Властелин поневоле-12

*  *  *

Фигура жреца сразу же потонула во мраке, а скоро стихли и звуки его сильных уверенных шагов.

Я стоял у входа, напряженно вслушиваясь, но все никак не мог уловить звуки других шагов, которые я сегодня с таким нетерпением ждал. Время уже близилось к полуночи, а Мила все не было.

Духота, все более усиливавшаяся во второй половине дня («Предгрозовая духота», – удовлетворенно отметил я), становилась уже нестерпимой. Даже наступившая ночь не принесла долгожданной свежести и прохлады.

«Должно быть, Славна все же что-то сделала не так, – думал я. – Или что-то помешало Милу. А может, он просто воспользовался возможностью и удрал куда-нибудь подальше…»

В любом случае хитрая комбинация, которую я с таким трудом выстраивал весь сегодняшний день, рушилась. Ждать больше не имело смысла. «Пора идти спать, – решил я. – А утром попробую разобраться во всем с помощью одной Ясны – других вариантов у меня не остается…»

Перед тем, как отправиться на свое так и не согретое любовным пылом Желаны ложе, я решил в последний раз вглядеться и вслушаться в облепившую Большой дом тьму. Однако, как и раньше, никаких признаков присутствия Мила обнаружить не удавалось.

– Ну где же этот Мил? – вырвалось у меня в сердцах.

Транслейтер, который я так и не выключил после разговора с верховным жрецом, послушно повторил эти слова на языке жителей острова.

– Я давно уже здесь, чужеземец! – неожиданно прозвучало за самой моей спиной.

Эта внезапная фраза обрушилась на меня, как удар дубиной. Я вздрогнул, на мгновение оцепенел, а потом начал очень медленно поворачиваться в направлении голоса. Но в абсолютной темноте помещения разглядеть что-то было еще труднее, чем на улице.

– Мил, это ты?

– А кому бы еще приспичило прийти в Большой дом в такой час?

– Но почему ты до сих пор молчал?

– Я же должен был удостовериться, что ты не обманываешь меня, чужеземец.

– Теперь удостоверился?

– Да. Зачем ты позвал меня?

– Чтобы сбылось твое самое заветное желание.

– Мое самое заветное желание?

– Конечно. Скоро ты увидишь Ясну.

Ответом было молчание. Должно быть, эта информация стала для Мила еще большей неожиданностью, чем для меня его внезапно раздавшийся голос.

– Женам и наложницам повелителя приходится очень несладко, если постороннему мужчине хотя бы мельком удается посмотреть на них, – наконец заговорил он. – Разве ты хочешь, чтобы Ясне было плохо?

– Ты же не называешь меня повелителем. И я вовсе не требую от тебя этого.

– Но есть еще властитель вчерашних дней…

– Неужели ты сам пойдешь к нему, чтобы рассказать о встрече с Ясной? – я наконец-то стал различать во тьме смутные очертания его фигуры.

Мил опять задумался.

– Ты рассуждаешь мудро и справедливо, чужеземец, – произнес он. – Говори, что я должен делать, чтобы увидеть Ясну.

– Давай сначала я еще раз полечу твои раны.

Мы зажгли с ним крохотный светильник, едва рассеивающий тьму на расстоянии вытянутой руки. Но и этого было достаточно, чтобы убедиться, что выглядеть Мил стал значительно лучше.

Минут двадцать я возился с ним, следуя рекомендациям своего электронного лекаря. Когда процедура была завершена, я сказал:

– А теперь ответь на несколько моих вопросов – и сюда придет Ясна.

– Каких вопросов, чужеземец?

Мне не терпелось начать с самой сути, но я решил не форсировать ход событий – пусть раньше Мил скажет о том, что гораздо более интересно для него самого.

– Если мне удастся спасти тебя и вызволить Ясну из прекрасного цветника вождя, что ты намерен делать?

– Я сразу же женюсь на ней.

– Ты уверен, что она хочет этого так же сильно, как и ты?

– Да.

– И тебя не остановит то, что она дарила свою любовь повелителю?

– Никому, кроме меня, она свою любовь не дарила. В прекрасный цветник вождя она была взята против своей воли. И в том, что она стала наложницей повелителя, нет ее вины.

– Что ж, мне нравится твоя решимость и разумность. Ты молод, но рассуждаешь как человек, умудренный немалым опытом. Однако чтобы я смог сделать для вас это доброе дело, мне нужно узнать кое-что еще. Скажи мне, пожалуйста, часто ли повелитель…

Я задумался, пытаясь максимально точно воспроизвести слова, сказанные верховным жрецом в ответ на мой самый первый вопрос о судьбе старого вождя.

– …часто ли повелитель… часто ли боги велят повелителю стать властелином вчерашних дней и отправиться на покой?

– Каждые три солнцеворота, – с готовностью отозвался Мил.

– И как только он становится властителем вчерашних дней, в Большой дом всякий раз приводят молодого повелителя?

– Чужеземец напрасно спрашивает Мила – он обо всем знает и сам.

– А этот… молодой повелитель… откуда он приходит?

– Он не приходит. Обычно его захватывают тайно посланные на один из соседних островов воины Сурова. Но иногда бывает, что незадолго до того, как повелитель в очередной раз должен отправиться на покой, на нашем острове случайно оказывается какой-нибудь чужеземец. Тогда в Большой дом приводят его.

«Как и произошло в моем случае. Только никто из островитян не догадывается, что я для них чужеземец в буквальном смысле слова – представитель другой планеты», – промелькнуло у меня в мозгу.

– И никогда не бывает так, что повелителя, отправившегося на покой, заменяет кто-то из молодых соплеменников?

– Никогда.

– А почему?

– Все в нашем племени знают, как происходит таинство уподобления богам. А тот, кого приводят в Большой дом вместо властителя вчерашних дней, знать об этом не должен.

Любопытно…

– И долго ли великий повелитель пребывает властителем вчерашних дней?

– Четыре дня и четыре ночи.

– И в это время все племя до последнего человека относится к тому, кого привели в Большой дом, как к своему настоящему повелителю и господину?

– Я же сказал: чужеземец напрасно спрашивает Мила – он обо всем знает и сам.

– А что делает в эти четыре дня властитель вчерашних дней?

– Он уходит в особую хижину в гуще леса и постится там, никому не показываясь.

– И что происходит на пятый день?

– На пятый день происходит уподобление богам того, кто был приведен в Большой дом, а властитель вчерашних дней возвращается и снова становится нашим повелителем и господином.

– Но чем заканчивается пятый день для уподобленного богам?

– Добрый чужеземец, я уже говорил днем – об этом тебе не скажет никто.

– И ты тоже – даже если от твоего ответа будет зависеть, придет ли сюда Ясна?

Страшная гримаса исказила лицо Мила. Его пальцы сжались в кулаки так сильно, что, казалось, никакая сила не сможет их разжать.

– Прощай, чужеземец. Я ухожу в свою яму…

Что ж, Мил, мне и без твоего ответа уже все понятно…

– Подожди! Я не настолько жесток: сейчас ты увидишь Ясну.

(Продолжение http://www.proza.ru/2014/06/10/1294)