ЛЧ Ч 1 Фантом Гл 29 Новогодняя геометрия

       - Уже одиннадцать, Евушка. Продолжим праздник у меня в общежитии, там и встретим Новый год, - предложил Амар.   
       - А где мы там будем, и с кем?
       - В комнате у Амина. Девушки уже, наверное, накрыли стол.
       Упоминание Амина было удачным приёмом со стороны Амара. Амина знали в университете практически все:  есть такие люди,  которых невозможно не знать. Вот таким он и был - самым красивым студентом, по негласному общественному мнению,  впрочем, как и его русская жена Надя.  Амин был красив той мужественной красотой, с которой, обычно связывают образ тореадора, несмотря на то, что, был марокканцем. Кто его знает, какую он имел кровь, но явно не кровь кочевых племён. Его жена обладала почти идеальной, безупречной внешностью:  прямые длинные тёмно-русые волосы разделены ровным пробором, голубые глаза украшены нежными веками, а над ними округло и спокойно, отнюдь не тонкие, не выдерганные до ниточки и только чуть подкрашенные брови. Нежный носик прямой формы с мягкими, а не хищными тонкими ноздрями, чуть припудрен. Грудь - чуть больше нормы, бёдра - чуть уже; ровные ножки и все пропорции не худые, не полные.  Обучение Амина в университете подходило уже к завершению, а его жена уже закончила институт культуры и работала в библиотеке университета. Это была практически единственная пара на тот период, которой удалось благополучно заключить столь экзотический брак. 
 

       Быть за столом в двенадцать - традиция не только для Советского Союза. И вот она уже идёт с Амаром. Здание его общежития было двойным, с длинным переходом между двумя корпусами. В этом длящемся, узком переходе, освещённом днём с обеих сторон солнечным светом, сейчас уже горел электрический свет, и в конце его показались Амин и Марио. Португальца Марио невозможно было не знать: он как ветер мелькал из одного общежития в другое, с одного этажа на другой. И почти всегда с ним его яркий длинный полосатый шарф, перекинутый через плечо поверх чёрного пальто, назад. Он был бледен, черноволос и красив той нервной, порывистой красотой, которая способна удивлять.

       Приблизившись, обе пары остановились, неторопливо приветствуя друг друга и поздравляя с праздником. Всё было неспешно, солидно, и Ева никак не ожидала того, что в следующий момент произошло: Марио поправил шарф, легко подался вперёд, и, гибко склонившись над Евой, будто вливаясь в неё, поцеловал девушку. Неожиданный поцелуй упал в неё так естественно, будто иначе и быть не могло; будто он был её замиранием в самой себе, в глубине её собственных субтильно-нежных девичьих органов и чувств.
       - С наступающим Новым Годом, милая, - спокойно сказал, португалец.
       Обменявшись парой слов с Амином, он быстро ушёл, а Ева, ещё не контролируя себя, удивлённо спросила:
       - Что это было?
       - Что ты имеешь в виду?
       Не вполне осознав происшедшее, Ева наивно спросила:
       - Он так странно меня поцеловал: я чувствовала кончик его языка. Что это было?
       Она ещё ощущала послевкусие его свежего поцелуя в сумерках своей пробуждающейся чувственности. То, чего она так ждала от Рокко, и от чего ушла несколько часов назад, она получила от мужчины, с которым никогда себя никак не ассоциировала.  Но...  нисколько об этом не пожалела.
       Амар опешил. Амин посмотрел на Амара:
       - О, Амар, она ещё даже толком не целовалась ни с кем?!



       В комнате Амина уже были Сейид с белокурой и очень хорошенькой Мариной, Фрида - немка из Германской  Демократической Республики, «наш» Володя - без девушки - его девушка училась в другом городе, и тот самый Хасан, высокомерный и неряшливый, и как всегда один. Надя, Фрида и Марина завершали колдовство над праздничным столом. Володя и Амин  внесли последние штрихи:  расставили несколько бутылок вина и водки. Все стали рассаживаться за стол в комнате, украшенной гирляндами и веточками хвои, цветными лампочками, когда в комнату вошёл со светловолосой и светлоглазой немкой Кирстен Али.
       Увидев в комнате Фриду, Кирстен замерла, повернула было назад, но остановилась у выхода:  было заметно, что она чуть не заплакала. Али безапелляционно прижал девушку к двери, и, обхватив её нежное тельце двумя руками, стал что-то тихо нашептывать, будто гипнотизируя чуть заметным движением бёдер. Его рубашка в африканском стиле, из тонкого полупрозрачного батиста, одетая поверх брюк, вышитая по контурам разреза на груди и на рукавах, открывала прекрасный яркий цвет его кожи свежего летнего загара. Его длинная чёрная, слегка кудрявая прядь волос падала локоном на её светлые волосы. Трудно сказать, что на девушку больше подействовало, уговоры или язык тела, но Кирстен как-то обмякла и покорно села за стол рядом с Али. Цыганского вида немка Фрида села по другую сторону. Началось застолье, и Алекс ухаживал сразу за обеими девушками.
       Ева изумленно шепнула Амару:
       - Он что, сразу с двумя?
       - Не обращай внимания. Ты уже знаешь - он такой.

       Сидели за столом недолго: все стремились танцевать. Омар сладко чмокал Еву, поднимал, тискал в танце и заразительно смеялся. Невинность их отношений была очевидна - в Еве всегда было что-то детское. Амин так и сказал Амару, когда тот его с ней впервые познакомил:
       - Очень милая девочка.
        Никто не знал, что этой девочке уже двадцать один год, да и сама она не знала меру своему возрасту. Впрочем, мера возраста - опыт, а его у неё не было. Да и то, что Амар младше её, никто, в том числе и они оба, ещё не знал.


        Всё здесь ей было любопытно.
        - Амин у вас как старший? - спросила Ева.
        - Да. - И продолжил: - Ты извини меня за то, что я скрыл от тебя, что и Али будет здесь. Когда мы уезжаем, то обязуемся, что будем поддерживать, помогать друг другу, ни по каким причинам друг друга не бросим.
       Но Еву это уже не волновало, и ей казалось, что Али совсем не до неё.
       После двенадцати главный тост произнёс Амин:
       - За всех родных, которых сейчас нет с нами.
       Все замерли. Амин продолжил:
       - Мы знаем, что они помнят и любят нас, а мы - их. В знак любви к нашей Родине мы приготовили наше национальное блюдо - кускус. Просим наших русских гостей отведать его.


        Кускус* был горячим, ароматным и аппетитным, будто родным на вкус. У всех народов есть подобное основное блюдо - сытное, понятное любому человеку, в котором основные ингредиенты мясо, овощи и крупа. У казахов в Казахстане, откуда была родом Ева, это бешпармак: сочное жирное варёное мясо с кусочками лапши и свежего лука, в Центральной Азии - плов. Еве понравилось, что в этой компании ей никто не говорил: «Пей до дна». Ясно было, что здесь считают нормой, если девушка не любительница алкоголя...  и не курит. Правда, все девушки, оказавшиеся здесь, кроме Евы, всё-таки курили. Ева была среди тех, кто и пробовать это зелье никогда не хотел, но вынужден был находиться среди дыма. Правда, ей это не доставляло особых неудобств — молодость и здоровье.
       После второго-третьего новогоднего тоста  неспешный и веский в речах Амин - старший в группе молодежи мужчина, с мускулатурой и грацией вождя, с не суетными манерами и мимикой аристократа любой культуры - с тоской,  неожиданной для Евы, произнес:
       - Где моя мама!? Где…
       За столом пронёсся стон... 

       Часа в четыре ночи Амар проводил Еву в её общежитие: в Новогоднюю ночь вход во все общежития студенческого городка был открыт круглые сутки.


* Кускус - традиционное блюдо населения Магриба, включающее крупу, приготовленную на пару и заправленную мясом, овощами и специями.