где искать рычаг стояночного тормоза?

 Милостивые господа присяжные, раз мог, да, раз мог я, подобно Адаму, устоять перед рукой, что так соблазнительно протягивала мне плод с Древа познания Добра и Зла? Я слаб. Слаб, а враг – силён. Так, спасите же мою душу, дабы не горела она, во веки вечные, в геенне огненной. Спасите меня от чар, крестом и святой водой – я готов за молить свой грех перед лицом святого отца, - вторит кузену Фреддо, столь же трепетно приложив руку к груди и вдохновенно сияя глазами, впрочем, вскоре, прерывается для того, чтобы продолжить уже будничным тоном, - Кстати, на будущее, всегда имей под рукой связи в церковных кругах. Могут пригодиться.
И пока они идут через сад, к дядюшке Паскуале, она, вся из себя такая милая, правильная, даже немножко более сдержанная, чем прочие девушки, что сегодня собрались на празднике, рассказывает Алфонсо историю [разумеется, не упоминая имён], о неком весьма известном человеке из другой «семьи», который очень удачно раздобыл себе орден святейшего Папы Римского и теперь «ему уже многие земные проблемы не так страшны». Самое интересное, что Патриция вовсе-то и не притворяется. Она, всего лишь на всего, хорошо умела «переключаться» с одного на другое, равно как и никогда не позволяла себе до конца расслабляться на людях. Собственно сие она позволила себе за последнее время только раз – у беседки, и это даже обеспокоило девушку. И когда, наконец, они остаются снова одни, стоят у этой красной машины, которую сеньорита Мастроянни не особенно то и любит, потому, что та покоряться ей никак не желает, Фреддо несколько беспокойным взглядом смотрит на кузена, не переставая, впрочем, ему улыбаться своей «фирменной» улыбкой.
- О … Я и не подозревала, что ты так уж голоден, брат мой, - и уже сидя на переднем сидении, щурясь, глядя на себя в зеркальце, замечает: - На самом деле не так уж далеко – контора моего отца – это через два квартала отсюда, а через дверь от неё – квартира со всеми неудобствами, в которой я теперь живу.
По правде сказать, она могла бы и пешком дойти до палаццо сеньора Паскуале, но очень уж ей хотелось продемонстрировать мачехе это «Феррари». До того, что Фреддо вышла из дома за час до назначенного времени, так как боялась, что опоздает и в итоге приехала, чуть ли не раньше всех. Глупо? Конечно же, глупо. Но лучше потерпеть неудобства и пустить «пыль в глаза», чем явиться скромно и смешаться с толпой гостей. В этом желании, Патриция как раз относилась к той категории итальянок, которые в + 12 носили шубу и босоножки, апеллируя к тому, что раз зима, нужно носить меха. Потеть, но носить. И пока они добираются до её квартиры, следуя указаниям из серии «здесь – направо, потом – налево и прямо», сеньорита Мастроянни старается вести себя столь же чинно и бесстрастно, как и пред взором родного дядюшки, разве что пару раз касается коленом руки Алфонсо, лежащей на рычаге коробки передач [или как там называется эта хреновина, вечно из головы вылетает, сколько не читай пособия для начинающих автомобилистов]. Патриция смотрит то на дорогу, то на прохожих, то на птичек, думая над тем – убрала ли она разбросанное бельё перед уходом или нет.
- А ты знаешь – я совсем не умею водить, - в конце концов, выдаёт она, когда «Феррари» останавливается у дверей её подъезда, - Я купила себе книжку. Но там всё так ужасно запутанно … Я всё никак с этим не разберусь. Всё время полагала, что водить машину – как чинить радио или ещё что-то – по схеме. Она меня унижает.
Смеётся, откидывая волосы со лба, когда выходит и хлопает дверцей. Не копаясь, достаёт из сумочки ключи – всё так чётко и плавно, как будто и вправду приглашает брата на чашечку кофе без задних мыслей. И только когда закрывается дверь, как-то расслабляется, понимая, что можно, просто необходимо сейчас, забыть обо всём не нужном.
Эту квартиру сложно назвать большой, но и маленькой тоже. Средняя. Со средней обстановкой, удобной и функциональной. Это явно не женственный будуар, но и не берлога холостяка-аскета, без понятия о комфорте и элегантности. Эта квартира – где-то между, как и её хозяйка. Единственное, что кажется в ней занимательным – кипы книг, стерео система, а рядом – куча кассет, нестройные стопки бумаг и папок, и на этом всё.
- Может быть, ты хочешь кофе? – интересуется Фреддо, первым делом, конечно же, быстро оглядываясь, дабы удостовериться, что по всему полу не разбросаны туфли, чулки, платья, огрызки и прочая и прочая. Хотя, в итоге, ответа так и не дожидается, ибо решает, что кофе надо в любом случае и исчезает на кухне – тоже такой же бесполой, как и вся квартира – ни рюшечек, ни чашечек, ничего, только огромная репродукция портрета Луизы Казати. Второе изображение известной красавицы-итальянки украшало гостиную, игравшую, так же роль кабинета Фреддо, куда она принесла поднос с кофе – чёрный – для Алфонсо и со сливками для себя.
- Когда-то давно, она прогуливалась по площади Сан-Марко с двумя гепардами на поводках и со змеями, вместо ожерелий, - Патриция с усмешкой восхищения кивает на лучезарную маркизу, а затем, примостив поднос на журнальный столик, рядом с открытой колодой карт, пачкой сигарет, «Самоучителем по вождению автомобиля» в уродливой жёлтой обложке и флаконом духов, садится к кузену на колени, - Вы позволите Вас обеспокоить, сеньор? Честное слово – я бы потревожила те милые папочки на втором кресле, но здесь мне как-то удобнее.
Она делает глоток кофе из своей чашки, как-то легко и непринуждённо усаживается по удобнее, как будто в гости пришла поболтать с подружкой и, наконец, оборачивается к Алу.
- Орехового торта, правда нет, увы ... Кстати, я тут подумала, что на досуге, ты мог бы, попробовать поучить меня …. Хм … вождению машины. Мм?
На её губах снова появляется эта её улыбка, красноречиво говорящая о том, что её сдержанность снова вот-вот готова улетучиться куда-нибудь в сторону морского прибоя. Она осторожно запускает пальцы в его волосы, отводит их ото лба, смотрит ему в глаза, с каким-то пытливым интересом – на самом деле ей просто нравится, как в них появляется, разгорается неистовство, тоже, особого тона, лишь одному ему присущее.
- Галстук - удавка империализма, - «бабочка» развязывается, Фреддо даже расстёгивает несколько верхних пуговиц на рубашке кузена, а затем останавливается, тая смешинки в глубине зрачков, – Так, что там – покажешь мне, где искать рычаг стояночного тормоза?