Огненное возмездие

       В годы Великой Отечественной войны были отмечены многие случаи, когда сбитые советские самолеты врезались в колонны немецких войск, позиции артиллерийских батарей, эшелоны на железнодорожных станциях, стоянки самолетов на аэродромах, корабли, другие военные объекты, а то и просто «на скопление врага». Происходило это случайно или же самолеты в последний момент сознательно направлялись летчиками на врага, установить, практически, невозможно. Тем не менее, в нашей стране такие случаи получили наименование «огненных таранов», хотя совсем не обязательно сбитый самолет должен был полыхать словно спичка, а на земле после падения самолета возникать большой пожар или взрыв.

       Считается, что первый такой таран был совершен уже в первые часы войны, 22 июня 1941 года, в Западной Украине 27-летним старшим лейтенантом Петром Степановичем Чиркиным из 62-го штурмового авиационного полка (62-го ШАП). Правда, откуда взялись сведения о «огненном таране» Чиркина, установить довольно затруднительно. Вполне возможно, что ради поднятия боевого духа бойцов Красной Армии, подобный скоропалительный вывод о таране сделал какой-то безвестный политработник Юго-Западного фронта.

       И действительно, в случае с Чиркиным не всё так ясно и однозначно. Так, в военно-исторической литературе встречается утверждение, что Чиркин, вылетев на разведку с младшим лейтенантом В. С. Слюнкиным, был подбит зенитками и направил свою «Чайку» на танковую колонну немцев, приближавшуюся к аэродрому полка в районе города Стрый. Однако никакой танковой колонны немцев «приближавшейся к аэродрому полка» быть тогда не могло, так как полк находился довольно далеко от границы, и вражеских войск в тот день там не было: только через десять дней, 1 июля немцы оккупировали Стрый, в районе которого располагался аэродром 62-го ШАП. 

       На самом деле, по документальным данным, обстоятельства гибели Чиркина были несколько иными. Для начала, однако, немного информации о 62-м ШАП. Полк к началу войны, был достаточно неплохо подготовлен и имел боевой опыт: за время боев над Карельским перешейком в 1939-1940 г.г., летчики полка совершили 810 боевых вылетов. На вооружении полка было 55 самолетов И-153 «Чайка» и 9 самолетов И-15-бис, личный состав насчитывал 87 летчиков. Правда, в тот момент командира полка майора К. С. Сагарадзе и командиров эскадрилий, – майора Шуст, капитанов Кукушка, Свиридова, Устименко и Шеламова, - в полку не было: буквально накануне они выехали в Воронеж, на 18-й авиазавод, для обучения полетам на новейшем штурмовике Ил-2, которые планировалось принять на вооружение в ближайшее время. Командование полком принял заместитель командира полка майор А. А. Ложечников. Полк базировался на аэродроме Лисятичи (Лысятычи), в 15 км северо-восточнее городка Стрый.

       Рано утром 22 июня 1941 года в 4 часа 50 минут два звена немецких самолетов Ю-88 из 51-й бомбардировочной эскадры «Эдельвейс» с малой высоты засыпали аэродром 62-го ШАП мелкими осколочными бомбами SD-2. В полку было убито 2 человека, ранено - 23, пропал без вести - 1 человек. Выведен из строя 41 боевой самолет. Осталось исправных 17 самолетов…

       Несмотря на большие потери, полк оставшимися самолетами вел в дальнейшем довольно активные боевые действия, правда, в основном выполняя разведывательные вылеты в направлении Мосциска – Перемышль, Яворов – Радымно и Самбор – Добромиль.

       Первый вылет звеном И-153 был в период с 4 часов 35 минут до 5 часов 40 минут и обошелся без потерь, хотя по летчикам сильный огонь вела зенитная артиллерия в районе Журавицы, в 4 км севернее Перемышля. По современным данным, в том районе находились части 257-й немецкой пехотной дивизии и другие войска.

       Во втором вылете с 5 часов 30 минут до 6 часов 40 минут парой И-153 старшего лейтенанта П. С. Чиркина и младшего лейтенанта В. Д. Тихомирова было отмечено движение отдельных групп танков по шоссе Судовая Вишня – Мосциска, Яворов – Краковец. В районе Воля-Молновска (12 км севернее Мосциска) со стороны Карпат самолеты были атакованы девятью истребителями противника Ме-109. Во время атаки на встречном курсе Тихомиров столкнулся с одним Ме-109. Оба самолета загорелись, кто-то из летчиков выпрыгнул с парашютом (по-видимому, летчик противника). Решив расстрелять парашютиста, Чиркин развернулся для атаки. Но советские войска, находившиеся в этом пункте, подали ему запрещающий знак с земли, выстрелив красную ракету, и Чиркин отказался от расстрела…

       Следующий вылет, так же на разведку дорог, произвело звено старшего лейтенанта Иванова. Вылет завершился без потерь около 7 часов 30 минут.

       Четвертое звено старшего лейтенанта А. В. Лихачева, также без потерь, вернулось с разведки в 9 часов 25 минут.

       Пятый вылет пары И-153 закончился в 9 часов 45 минут, тоже без потерь.
 
       Тем временем, на основании данных, полученными летчиками во время разведывательных полетов, командование полка сделало вывод о том, что в районе Журавицы находится аэродром противника.

       Шестой боевой вылет был выполнен для атаки этого аэродрома шестеркой И-153 около 10 часов утра. Атака производилась пулеметным огнем в одном заходе. Зенитная артиллерия противника из леса западнее аэродрома вела интенсивный огонь по самолетам, в результате чего были сбито сразу три наших «Чайки», в том числе самолет старшего лейтенанта П. С. Чиркина. Фамилии летчиков, сбитых вместе с Чиркиным, установить пока не удалось. Повторная атака аэродрома оставшимися самолетами не производилась – видимо из-за интенсивного зенитного огня. 

       Далее около 10 – 11 часов на разведку вылетело звено лейтенанта Холина и около 12 – 13 часов - звено лейтенанта Шитова. Потерь при этом в документах не отмечено.

       Однако потери всё же были: так есть данные о том, что около 12 часов летчик полка лейтенант И. И. Ковтун таранил в воздушном бою немецкий бомбардировщик Ю-88 и погиб при этом. Были, видимо, и другие вылеты, но подробностей их нет…

       Всего 22 июня в воздушных боях и от огня зенитной артиллерии полк понес серьезные потери: были сбиты 3 И-153 и не вернулись на свой аэродром еще две «Чайки». Кроме того, как мы знаем, большие потери в самолетах полк понес на земле в результате бомбардировок. Впрочем, эти подробности не так уж важны...

       Самое главное в том, что никаких упоминаний о том, что Чиркин совершил «огненный таран», в истории полка, а также в оперативных и разведывательных советских сводках того времени не зафиксировано. Нет и никаких немецких документов, подтверждающих подобный случай в том районе. Поэтому вопрос о том совершил ли Чиркин огненный таран остается открытым…

       Но зато есть подтвержденный случай действительно огненного тарана, совершенного неизвестным экипажем советского самолета. И, хотя в советской военной истории этот эпизод не отражен, он подтвержден немецкими документами. В частности, о нем упоминается в книге  Хорста Гроссманна «История рейнско-вестфальской 6-й пехотной дивизии 1939-1945» (Horst Grossmann «Geschichte der rheinisch-westfalischen 6. Infanterie-Division 1939 – 1945»).

       Вот как в истории дивизии описывается этот трагический эпизод (в несколько измененном виде, более понятном для русскоязычного читателя):

       «Около полудня двадцать русских бомбардировщиков попытались нанести бомбовый удар по маршевым колоннам 6-й пехотной дивизии, продвигавшимся по шоссе Сувалки – Калвария (Кальвария). Но их самих со стороны солнца сзади внезапно атаковали пять немецких истребителей Ме-109. Солдаты дивизии, - уроженцы Вестфалии и Рейнской области, - с замиранием сердца наблюдали за захватывающей воздушной схваткой. Буквально за пять минут немецкие летчики сбили пять бомбардировщиков, и каждая их победа вызывала ликование солдат на земле. Оставшиеся русские самолеты стали уходить и находившиеся на земле солдаты дивизии уже радовались окончанию налета. Но оказалось, что радоваться было ещё рано: один из сбитых бомбардировщиков упал южнее колонны, прямо в районе расположившегося на отдых штаба артиллерийского дивизиона. При падении самолет взорвался и залил всё горящим бензином. Огромное облако взорвавшегося бензина вызвало пожар и принесло смерть многим солдатам, которые ещё пребывали в эйфории от успешного воздушного боя.

       Военный врач 3-го батальона 18-го пехотного полка Генрих Гаапе, служивший в то время в 6-й пехотной дивизии, нарисовал яркую картину произошедшего: «Проезжавший мимо нас на мотоцикле вестовой крикнул нам, что один из бомбардировщиков рухнул прямо на артиллерийскую колонну. Там требовалась срочная медицинская помощь. Я припустил галопом в указанную мне сторону и, когда прибыл на место, узнал, что пятнадцать артиллеристов уже мертвы. За зарослями придорожных кустов лежало ещё девять очень сильно обожженных солдат, находящихся в состоянии тяжелого шока. Ожоги пятерых из них были столь ужасны, что надежды на спасение не было никакой…».

       Вот так неожиданно закончился первый день войны на Востоке для многих немецких солдат 6-й дивизии Вермахта…

       Кто же был тот советский летчик, направивший свой подбитый самолет на вражескую колонну, кто входил в состав его экипажа, из какого они были полка? К большому сожалению, пока не известно точное место падения «огненного самолета», но, судя по тому, что целью 6-й  дивизии был Людвинавас, в это время части 6-й дивизии находились приблизительно в районе Калвария – Мариямполе (Мариамполь) - Пренай (Приенай)...

       Попытаемся, хотя бы примерно, определить принадлежность упавшего самолета к какой-то авиационной части. Начнем с того, что в тот день бомбардировочная авиация Северо-Западного фронта совершила 227 боевых вылетов, сбросив более 115 тонн бомб на врага. Количество вылетов по времени распределились следующим образом: с 5 до 9 часов утра – 43 вылета, с 10 до 14 часов – 77 вылетов и с 14 до 19 часов – 107 вылетов. Принимая во внимание, что падение «огненного самолета», по немецким данным, произошло около полудня, нас,  естественно, интересует время с 10 до 14 часов. Какие же части действовали в это отрезок времени? 

       Первыми, в 10 часов 20 минут на боевое задание вылетели 10 самолетов 5-й эскадрильи 54-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (54-го СБАП). Впрочем, к этому вылету мы ещё вернемся, а пока расскажем о боевых действиях других полков.

       Вторыми, в 11 часов 10 минут, вылетели 38 экипажей бомбардировщиков 31-го СБАП. Через час полета, - в 12 часов 20 минут, - в районе южнее Калварии с высоты 2 км они сбросили на скопление войск противника 18 ФАБ-250 и 174 ФАБ-100. В районе цели самолёты СБ были обстреляны малокалиберными зенитками, однако все экипажи во главе со своим командиром подполковником Ф. И. Добышем благополучно вернулись на аэродром Митава (Елгава). То есть потерь в это время 31-й полк не имел.
      
       Следующим полком, в 11 часов 40 минут взлетевшим с аэродрома Виндава (Вентспилс) на выполнение боевого задания, был 40-й СБАП. Объектом удара 18 экипажей СБ полка тоже были маршевые немецкие войска, но на другом шоссе, - Тильзит (ныне Советск Калининградской области) – Тауроген (Таураге). В 12 часов 50 минут с высоты 2000-2500 метров, группа нанесла бомбовый удар по скоплению немецких войск на дороге Тауроген-Тильзит. Экипажи отметили прямые попадания. В районе цели самолеты были обстреляны зенитным огнем противника, но безрезультатно: все самолеты произвели посадку в 14 часов 12 минут на аэродроме Пилтене. Как видим, этот полк тоже не понес никаких потерь в интересующий нас отрезок времени.

       Последними в 12 часов с аэродрома Рига вылетели 9 самолетов СБ из состава 40-го СБАП и Курсов командиров звеньев 6-й САД, так называемая «сводная группа капитана И. Ф. Лавренцова». С высоты 1.700 метров девятка нанесла бомбовый удар по скоплению немецких войск в районе Тильзит. Самолеты были обстреляны зенитной артиллерией и атакованы истребителями противника, однако, несмотря на это потерь не было, а экипажи отметили прямые попадания в цель. Посадку все девять самолетов произвели в 14 часов 50 минут на аэродроме Рига. Снова подчеркнем: и эта группа самолетов потерь не имела.

       А теперь вернемся к самому первому вылету, то есть к вылету бомбардировщиков 54-го СБАП. Этот полк, входивший в состав 57-й САД, базировался на аэродром Крижёкай (Крыжаки) в 30 км северо-восточнее Вильно (Вильнюса).  Как уже сообщалось, в 10 часов 20 минут десять самолетов 5-й эскадрильи полка, без истребителей прикрытия, вылетели для бомбометания по аэродрому Гумбинен (ныне Гусев Калининградской области). Точнее, они сначала ушли в зону ожидания, имея следующую задачу: обнаружить возвращающиеся самолеты противника, пристроиться к ним в хвост и сопровождать их до аэродромов, а затем  бомбардировать при посадке.

       Почти полтора часа эскадрилья, вооружённая самолётами Ар-2 и четырьмя самолётами СБ, напрасно ожидала появления немецких самолётов, за которыми она должна была «следовать в хвосте». После этого, ввиду ограничения времени нахождения в воздухе, самолёты Ар-2 вынуждены были сесть на свой аэродром с бомбами.

       В 11 часов 40 минут оставшиеся 4 самолета СБ, вместе с ещё 8 взлетевшими самолетами СБ полка, полетели выполнять свое боевое задание в Восточной Пруссии. Вполне возможно, что на своем пути к Гумбинену самолеты оказались в районе Калвария - Мариямполе - Пренай, где в это время должны были находиться части 6-й немецкой пехотной дивизии. К большому сожалению, нет никаких подробностей этого боевого вылета. В Журнале боевых действий 57-й САД, кроме короткой фразы: «Выполнить задачу, ввиду сильного противодействия не удалось», больше ничего нет. Но известно, что при выполнении боевого задания были потеряны 5 самолетов, в том числе 3 – полностью с экипажами. Не вернулись следующие экипажи:
 
       Ободов Федор Ефимович, младший лейтенант, командир звена
       Зайцев Григорий Федорович, лейтенант, начальник связи эскадрильи
       Черевань Николай Михайлович, младший сержант, стрелок-радист

       Романов Иосиф Иванович, 1917 г.р., лейтенант, пилот
       Рыбак Георгий Ильич, 1921 г.р., младший лейтенант, стрелок-бомбардир
       Попов Георгий Александрович, младший сержант, стрелок-радист

       Алехин Иван Степанович, старший лейтенант, командир звена
       Новиков Дмитрий Николаевич лейтенант, стрелок-бомбардир
       Максимкин Борис Дмитриевич, старшина, стрелок-радист

       При каких обстоятельствах, где и как были сбиты самолеты 54-го СБАП – подробностей нет. Даже в современной Объединенной Базе Данных погибших (ОБД «Мемориал») нет подробных данных об этих членах экипажей, кроме упоминания о том, что они «не вернулись с боевого задания». Нет никаких сведений и о захоронениях погибших летчиков. Да и хоронили ли их? Известно только, что лейтенант Г. Ф. Зайцев остался жив. Как и почему – не ясно, вероятно, попал в плен, из которого был освобожден уже в 1945 году…
 
       Судя по всему, «огненный таран» совершил какой-то из погибших экипажей, а может быть, упавший на немецкую колонну самолет был из тех двух самолетов, с которых члены экипажа успели спастись на парашютах? Конечно, это всего лишь версия и, полной уверенности в том, что именно летчики 54-го СБАП причастны к этому событию, нет.

       Но как знать, может быть когда-нибудь, станет известно точное время и точное место этого, документально подтвержденного противником, «огненного тарана», и мы, наконец, сможем назвать имена летчиков, покаравших оккупантов уже в первые часы войны? Что ж, посмотрим…