Предчувствие

Отрывок из романа "Полет вне расписания".
Полная версия: http://proza.ru/2011/08/06/203


... Мужчины поднялись из-за стола и оба такие высокие, широкоплечие, сразу заняли все свободное пространство. Они попытались одновременно пройти сквозь узкий проем кухонной арки, а когда это у них не получилось, то смеялись и расшаркивались, пропуская друг друга вперед.

Татьяна вслух, но совсем тихо, только для себя, отметила:
 
- Мальчишки! - И добавила громче им вслед: Сережа, я тебе постелила во второй комнате, там, где твои вещи.

* * *

Следующим утром, сразу после завтрака, Сергей ушел, а Александр, проводив его, вернулся к столу. Татьяна допивала чай. От ее внешней веселости не осталось и следа. Она спросила:
 
- Проводил Сергея?

 - Угу. А я, пожалуй, еще чего-нибудь съем.

Татьяна пододвинула поближе к нему поджаренные тосты:
 
- Еще немного чаю, или может заварить свежего кофейку?

- Спасибо, Тат, я сам. - И он, наполнив свою чашку чаем, потянулся за лимоном, краешком глаза наблюдая за Татьяной. - А ты чего вдруг такая?

- Какая?

- Ну, грустная, что ли?

- Знаешь, Саш, периодически, еще с детства, мне снится один и тот же сон. И происходит это перед тем, как может случиться что-то нехорошее.

- И часто снится тебе этот твой сон?

Александр внимательно всматривался в нее, и понимал, что вот такую вот, враз с помутневшим взглядом, он ее еще не видел.

- То чаще, а то, почти забывается. Начинается он всегда одинаково, - она подняла глаза на Сашу, - со страшного металлического скрежета металла, который наслаивается, постепенно утяжеляясь, превращается в огромную черную груду деформированного железа. - Она на секунду запнулась. - И я вижу, как эта громада открывается, будто пасть огромного зверя. И весь грохот направленно идет именно оттуда, визуально превращаясь в глубокую пропасть, с едва видимыми и затягивающими меня, ступенями вниз... - Татьяна поджала плечи, будто прямо сейчас могла оступиться и упасть в эту самую пропасть. Но, она все равно продолжила свой пересказ единственного сна, который помнила, и который преследовал ее по жизни. Она смотрела прямо перед собой, но видела, пожалуй, только то, о чем рассказывала в эту минуту. - Я нащупываю одну ступеньку. Она зыбкая. Вторую и, вдруг проваливаюсь в черную бездну... От этого я всегда просыпаюсь, иногда вся в слезах, - она посмотрела на Сашу, рассчитывая на понимание и поддержку, - а иногда даже с криком...

Она умолкла и как-то вся притихла, словно боялась сама накликать беду. Александр пододвинул свой стул поближе к ней, обнял ее за плечи. Он видел ее глаза с навернувшимися слезами и понимал, что самый близкий для него человек сейчас жалуется ему и ищет поддержку, и видит защиту только в нем.

- Эй! Девочка моя, все хорошо, все хо-ро-шо, слышишь? – Он быстро провел дважды перед ее лицом своей ладонью и пошутил, - «Доктор, мы ее теряем».

Татьяна хотела было улыбнуться, но от этого ее стало еще более жалко. Тогда он спросил серьезно:

- И тебе снова приснился этот сон? Я не хочу, чтобы ты плакала, я хочу, чтобы ты улыбалась. – Он остановил на ней долгий любящий взгляд. - Тебе это так идет!
 
Но Татьяна сама уже сменила тему и спросила без предисловий:
 
- Саш, я видела у Сергея пистолет. Он настоящий?

Александр не рассчитывал на такой резкий переход в разговоре и от неожиданности даже поперхнулся, но все же, ответил прямо: 

- Да, настоящий. – Татьяна выглядела напуганной и находилась в сильном замешательстве. -  Милая, но тебя это совсем не должно беспокоить.

А она, немного помедлив, задала следующий вопрос:

- Скажи, а ты стрелял когда-нибудь в человека?

Теперь растерялся Александр, и на эту тему ему совсем не хотелось говорить, тем более, с Татьяной. Но, вопрос был уже задан:

- Стрелял, - у Татьяны расширились зрачки, - но не в человека, а рядом, по земле у самых ног. 

- Как и когда это было? – Она надеялась на правомерность его действий и даже подсказала сама, - в Афгане, да?

Александр решал, что он мог позволить себе рассказать сейчас из того случая. Он снял свою руку с плеча Татьяны, пододвинулся ближе к столу и, опираясь на локти, свел руки, вложив одну в другую:

- Тат, Афган - это Афган. Но в тот раз по-другому нельзя было. На одной стороне были я и Сергей, на другой - целая банда, и все с оружием... – О сдался под пристальным взглядом Татьяны, не смея солгать. - Это было здесь в Москве, еще в декабре, перед самым Новым годом.

Татьяна совсем разволновалась и подумала, вот уж поистине, «не будите спящую собаку»:

- Перед этим Новым годом? Боже мой! – Она передернула плечами, содрогаясь от ужаса. – Ответь мне, пожалуйста, так ты по этой причине не хотел, чтобы я приехала к тебе раньше, и по этой же причине, мы не встречали Новый год вместе?

Александру очень хотелось снять, наконец, напряжение в сложном разговоре:
 
- Ну, что ты, милая, успокойся, тогда я действительно улетал.
 
Он встал, взял ее за руки, она тоже приподнялась со стула. Он крепко обнял ее, потянул за заколку на ее волосах и заблудился в распустившейся копне, упавшей крупной волной по спине. Он все больше увлекал ее в свои объятья, нашептывая слова из их любимого и никому неизвестного стихотворения:

«На сегодня отменим закаты.
Ставлю вето на груз притяженья.
Подоконник — неровный, покатый —
Он зовет, я иду на сближенье»...
 
* * *

После того, как Марина с детьми уехали на дачу, Татьяна постоянно находилась в семье брата Валерия. Саша был в рейсе и она активно возобновила поиски работы. Как-то раздался телефонный звонок. Татьяна сразу сняла трубку, рассчитывая на хорошие новости:

- Алло! Алло-о-о! – Наконец, она услышала знакомый голос и очень обрадовалась, - Петр Яковлевич? Вы в Москве?... Спасибо, у нас все хорошо. Марина, это жена моего брата Валеры, собрала всех детей, и они уже вторую неделю на даче... Да, и наша Алинка тоже с ними. Как вы?... Нет, не беспокойтесь, я не одна... Конечно, надо встретиться! Петр Яковлевич, одну минуточку.
 
Она отвела телефонную трубку в сторону и окликнула брата:
 
- Валер, ты не будешь против, если я приглашу к нам в гости отца Саши?

Валерий вышел из другой комнаты с газетой в руках и, шаркая домашними шлепанцами, на ходу ответил Татьяне:
 
- Нет, конечно, нет! То есть, приглашай, конечно, – он снял очки и почти шепотом спросил, - есть новости о Сашке?

Татьяна пожала плечами, прикоснулась указательным пальцем к своим губам:
 
- Тс-с-с, - и вернулась к разговору по телефону, - Петр Яковлевич, может, вы подъедите к нам? Я бы вас встретила... Нет, у меня, по-прежнему, нет никаких новостей, и я ничего нового не знаю о Саше... Да, конечно, увидимся. Когда? Куда мне подъехать?... А, где это?... Да, это место я знаю. Мы туда с Сашей несколько раз... Да, я все поняла: вы будете ждать меня в деревне, в начале улицы... Простите, Петр Яковлевич, я не поняла, то есть, не расслышала, что вы хотите мне сообщить?... Что?...
 
Она притихла, как-то вся обмякла, свободной рукой неловко нащупала стул, стоявший позади нее, присела на краешек. И даже, когда в телефоне уже слышались короткие гудки, она все еще «слушала» молча, и смотрела невидящим взглядом...
 
Валерий осторожно забрал из руки Татьяны трубку, приложил к своему уху, затем  положил на стол. Ему передалось волнение сестры. Он пододвинул стул, присел напротив Татьяны и взял ее руки в свои... Татьяна смотрела на Валерия и, с трудом выговаривая отдельные слова, тихо произнесла:
 
- Петр Яковлевич сказал, что в течение трех дней мне нужно забрать свои вещи от Саши со съемной квартиры, - но, заметив удивление во взгляде брата, она пояснила, - ее сдают другим жильцам. - Валерий по-прежнему смотрел на нее непонимающим взглядом. Но он молчал, давая возможность Татьяне договорить. - Или мне придется ехать за ними на Пахру.
 
Валерий спросил в недоумении:
 
- А разве нельзя подождать, пока Саша из полета вернется?
 
Татьяна отвечала почти отрешенно:
 
- А он не вернется... - Она горько покачала головой, - это все мой сон. - Она на секунду подняла свои помутневшие глаза на брата, - он умер... Его убили...