадывались черты каких-то реальных приспособлении;. Более того, Яну показались знакомыми и сами рисунки, и манера, в которои; они были выполнены. Догадка скоро блеснула в сознании, но поверить в это было невозможно. Ян быстро перебросил страницы назад, к первои;, и вгляделся в буквенную вязь. Теперь без особого труда он прочитал – Leonardo.

– Это что, настоящая? – прошептал он.

– Мастер оставил только это, – спокои;но ответила девушка. – Поэтому ее очень важно сохранить.

– Оставил? Он что, был здесь? – удерживать пониженныи; тон становилось все сложнее.

– Здесь было несколько гениев, – так же обыденно говорила девушка. – Но гении; – состояние преходящее. Иногда оно мимолетно и уносится с ветром. Иногда люди сами его разбазаривают, не понимая ценности. От таких здесь ничего не остается.

– Это же, наверное, большая ценность, – Ян снова перелистывал страницы, глядя на механических чудищ ренессансного гения.

– Я рада, что вы это понимаете, – кажется, она впервые улыбнулась. – Это ведь не просто книга, это живои; отпечаток, прикосновение. В сущности, она даже нематериальна. Это просто некии; символ его присутствия здесь. Прощальныи; подарок.

Говоря «ценность», Ян имел в виду нечто иное, но решил не заострять внимания на этом недопонимании.

– Я должен хранить ее? – спросил он. – У себя?

– Нет. Книга не покинет этого места. Хранить вам придется только таи;ну ее существования. Вы должны... То есть я бы хотела вас попросить... Мне бывает тут сложно однои;. А сеи;час все пустеет. Вы могли бы иногда приходить?

Девушка была смущена, как будто просила слишком о многом. На самом же деле для Яна это была самая желанная просьба. Вот только одно «но»...

– Я с удовольствием, правда! Только я ведь... не отсюда. Я не знаю, когда снова смогу прии;ти. Это не от меня зависит.

– Глупости. Раз вы здесь оказались, это и ваша улица, такая же как моя.

– Но я, правда, не знаю, как сюда приходить!

– Просто позовите меня по имени.

– А как вас зовут?

Ян забыл о том, что следует говорить шепотом, и вопрос его разнесся далеко ввысь и в стороны, отразился от стен и потолка и вернулся к нему самому.

– Тебя как зовут? – над Яном склонился усталого вида человек в синеи; форме врача «Скорои; помощи». – Документы при себе?

– Какие документы? – спросил Ян.

– Паспорт! Какие еще-то? Без паспорта госпитализировать не будем.

Шибанулся ты, парень, крепко. До травмпункта довезем, а там – на усмотрение врача.

Ян медленно приходил в себя. Видимо, дверь, на которую его толкнули, вовсе не провалилась, провалилось его сознание.

– Не надо в травмпункт. Все нормально.

– Ну, не надо, так не надо, – быстро согласился доктор. – А к врачу все-таки сходи.

– Обязательно.

Оглядевшись, Ян понял, что осматривал его врач прямо в подземном переходе, за спинои; врача переминался с ноги на ногу молодои; полицеи;скии;. Мимо шли люди и любопытно поглядывали на них. «Надо же, Скорую вызвали! – удивился Ян. – Сколько же я тут пролежал?»

– Как случилось-то? – встал перед Яном полицеи;скии;.

– Случаи;но, – ответил Ян. – Поскользнулся.

Полицеи;скии; облегченно вздохнул.

– Аккуратнеи; надо быть, – мудро изрек полицеи;скии; и удалился вместе с врачом, поняв, что инцидент исчерпан.

Ян поспешил выи;ти на воздух. Мысли его были далеки от случившеи;ся неприятности. Занимало его только новое знакомство и те смыслы, которое оно несло. Конечно, больше всего его волновала девушка. Странное чувство, которое он испытывал, думая о неи;, было ново и приятно. Конечно, Ян понимал, что это такое, но разве кто- нибудь может быть к этому готов, когда это случается первыи; раз?

Оглядевшись в ночном пространстве, он понял, что ушел не так уж далеко от «Rolling rocks». Решил вернуться к клубу и вызвать такси. Голова все-таки болела. Полныи; размышлении;, Ян подходил ко входу в клуб и внезапно замер, глядя на сверкающии; среди остовов промышленных сооружении; начала прошлого века подъезд «Rolling rocks». Сознание моментально переключилось, вспомнилась книга, которую он листал в чудесном хранилище. Чудовищные и прекрасные машины Леонардо как будто выглядывали из ночного мрака, вспышками появлялись в неоновых отсветах вывески клуба.

Словно пришелец, Ян подошел к барнои; стои;ке. Народу было немного, и его сразу заметили. Аркадии; появился как из-под земли.

– Ты чего вернулся? – спросил он. – Забыл что-то?

– Нет. Есть идея для вечеринки.

– Быстро ты! – усмехнулся Аркадии;. – Может, еще подумаешь?

– Незачем, – Ян в упор посмотрел на Аркадия.

– Странныи; ты какои;-то, – Аркадии;, прищурившись, оглядывал Яна. – Все в порядке?

– Да, отлично все.

– Ну, что за идея?

– Вечеринка в стиле Леонардо да Винчи...

– Если маскарад, то сразу – нет, – прервал Аркадии;. – Само по себе это неплохо, но уже много раз было.

– Нет, не маскарад, – отмахнулся Ян. – Будет несколько человек в костюмах, но из персонала. Вся соль в декорациях. Смотри!

Ян отвернулся от бара и стал обводить рукои; помещение:

– Вот здесь поставим декорации – машины Леонардо. Знаешь, такие причудливые, как он конструировал? Над входом повесим крылья, как на его модели самолета. Я тебе потом эскизы покажу. Улет будет, отвечаю. Вон там диджеи;скии; пульт, его можно задекорировать под клавесин или орган. А бармены будут коктеи;ли смешивать и подавать в таких колбах, типа как у алхимиков.

Расписывая идею, Ян увлекался все сильнее. Гравюры, увиденные им в книге, стали источником настоящего вдохновения. Идея вечеринки рождалась в абсолютно готовом виде, Яну даже не приходилось думать, как будто через него говорило нечто, а он был лишь транслятором, рупором этих идеи;. Аркадии; же, казалось, не столько слушает, что говорит Ян, сколько наблюдает за ним в этом внезапном приливе творческих сил.

– Мне нравится, – сказал он, когда Ян замолчал. – По бюджету когда сориентируешь?

– Дня три-четыре. С Игорем посчитаем. Пришлем.

– Ну, отлично. Буду ждать.

Когда Ян встал и пошел к выходу, Аркадии; его окликнул:

– Ян!

Он обернулся.

– У тебя куртка грязная.

Ян посмотрел на рукав своеи; куртки, по всему предплечью размазано серое пятно.

– Точно все в порядке? – спросил Аркадии;.

– Точно, – улыбнулся Ян.

О своем первоначальном намерении – ехать на такси он совершенно забыл. В такие моменты ему всегда хотелось ветра. Его в обилии предоставили улицы ночного города.

Когда вечеринка была готова, Ян по своему обыкновению хотел уи;ти, все было выполнено безупречно – и декорации, и костюмы, и все прочее. По ходу подготовки идея несколько расширилась, и помимо репродукции; работ Леонардо в оформления клуба были внесены элементы стимпанка и технофутуризма. Однако Аркадии; настоял, чтобы Ян остался. Неясно было, зачем?
Стоя в одиночестве (как ни странно, но за все время Ян так и не завел «клубных» друзеи;, были знакомые, приятели, но отношения с ними складывались исключительно деловые), он наблюдал за клубным муравеи;ником. Казалось, все люди, словно договорившись, разбились на небольшие группки и последовательно совершают один и тот же маршрут – бар-туалет-бар-танцпол. Циркуляция то учащалась, то замедлялась, но редко изменяла направление. Попытки оценить реакцию публики на его личныи; вклад в их веселье Ян отбросил давно. Он уже слишком хорошо понимал, что работает не для посетителеи;, а для денег. Правда, от этого его идеи не становились хуже. Даже, пожалуи;, лучше.

– Ну как? – Аркадии; тронул его за локоть и вывел из созерцания.

– Хорошо, – ответил Ян.

– По тебе не скажешь. Чего грустныи;-то? – Аркадии; явно было уже навеселе, но все же не настолько, чтобы быть навязчивым.

– Да я не грустныи;. Все отлично.

– Знаешь, от работы нужно получать удовольствие. Иначе смысл? Вот в этом твоя проблема.

– Я получаю удовольствие от работы. И даже очень.

– От процесса! – Аркадии; поднял вверх указательныи; палец. – От процесса – получаешь. Это я по самои; работе вижу.

Аркадии; обвел рукои; с зажатым в ладони коктеи;лем пространство клуба.

– Но ведь процесс – это далеко не все. Нужно еще и плоды собирать.

Вот тогда удовольствие будет полным, – он прильнул к трубочке и сделал изрядныи; глоток.

– Я же говорил, я не пью. Просто не нравится.

– Ну, это я помню. Потом, здесь алкоголь – самое ничтожное из удовольствии;. Нажраться, даже со вкусом, много ума не нужно. Я про другое говорю.

– Про что?

Аркадии; кивнул на двух блондиночек, танцевавших у самого диджеи;ского пульта. При взгляде на их танец можно было заключить, что наибольшее сексуальное влечение они испытывают друг к другу, но стоило Аркадию указать на них, словно по команде они повернулись и помахали Яну.

– Вот о чем я говорю. Или тут тоже препятствия? – Аркадии; как будто подначивал Яна. – Может, ты человек семеи;ныи;? Я ведь не знаю. Или девушка есть?

Ян задумался. Вспомнил девушку с улицы, с однои; стороны, про нее нельзя было точно сказать, что она есть, с другои; – совершенно точно можно было сказать, что ее нет у него.

– Оооо! – протянул Аркадии;. – Долгое молчание. Все сложно? Так я понимаю? Вот, послушаи;: все сложно – там, за этими стенами, а тут – все просто. Хватит дарить радость другим, возьми себе немного. Смотри.

Теперь блондиночки танцевали как будто исключительно для Яна и Аркадия, не сводили с них многообещающих взглядов.

– Ну, отступать поздно, – сказал Аркадии;. – Не по-джентльменски будет, хе-хе. Идем, познакомимся.

Аркадии; потянул Яна за собои;. Впрочем, он не сильно упирался.

Раньше общение с клубными дивами мало интересовало Яна. Конечно, он видел интерес к себе, была пара истории;, но этим дело и ограничилось. Слишком явны были цели и задачи этих девушек. К тому же заполучить любую из них практически ничего не стоило. Клубному промоутеру, которыи; устраивает вечеринки в центральных клубах Москвы, достаточно мигнуть глазом, и вокруг него завьется гламурная стаи;ка прелестниц. При таких условиях пропадал всякии; интерес. Этих девушек не нужно было добиваться и даже просто красиво ухаживать достаточно было пообещать проход в VIP-зону, попадание на закрытую вечеринку или за кулисы к модному артисту. Причем сдерживать обещание не считалось обязательным.

Ян шел чуть позади Аркадия. Тот обернулся и потрепал его по плечу:

– Чего такои; напряженныи;? Расслабься. Ты работал, теперь получаи; удовольствие. Вот и все.

Слова Аркадия как будто раскрыли глаза Яну, до того он не смотрел на эти клубные интрижки в таком ключе. Это просто удовольствие. Ничего больше. Способ расслабиться после рабочего дня. Для кого-то это бутылка пива, а для него – блондиночка. «Лучше бы та, что справа – думал Ян. – Хотя какая разница?» Это спорт. Сегодня он будет с неи; и больше никогда не увидит, а если увидит, то не узнает. Как и она его.

– Девочки, доброи; ночи! Как отдыхается? Думаю, меня вы знаете?

– Конечно, Аркадии; Владимирович! – тонкии; голос правои; блондинки резал уши.

– Ну, уж «Аркадии; Владимирович»! Совсем меня за старика держите! Ладно. Вот, разрешите представить, это – Ян. Наш новыи; промоутер. А вот это, – Аркадии; обвел руками помещение клуба. – Его детище!

– Вау! – хором пропищали блондинки.

– Это ты один делал? – спросила левая.

– Вообще няшка получилась! – вставила правая.

– Ну, он вам пока все расскажет, а я скоро подои;ду, – Аркадии; исчез в гуще посетителеи;.

Сначала Ян немного терялся, не зная о чем говорить с блондинками, но очень скоро понял, что им, в принципе, все равно, о чем с ними разговаривают, лишь бы не о футболе и не о политике. Яну эти темы тоже были неблизки. Конечно, его спутниц больше всего интересовали тусовки, когда и где будет что-то «самое крутое», кто там будет и как попасть. Разговор на эту тему Ян мог поддерживать бесконечно долго, и блондинки жадно его слушали, всячески давая понять, что готовы на многое, если он обеспечит им проход.

Мучиться вопросом выбора между двумя подружками Яну не пришлось. Аркадии; так и не вернулся и Ян получил обеих.

Проснулся он от настои;чивого телефонного звонка в сплетенье белокожих рук и ног, с горьковатым послевкусием от ночного приключения. Высвободившись из пышущих дорогим парфюмом объятии;, он отыскал телефон, дребезжавшии; в кармане скинутых впопыхах брюк.

– Алло! Долго спишь! – это был Игорь.

– Да... Я это...

– Ага, видел, как ты вчера из клуба выходил с двумя оторвами. Ну, ты дал, брат! Короче, не важно. Помнишь, что у нас встреча с Аркадием сегодня?

– Да, конечно.

– В общем, не знаю, что он там скажет, но я вчера с барменами пошептаться успел, по ходу мы в шоколаде.

– Не говори раньше времени.

– Ладно, не буду. Приходи в себя. Время-то знаешь сколько?

Ян глянул на часы.

– Достаточно. Увидимся в клубе.

Он повесил трубку. На кровати зашевелились блондинки. Белая простыня, прикрывавшая их, сползла на пол, подставив уже дневным лучам солнца прекрасные округлости тел. Все-таки они были красивы, хоть и пусты. По-своему даже милы и обаятельны. Конечно, они были не... Яну вспомнилась девушка с улицы. «Это – не то. Это – другое», – бормотал про себя он.

На встрече Аркадии; выглядел воодушевленным.

– Что ж, как мы договаривались, вы должны были себя показать, – начал он. – И с задачеи; справились.

Всеведущии; Игорь уже успел разузнать, что за три дня – пятницу, субботу и воскресенье – выручка в баре перевалила за два миллиона, и успел шепнуть об этом Яну перед встречеи;. Так что ребята чувствовали себя спокои;но.

– Я – человек слова, – продолжал Аркадии;. – И вот мое предложение: хочу, чтобы ваша группа отвечала за креативную часть в моем клубе. Иными словами, приглашаю вас в партнеры. Время на размышление вам нужно?

Игорю и Яну потребовались не больше двух секунд, чтобы согласиться. В общем-то, такое предложение превосходило их ожидания.

– Ну, смотрите, – говорил Аркадии;. – Это вам большои; аванс. Таких вечеринок должно стать больше. Так что жду новые идеи, как можно скорее.

Выи;дя из клуба, Ян вдохнул полную грудь воздуха. У него было четкое ощущение, что мечты сбываются, что жизнь, наконец, приходит в правильное русло. Такои; радостью хотелось с кем-то поделиться. Ян даже знал, с кем именно он хотел поговорить больше всего на свете, но для этого требовалось произнести имя, которого он не знал. Вдруг ему на ум пришло новое соображение, и он поспешно отправился домои;, вернее, в свои; раи;он.

В том, что дяде Паше известно что-то про улицу, никаких сомнении; не было. Да и разыскать его не составило бы проблем. «Пьяныи;» магазин – пристанище и обитель дяди Паши и многих других, кто бы мог быть в курсе его местонахождения. По дороге к этому очагу алкоголизма Ян мельком глянул на «Пале». Его больше не существовало, вместо кафе открылся продуктовыи; магазин. Что ж,вполне закономерно.

Дядя Паша нашелся именно там, где и ожидал Ян: сидел под старым тополем, у ног его на боку лежала обескровленная бутылка портвеи;на. Ян тронул его за плечо. Дядя Паша отреагировал не сразу. Пришлось встряхнуть его посильнее. Тогда старыи; музыкант хмыкнул и поднял голову. Увидев Яна, он сначала расплылся в улыбке, но пьяная радость быстро сползла с его лица. Дядя Паша горестно вздохнул и хотел снова опустить голову, но Ян снова дернул его за пиджак.

– Дядь Паш, нужно поговорить. В состоянии?

– О чем? – промычал дядя Паша.

– Я тебя видел в переходе, в центре, несколько днеи; назад.

– И что?

– Ты играл на баяне.

– Ну так... Профессия такая.

– Ты играл одну мелодию. Я ее знаю. Где ты ее слышал?

– Какую мелодию-то? У меня репертуар ого-го! За то меня и ценят, уважают...

Яну казалось, что дядя Паша нарочно увиливает от ответа.

– Ты знаешь, о чем я. Та мелодия, ты ее последнеи; играл, потом ушел. – Да разве упомнишь...

Нужно было заи;ти с другои; стороны.

– Ну хорошо. А та... композиция, про которую ты мне рассказывал, ну из молодости? Можешь, наиграть?

Дядя Паша горько хмыкнул:

– У меня и инструмента-то нету.

– Где он? Пошли, я отведу. Это важно.

Дядя Паша сокрушенно помотал головои; и пнул пустую бутылку.

– Нет, инструмента. Отыгрался. Одно удовольствие в жизни осталось...

– Ну а так, напеть можешь? Просто мелодию?

– Отстань. Нельзя мне. Это святое. А я ее за гроши... Ради чего? Одна минутная радость. Вместо целои; жизни... Главное, сам ведь дурак, своими руками отдал, ни за грош...

Ян понял, что дядю Пашу все сильнее затягивает в хмельнои; туман. Говорить с ним дальше было бесполезно. Он отошел на несколько шагов, но обернулся и спросил:

– Как хоть называлась? Композиция?

– Алегрия. Радость по-латыни, – пробормотал дядя Паша и тяжело привалился к щербатому стволу.

Ян был разочарован. Других зацепок для попадания на улицу у него не было. Разве что отправиться бродить по городу, как раньше? Но было предчувствие, что из этого ничего не выи;дет. Нужно было запереться и спокои;но подумать. Предвкушая минуты размышления Ян вынул из кармана каменные шарики и заранее зажал их в руке. В подъезде стоял шум, которыи; мог бы поставить крест на надеждах о тихом одиночестве. По новои; городскои; программе в домах демонтировали старые лифты и ставили новые, к вящеи; радости тети Нади. Рабочие сильно загромоздили площадку первого этажа, не вытащив старые детали лифтовои; конструкции, втащили новые, на первом этаже уже сняли двери, закрывавшие шахту. Прямо перед неи; громадным клубком лежал старыи; трос. Поворачивая к лестнице, Ян слегка зацепился за него ногои;, пошатнулся, но ухватился рукои; за перила. Правда, для этого пришлось разжать ладонь. Каменные шарики глухо стукнулись о кафель и покатились к зияющему проему лифтовои; шахты, как дрессированные, обруливая мотки троса. До Яна донеслось лишь едва различимое эхо от их падения. «Слава богу, первыи; этаж», – подумал он, стоя на краю шахты. Куда именно закатились шарики, он не видел, нужно было спрыгивать вниз. Задрав голову, он увидел, что кабина уже вынута из шахты, а рабочие трудятся где-то на верхнем этаже. Ян легко соскользнул вниз и присел на замусоренныи; пол. Оглядывая тесное пространство, он не мог наи;ти пропажу, но со стороны двереи; была темная ниша, туда, должно быть, они и закатились. Ян полез в нишу, как Алиса в нору за белым кроликом, вот только у Алисы не было смартфона, которым она могла бы себе светить. Передвигаться приходилось на корточках. Прелыи;, отвратительныи; запах ударил в ноздри, противно было дышать и прикасаться к стенам, но бросить шарики Ян не мог.

– Блин! – вслух ругнулся он, когда под ботинком что-то мерзко хлюпнуло. – Вот тебе и алегрия!

В тот же миг Ян заметил просвет. Не слишком яркии;, но, очевидно, свет шел от большого источника. «Может, выход в подвал? – подумал он. – Если там рабочие, можно будет нормальныи; фонарь попросить». Он пополз в сторону света. Чем ближе приближался, тем яснее понимал, что там не подвал. Достигнув выхода, Яну пришлось протиснуться через довольно узкии; лаз. Оказавшись снаружи оглянулся и остолбенел: оказалось, что вылез он из-под обломков разрушенного дома. Первые секунды страха – неужели, это его дом? – быстро развеялись. Он был на улице.

– Кажется, это ваше? – раздался у него за спинои; знакомыи; бархатныи; голос.

Ян обернулся, перед ним стояла девушка, на ее ладони лежали каменные шарики.

– Вы? – Ян запнулся, не зная, что сказать, от охватившеи; его радости.

Он протянул руку и взял шарики, его пальцы коснулись запястья девушки, и Ян чуть задержал их. Девушка не отдернула руку.

– Спасибо. Как вы их нашли?

– Лежали прямо здесь, – девушка чуть повела плечами. – Вы меня позвали, я пришла и увидела их, потом вас. – Позвал?

– Конечно. Помните, мы договорились? Для встречи нужно назвать мое имя.

Ян на секунду задумался.

– Алегрия? – догадался он.

– Мне больше нравится Аля.

– Хорошо, Аля.

Он огляделся и пришел в ужас. Они стояли на улице, но самои; улицы практически не существовало. Всего несколько домов осталось стоять, все остальные лежали в руинах. Бетонная и кирпичная крошка, вперемешку с щепками деревянных перекрытии;, осколками оконных стекол и черепками цветочных горшков – все, что когда-то было милыми и уютными домами. На вершинах некоторых куч уже поднялась крапива и еще какая-то сорная трава, увенчивая картину разрушения. Кроме того, на улице царили какие-то тревожные сумерки. Свет, которыи; увидел Ян, был ярким лишь относительно мрака лифтовои; шахты. Тут невозможно было разобрать время суток. Может, вечер, а может, раннее утро. Солнце не проглядывало через пепельную пелену неба. Ночью улица выглядела не столь плачевно.

– Что же здесь происходит? – прошептал Ян.

– То же, что и раньше. Только, кажется, теперь ничего нельзя поделать, – вздохнула Аля.

– И что здесь будет?

Аля пожала плечами:

– Наверное, торговыи; комплекс построят.

Ян немного удивился ее ответу.

– Неужели и здесь торговые комплексы?

– Продается все. Даже нечто нематериальное. Вы разве не знали?

– Конечно, знал.

Они помолчали минуту.

– Вы хотели мне что-то сказать? – прервала тишину Аля.

– Я? Да, конечно, – Ян подумал, что будет невероятно глупо рассказывать еи; о своих успехах. – Но уже не важно. Просто мне хотелось вас увидеть. Поговорить.

– Так у нас свидание? – улыбнулась Аля.

– Да, если хотите.

– А вы?

– Я очень. Только вот не знаю, куда вас пригласить? Там, откуда я,есть много интересных мест. Сходили бы в кино. А тут...

– В кино? Я люблю. Идемте!

Аля повернулась и зашагала по вздыбленнои; и развороченнои; брусчатке.

– Куда мы? – спросил Ян, нагнав Алю.

– Увидите.

Они шли меж развалин когда-то прекрасных строении;. Ян вспоминал их прелесть и удивлялся – чем они были так притягательны, ведь дома здесь точно не были произведениями архитектурного искусства? Выглядели они скорее просто и опрятно. Главным же была в них какая-то трудноуловимая жизнь, что-то одухотворенное, абсолютно родное и внутреннее. Что же случилось сеи;час? Почему улица так безбожно разрушается? Ян заметил на остатках тротуара покореженную велосипедную раму с колесами, согнутыми в крутые восьмерки. На этом велосипеде совсем недавно ездил почтальон. Еще он заметил странную вещь – улица стала поворачивать и загибалась все сильнее. Раньше он видел лишь ровную линию домов, уходивших под горизонт. Своим наблюдением Ян поделился с Алеи;.

– Да, – грустно кивнула она. – Улица искривляется, и это самое печальное. Именно из-за этого рушатся дома.

– Почему это происходит?

– Кто-то не понимает сущности и предназначения этого места, использует его в своих целях, тем самым искажая природу существующих здесь чудес. Скоро все это закончится и здесь будет совсем пусто.

Они дошли до того места, где стоял книжныи; магазин. Остов здания еще не разрушился, но фасада уже не было, так что внутренность помещения хорошо просматривалась. Ян приостановился. В это время внутри магазина обрушилась полка. Грохот, пыль, с пола взметнулись листки разорванных книг и медленно оседали, как белые голуби, слетающиеся на кормежку.

– А как же вы? Тоже исчезнете?

Аля помолчав, сказала:

– Мы пришли.

Ян огляделся. Они стояли на пороге кинотеатра. Над входом висело табло с названием фильма. Часть наборных букв слетела, и прочитать его было невозможно.

– Идемте.

Они прошли мимо спящеи; в стекляннои; будке кассирши.

– Все-таки вы здесь не одна, – кивнул на нее Ян.

– Да. Спящие и призраки пока еще остались.

В фои;е кинотеатра были тишь и безлюдье. Ян и Аля бесшумно ступали по мягкому бордовому ковру, устилавшему пол. По стенам висели афиши и фотографии актеров и режиссеров. Некоторые лица Ян узнал.

– Они что, все здесь были?

– Они, и не только, – ответила Аля. – Просто удержаться смогли только те, кто остался верен себе. Знаете, кинематограф – область, в которои; очень много соблазнов, но все равно она остается подлинным искусством. Не все это понимают.

– А там что? – Ян указал на небольшои; сектор стены у самого входа в кинозал.

– Это? – Аля подошла к фотографиям. – Работы вашего знакомого. Фотографа.
Ян подошел ближе. Фотографии были старые, чуть ли не дагеротипные. На всех были изображены люди в гимнастических костюмах начала двадцатого века. Крупные усатые мужчины в трико держали в согнутых руках гантели с чугунными шарами и пудовые гири. Женщины выполняли гимнастические упражнения. Все изображения дышали жизнью. Словно фотографу удалось уловить тот дух здоровья и красоты, которыи; исходил от винтажных спортсменов. Глаза их смотрели живо и весело, наполняя этои; живостью и самого зрителя. Как это удавалось передать с помощью столь примитивнои; техники фотографии, было не понятно.

– Это что, какая-то реконструкция? – спросил Ян. – Не мог же он на самом деле жить в то время?

– На самом деле? – чуть усмехнулась Аля. – А что тут на самом деле Посмотрите, вы чувствуете, как дышат эти фотографии? Они уже вне времени и проживут вечно. Все, что сделано с подлинным вдохновением, не имеет возраста.

– Я бы хотел взять одну из них, – сказал Ян.

– Зачем вам?

– Так, на память...

Он уклонился от правдивого ответа, потому что уже точно знал, зачем ему нужна фотография. Идея новои; вечеринки родилась само собои;. Однако посвящать Алю в эти планы Ян опасался. Нужно было как-то сменить тему.

– Послушаи;те, Аля, я вас давно хотел спросить об одном человеке. Собственно, он мне подсказал ваше имя. Ну, не совсем. Просто вашим именем названа его музыкальная композиция и...

– Я знаю, о ком вы, – строго сказала Аля.

– Он знает про это место?

– Однажды его посетило вдохновение, и оно отпечаталось здесь. Но как он распорядился им дальше... В общем, сеи;час я не могу сказать, что знает, а чего не знает этот человек.

Тон Али не предполагал дальнеи;ших расспросов.

– Мы не опоздаем на сеанс? – спросил Ян.

– К сожалению, на него нельзя опоздать.

Они отдернули портьеру, загораживающую вход, и шагнули в темныи; зал.

– А почему «к сожалению»? – шепотом спросил Ян, хотя в зале никого не было.

– У фильма нет начала и нет конца, – тоже шепотом ответила Аля. – Пленка оборвана. Я даже не могу узнать имени режиссера. Потому что титры на исчезнувших кусках.

– Я думал, вы тут всех знаете, – говорил Ян, когда они бочком пробирались к середине ряда.

– Увы, нет. Кое-кто ускользнул. Большие художники часто остаются безличными. Их творения гораздо важнее их самих.

– Да? Я думал, все наоборот. Личность художника – важнее всего.

– Конечно, нет. Хотя мне бы очень хотелось узнать его имя и вообще кто он. Это бы помогло сохранить улицу... Все. Даваи;те, смотреть.

Фильм относился к категории арт-хаусных картин. Ян с трудом мог вычленить какои;-то конкретныи; сюжет. Тем не менее, красота планов, чарующая смена картин, необычность ракурсов завораживали. Непривычныи; к такому виду искусства, Ян был заворожен настолько, что уснул под мерныи; стрекот киноаппарата.

Разбудил его грохочущии; на последнем этаже перфоратор. Ян сидел
на подоконнике, привалившись спинои; к оконнои; раме. Соскочив на пол, он машинально сунул руку в карман, шарики лежали на месте. Остатки сновидения еще туманили голову, Ян чуть встряхнулся и пустился вверх по лестнице. Дома он первым делом включил компьютер и замер перед открытои; страницеи; Google. Курсор часто мигал в поисковои; строке, но Ян не знал, как запрос следует ввести. Поиски человека без имени, пусть и знаменитого, даже в информационном пространстве были достаточно сложны. Имени режиссера он, само собои;, не знал, и, как назло, в памяти провалились все детали фильма, которые могли бы способствовать поиску – имена героев, локации, конфликт, – все затуманилось и слилось в некую общую картину, одно сплошное впечатление. Быстрыи; поиск по именам и фильмографиям культовых современных (и не очень) режиссеров не дал никаких результатов. Оказалось, что «культовых» фигур в мире кино ничуть не меньше, чем «попсовых». Тем не менее, Яну очень хотелось разыскать этого человека, хоть как-то помочь Але. Да и что еще он мог сделать? Тут же вспомнились и чудесные фотографии, увиденные в фои;е кинотеатра, и мысль заработала в другом направлении.

Закрыв поисковик, Ян стал набрасывать презентацию нового мероприятия. По ходу работы идея нравилась Яну все больше. Заключалась она в том, чтобы провести шоу культуристов и конкурс красоты, эдакая демонстрация здорового духа в здоровом теле. Прежде всего, симпатично было то, что подобное мероприятие в принципе ломало стереотипы о клубнои; жизни, которая по большеи; части ассоциировалась исключительно с пьянкои;, наркотиками и сексом в туалетных кабинках. А решение провести показ в стилистике «цирковых силачеи;» конца девятнадцатого века, придавало мероприятию оригинальныи; винтажныи; флер. Вспоминая фотопортреты, Яна вдруг посетила неприятная мысль: а что, если улица все-таки разрушится? Ведь последние его идеи напрямую взяты с нее. Хватит ли у нее творческих сил на создание новых ярких, незабываемых проектов? И что станет с Алеи;? Ее он не хотел потерять. Это было странно, но Ян не относился к неи; как к фантазии или миражу. Для него Аля была живая, вполне настоящая, и ему казалось, что он чувствует с ее стороны какие-то ответные импульсы, он тоже для нее важен. В следующии; раз он решил поговорить с Алеи; откровенно. Или хотя бы попытаться. Честно говоря, Ян готов был хоть сеи;час позвать ее и снова очутиться на улице. Но нужно было работать. Аркадии; четко дал понять, что расслабляться теперь не время. Нужно было утверждаться на новом месте, завоевывать расположение, а значит, и материальное обеспечение.

На ближаи;шем совещании в клубе Ян и Игорь представили проект нового мероприятия – «Красота тела и духа». Аркадии; одобрил идею и бюджет без колебании;.

Подготовка вечеринки не была такои; уж сложнои;. Никаких особенных декорации; и реквизита не требовалось. Единственное, о чем пришлось позаботиться особо, – грим. Современные культуристы редко носили завитые кверху усы а-ля Иван Поддубныи;. Конкурс красоты (вернее даже не конкурс, а показ) решено было вообще не стилизовать: девушки выходили на сцену в обычных купальниках, демонстрируя спортивные тела в совершенстве полуобнаженнои; красоты.

Для продвижения вечеринки Игорь договорился о рекламе в «Афише», и, как-то мониторя отклики посетителеи; на саи;те, Ян обратил внимание на анонс кинофестиваля. Взгляд зацепился за знакомые образы на скриншотах из работ одного участника. Сомнении; не было – тот самыи; фильм режиссера с улицы. Волнуясь, Ян открыл его страничку и стал читать биографию. В принципе, ничего сверхъестественного он не узнал, лишь один момент его заинтересовал: на саи;те писали, что после успеха на престижном европеи;ском фестивале короткометражного фильма режиссера пригласили в Голливуд снимать какои;-то новыи; блокбастер. Фильм сулил режиссеру мировую известность, что вполне могло стать для него путевкои; в мир большого кино и больших денег. Сначала режиссер принял предложение и уже поехал на киностудию проводить предварительныи; кастинг, но, ознакомившись подробнее со сценарием и выслушав требования продюсеров, отказался от участия в съемках. Режиссер вернулся к работе в жанре арт-хаус и несколько лет пропадал в безвестности.

Однако его новая работа «выводила киноискусство на новыи; уровень восприятия», как писали журналисты. Фильм уже успел получить «Пальмовую ветвь» и теперь представлялся на россии;ском фестивале. Ян задумался, видимо, пленка оборвалась, когда режиссер дал согласие на работу в Голливуде, другими словами – решил продать свои; талант, и его имя уже готово было исчезнуть из истории и пространства улицы. Но отказавшись, он как будто сохранил себя, свою творческую индивидуальность. «Интересно, а смог бы я отказаться от чего-то подобного? – думал Ян. – Ведь Голливуд – это шанс, которыи; выпадает лишь однажды. Второго такого подарка судьбы можно и не дождаться. Как же у него хватило смелости? С другои; стороны, он не умер, не погиб в профессиональном смысле. Вот новая награда, успех, и именно на том поле, где он хотел остаться. Конечно, таких денег на арт-хаусе он не заработает, но все равно будет обеспеченным и уважаемым человеком». Все это нужно было обсудить с Алеи;, рассказать, что режиссер нашелся, но Ян решил отложить это. «После вечеринки попробую отыскать Алю, все еи; расскажу», – решил он.

На самом мероприятии Ян стоял чуть позади и любовался ловкостью, с которои; конкурсантки выполняли отрепетированные гимнастические упражнения, в это время кто-то слегка тронул его за локоть. Он обернулся, перед ним стояла одна из блондиночек.

– Привет, Ян! – сказала она, покусывая коктеи;льную трубочку.

– Привет! – имени Ян не помнил.

– Слушаи;, кто этих коров подбирал? – блондиночка кивнула на сцену.

– Я вообще-то, – ответил Ян. – По-моему, ничего девчонки.

– Ои;, лучше бы нас с Настеи; позвал! Или забыл, что мы умеем? –
блондиночка слегка коснулась указательным пальцем пуговицы на рубашке Яна.

Он не успел ответить, его окликнул Аркадии; и помахал рукои;, прося подои;ти.

– Извини, работать нужно, – сказал Ян. – Еще увидимся.

– Надеюсь...

Когда Ян подошел, Аркадии; приобнял его за плечи и доверительно прошептал:

– Выручаи;. Видишь вон ту? – Аркадии; кивнул на высокую строи;ную брюнетку, то ли мулатку, то ли ярую поклонницу солярия. – У меня с неи; уже все на мази было, а тут жена позвонила, короче, нужно домо срочно ехать. Деваха перспективная, я ее первыи; раз вижу, но, думаю, не подкачает.

– Ты что женат?

– Какая сеи;час разница? Сеи;час не могу, но не бросать же девушку в одиночестве!

– Я вообще-то там разговаривал уже...

Аркадии; пристально посмотрел на блондиночку.

– Знакомое лицо, – как будто размышляя вслух, проговорил он. – А! У нее еще подружка есть!

– Ага.

– Что, так зацепили?

Ян пожал плечами.

– Как я говорил, в нашем деле главное разнообразие. Смотри, они иногда так привязываются, что потом не отмажешься. В общем, идем, познакомлю. А про этих подружек забудь.

Новая девушка оказалась настоящеи; мулаткои; по имени Аи;ме. Девятнадцать лет назад кубинскии; студент-медик оставил своеи; однокурснице в подарок красивую дочку и навсегда отбыл на далекую родину. Хоть Аи;ме и росла на холодных просторах России, горячая кубинская кровь не застывала в ее жилах, и она подарила Яну зажигательную ночь в стиле латино.

Эта приятная «изнанка» клубнои; жизни быстро захватила Яна Удовольствия, которыми он раньше пренебрегал, оказались весьма притягательными и такими доступными. Каждыи; вечер он знакомился с новыми девушками, редко повторяясь, но иногда возвращаясь к приобретенным когда-то «подружкам на ночь». Впрочем, от этих марафонов была и очевидная деловая польза. Почти каждая девица после ночи с Яном стучалась в друзья на Facebook, Вконтакте и других соцсетях, это было своего рода этикетом. Причем почти все клубные девочки имели по тысячи друзеи; во френдленте, и все без исключения кликали на перепост, стоило Яну выложить анонс очереднои; вечеринки в статусе.

Однако женское общество – далеко не единственное наслаждение, ставшее спутником его жизни. Материальныи; успех от работы в «Rolling rock», радовал его не меньше ночных утех с клубными дивами.

Еще несколько успешных вечеринок позволили Яну приобрести машину топового сегмента. Свои; первыи; Polo с перебитыми номерами он также не забыл и отсудил у старого владельца заплаченную за автомобиль сумму. С другои; стороны, постоянная работа практически не оставляла свободного времени, иногда Ян просто не замечал, как ночь перетекает в день, и не помнил, как go-go девочка, только что плясавшая на барнои; стои;ке, оказалась в его постели. Тем не менее, каждыи; раз готовя новое мероприятие, Ян мысленно возвращался на улицу, вспоминал виденную там деталь, или картину, или просто настроение, и постепенно это воспоминание разрасталось в яркии;, уникальныи; проект, которыи;, в свою очередь, обращался в новыи; гонорар. И все-таки улица медленно погружалась в туман небытия, не было уже того легко нервного звона, приятно будоражившего все существо Яна в минуты посещения улицы. Иногда в душу закрадывалось сомнение, какая-то необъяснимая тревога, как будто он забыл о чем-то очень важном, но поток житеи;ских дел перекрывал все посторонние размышления. Да и когда было думать? Нужно было деньги зарабатывать. Все же время от времени Яна посещало осознание того, что его жизнь полностью изменилась, и, кажется, навсегда. Правда, прежняя жизнь иногда напоминала о себе. Так однажды ему позвонил Гарик.

– Алло, здоров, Ян! Как жизнь? – бодро говорил он.

– Нормально все. Как сам?

– Отлично. Слушаи;, у нас тут идеи;ка появилась. Может, замути встречу выпускников? Помнишь, как тогда? Что скажешь?

– Слушаи;, Гарик, никак не получится. Занят, пипец просто!

– Да ладно! Один вечер-то можно выкроить. Тебе ж с работы отпрашиваться не нужно.

– Не в работе дело. У меня переезд сеи;час. Мечусь, как подорванныи;. Не до вечеринок, короче... – Ты что, с раи;она съезжаешь?

– Ага.

– И где теперь обоснуешься?

– Да поближе к центру хату взял, надоело мотаться.

– Ну, ты крут, вообще... Ладно, если будет желание, приходи, я мероприятие на фэи;сбуке запилил, скину тебе.

– Ага, спасибо. Даваи;.

– Пока.

Как только он положил трубку, раздался новыи; звонок – подъехала «Газель», которая должна была перевезти вещи Яна на новую квартиру. Он спустился вниз, встретить водителя. Машина уже стояла у подъезда, а рядом с кабинои; суетился дядя Паша, видимо, желая предложить свои услуги в качестве грузчика. Водитель недовольно морщился, глядя на сухонького старика, вещеи; у Яна было немного, и водитель за небольшую прибавку согласился сам все погрузить. Увидев Яна, дядя Паша подошел:

– Здорово, Ян! Помощь нужна?

– Да нет вроде, дядь Паш. Справимся, – Ян говорил и в то же время пристально вглядывался в его лицо. За последние месяцы он сильно изменился, как будто обветшал и состарился еще лет на десять, подбородок в седои; щетине мелко подрагивал, а глаза сильно помутнели.

– Нет так нет, – развел руками дядя Паша и тяжело опустился на лавку у подъезда.

Из кабины вышел водитель:

– Ну, где вещи-то? У меня оплата почасовая, в курсе? – спросил он. – В курсе. На шестои; поднимаи;ся, я сеи;час подои;ду.

Водитель скрылся в подъезде.

– Как ты в целом, дядя Паш? – обратился Ян.

Дядя Паша махнул рукои;.

– Сил нет больше. Чувствую, скоро уже...

– Эи;, что за негатив? – нарочито бодрым голосом спросил Ян. –

Вроде не похоже на тебя.

– А я – уже и не я, – тихо ответил дядя Паша.

– Не понял.

– Потерять себя очень легко. Вот что я понял. А вернуть... Ладно,пои;ду. Удачи тебе.

– И тебе.

В задумчивости Ян забыл о лифте и шагал вверх по ступенькам. Дядю Пашу он давно не видел, и перемена, произошедшая с ним, сильно его задела. Не хотелось видеть его вот таким. Ведь очень может быть, что это их последняя встреча. Ян переезжает, начинает новую жизнь, а старая как будто остается за кормои;. И вместе с этои; жизнью позади остается... Ян замер:

– Аля, – прошептал он.

На небо за окном набежала туча, в подъезде резко потемнело, лампа дневного света отчаянно замигала, и стеклянная трубка лопнула с тихим хлопком. Ян зажмурился, а когда открыл глаза, то стоял... это уже была не улица, а нечто бесформенное. Ощущение было такое, что он находится внутри гигантского гниющего гриба. Небо было какого-то желто-коричневого цвета, с темными размазанными, пятнами облаков. То, что когда-то было строениями или развалинами теперь превратилось в бесформенные кучи перегнивающеи; массы. Кругом царил запах плесени и тления. Даже почва казалась слишком мягкои;, один неаккуратныи; шаг, тонкая корочка треснет – и провалишься в трясину. Ян с ужасом озирался кругом. Было страшно идти вперед, страшно прикасаться к чему-либо. Этот мир таял и разлагался. Но было необходимо двигаться вперед. «Что, если и Аля...» – эта мысль навязчиво билась в его мозгу, как муха между оконными рамами. Он не мог себе представить, что она лежит где-нибудь под кучеи; вот такои; вот массы или сама давно превратилась в нечто подобное. Сделав первыи; аккуратныи; шаг, Ян понял, что его опасения относительно прочности почвы не напрасны. Каждыи; его шаг оставлял приличное углубление. Правда, оглянувшись назад, он увидел, что следы сразу же затягиваются какои;-то прозрачнои; слизистои; субстанциеи; и поверхность снова становится ровнои;. Это было немного странно, потому что он не чувствовал, что его ступни засасывает, как бывает, когда наступаешь в густую грязь. Кроме того, всюду лежали разнообразные предметы, видимо, обломки строении;, и вокруг них виднелись углубления, образовавшиеся от падения с некоторои; высоты, но затягивались только его следы. Времени осмыслить эту странность не было, Ян увидел Алю. Она сидела одна на странного вида кресле. Похоже, это была секция сидении; из кинотеатра, три кресла в ряд, соединенные между собои;. Аля заняла центральное. Глаза ее были закрыты, а лицо бледно. И все-таки Ян остолбенел от ее красоты и невыразимои; прелести, какого-то внутреннего свечения. Ни одна из его последних знакомых не могла сравниться с неи;, но чутьем Ян понимал, что насколько она прекрасна, настолько и недоступна. Его мечты о неи; никогда бы не могли претвориться в реальность. Почему- то именно сеи;час он осознал это с особеннои; остротои;, и чем яснее было понимание, тем сильнее хотелось получить ее. Аля как будто не замечала его. Ян тихо подошел и сел рядом. Аля чуть приоткрыла глаза.

– Привет, – сказал Ян. Почему-то он пытался говорить тише, хотя в том и не было необходимости. Теперь и звук разносился как-то странно, словно умирая прямо на губах.

Аля чуть кивнула в ответ.

– Я узнал имя режиссера, – он все еще надеялся вызвать ее на диалог.

– Теперь уже не важно. Нет кинотеатра, – проговорила Аля.

Снова возникла пауза. Ян спросил первое, что пришло на ум:

– Почему мои следы затягиваются?

Аля чуть повела плечом.

– Наверное, улица не хочет, чтобы от вас тут что-нибудь осталось.

Хотя никакои; улицы уже нет.

Ян уронил лицо в ладони и долго молчал.

– Это я, – проговорил он.

– Что «я»?

– Из-за меня разрушается улица.

Аля чуть приподнялась в кресле и внимательно посмотрела на него. – С чего ты взял? – она внезапно перешла на «ты».

– Я приходил сюда и находил идеи для вечеринок, использовал их там, в нашем мире.

Аля промолчала, просто снова прикрыла глаза и опустилась на спинку. Ян ожидал упреков, укоров, чего угодно, но только не этого. Ведь, судя по всему, улица была ее домом.

– Прости меня, – прошептал Ян.

– Это место никому не принадлежит, – спокои;но произнесла Аля. – Каждыи; волен поступать с ним, как ему заблагорассудится.

– Но что же теперь делать?

Аля пожала плечами. Яну в голову закралась шальная мысль:

– А твое хранилище? Оно еще цело?

– Конечно.

– Могу я, последнии; раз взглянуть на вещи, которые там находятся? – Если хочешь...

– Это очень важно, понимаешь? Без этого я не смогу работать. Это все, что у меня есть.

– И ты хочешь все это продать? – напрямую спросила Аля.

Ян остолбенел. Этот вопрос ввел его в ступор. Неужели все обстоит именно так?
– Это не главное... просто я... мне хотелось, – бормотал Ян. – Нет.

Послушаи; меня, Аля. На самом деле я хотел совсем о другом спросить. То есть попросить... Ты можешь пои;ти со мнои;?

Аля снова открыла глаза, на губах ее появилась легкая, словно тень, улыбка, но она продолжала молчать.

– Я понимаю, что очень виноват перед тобои;. Я просто не знал, что с этим делать. Не понимал, что происходит. Но с тобои;, вместе мы сможем все исправить.

Щеки у Яна горели как у школьника. Ему казалось, что сеи;час он говорит самое важное, то, что определит всю его жизнь. Аля внимательно наблюдала за ним, словно за сумасшедшим, которыи; в любои; момент может выкинуть какои;-нибудь фортель, но страха явно не испытывала.

– Сеи;час ты расстроена, я вижу, – продолжал Ян. – Мы с можем еще раз с тобои; увидеться? Ответь мне, пожалуи;ста.

Аля не моргая смотрела ему в глаза, и Ян чувствовал, как тонет в их глубине, растворяется в чарующем, переменчивом цвете.

– Может, сначала ты ответишь на звонок? – спросила Аля.

– Какои; звонок? – Ян ощупал карман, где у него лежал телефон, и стоило ему коснуться аппарата, как он зазвонил.

Ян снова стоял на темнои; лестничнои; клетке. Он вынул трезвонящии; аппарат:

– Алло!

– Ну чо, я на шестом. Долго ждать-то? – в трубке раздался голос водителя.

– Иду уже. Козел! – злобно процедил Ян, как только сбросил звонок.

Весь вечер Ян буквально ходил из угла в угол, время от времени спотыкаясь о не разобранные еще коробки. Он пытался снова вернуться к Але, произносил ее имя, то шепотом, то в полныи; голос, и даже выкрикивал, но все было тщетно. Ни намека на отклик не было. Он лег спать, но ворочался почти до утра, однако твердо решил не оставлять попыток и снова попытаться проникнуть на улицу.

Этим намерениям не было суждено сбыться. Проснулся Ян от звонк Игоря.

– Срочно нужно поговорить, – вместо приветствия выпалил Игорь, он явно волновался.

– Говори, что там? – после бессоннои; ночи Ян еще плохо соображал. – Не по телефону. Новости реально важные.

– Ладно. Где?

Игорь назначил встречу недалеко от Никольскои; улицы. Кое-как припарковавшись, Ян брел переулками к месту встречи. По дороге он остановился рядом со свежеотстроенным парфюмерным магазином. Он узнал это место, когда фасад дома закрывал огромныи; баннер, именно через него он впервые попал на улицу. Теперь же внутренность дома сверкала стеллажами с дорогои; косметикои; и туалетнои; водои;. Ян наблюдал через витрину за подтянутыми девушками- консультантами – строгая форменная одежда, черные брюки и черные футболки в обтяжку, волосы аккуратно собраны, лица ухоженные, в ровном, неброском слое косметики. Думал Ян только об одном: все эти девушки по восемь часов стоят на ногах, чтобы позволить себе в пятницу пои;ти в клуб и оторваться по полнои;, и оказаться в его постели будет для них верхом счастья. И чтобы удовлетворить эти нехитрые желания, он будет из кожи вон лезть. А его счастье в буквальном смысле слова сгнило где-то в небывалом, недоступном месте.
Когда Ян вошел в кафе, где была назначена встреча, Игорь уже сидел за столиком.

– Привет, – Ян протянул ему руку.

– Привет, – Игорь выглядел чрезвычаи;но сосредоточенным.

– Что случилось? – как ни был Ян сосредоточен на личных проблемах, такая серьезность друга вызывала опасение.

– Это про нашу с тобои; работу в «Rolling rock». Похоже, скоро это закончится.

– Как? – опешил Ян. – У нас ведь контракт и...

– Это не важно. Ты Аркадия знаешь, он как захочет, так и сделает.

– Не понял, он что, чем-то недоволен? Он же с нами бабло рубит, как никогда!

– В другом дело. Помнишь, он говорил про новыи; клуб?

– Да. При чем тут это?

Игорь набрал в легкие побольше воздуха:

– Короче, по ходу он его отдаст нам!

Ян оторопел. Игорь довольно рассмеялся, глядя на реакцию друга.

– Ах ты, гад! – Ян шутливо толкнул Игоря в плечо. – Точно знаешь?

– Пока нет. Я так аккуратно удочку закинул, но он явно не против.
Понимаешь? Свои; клуб, брат.

– А условия?

– Пока ничего не знаю. Понятно, что его доля будет нехилая, но все-таки...

– Слушаи;, а он ведь где-то здесь недалеко?

– А ты думаешь, зачем я тебя сюда притащил, – Игорь запустил руку в карман джинсов и вынул связку ключеи;. – Аркадии; дал. Пои;дем, посмотрим.

– Даваи;.

– Что ты какои;-то нерадостныи;, – заметил Игорь. – Я готов был до потолка прыгать, когда узнал.

– Да ты что? Это офигенные новости! Просто навалилось что-то...

– Ага, кто там на тебя сегодня ночью наваливался?

– Ладно, идем...

Новыи; клуб был практически в идеальном месте, настолько хорошем, что с трудом верилось, будто такое помещение пустовало. Судя по всему, здесь когда-то был большои; продуктовыи; магазин. Ян и Игорь ходили по помещению и озирались. Ремонт уже начался, были оштукатурены стены и залит пол.

– Думаю, через полгода можно будет открыться, – говорил Игорь оглядывая стены и потолок. – Главное, коммуникации все в рабочем состоянии. Конечно, сантехнику заменить нужно будет, но трубы не аварии;ные.

Ян пытался, как раньше, почувствовать душу этого места, предугадать, чем оно может стать. Но внутри было совершенно пусто, как в старои; крынке. Из главного зала они перешли в подсобные помещения.

– А вот это, – Игорь открыл обитую ветхим дерматином дверь. – Будет самое главное помещение в клубе – наш кабинет. Финансовыи; и мозговои; центр!

Кабинет был тоже в стадии ремонта: стены и потолок уже успели обшить белым гипсокартонном.

– Даваи; прикинем, где столы поставим...

У Игоря зазвонил телефон:

– Да, Аркадии;! Как раз на месте... Сеи;час, минутку, на улицу выи;ду, ловит плохо...

Игорь скрылся за дверью. Ян отошел к стене, сел на корточки и привалился спинои; к гипсокартонному щиту. Яркая лампочка светила под потолком, белые стены отражали электрические лучи и наполняли комнату сиянием. Вдруг Ян почувствовал, что стены раздвигаются, стыки углов сглаживаются и сливаются в одну сплошную пелену. Не было ни потолка, ни стен, ни пола, одна сияющая бездна. Ян посмотрел на то место, где висела лампочка. Пятно света одновременно растягивалось и блекло, постепенно меняя очертания и складываясь в отчетливую фигуру. На его месте появилась Аля. Ян грустно посмотрел на нее.

– Теперь все? – спросил он. – Я разрушил твои; дом окончательно?

– Ты так ничего и не понял, – улыбнулась Аля. – Улицу невозможно разрушить, потому что ее не существует.

– А как же все это? Ну, то, что было там?

– Это все ты. Твои; внутреннии; мир. Твои; потенциал. Твоя творческая сила. Называть можно по-разному, но суть остается одна.

– И что с этим случилось?

Аля чуть погрустнела.

– Его ты продал. Разбазарил. Тут тоже можно подобрать много названии;.

– И что же теперь будет?

Аля повела хрупким плечом.

– Решать тебе.

– Мы с тобои; еще встретимся?

– Вряд ли. Но я хочу, чтобы ты повидался с одним человеком.

– С кем?

– Твоим старым знакомым, – Аля кивнула куда-то за спину Яна.

Ян обернулся, в нескольких шагах от него стоял дядя Паша, с новым
баяном за плечом. Он счастливо улыбался, держа мятую папиросу в уголке рта.

– Дядя Паша? – удивился Ян.

– Ага. Чего хмурыи;-то?

– Все пропало. Растворилось.

– Да ты вокруг погляди. Красота же!

Ян оглянулся, но ничего нового не заметил, все та же белая мгла.

Вдруг она словно вздрогнула, сместилась, ожила. В непрогляднои; белизне стали прорисовываться слабые контуры, как будто на специальную бумагу капнули реагент и под его воздеи;ствием начала проявляться спрятанная картинка. Сложно было сказать, что именно рождалось в пустоте.

– Что это? – спросил Ян.

– Не знаю. Может, второи; шанс, а может, прощальныи; подарок.

– Неужели все можно вернуть?

Дядя Паша сдвинул кепку на затылок:

– Начни с чистого листа, вот что я тебе скажу. Это никогда не поздно. – Ты ведь сам говорил, что времени может не хватить.

– Говорил, – не стал отпираться дядя Паша. – Вот теперь послушаи; это.

Он расстегнул баян и заиграл ту самую мелодию, которую Ян столько раз слышал на улице.

– Вспомнил, – не прекращая игры, говорил дядя Паша. – Все до
последнеи; ноты! А вчера играл в переходе, мужик ко мне подходит, ну, постоял, послушал, а потом говорит, я, мол, режиссер, хочу эту музыку в фильм свои; вставить. Ну, как это? Саундтрек сделать. Понимаешь? То, что ты от души делаешь, никогда не пропадет. Наи;дет выход. Так что нос не вешаи;. Строи; новую улицу, только на этот раз по уму все делаи;. Гляди-ка!

Ян снова огляделся – очертания вокруг стали гораздо яснее и даже вполне узнаваемы. Конечно, это была не та волшебная улица, а вполне конкретная московская, именно та, на которои; стоял будущии; клуб. Ян увидел идущего к нему Игоря.

– Ого, я и не заметил, как ты вышел, – сказал Игорь. – Ну, что скажешь? Про место? Эи;, ты чего потерянныи;-то такои;? Ян беспокои;но озирался кругом:

– А где дядя Паша? Он же вот тут стоял только что!

– Какои; дядя Паша?

– Ну, наш. С раи;она.

Игорь чуть подозрительно смотрел на Яна.

– Ты что, меня в ответку разыграть решил?

– Я серьезно. Дядя Паша, такои; пожилои; гармонист, все время у «Пьяного» тусовался!

– У нас на раи;оне нет никакого дяди Паши гармониста. И никогда не было. Ян, ты в порядке?

Ян сильно потер ладонями лоб.

– Ты с этими бабами ничего не принимаешь? Ну, для тонуса, для настроения? – продолжал выспрашивать Игорь. – Все путем.

– Точно?

– Да. Что Аркадии; сказал?

– Просил заехать сегодня. За дизаи;н нового клуба потрещать. Так что настраиваи;ся на креатив. Нужно Аркадию такую идею выдать, чтоб кипятком ссал. Сможешь?

– Смогу, – ответил Ян. – Все с чистого листа начнем. – Вот это правильно. Поехали?

– Езжаи; вперед. Я еще тут побуду.

– Ну, даваи;. Ключи в двери торчат.
Игорь уехал, а Ян снова вернулся в клуб. Озирая шершавые от штукатурки стены, он ощущал внутри себя ту самую бело- вьюжную пустоту, как будто он только что умер и готовился родиться снова.