Байки серебряной пуговки история четвёртая

                Нюра
        Тот  купец,  что   пуговку  в  кабаке  на  Волхове  высмотрел  и   купил,   Матвей  Спирин,   родом  был  из  Тулы.      Крепкий    человек,  матёрый.  Караванами далеко  ходил,  даже  в  Индию.   В  Туле  торговлю  большую  имел,  a  на  царские верфи  скобянку  поставлял.  И   надумал  он  в  Персию  караваном  идти...  Персы   тогда  немного  присмирели,  да  и  турки  притихли  ненадолго...  Как  водилось  в  те  времена,  он  письма  другим  купцам  разослал,   в  тех  письмах  профициты  разные  расписал...  Так  и  собрались.   
        Первыми     тверские  вышли,  к  ним  московские   присоединились,  потом  ярославские.  В  Тулу  уже  караван  пришёл.   За  каждым,  кроме  обоза  с  товаром,   воз   провианта: крупa ,  мукa ,  соль,  клетки с  курами,  овёс  лошадям,  всё  с  собой  везли,   со  своих  земель.    Пополняли  запасы  в  дороге,  по  мере  надобности.
        Спирин  в  поход     взял  молодого  тульского  купчика  -  Андрея   Лазарева,  сына.   Тот   родом  частью  из  армян,  и  по-персидски  был  немного  обучен.   Отец  его   товаром  снабдил,  как  положено,  шёл  он  полноправным  купцом,  не  прихлебателем...  До  Воронежа  на  санях  дошли  легко,   всего  за   восемь  дней.    Дальше,   как  степи  бесснежные  начались,  ночевать  над  кострищем    стали:    ближе  к  вечеру  каждый  себе   костёр  разожжёт,    недалеко  друг  от  друга,  чтоб  вся земля    вокруг  прогрелась,  на  костре     сами  себе  пищу   готовили .   Поедят,  уголья  разгребут,   караул выставят,  улягутся  на  тёплой  земле,   помолятся   и  спать.   Первый  вечер,  что  на  земле  ночевали,  Лазарев  курицу  выпотрошил,  щипать  не  стал,  всю   прямо  с  перьями,   глиной  обмазал,  внутрь    посолил,  репу  целиковую  в  неё  засунул  и  неглубоко  под  костром   испёк.  Сотоварищи  его  сначала  «в  рукавы  хмыкали»,   а  он  ту  курицу  запечённую  о  телегу  хрясь, глина  вместе  с  перьями  осыпалась…     Там  и  сами  по  его   рецепту  кормиться  стали – так   быстрее,  и  уставшему  человеку  сподручней.   
       Трудно  шли,  однако  ж,  как  не  длинен  путь,  а  преодолели  его...   Хлеб,  пушнину    выгодно  сдали,  коврами,  шалями, медниной  разной  нагрузились   и  обратно  собрались,  кораблём  до  Астрахани...
       Тут – то  и   произошла  история  ...   В  один  из  последних  дней, пировали  наши  с    персами,  и,  каждый  на  свой  манер,  хвастались:  русичи богатством,  простором  земель  своих   да  удалью  молодецкой,  а  персы  - красотой  своих  дочерей.    Русские,  которые  постарше  да  поопытней,  обходить  эти  темы  умели,   ибо  знали,   что  у  персов  чего – чего,  а  дочерей  «пруд  пруди»,   и  что  нет  у  них  иной  заботы,  как   пристроить  их  в  замужество,  да  подороже.   Как  увидят  подходящего  в  женихи  (богатого   и  щедрого) тут   в  него  и  вцепятся.   А   коли  вцепятся,  держись – не  оскорбив,  не  отвяжешься.   Оскорбишь – зарежут.  На  том  и  попался  Андрюха  Лазарев…
       Возвращался  он  из  похода  с  красавицей  женой,  но  без  половины товара,    на  отцовские  деньги  приобретённого...   Трепетал  душой,  а   товарищам страху  своего   не  показывал.   
       Отец  же  его  не  только  крут  был,  но  и  умён  достаточно,  чтоб  «после  драки  кулаками - то  не  махать».   Андрюхе,  в  каретном  сарае,  по – полной  выписал,  однако,  «жену»  велел  крестить,  для  начала,  а  на   Святках  обвенчал  молодых.    Так  Нури  стала  Анной.  А  в  роду  у  Лазаревых,  и  без  того  невысоких,  с  той  поры  девки  все  стали,  как  на  подбор,  полтораметровые  красавицы.  Конечно,   товарищи   Лазарева – отца   советовали  ему  «нехристянскую»   девку   в  деревню  куда  отослать,  сына   «скрутить»,   пока  не   опомнится;   но  тот  решил  Божьей  силе  любви  не  противиться,  но  смириться  с  нею,   ибо   думал:   «Неведом  человеку  промысел  Божий,   и     мало – ли  кому  из  потомков  хитрость  персидская  змеиная  пригодится  либо  жестокость  их  невиданная…  » 
      Сама  же  Нюра  скоро  полюбилась  всем,  лопотать  по-русски  быстро  научилась,  а  искусством  расшить  что  шёлком-ли,  жемчугами  или  бисером  превзошла  всех,  и  потянулись  к  ним  в  дом  жёны   родовитые,  у  Нюры   что  перенять.   Самые  же  именитые  её  к  себе  привечать  стали.    Тут  и  свёкор   суровый  бычиться  перестал,  а  внуков  и  вообще  всем  сердцем  принял.     Такая  вот  история.