Вещее

«Но  примешь  ты  смерть  от  коня  своего…» ( А. С . Пушкин)


Он  гнал  как  всегда, - с  той   нагловатой  уверенностью, с  которой  передвигаются  на  своём   автомобиле  по  городским   улицам   зажиточные  самцы  неопределённого  возраста.
Взгляд  успевал  зацепиться  за  любую  моложавую   девичью  фигуру  в  летнем  расхристанном   одеянии. Среднегодовалых   особ  глаза  сторонились, бракуя  их  неким,  скрытым  в  глубине  короткостриженой  головы, сканером. Однако  достойные  силуэты  женщин  всё  же  щекотали  взор. Мысли  в  его  мозгу  в  данный  момент  обитали  разные. Но  отнюдь  не  скабрезной  направленности. Вот  уже  неделю  ему  не  давал  покоя  его  недавний  визит  к  гадалке  или, что-то  типа  того. Друг  детства  уломал  таки  его  на  посещение  этой  старухи, которая  возникла  в  их  городке  неизвестно  откуда. По  виду  типичная  пенсионерка  с  морщинистым  лицом  и  носом  картошкой. Только  вот  глаза… Было  в  них  что-то  потустороннее,  навевающее  жуткую  грусть  о  земном увядании .
И  чего  он  к  ней  попёрся? Возможно  из  любопытства. А  может, чтоб  уважить  друга, и  показать  ему, мол, смотри, очередная  шарлатанка  рубит  бабосы  на  доверчивых  господах. Да  и  собственно,  не  сказала  то  она  ему  ничего  такого, чтоб  он  не  знал. Ну, подумаешь, - бабы,  мол,  тебя  загубят. Или  нет, если  уж  точно  и  дословно, то :- «баба  жизнь  твою  заберёт». И  от  услышанного  стало  ему  как-то  не  по  себе. Расспросить, конечно, бабку  хотелось. А  она  закапризничала  и  больше  ни  о  чём  говорить  не  захотела. Всего-навсего  ухмыльнувшись  на  прощание  улыбкой  торговки  самогонщицы. И  всё. Всё  перевернулось  в  размеренной  жизни  удачливого  прохиндея
риэлтора.
 Не  смог  забыть  он  эту  улыбку-ухмылку. Такое  было  впечатление, что  бабка  многое  о  нём  знает. Весь  он  перед  ней  будто  голышом  простоял.
- Вот  карга  старая!- буркнул  он  тогда  про  себя. Но  слова  гадалки  засели  глубоко  вовнутрь  и  кололи  иголками  тревоги  всё  его  тело.
- Баба  меня  изведёт, понимаешь!-  перевирал  он  бабкину  фразу, прекрасно  понимая, что  сам  себя  обманывает.- Так  ведь, это  ж  естественно. Сколько  их  там  у  меня?
А  внутри  уже  разрасталась  тревога. И  вопросы  сами  собой  вылетали  из  закоулков
себялюбивого   «я».
 – Что  за  сука? И  главное – «за  что?»   
Память  ринулась  перебирать   возможных  кандидаток. Может  Лерка? Она  намедни  гневно  ссорилась  с  ним  по  причине  его  кобелячьих  проделок  с  её  лучшей  подругой.
Вряд  ли. Слабовата  духом  она, чтоб  жизнь  у  него  забрать. Да  и  с  Леркой  то,  по  сути,  уже  почти  разбежались. Скукотища  в  койке  с  ней.
- Кто? Кто? Кто? – вопрошал  он  сам  у  себя, перебирая,  словно  фотографии  лица  подруг.
Чёрт! Наверняка  Кристина.  Это  ж  её  он  кинул  в  одной  сделке  пару  месяцев  назад.
Сама  она  виновата. Не  хер  было  сопли  жевать. И  вообще, коли  впряглась  с  мужиками  дела  крутить, будь  ко  всему  готова. Вот  тварь! Грохнуть его  хочет. Интересно, заказала  киллеру или  лично  цианистого  калия  в  вискарь  сыпанёт?
Заказать  не  рискнёт. На  это  деньги  нужны. А  она  жадная  на  деньги,  каракатица  деревенская. И  жопа  у  неё  не  ахти.




Вот  у  Ритки  жопа  была… Стоп!
Как  же  он  сразу  не  догадался! Это  ж  её  он  тогда  уломал  на  аборт. Сколько  слёз  и  сопель  пришлось  вытерпеть.  Как  она  хотела  родить. И  бросила  ему, типа  припомню  тебе   бесчеловечность  и  трусость.  Рожать  она, видите  ли,  собралась. А  сиськи, как  у  подростка. Хорошо, хоть  руки  на  себя  не  наложила. Ладно,  Вика  помогла  при  таком  то  сроке. Подожди-ка, Вика, Вика… До  сих  пор  звучит  в  ушах  её  фраза  «чтоб  ты  сдох»,  когда  он  поднял  на  неё  руку  за  то, что  она  кокетничала  с  каким-то  мажориком  на  вечеринке  в  клубе. Шлюха  кривоногая! Смерти  ему  желает. А  ещё  клятву  Гиппократа  давала.
Мысли  и  размышления  опутывали  его  до  такой  степени, что  он  едва  не  врезался  в  стоящую  на  железнодорожном  переезде  машину. И  только  когда  резко  остановился, обратил  внимание  на  мигающий  красный  огонёк   автоматического  шлагбаума.
- Сказано  тебе, баба  у  тебя  жизнь  заберёт,  а  не  поезд, -  попытался  он  отшутиться, и  откинул  голову  назад. Прикрыв  глаза  и  продолжая  размышлять, он  вдруг  поймал  себя  на  мысли, как  романтично  было  бы  умереть на  какой-нибудь  красотке   в  постели  в  процессе  бурного  секса. Фантазия  уже  рисовала  откровенную  сцену  перепихона,  и  финальная  агония    накатывала   на   него  густой  пеленой  бессилия.
Внезапно  протяжный  визг  тормозов  выхватил  его  из  пелены  грешных  потех, а  мощный  и   гулкий    удар  сзади   тяжёлого  внедорожника    смял  его  автомобиль, словно  пачку  от  сигарет. С  истошным  воплем  из  внедорожника  выскочила  девчушка  лет  девятнадцати. Огонёк  автоматического  шлагбаума  продолжал  мигать  красным  светом, но  через  несколько  секунд  погас.